Functional paradigm in Russian studies: from the functioning of units to the regulatory concept of language

Full Text

Введение

Стремление к синтезу различных направлений в лингвистике стало основой для развития антропоцентрического подхода в языкознании. Вследствие этого «в последнее десятилетие явно участились попытки разобраться в том, что представляет собой облик современной лингвистики и, конечно, в каких исследованиях широко используется понятие парадигм» (Парадигмы научного знания.., 2008: 5), которое было введено Т. Куном (Кун, 1977) и стало одним из ключевых для понимания развития науки (Кубрякова, 1995; Демьянков, 2006). Решение вопроса о формировании новой парадигмы в лингвистике требует значительных гносеологических преобразований, поэтому в современном языкознании возрастает важность вопросов теоретического характера¹ (Дубровская, 2019; Хомутова, 2009). Н.Ф. Алефиренко в связи с этим пишет: «В новое тысячелетие наука о языке входит с достаточно впечатляющим количеством идей и их решений», в связи с чем «возникает потребность в осмыслении не только основополагающих постулатов отдельных школ, но и стратегических направлений развития современной лингвистики»². При этом отмечается эклектичность и противоречивость лингвистических концепций: «Мнения относительно природы и сущности языка, способов его существования и познания не просто многочисленны и прямо противоположны, но подчас просто туманны и внутренне противоречивы» (Лещак, 2003: 62).

В современной лингвистике прослеживается тенденция рассматривать новые подходы к анализу языковых феноменов как взаимодополняющие, что соответствует, по мнению ряда ученых, многофункциональности, свойственной языку³ (Болдырев, 2015; Белоусов и др., 2017; Steriopolo, Steriopolo, 2022; Tóth, 2021). Как отмечает Л.Г. Зубкова, «идеи синтеза весьма актуальны для современного этапа развития лингвистики. Общая теория языка нуждается в новом системном осмыслении огромного фактического материала»⁴. Вследствие этого наблюдается тенденция к разработке такой теории языка, которая позволяет «исследовать объект не с точки зрения его внутреннего строения, особенностей субстратной основы, а с точки зрения функционирования объекта, его связей с окружающей средой» (Марков, 1982: 3). Подчеркнем, что при этом «переход от одной доминирующей парадигмы не подразумевает ее буквальной замены или полного отрицания, а, скорее, выражается в изменении научных метафор, точек зрения на язык, новых приоритетах, методах и перспективах» (Макаров, 2003: 11). То есть формирование нового взгляда на предмет и задачи языкознания предполагает переход к более глубокому пониманию сущности языка как органического целого. Однако при этом важно осознавать, что попытки модернизировать предшествующие постулаты могут стать препятствием для осознания тех неизбежных перемен, которые сегодня необходимы, чтобы лингвистика сохранила в будущем статус одной из фундаментальных наук, чтобы она могла предложить носителям языка, ученым из других областей знаний адекватные сведения о языке и его устройстве, а также о его использовании как инструмента социального взаимодействия. И поскольку «возникновение новых парадигм связано с тем, что входило и входит в область предпосылочных знаний о рассматриваемых явлениях, а подобные знания, конечно же, исторически обусловлены и исторически зависимы» (Парадигмы научного знания.., 2008: 11), для новой парадигмы актуально создание принципиально новой теории, которая будет учитывать роль языка в социуме с учетом его онтологической, функциональной, сущности.

В социуме лингвистика в начале XXI века обычно воспринимается только в качестве некоего набора правил правописания (более или менее соблюдаемых), а также в виде разнообразных словарей или грамматик (Lyutikova, 2022). Эта ситуация, по мнению А.Н. Рудякова (Рудяков, 2012), связана с сосредоточенностью большинства исследований на внутрисистемной классификации знаков, что препятствует преобразованию научной лингвистической парадигмы, которая опирается на понимание и определение языка как важнейшего инструмента, обеспечивающего существование человека и социума. Рассмотрению существенных аспектов этого преобразования посвящен ряд последних работ известного отечественного лингвиста, в которых он ставит перед собой две задачи: дать определение языку как регулятивной системе на основании принципов лингвистического функционализма и показать, каким образом последовательный функциональный взгляд на единицы языка преобразует наши представления о нем как системе (Рудяков, 2016, 2020).

