Вестник Российского университета дружбы народов. Cерия: Философия

Ф. Бэкон в «Новом Органоне» выдвинул идею «прерогативных инстанций» как средств, сокращающих пути выдвижения и проверки гипотез. Бэконовские «прерогативные инстанции» рассматриваются в исследовании как возможный ответ на вопрос Дж.Ст. Милля о том, почему в некоторых случаях нам достаточно одного примера для полной индукции, в то время как в других случаях нам недостаточно даже мириадов согласных между собой примеров для достоверного вывода. Показано, как изменялась оценка «прерогативных инстанций» и самой теории индукции Ф. Бэкона у историков философии и науки на протяжении XIX-XX вв. Проанализирована классификация «прерогативных инстанций», осуществленная Ф. Бэконом, выявлены ее слабые места. Предложена авторская классификация «прерогативных инстанций», основанная на идеях Ф. Бэкона, оценена возможность и перспективность альтернативных подходов к подобной классификации. Рассмотрено место «прерогативных инстанций» в общей теории индукции Ф. Бэкона. Показано, что часть из них может быть использована до составления «таблиц присутствия», «таблиц отсутствия» и «таблиц степеней», составляющих основу метода элиминативной индукции Ф. Бэкона, другая часть должна быть помещена в эти таблицы, а третья часть может быть применена после того, как на основании таблиц были выдвинуты соответствующие гипотезы. Проведено различие между индукцией как выводом универсальных гипотез из сингулярных посылок и индукцией как методом эмпирического исследования, позволяющим выдвигать и проверять обобщающие гипотезы на основе единичных фактов. Отмечено, что справедливая критика индукции как недостоверного вывода была в постпозитивистской философии науки XX в. неоправданно перенесена на индукцию как метод. Указано на возможность использования «прерогативных инстанций» как эвристических приемов выдвижения и проверки гипотез, эффективность которых зависит от принятых метафизических допущений, в тех современных теориях индукции, которые отказываются от идеи построения универсального индуктивного метода.

В работе предпринята попытка определить период, когда в российском историко-философском процессе начинается профессиональная специализация. Для решения этой задачи автор берет институциональный сегмент философии в России (университет), выявляется функционал обладателей ученых степеней «магистр философии», определяется момент, когда и как, при каких условиях философия из номинального признака «маркировки» представителя академического сообщества, становится реальным свойством, содержанием образовательной деятельности, обозначением профессиональных интересов. Для достижения этой цели анализируется деятельность преподавательской корпорации столичных (Москва, Петербург) и провинциальных (Казань, Киев) университетов российской империи. Принимается во внимание содержание реального образовательного процесса, научно-исследовательской деятельности, а также нормативные документы общего и частного (локального, регионального) характера (распоряжения правительства, Уставы университетов). Для формирования контекста учитывается взаимодействие академических корпораций с государственными структурами (Министерство народного просвещения, Сенат, Синод) и общественными институциями, принимается во внимание общественное мнение, умонастроение общества, идеология, политическая ситуация; учитывается расхождение между декларируемым и реальным, принимаются во внимание не только нормы, но и нюансы их толкований. Все это позволяет зафиксировать важные моменты, когда философия из частного случая профессионального обучения, вторичного элемента профессионального роста, трансформируется в профессию, доминирующую сферу части академического сообщества.

В исследовании подчеркивается востребованность философии уголовного права как таковой, а также раскрываются способы применения философских знаний специалистами уголовного права. Философское учение, как известно, помогает познавать суть тех или иных явлений или событий с помощью соответствующего инструментария, складывая цельную картину бытия и составляющих его компонентов. Такое учение необходимо сегодня и тем, кто продуцирует исключительно научно-правовые знания, облекаемые в какую бы то ни было объективную форму, так и тем, кто занимается нормотворческой и правоприменительной деятельностью. Философская мысль всегда была востребована наукой уголовного права, и их теснейшая взаимосвязь ярко прослеживается в самых значимых трудах выдающихся философов, начиная с древних времен. Авторы акцентируют внимание на особой ценности философских учений античного периода для современного уголовного права, которое и в настоящее время во многом опирается на постулаты философов Древней Греции и Древнего Рима. Концептуальные основы этих философских воззрений продемонстрировали свою значимость на протяжении тысячелетий, при этом в данном исследовании отмечается необходимость их научного переосмысления, а также использования результатов последнего в законодательной и правоприменительной деятельности. Переосмысление философских трудов Античного периода современными юристами позволит четко выстроить иерархию защищаемых в современном мире ценностей, подтвердить принципы верховенства права, рационально оценить роль уголовного наказания и иных уголовно-правовых институтов.

