Linguistic heritage of I.I. Sreznevsky: lexicography and linguodidactics issues

Full Text

Введение

Исследованы некоторые аспекты научного творчества И.И. Срезневского, раскрывающих, с одной стороны, взгляды ученого на лексикографические и методологические проблемы российской науки, а с другой, — демонстрирующих общее состояние науки того времени в области лексикографии и методики преподавания языков как России, так и других европейских стран.

Проблематика, касающаяся прошлого лингвистической науки, актуальна всегда, поскольку пересмотр научных взглядов ученых, а также анализ оставленного ими наследия с новых сторон позволяет выделить прежде не получившие должного освещения концепции и положения, необходимые как для более объективной оценки их научного пути, так и для более точного понимания направлений развития науки в целом в тот или иной период времени.

Развитие языкознания (и любой другой отрасли научного знания), как непрерывный процесс, сопровождается трансформацией ранее изложенных научных теорий, появлением новых воззрений, сменой «парадигм, предопреде-ляющих ведущие координаты исследовательского поиска» (Тарева, 2022: 6). В этой связи целесообразным видится ретроспективный взгляд и оценка научной деятельности выдающихся лингвистов в свете современных концепций в языкознании. Не менее значимым для решения современных задач лингвистики представляется изучение и переосмысление научных принципов, относящихся к школам и направлениям в языкознании прошлых лет. Данная практика, на наш взгляд, будет способствовать холистическому подходу к научным исследованиям, так как позволит создать прочный теоретический фундамент и обеспечит диахронический характер исследований современных ученых.

И.И. Срезневский, как, в свою очередь, и немецкий ученый А.Ф.Х. Виль-- мар, «не мог не стремиться к методическому и дидактическому осмыслению и в определенном смысле популяризации в учительской и ученической среде всего того нового, что принесли в науку о языке его выдающиеся современники» (Лукин, 2018: 60). С этой точки зрения следует оценивать роль И.И. Срезневского в парадигме российской лексикографии и лингводидактики.

В последние годы проблематика, связанная с лексикографией, исследовалась в трудах Е.В. Генераловой (Генералова, 2023), О.В. Лукина (Лукин, 2017a, 2023), Е.Б. Кузьминой (Кузьмина, 2020). Вопросы лингводидактики рассматривались в работе О.В. Лукина (Лукин, 2018). Лексические аспекты русского языка в научном творчестве И.И. Срезневского обсуждались на Международной научно-практической конференции «И.И. Срезневский и русское историческое языкознание: опыт и перспективы. 205-летию со дня рождения И.И. Срезневского» (Рязань, 21–23 сентября 2017 г.); на V Международной научно-практической конференции «Традиции И.И. Срезневского в русской лексикологии и лексикографии XXI в. К 210-летию со дня рождения академика И.И. Срезневского» (Рязань, 26–28 сентября 2022 г.). Сквозь призму лингводидактики, а именно, с позиции обучения русской словесности, научные труды И.И. Срезневского изучали Т.И. Кокоришвили (Кокоришвили, 2019), Ю.В. Лазарев (Лазарев, 2022), И.В. Стекольщикова (Стекольщикова, 2016), Ю.В. Трубникова (Трубникова, 2020). Теоретические взгляды И.И. Срезневского на проблему языка как организма, связь языка с мышлением, значение диалектов в развитии языка, общность теории И.И. Срезневского с лингвистическим натурализмом изложены И.В. Стекольщиковой (Стекольщикова, 2016).

«Лингвистические и лингводидактические заслуги» (Лукин, 2017a: 9)И.И. Срезневского позволяют поставить его в один ряд с такими учеными XIX в., как К. Беккер, Ф. Бопп, Я. Гримм, М. Мюллер, А. Шлейхер и др. Сопоставление отдельных идей И.И. Срезневского с похожими мыслями других как российских, так и зарубежных ученых, разделявших воззрения И.И. Срезневского, но ранее не попадавших в фокус сопоставительного анализа в российской науке, составляет научную новизну нашей работы. Практическая значимость определяется возможностью применения полученных данных и выводов на их основе в лекционных и элективных курсах, а также при разработке содержания учебно-методических пособий по ряду гуманитарных дисциплин, в проблемное поле которых входят вопросы языкознания, лексикографии и лингводидактики.