Потребность в анализе оснований современной теории обусловлена прежде всего тем, что «в массовом лингвистическом сознании функционализм неоправданно отождествляется с исследованиями функционирования элементов языковой системы» (Рудяков, 1998: 5). Такие представления о сущности функционального подхода негативно влияют не только на развитие лингвистики, но и на возможности использования массива лингвистических знаний, поскольку наблюдение над употреблением различных единиц как конечная задача «функционального» исследования не позволяет выстроить адекватную модель функциональной по своей онтологии системы.

Исходя из сказанного, мы ставим себе целью исследования проследить процесс становления регулятивной концепции языка в работах доктора филологических наук, профессора А.Н. Рудякова и на основе сопоставления его исследований с работами других лингвистов установить ключевые особенности и постулаты новой лингвистической парадигмы. Поэтому в рамках статьи определим, в чем суть проблем, стоящих перед современной лингвистикой в связи со сменой научной парадигмы, и какие задачи должны быть решены для завершения этого процесса.

Методы и материалы

Для анализа и принципов функциональной лингвистики и установления закономерностей развития современной теории языка использовались следующие методы исследования: аналитико-описательный (наблюдение, интерпретация и обобщение), применяемый для выявления соответствующих функциональных единиц и их форм репрезентации; дедуктивный, направленный на анализ общих закономерностей развития лингвистической теории; аналитико-теоретический метод, применяемый при анализе понятийного аппарата терминов, при помощи которых описывается современное состояние научной лингвистической парадигмы и общелингвистических проблем, связанных с исследуемыми понятиями; прагматический метод, применяемый при описании соотношения вариантов языка в конкретных условиях; метод моделирования, используемый при воспроизведении общего для языков процесса образования вариантов и для представления вариативности в рамках единого языкового мира.

Перечисленные методы позволяют отразить основные особенности функциональной парадигмы в языкознании:

• ориентацию на коммуникативные потребности носителя языка;
• учет индивидуальных речевых реализаций;
• системность;
• стремление дать инструментальное и практически ориентированное знание;
• функциональная обусловленность, то есть объяснение языковой формы ее функциями;
• телеологичность, объяснение использования языка, исходя из потребностей и мотивов носителя.

Методологической основой исследования послужил метод системного подхода, позволяющий охарактеризовать следующие ключевые принципы лингвистического функционализма в их взаимосвязи и с позиции формирования новой парадигмы в лингвистике.

В качестве материала для исследования выступают теоретические работы (Рудяков, 1998, 2012; Гак, 1985; Демьянков, 2006; Кубрякова, 1995; Лещак, 2003; Apresjan, 2020 и др.), посвященные анализу функционального метода, лингвистического функционализма, лингвистических парадигм, особенностей функционального подхода к эмпирическому материалу.

Основная гипотеза исследования состоит в том, что в работах А.Н. Рудякова, посвященных становлению лингвистического функционализма и анализу современного состояния теоретической русистики, отражены ключевые положения новой научной парадигмы в лингвистике, которая может именоваться регулятивной. При этом за основу принимаются следующие постулаты, сформулированные в рамках лингвистического функционализма.