Рецензия сфокусирована на обсуждении книги Х. Рутрофа, в которой в качестве основного тезиса проводится мысль о том, что «Критика способности суждения» И. Канта содержит в себе развернутую платформу «протогерменевтики». В ней он усматривает основу последующего становления и развития многообразия герменевтических учений. Рассматривая содержание этого академически значимого и ценного историко-философского исследования, опирающегося на значительный объем тщательно анализируемых источников и интердисциплинарный материал, авторы рецензии полемически обсуждают тезис Рутрофа о второй части третьей критики как главном фрагменте кантовского труда, где содержатся корни герменевтического мышления, средоточием которого выступает учение о рефлективно-телеологическом суждении. Авторами обосновывается тезис о том, что основания герменевтического мышления закладываются категориальным строем третьей критики в ее целостности, всей совокупностью развиваемых в ее контексте представлений о динамике взаимосвязи опыта, продуктивного воображения, рассудка, как определяющей, так и рефлективной способности суждения, находящихся в зависимости от смыслосозидающей активности разума. Это позволяет им рассматривать субъект культурного творчества в единстве познавательного, эстетического и морального векторов его деятельности. Показано, что рождение и последующее развитие герменевтики связано с существенным переосмыслением положений третьей критики в плане акцента исторического и языкового аспектов творчества человека. Подробно рассмотрена предложенная автором книги классификация школ герменевтики, вносящая существенный вклад в понимание специфики эволюции этого тренда постклассической философской мысли.

Музыкант и композитор Пауль Наторп до сих пор остается малоизученным. Ссылки в его «Самопрезентации» (1921) на важность музыки, особенно в ранние годы, до сих пор оставались незамеченными. Музыкальное наследие и ранее не публиковавшиеся дневники и письма дают более подробную информацию. Они документируют страстные отношения молодого Наторпа к музыке. Кроме того, становится ясно, что Наторп был активным композитором на протяжении всей своей жизни. Сначала в статье описывается история музыкального наследия. Центральное место занимает переписка с Иоганном Брамсом, которому молодой Наторп передал на оценку несколько своих композиций. Брамс настоятельно советовал не делать карьеру музыканта и композитора. Также важны отчеты молодого Наторпа о его занятиях композицией с музыковедом и композитором Густавом Якобсталем (1845-1912) в Страсбурге. Биографическими и культурно-историческими документами являются отчеты о концертах с Кларой Шуман и Ференцем Листом. Статья завершается кратким представлением размышлений Наторпа о всемирно-историческом значении музыки Людвига ван Бетховена.

Исследование посвящено анализу работы Пауля Наторпа Учение Платона об идеях . Статья состоит из трех разделов: 1) определение платоновской идеи; 2) анализ диалога Парменид и 3) комментарий к интерпретации Наторпом Парменида . В первом разделе обсуждается трансцендентальный метод Наторпа, предстающий у него как критический подход к философским проблемам. Рассматривается применение этого метода в рамках истории философии и показывается, что благодаря Наторпу трансцендентализм обретает свою историю, начинающуюся с Платона и ведущую через Декарта и Канта к Когену и ко всему Марбургскому неокантианству. На базе этого метода ядро учения Платона составляет идеализм. Рассматривается данное Наторпом определение платоновской идеи. Во втором разделе подробно исследуется интерпретация Наторпом диалога Парменид , в котором Платон пытается сформулировать свое понятие идеи. В центре анализа находится проблема объема идей, взаимодействия идей и вещей, а также соотношения между эмпирическими и чистыми идеями. Прослеживаются отдельные шаги Наторпа, при помощи которых он остаивает свой тезис, что идеи суть методы полагания предмета познания. В третьем разделе ставится вопрос об адекватности предлагаемой Наторпом эпистемологической трактовки понятия идеи у Платона. Последовательно для каждого из основных аргументов Наторпа приводится контраргумент. В результате, с опорой на Критику чистого разума Канта, дается альтернативная трактовка дискуссии между Сократом и Парменидом, представленной в диалоге. Суть ее, в противоположность аффирмативной трактовке Наторпа, представляющей дедукции Парменида как развитие учения Платона, сводится к тому, что данный диалог представляет собой критику Платоном подхода Парменида, при котором предельные чистые понятия принимаются за сущности и далее, основываясь на этом фундаменте, развивается учение о бытии, как бы следующее внутренней логике самих этих сущностей. В заключении к работе обсуждается вопрос об историко-философском методе Наторпа, предопределившем его интерпретацию понятия идеи у Платона.

В историко-философской литературе, посвященной неокантианству Марбургской школы, недостаточное место представлено тематизации трансцендентального метода Пауля Наторпа. Кроме того, вызывает естественнонаучный интерес экспликация различий в методах Канта и философов Марбургской школы. Предполагается, что подобные расхождения обусловлены «несоизмеримостью» тех парадигм науки, на которые ориентировались философы. Цели статьи - (1) эксплицировать учение Наторпа о трансцендентальном методе; (2) проанализировать различия во взглядах Наторпа и Когена на эту трансцендентальную стратегию; (3) продемонстрировать расхождения воззрений на метод у Канта и марбуржцев. У Канта критический метод есть фундаментальная стратегия анализа условий возможности познания a priori , его сущности и происхождения, объема и границ, принципов и законов применения, инструментов и механизмов. У Когена трансцендентальный метод представляет собой уже не только стратегию исследования научного опыта, но и генетический, порождающий инструмент научного мышления. Метод Когена ориентируется на суждения, а не на категории, как это было у Канта. Трансцендентальный метод Наторпа есть (1) метаметод исследования и обоснования систематического научного знания и (2) генетический способ порождения знания, а затем и построения научной системы. Метод изначально ориентирован на «факт науки» и предусматривает обоснование условий возможности научного знания в целом. К числу свойств метода следует отнести его критический, имманентный, рефлексивный и самопорождающий характер. Трансцендентальный метод Наторпа работает внутри логики чистого познания, но также в этике, эстетике, философии религии, философии сознания. При этом он ориентирован на генетические основные логические формы (а в дальнейшем - порождающие категории) как априорный инструмент производства науки. Такая обращенность метода Наторпа отличает его от когеновской логики, которая сфокусирована на суждениях (основоположениях опыта), а также от критицизма Канта, сконцентрированного на синтетических категориях a priori .

В данной работе представлена интерпретация связи между ранней и поздней философией Наторпа. Анализ двух версий дедукции категорий Наторпа показывает последовательное развитие мысли Наторпа. Каждая дедукция выражает, по словам Наторпа, направление движения между центром и периферией. Ранняя дедукция движется от периферии к центру с помощью трансцендентального метода. Критическое исследование условий возможности физико-математической науки раскрывает структуру самой мысли. Поздняя дедукция направлена в противоположную сторону - от центра к периферии. Мысль теперь развивается свободно и устанавливает систематический характер философии. Мы утверждаем, что эти две дедукции дополняют друг друга в единой последовательной позиции, которая объясняет отношение между критикой и системой. Философская систематика мыслится как необходимое продолжение и кульминация исследования, первая часть которого развивается в соответствии с трансцендентальным методом.

На систематическое сравнение неокантианства и феноменологии большое влияние оказал диалог между Наторпом и Гуссерлем, который в основном был посвящен вопросу о соотношении субъективности и объективности, между описанием «снизу», продвигаемым феноменологическим методом, и построением «сверху», характерным для трансцендентального метода. Однако у истоков этой яростной философской дискуссии находится еще одна тема, которая раскрывается не всегда адекватно: природа чистой логики в контексте отказа от психологизма. Моя статья посвящена этому аспекту, рассматривая, в частности, антипсихологический взгляд Наторпа на познание и его подробное обсуждение «Пролегомен к чистой логике» Гуссерля.