Таким образом, целью обзора выступает анализ теоретических трудов Измаила Ивановича Срезневского (1812–1880) в области лексикографии и лингводидактики, анализ и сопоставление его взглядов на проблемы составления словарей и преподавание родного языка с аналогичными взглядами других ученых XIX – начала XX в.

Методы и материалы

В состав комплексной методики аналитического обзора вошли:

1) общенаучные методы познания (анализ, синтез, сравнение, обобщение) — при изучении различных точек зрения на обозначенные вопросы и при обобщении и обосновании полученных результатов в виде соответствующих выводов;

2) описательно-аналитический метод — при представлении, описании и интерпретации положений лингвистических теорий и текстовых фрагментов, постулирующих научные идеи ученых;

3) сравнительно-сопоставительный метод — при выявлении пересечений точек зрения в трудах рассматриваемых ученых;

4) метод сплошной выборки — при отборе цитат из трудов И.И. Срезневского по той или иной проблеме.

У И.И. Срезневского имеется ряд работ лингвистического содержания, связанных, в частности, с историей русского языка: «Мысли об истории русского языка», «О древнем русском языке», «Русское слово»^[1]. Материалами же данного обзора послужили труды И.И. Срезневского как лексикографического характера — «Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Академии наук»^[2], так и методического, в которых он излагает свои взгляды на преподавание родного языка детям: «Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте», «Замечания о первоначальном курсе русского языка»^[3] и др.

Результаты

Научное наследие И.И. Срезневского не первый раз находится в фокусе внимания филологов, но в связи с усилением роли процессов регионализации интерпретация и переосмысление трудов выдающегося российского ученого дополняет общую картину научного мира XIX в. и позволяет проследить видение и трактовку ученым фундаментальных диад: язык и человек, язык и речь, речь и мышление, навыки и умения и т.д.

Два аспекта деятельности ученого — в области лексикографии и лингводидактики, находящиеся в фокусе нашего исследования, связаны между собой филологическим знанием, без которого не мыслится ни деятельность по составлению словаря, ни обучение родному языку.

В результате анализа трудов ученого в области лексикографии выявлены рассуждения: о сути словаря как справочного издания, его просветительской и образовательной функциях; критериях, которым должен соответствовать хороший словарь, и принципах его составления, начиная от структуры, заканчивая содержанием словарной статьи; профессиональной этике составителей словаря; научных основания этимологии; об объяснительной роли словаря для представителей широкой общественности.

В отношении лингводидактики установлено, что к ней И.И. Срезневский обращается в контексте обучения детей родному — русскому — языку. Определены взгляды ученого в данной области: они касаются необходимости изучения родного и иностранного языков; роли учителя и учебника в процессе овладения родным языком; результатов обучения в виде навыков и умений, а также внутренних и внешних знаний языка. Кроме того, интерес представляют прикладные (рекомендательные) идеи И.И. Срезневского, а именно, его советы по обучению родному языку для родителей, рекомендации по проведению занятий, указания на необходимость системного подхода к обучению языку (от простого к сложному, от низшего уровня к высшему), мысли о роли текстов для чтения в процессе приобщения к родной культуре. Выявлено, что в высказываниях ученого нашли отражения многие из современных подходов — личностно-ориентированный, коммуникативный и т.д.

Обсуждение

Лексикографические исследования И.И. Срезневского

Интерес представляют теоретические работы И.И. Срезневского по лексикографии, в частности, три статьи к словарю русского языка («Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Академии наук»).

Первая из них, под названием «Статья первая», раскрывает необходимость присутствия словаря родного языка в качестве настольной книги «всякого образованного человека»^[4]. Однако, при этом, по мнению И.И. Срезневского, словарь должен «удовлетворять каждого», кто к нему обращается, будь то ученый, писатель или далекий от литературы человек, поскольку словари «сопутствуют просвещению всюду так же, как типографии, театры, журналы»^[5]. Таким образом, И.И. Срезневский подчеркивает, что словари должны быть доступны не только для избранных, но и для простого народа, чтобы выполнять образовательные функции.

Далее И.И. Срезневский выделяет критерии, которым должен отвечать словарь, называемые им «достоинствами». В первую очередь, это критерий репрезентативности с точки зрения количества слов, которое является достаточным для того, чтобы словарь считался полным; во вторую очередь, это качественный критерий, особенно необходимый, когда осуществляется «разработка словарных дефиниций» (Алпатов, 1993: 25), распространяющийся на определение значений и смысла каждого из слов, входящих в словарь^[6].

Важно отметить точку зрения ученого на принцип составления словаря. И.И. Срезневскому принадлежит свойственная представителям натуралистического направления в языкознании (А.А. Шлейхеру, М. Мюллеру и др.) идея о том, что, отбирая слова для словаря, лексикограф не должен принимать во внимание такие параметры как ценность и частотность лексической единицы. В связи с этим в словарь обязательно должны включаться «слова устарелые, местные, простонародные, иностранные, введенные какими бы ни было писателями, хотя бы и не принятые…»^[7]. Иначе говоря, для словаря ценны все слова, какие существуют в данном языке, даже вышедшие или выходящие из употребления, более того, они являются «тем важнее, чем менее могут быть понятны»^[8]. Словарь, таким образом, должен отражать не только текущий срез состояния языка, но и все многообразие и вариативность, свойственные естественному языку, в т.ч. его субстандартные проявления. Для лексикографа важно обращать внимание не только на основной смысл слова, но и «на оттенки смысла», в т.ч. приобретаемые и фиксируемые в паремиологическом фонде языка^[9].

И.И. Срезневский указывает на необходимость давать определения словам, исходя из их стилистической дифференциации, если есть различия в употреблении слов писателями и народом. Для этого нужно приводить контекст: «выражения из писателей и говора народного»^[10]. Это поможет увидеть разницу в значении слов и правильно использовать ее в литературном или научном труде.

В отношении профессиональной этики составителей словарей И.И. Срезневский особо подчеркивает, что лексикограф не имеет права давать какие-либо оценки словам: «нет надобности ни хвалить, ни хулить что бы то ни было»^[11]. Лексикограф должен быть беспристрастен, нейтрален, поскольку его цель — просто сбор и объяснение фактов.

Привлечение данных из смежных областей знания для объяснения смысла некоторых слов может быть оправдано в определенных случаях. Например, лексикографу может потребоваться прибегнуть к «историко-этнографическим» или иным сведениям, когда объяснение значения слова требует знания народного быта, обычаев, «некоторых местностей», определенных исторических явлений, свойственных «некоторому времени»^[12]. Все это должно найти отражение в словаре в качестве необходимых комментариев к отдельным словам.

Особенно важны такие объяснения для писателей, которым следует прибегать к словарю для уточнения значений слов, поскольку хорошая книга, по мнению И.И. Срезневского, не может быть написана, основываясь только на «даре неба»^[13]. Писатели должны «изучать свой язык» в той же степени, в какой они сами его «обогащают»^[14]. Так, литератор может знать, «чтó хочет сказать», но не понимать, «кáк это лучше выразить», тогда ему, безусловно, поможет словарь. И именно поэтому очень важно собрать в словаре все оттенки значений и стилистических употреблений слов^[15].

Не менее важным И.И. Срезневский полагает размещение синонимов (слов «подобнозначащих») рядом с определяемым словом, с указанием оттенков смысла «и их ценности литературной»^[16]. Кроме того, ученый настаивает на необходимости не только «азбучного» порядка расположения слов, но и «логического», подразумевающего включение видовых понятий под родовым словом и частей целого под названием целого^[17], иными словами, ученый обращает внимание на значение гиперо-гипонимических отношений как важнейших парадигматических отношений в семантике, отражение которых должно присутствовать в словаре.

Особенно ценным И.И. Срезневский считает рассмотрение «грамматических подробностей» слова, включая случаи словоизменения, а также соблюдение общепринятого правописания^[18].

Все вышеобозначенное И.И. Срезневский назвал требованиями «общими и литературными», следование которым является не менее важным, чем требования «ученые», к которым он относит фонетические («выражение звуками»), словообразовательные («формы образования слов») и этимологические («начала и формы происхождения») аспекты слова^[19]. Они характеризуют, по мнению ученого, не только язык и его историю, но и сам народ: «Разгадывая строй языка в составных его частях и началах, следя за его развитием исторически, филолог разгадывает вместе с тем духовную жизнь народа, законы и формы его мыслей, сколько они выражаются определенными звуками, проникает в глубину внутренней истории народов, определяет их влияние одних на другие, выводит помощию своих мелких, часто скучных, утомительных соображений факты общепонятные и общелюбопытные, которые, несмотря на свою важность, без его трудов остались бы неизвестны…»^[20]. Таким образом, филолог-лексикограф — это специалист, деятельность которого через язык как социальную семиотику транслирует также и семиотику культуры, отражает историю развития лингвосообщества.

Об этимологии по-разному писали лингвисты натуралистического направления в языкознании, к которым по отдельным своим взглядам примыкает и И.И. Срезневский (Стекольщикова, 2010). Так, французский языковед Абель Овелак называл этимологию игрой в шарады, а представитель английского натурализма Макс Мюллер считал ее полноценной наукой. И.И. Срезневский неоднозначно высказывается об этимологии. Для него она несерьезна, если не имеет под собой научной основы и строится на догадках, но вполне обоснована, если базируется на фактических данных, собранных учеными: «Корнесловие смешно, жалко, даже и вредно только тогда, когда им управляет по-своему соображение и воображение невежды и шалуна; но оно важно, необходимо как особенная ветвь науки о человеке, когда дает задачи для исследований ученого благоразумно-осторожного, даровитого и знающего. Корнесловие, не униженное на степень игрушки, есть основание характеристики и истории языка, а с тем вместе в некотором отношении и самого народа»^[21]. Таким образом, научная этимология служит важным подспорьем для изучения истории языка и истории говорящего на нем народа, в то время как народная этимология критикуется И.И. Срезневским, несмотря на признаваемую им важность местных и простонародных словоупотреблений. Иными словами, в работе И.И. Срезневского мы видим попытки зарождения «системоцентричного подхода» к анализу языковых явлений при царящем «антропоцентичном» (более подробно об этих двух подходах см.: (Алпатов, 1993: 15–26)).

«Ученые» требования к словарю находятся, по словам И.И. Срезневского, в ведении науки «лингвистической филологии» и включают в себя, таким образом, сведения о корнях, их трансформациях, первоначальных значениях, формах образования слов, данные об истории корней, особенностях произношения и значения слов. Кроме того, лексикографу следует прибегать к данным сравнительной филологии для объяснения состава, строя и истории рассматриваемого языка с помощью родственных языков^[22].

В словарь, по мнению И.И. Срезневского, имеет смысл включать и имена собственные, связанные с искомым корнем, поскольку зачастую имена собственные могут объяснить забытые корни и забытые формы словообразования^[23]. Помимо имен собственных, народные сказки и образцы местного говора также могут помочь в восстановлении истории корней, слов и их форм, поскольку, согласно И.И. Срезневскому, содержат более древние факты языка^[24].

Говорит И.И. Срезневский и о необходимости включать в словарь иностранные слова с указанием источника заимствования^[25]. Причем, это нужно, в т.ч. и для осмысления, «в какой мере народ подлежал влиянию других народов»^[26]. Сюда же относятся и слова, неправильно переведенные, но закрепленные в языке с данным значением. Они должны сопровождаться указанием оригинального слова или выражения, с которого они переведены^[27].

Отметим, что И.И. Срезневский, наряду с лингвистами натуралистического направления, рассматривает языки и все языковые явления как живые организмы, в т.ч. как процессы, характерные для развития и становления личности человека: детство, юность (возмужалость), зрелость (мужество) и старость^[28]. Сравним его слова с высказыванием французского филолога Поля Лафарга: «Подобно живому организму, язык рождается, растет и умирает; в продолжение своего существования он проходит ряд эволюций и революций, усваивая и отбрасывая слова, речевые комплексы и грамматические формы» (Лафарг, 1930: 19). Вспомним слова В.М. Алпатова о том, что «в истории лингвистики можно видеть две тенденции: одна из них стремится изучать язык объективно и точно по образцу естественных наук, другая связана с изучением языка вместе с говорящим на нем человеком, с учетом интуиции и интроспекции» (Алпатов, 2015: 7). И.И. Срезневский, очевидно, принадлежит к первому направлению, наравне с лингвистами-натуралистами.

И в связи с тем, что язык постоянно развивается, И.И. Срезневский предполагает вносить в словарь все варианты написания слова, в т.ч. исторические («в тех формах писания, которые приданы словам в древних памятниках») и просторечные («в выговоре народном»)^[29]. Таким образом, «…филологический словарь должен дать средства рассматривать язык как живой организм, в котором каждая частичка имеет свое значение и назначение, в котором все столько же законно, сколько и во всяком произведении природы, как следствия причин, допущенных самою природою…»^[30]. С точки зрения культурно-эволюционного подхода к языку, высказанные И.И. Срезневским соображения относительно неизбежности утраты языком слов, грамматических форм и категорий в некотором смысле коррелируют с позицией основоположников лингвистической типологии В. Фон Гумбольдта, А. Шлегеля и А. Шлейхера, рассматривавших развитие языков в оценочном аспекте, признавая существование языков более и менее совершенных / развитых.