1. «Функция элемента определяется его ролью в системе» (Гак, 1985: 7). При этом на первый план выходит изучение функционирования объекта, которое понимается как способ его существования.
2. Функции объектов рассматриваются как основа классификации и типологии (Рудяков, 1998).
3. «При анализе языковых факторов целесообразно различать функции (первичные и вторичные), употребления и эффекты» (Гак, 1985: 8). Соответственно, предлагается разработать иерархически упорядоченную типологию функций (Рудяков, 1998).
4. «Функция проистекает из системного положения данного объекта» (Гак, 1985: 8). Для функционального подхода важно, что функция выступает как системообразующий фактор и обусловливает структуру и субстанцию реалии.
5. Функционализм не является особым направлением языкознания, который исследует отдельные аспекты функционирования и классификации языковых единиц. Это синтезирующая концепция, в рамках которой весь комплекс лингвистических вопросов последовательно выводится из понятия функции (Рудяков, 2020).

Результаты

Охарактеризован процесс становления регулятивной концепции языка в работах А.Н. Рудякова, проанализированы теоретические принципы, лежащие в основе его умозаключений, в сравнении с принципами, изложенными другими учеными, установлены общие принципы и постулаты новой лингвистической парадигмы, развитие которой представляется не только актуальным, но и крайне необходимым, поскольку без определения теоретических ориентиров современная наука о языке утрачивает свою практическую ценность.

Выявлено, что осмысление новой парадигмы представляет собой многоаспектную задачу, решение которой позволит преодолеть эклектичный характер развития современной лингвистики, в которой основное внимание по-прежнему уделяется внутриязыковым исследованиям. Опора на принципы функциональной парадигмы позволит представить языковой материал в такой форме, чтобы он мог быть востребован за пределами лингвистики. При этом утратит необходимость выделение разных дополнительных направлений исследований, которые приводят к «расслоению» науки и многочисленности определений одних и тех же объектов, что противоречит идеям синтеза, характерным для новой парадигмы.

Доказано, что сформулированные в ряде монографий А.Н. Рудякова ответы на ключевые теоретические вопросы лингвистики становятся практически единственным способом объединить усилия современных исследователей в области русистики. При этом возникают объективные сложности, поскольку ряд вопросов не может быть пока что решен окончательно, что отражается в остро полемическом характере изложения проблем и их возможных решений. В работах А.Н. Рудякова прослеживается развитие современной лингвистики и осознание происходящих в ней изменений: от частных проблем (описание семантики на функциональных основаниях) до практических следствий функционализма для русистики и языкознания вообще (создание концепции георусистики). Проанализированные исследования демонстрируют стремление автора к осмыслению тех фактов, которые в языкознании не принимаются во внимание, и представлений, которые либо устарели, либо не развиваются. Благодаря такому подходу исследования А.Н. Рудякова отчасти выходят за рамки лингвистической проблематики, он стремится показать, какое положение занимают язык и наука, с ним связанная, в социуме.

Таким образом, его исследования носят метанаучный характер, что является закономерным для ученого, стоящего на функциональных позициях. Это позволяет показать, что лингвистика не просто граничит с другими науками, а является в некотором роде их составной частью, основой человеческого Универсума. Теоретические поиски А.Н. Рудякова позволяют охарактеризовать основания и контуры новой лингвистической парадигмы, которую сам исследователь именует регулятивной.

Аналитико-теоретический метод позволил проследить процесс создания общей регулятивной концепции, объясняющей функционирование и взаимодействие языков на современном этапе, с учетом общей глобализации, необходимости регулирование языковых отношений между регионами и социальными группами, появления разнообразного маргинального языкового материала, исследование которого до настоящего времени носит фрагментарный характер. Представляется целесообразным привлечение описанной в работе лингвистической теории к прогнозированию развития языковых ситуаций в разных регионах мира и описанию и изучению целого ряда новых форм существования языков, являющихся результатом активного взаимодействия их носителей на разных уровнях и в разных сферах.

Обсуждение

А.Н. Рудяков опирается в своих исследованиях не только на исследования в области лингвистики, но и на обширный пласт работ по теории и истории науки, общей методологии и гносеологии, философии науки⁵ (Бибихин, 1995; Кун, 1977; Марков, 1982; