Том 20, № 3 (2021): Модели политической коммуникации Российского государства с народами Урало-Поволжья, Сибири и Центральной Азии

В контексте изучения русской политической культуры конца XVI - начала XVIII в. раскрывается вопрос о приемах политического обоснования правомерности власти российского монарха над обширными территориями Сибири, включенными в состав Российского государства. Авторы статьи, проанализировав информацию из летописей, посольских и делопроизводственных документов, впервые в историографии выявили и систематизировали основные политико-идеологические и правовые аргументы, которые наиболее часто применяло российское правительство в целях легитимации власти российского монарха над Сибирью и ее народами. Аргументы классифицированы на внешнеполитические, адресованные главам иностранных государств, и внутриполитические, предназначавшиеся сибирским народам и русским людям. Установлено, что к внешнеполитическим аргументам относились обоснования легитимности московских царей через упоминание «давности» и «прочности» включения сибирских территорий в сферу российского влияния (при этом дипломаты умалчивали факты сопротивления местного населения). Внутриполитическая коммуникация с народами Сибири строилась на объявлении коренным жителям права царя владеть Сибирской землей как вотчиной и управлять сибирскими народами как «государевыми холопами». Русские люди (комбатанты и колонисты) также усваивали указанные аргументы, дополняя их религиозно-политическими представлениями о «богоизбранности» царской власти. В результате проведенного исследования авторы пришли к выводу, что набор и механизмы трансляции аргументов, обосновывавших легитимность российского монарха как правителя, обладавшего всеми правами на владение Сибирью, серьезно отличались в зависимости от адресатов-контрагентов, однако содержание этих аргументов-обоснований во многом совпадало.

Предлагаемая статья посвящена обстоятельствам миссии И.Д. Хохлова в Бухарское ханство. Проведен анализ контактов русского посланника в центральноазиатских государствах, рассмотрено участие членов миссии как в официальных, так и неофициальных связях. Особое внимание уделено выявлению сведений о лицах, вступавших в контакт с русскими дипломатами. Основным источником исследования являются статейные списки миссии, а также другие дипломатические документы. Особенностью деятельности Ивана Хохлова по выстраиванию информационной сети стало то, что он намеренно ограничивал свои контакты с официальными представителями. Одновременно с этим он активно создавал сеть горизонтальных контактов, которые обеспечивали его всесторонними и подробными сведениями. Главными агентами в деле создания коммуникационной среды, кроме посла, являлись переводчик и толмач дипломатической миссии. Посол фиксировал круг лиц близких к правящим ханам и давал им краткую характеристику. Сделано это было не в последнюю очередь с прицелом на будущее. Этими же соображениями объясняется его последовательное соблюдение в переговорах с бухарскими и хивинскими властями русских церемониальных норм.

Предлагается проанализировать сведения о пограничной деятельности бухарцев, подойти к осмыслению феномена «разведки» и посредническо-дипломатической роли бухарцев через изучение различных аспектов российской политики на юго-восточном пограничье в XVII-XVIII вв. Полученный результат свидетельствует о том, что привлечение бухарцев к разведывательной деятельности могло осуществляться разными сценариями. Русские власти опрашивали приезжавших с торгом бухарцев, включали бухарцев в состав посольств, равным образом, как и посылали их в степи в качестве самостоятельных агентов. Бухарцев привлекали к переговорному процессу в роли переводчиков, и иногда они допускались до дипломатического церемониала, участвовали в дарообмене. Разведывательная деятельность некоторых бухарцев могла быть сопряжена с их предпринимательской активностью, торговлей. Привлечение их воеводами, а позднее и губернаторами к выполнению разведывательных функций позволяло сибирским и оренбургским властям проводить более эффективную политику в степном пограничье, опиравшуюся на знание местных реалий. Сведения, сообщенные бухарцами, использовались русскими властями для составления чертежей и карт, информирования воевод пограничных уездов о военных опасностях, передвижения войск, проведения дипломатических переговоров и других целей.

Рассматриваются визиты правителей среднеазиатских протекторатов России в Санкт-Петербург как средство коммуникативного контакта российской власти с мусульманской элитой. Подчеркивается, что подарки, награды и пышные приемы являлись способом психологического воздействия на эмира и хана. Коммуникативные приемы во время визитов среднеазиатских правителей создавали условия для инкорпорирования мусульманской элиты в российское общество. В результате постепенного изменения взаимоотношений с протекторатами в высших эшелонах власти Российской империи созрел план присоединения данных территорий. Однако из-за противодействия МИДа, являвшегося давним соперником военного министерства в обсуждении среднеазиатских тем, было принято решение об отсрочке данного мероприятия. Во многом российское правительство само создало ситуацию, когда правители протекторатов получили большие полномочия, превышающие статус даже туркестанского генерал-губернатора. Это позволило им считать себя независимыми правителями. К тому же разница менталитета, конфессий и коммуникативной политики приводила к обособлению протекторатов от Российской империи и толкала их в объятия противников России в Первой мировой войне.

Рассматривается важный исторический этап в развитии института военного духовенства, приведший к созданию в его рамках эффективных систем военного управления, подготовки и подбора кадров и социальной защиты его членов. В период короткого правления императора Павла I произошло не столько эволюционное, сколько революционное развитие этого социального института, выразившееся в организационных преобразованиях в рамках проводившейся военной реформы. На данном этапе военное духовенство все больше приобретает характер политического института. В период правления императора Павла I складывается ситуация, когда военное духовенство выводится из подчинения Святейшего Синода и в лице обер-священника протоиерея Павла Озерецковского замыкается на органы военного управление и высшую политическую власть. В результате оптимальная с точки зрения военно-политического управления и эффективного применения организация военного духовенства была встроена в военную организацию государства, но вошла в конфликт с каноническими церковными нормами и позицией Святейшего Синода и, как следствие, после трагической кончины императора Павла I была по большей части демонтирована.

Проанализированы предпосылки и этапы складывания миссионерской деятельности Русской православной церкви (РПЦ) в Юго-Восточной Азии. Среди важнейших предпосылок отмечены следующие: опыт дореволюционных духовных миссий в Азии, а также православных общин русских эмигрантов после революции; формирование глобального рынка труда; международный туризм; стремление соотечественников, живущих за границей, сохранить «русский мир». Опираясь на малоизвестные и малоисследованные исторические источники, авторы определили формы проведения миссионерской работы в различных странах, оценили масштаб деятельности, в зависимости от сложившихся конфессиональных традиций, в частности, были выделены особенности миссионерской работы в странах, где преобладают буддисты (Таиланд, Камбоджа, Лаос), христиане (Филиппины), мусульмане (Индонезия, Малайзия). Специальное внимание уделено ситуации во Вьетнаме и многоконфессиональном Сингапуре. Авторы заключают, что миссионерская деятельность Русской православной церкви в Юго-Восточной Азии к настоящему времени прошла ряд этапов: от появления первых православных общин в регионе до формирования централизованных структур управления новыми приходами, и сложившимися формами миссионерской деятельности с учетом местных особенностей.

-

-