Интересной видится точка зрения И.И. Срезневского на структуру словаря. Ученый уточняет, что словарь включает в себя три части: словарь общего употребления, литературный словарь и филологический словарь — это «три дроби одной и той же единицы»^[31]. Но составляются они не одновременно: сначала собирается основной материал для словаря общего употребления, а далее уже полученные факты анализируются и дополняют первый словарь. В качестве примера И.И. Срезневский рассматривает польский словарь Линде и чешский словарь Юнгмана, отмечая принципы их построения, их достоинства и недостатки. 

Вторая статья к словарю русского языка посвящена обзору российских словарей, начиная с Древней Руси, заканчивая современной И.И. Срезневскому серединой XIX в.

Третья статья подводит итоги о наличии в России словарей и специалистов по их составлению. И.И. Срезневский отмечает, что у нас хорошо развита «деятельность филологическая», а также имеются «люди трудящиеся» в Академии наук^[32].

А далее ученый перечисляет то, что в нашей стране к середине XIX в. отсутствовало. Во-первых, не было старославянского словаря, во-вторых, — словаря летописей и «старинных актов», а также общего словаря старорусского языка^[33]. В-третьих, не было словаря местных говоров, в-четвертых, — хорошего словаря иностранных слов. Отсутствовал и словарь «языка новой литературы и образованного общества», полезного для писателей^[34]. Наконец, не было «хорошего этимологического словаря»^[35].

Так И.И. Срезневский описал возможные перспективы для лексикографических исследований, что и было реализовано его последователями.

Лингводидактические исследования И.И. Срезневского

Не вызывает сомнения ценность вклада профессионального лингвиста-слависта в область лингводидактики, прикладной характер которой базируется на прочном теоретическом фундаменте. И.И. Срезневский предлагает свою методику обучения русскому языку на начальных этапах, которую основывает на наблюдениях за преимуществами и недостатками российского и зарубежного педагогического опыта. Методика включает в себя практические советы, которые он предлагает и обосновывает в книге «Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте».

И.И. Срезневский часто рассуждает о языке как о душе и достоянии народа, которым каждый должен пользоваться «по закону природы»^[36]. Изучение любого языка, по словам И.И. Срезневского, осуществляется по следующей схеме: от синтеза к анализу, от простого к сложному (например, при изучении звуков речи), этот же принцип — от единиц низшего порядка к единицам высшего порядка – прослеживается и на уровне лексики и синтаксиса: от слов к словосочетаниям, от словосочетаний (выражений) к связным текстам^[37].

Интересен взгляд ученого на процесс усвоения языка. Этот процесс получает у И.И. Срезневского метафорическое осмысление и описание: «Память работает как послушный работник, ум — как полноценный, нередко и прихотливый господин»^[38]. Ум перерабатывает то, что предоставляет память. Большая роль в усвоении материала отводится И.И. Срезневским любознательности, свойственной в той или иной степени всем детям.

Однако практика изучения иностранных языков мыслится ученым как процесс неестественный: «сама природа к этому не ведет»^[39]. И.И. Срезневский объясняет это тем, что процесс мышления может осуществляться только на одном языке^[40]. Связано это с его отождествлением языка и народа, пониманием этих сущностей в их нераздельности^[41]. Именно поэтому самым важным для образования человека И.И. Срезневский считает изучение родного языка^[42]. Похожую мысль высказал и французский лингвист того времени О.-Ж. Шаве: «Telle race, telle langue, et telle langue, telle race» (Chavée, 1862: 7). Согласно мнению ученого, носители языка используют его для выражения мыслей, осуществляется это под влиянием картины мира, особенностей чувственного восприятия и понимания действительности, а данные когнитивные процессы едины для представителей одной расы. О связи народа, говорящего на национальном языке, и национальной культуры свидетельствует кумулятивная функция языка, благодаря ей у носителя языка есть доступ к «хранилищу» как традиционной, так современной языковой культуры, а также вне-языковой реальности (Григорьева, Черкашина, 2019: 251).

Возвращаясь к И.И. Срезневскому, заметим, что он выделяет внутреннее знание языка, под которым понимается знание слов и их сочетаемости^[43], а также внешнее знание, предполагающее умение пользоваться словами, со-единять слова в цельные выражения, умение правильно произносить и писать слова^[44]. Данный подход в целом ассоциируется с современной трактовкой коммуникативной компетенции, включающей лингвистический и прагматический компоненты. Последний как раз подразумевает «умение соотносить языковые средства с конкретными целями, ситуациями, условиями и задачами речевого общения» (Тарева, 2007: 50).

Демонстрирует И.И. Срезневский, как и лингвисты натуралистического направления (А. Шлейхер, М. Мюллер, А. Овелак), и стремление отождествлять мышление с языком: «…человек вдумывается в себя самого и во все окружающее определенно, т.е. словами»^[45]. Появившаяся почти век спустя гипотеза Сепира — Уорфа также трактует способность человека осознавать мир посредством языка. Согласно ей, человек анализирует природу в направлении, подсказанном родным языком, а представления о мире упорядочиваются языковой системой, хранящейся в сознании (Whorf, 1956: 213).

К результатам обучения И.И. Срезневский относит «безжизненные» навыки и «живые» умения. Навык для него является мертвой привычкой, потому что в нем нет свободы мышления, а умение называется живым, поскольку подчиняется уму^[46]. Именно поэтому И.И. Срезневский считает важным учить детей думать, т.е. пользоваться не мертвым навыком, а живыми законами языка.

Основой лингвистического обучения должен, по убеждению И.И. Срезневского, стать «общенародный язык»^[47], изучать который следует по произведениям писателей — «властелинов языка»^[48]. А в дополнение к общенародному языку нужно знакомить учеников с оттенками древнего языка и местных говоров^[49]. Именно диалекты языка, по мнению ученого, содержат в большей степени «дух» народа. Как справедливо отмечает О.В. Лукин, И.И. Срезневский, благодаря личным встречам с ведущими европейскими учеными, такими как Ф. Бопп, значительно опередил в своих воззрениях на изучение и обучение родному языку российскую научную мысль, к таким передовым концепциям, в частности, относится интегрированное изучение языка и истории народа (Лукин, 2017b: 416).

На современном этапе развития педагогики и лингводидактической науки весьма интересными видятся предложенные И.И. Срезневским правила обучения детей родному языку, рекомендованные родителям малышей^[50]:

1. Беседовать с детьми взрослым языком, не коверкая его в угоду детскому выговору.
2. Следить за правильностью своей речи, не допускать ошибок.
3. Говорить с детьми понятным языком, так, чтобы не выглядеть ни умнее, ни глупее их.
4. Обязательно рассказывать детям истории и поощрять их рассказы, учить детей пересказывать услышанное.
5. Читать детям и учить их читать.
6. Стараться, чтобы дети заучивали наизусть стихи и песни.
7. Побуждать детей задавать вопросы, описывать увиденное.

И.И. Срезневский полагает, что при соблюдении этих правил цель обучения детей родному языку легко достижима^[51]. Данные правила актуальны и в нынешних реалиях, а также применимы не только для обучения родному языку, но и иностранному.

Интересно, что И.И. Срезневский выступает против обучающих пособий: «Нужен не учебник, а учитель, знающий свое дело не по книге, а в самом деле…»^[52]. Учебник, по словам И.И. Срезневского, возможен только как замена учителя, но для детей такая замена не будет удачной, поскольку предполагает определенный уровень умственного развития, способности к самостоятельному обучению и т.д.^[53]

Схожее мнение находим у Ф.Ф. Фортунатова, а именно в его рассуждениях о том, что дети младшего школьного возраста не нуждаются в учебниках (Фортунатов, 1957: 437). Ф.Ф. Фортунатов описывает начальный этап изучения русского языка как деятельность, направленную на открытие и осмысление явлений родного языка, осуществляющуюся под руководством педагога, а не малоосмысленное самостоятельное заучивание теории и непонятной терминологии.

Возвращаясь к И.И. Срезневскому, заметим, что, по мнению ученого, очень важно учить детей понимать материал «умом, дающим самому себе отчет, а не одною безотчетною памятью»^[54].

И.И. Срезневский выступает за индивидуальный подход к детям, а ведущими дидактическими принципами ученый считает принцип «систематичности, наглядности, учета возрастных особенностей» (Кокоришвили, 2019: 30). Он предлагает строить обучение, отталкиваясь от того, что у учеников плохо получается:

• Если ребенок не осознает смысл слов, нужно уделять много времени объяснению их значений «как их сознательных изображений», понятных уму и воображению^[55].
• Если ребенок не понимает выражений, нужно объяснять их, дифференцируя при этом образный, или условный, и буквальный смыслы выражений.
• Если ребенок не владеет умением пользоваться словами и выражениями, нужно учить его заменять их другими, синонимичными словами и выражениями.
• При трудностях со связностью речи важно упражнять детей в пересказывании.
• При проблеме с грамотностью речи важно обращать внимание ученика на правописание слов, постоянно спрашивая его о причине подобного написания.
• При сложностях с письменным выражением речи нужно упражняться в письменном изложении и т.д.^[56]

И.И. Срезневский призывает пользоваться методом подачи материала от простого к сложному: «от легкого, простого, осязательного к тому, что не так легко, не так просто, не так осязательно»; от старого к новому: «от известного и усвоенного к тому, что непосредственно затем может быть узнано и освоено»^[57].

И.И. Срезневский подчеркивает важную для ребенка практику изучения не только языка в его современном состоянии, но и его более ранних форм (старославянского), а также диалектов (местных наречий)^[58].

И.И. Срезневский также дает методические рекомендации по проведению занятий:

Очень важно, чтобы урок проходил в форме «живой беседы», в которой каждый ученик принимал бы «равное участие».

Имеет смысл сделать ошибки каждого ученика «предметом заботливости всех учеников», чтобы не допускать разными детьми одинаковых ошибок. При этом учитель должен уметь исправлять и собственные ошибки публично.

Необходимо, чтобы дети учились передавать как устную речь, так и письменный текст своими словами.

Важно требовать от учеников «полной отчетливости» в передаче слов, а также умения делить содержание текста на смысловые части^[59].

Таким образом, И.И. Срезневский уже в XIX в. призывал использовать коммуникативный подход в обучении. Развитие речи он считал приоритетной целью обучения. А грамматические упражнения, наполненные «схоластическими выдумками», считал пустой тратой времени^[60]. Среди таких бесполезных упражнений он называет грамматический разбор, в ходе которого ученики должны определить часть речи и грамматическую форму, а также логический разбор, направленный на определение членов предложения и их значений^[61].

Далее ученый обращает внимание на ряд особенностей преподавания, которые он заметил за границей:

Грамматика занимает важное место в обучении родному языку в Германии, Дании, Швеции, Швейцарии, Италии и Франции. Обучение строится циклично, требуется по три-четыре курса и упражнения, «укрепляющие и умно-жающие в учениках передаваемые им знания»^[62].

Грамматический и логический разбор присутствует, но «нигде не доводится до тех подробностей, как у нас»^[63].

Ценность отдельных языковых аспектов, например, этимологии, наоборот, излишне преувеличивается.

В Европе не педагоги, а ученые «властвуют» над наукой и определяют, чему учить детей, какие из новых веяний науки внедрять в школьную программу, а какие — нет.

В Европе, а особенно в Германии, учителя очень ответственно относятся к своему долгу и не позволяют себе заговариваться, отвлекаться, развлекать учеников забавными эпизодами из жизни и т.п.^[64]

В Европе активно поддерживается любовь к чтению, особенно во Франции и Италии.

Отмечает И.И. Срезневский, однако, и негативные моменты в зарубежном образовании. Так, например, его «неприятно поражала» дозволенность телесных и словесных наказаний школьников в Германии, Чехии.

Наконец, И.И. Срезневский обобщает информацию о приемлемых для российского образования методах обучения родному языку: первый ряд уроков включает в себя «вникание в слова и отдельные выражения»^[65]; второй ряд уроков посвящается разбору связей слов и выражений; третий ряд уроков учит пользоваться ими (пересказывать своими словами, резюмировать)^[66]. После этого при чтении надо учить обращать внимание на выразительность речи и смысл заложенных автором мыслей. На этом этапе важно много читать, «но не что-нибудь, а с выбором», то, что может заставить детей полюбить родной язык и постичь нравственные ценности человечества в целом и своего народа в частности^[67].

Заключение

Современное состояние языкознания и лингводидактики — это результат эволюционных, а иногда и революционных изменений в научных подходах, парадигмах и направлениях. На каждом этапе развития данных тесно связанных друг с другом наук наблюдаются предпосылки, определившие дальнейшую научную мысль и диалектику познания.

Представленный обзор как теоретических воззрений, так и прикладных аспектов лексикографии и лингводидактики в трудах филолога-слависта И.И. Срезневского позволяет оценить влияние ученого на развитие филоло-гических наук в XIX в. Во многом прогрессивные для своего времени идеи И.И. Срезневского нашли отражение в трудах ученых последующих эпох, более того, сохраняют актуальность и сегодня, что, безусловно, расширяет перспективу исследования. Кроме того, потенциал имеет обращение и учет как предыдущего, так и актуального опыта лингвистических и — шире — филологических исследований в практике преподавания родного и иностранного языков. Подобная практика представляется эффективной (и пример И.И. Срезневского тому подтверждение), поскольку может обеспечить как прочный гуманитарный, так и прикладной лингвометодический фундамент для совершенствования современных систем и подходов к обучению языку. Относительно понимания И.И. Срезневским лексикографии можно сказать, что и эта прикладная отрасль языкознания на современном этапе развития, когда печатные словари отходят на второй план, может взять на вооружение и реализовать просветительскую и образовательную функции, а также расширить объяснительную роль составляемых словарей.

 

^{1 Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. М. : КомКнига, 2007. 136 с.}

^{2 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. 120 с. EDN: QXZGXV}

^{3 Там же.}

^{4 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 71. EDN: QXZGXV}

^{5 Там же.}

^{6 Там же.}

^{7 Там же.}

^{8 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 71. EDN: QXZGXV}

^{9 Там же. С. 72.}

^{10 Там же.}

^{11 Там же.}

^{12 Там же.}

^{13 Там же. С. 73}

^{14 Там же. С. 74}

^{15 Там же.}

^{16 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 75. EDN: QXZGXV}

^{17 Там же.}

^{18 Там же.}

^{19 Там же.}

^{20 Там же.}

^{21 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 75–76.}

^{22 Там же. С. 76.}

^{23 Там же.}

^{24 Там же.}

^{25 Там же.}

^{26 Там же. С. 76–77.}

^{27 Там же. С. 77.}

^{28 Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка. М. : КомКнига, 2007. С. 22.}

^{29 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 77. EDN: QXZGXV}

^{30 Там же.}

^{31 Там же.}

^{32 Там же. С. 109.}

^{33 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 115.}

^{34 Там же. С. 116.}

^{35 Там же.}

^{36 Там же. С. 3.}

^{37 Там же.}

^{38 Там же.}

^{39 Там же. С. 5.}

^{40 Там же.}

^{41 Там же. С. 6.}

^{42 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 7.}

^{43 Там же.}

^{44 Там же. С. 8.}

^{45 Там же. С. 11.}

^{46 Там же.}

^{47 Там же. С. 13.}

^{48 Там же. С. 15.}

^{49 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 14.}

^{50 Там же. С. 21–22.}

^{51 Там же. С. 22.}

^{52 Там же. С. 24.}

^{53 Там же. С. 25.}

^{54 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 29.}

^{55 Там же.}

^{56 Там же. С. 30.}

^{57 Там же.}

^{58 Там же. С. 37.}

^{59 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 38.}

^{60 Там же. С. 41.}

^{61 Там же. С. 41–42.}

^{62 Там же. С. 44.}

^{63 Там же.}

^{64 Там же. С. 45–46.}

^{65 Там же. С. 55.}

^{66 Срезневский И.И. Об изучении родного языка вообще и особенно в детском возрасте. М. : КРАСАНД, 2010. С. 61.}

^{67 Там же.}

About the authors

Irina V. Stekolshchikova

Moscow City University

Author for correspondence.
Email: StekolshhikovaIV@mgpu.ru
ORCID iD: 0000-0003-3809-6231
SPIN-code: 7551-1809

Doctor of Philology, Professor of the department of Anglistics and cross-cultural communication, Associate Professor, Institute of Foreign Languages

4 Vtoroi Selskohoziaistvennii proezd, Moscow, 129226, Russian Federation

Ella A. Zoidze

Moscow City University

Email: zoidzeea@mgpu.ru
ORCID iD: 0000-0003-0290-986X
SPIN-code: 4360-1369

PhD in Philology, Associate Professor, Institute of Foreign Languages, Associate Professor of the department of Anglistics and cross-cultural communication

4 Vtoroi Selskohoziaistvennii proezd, Moscow, 129226, Russian Federation

References

Supplementary files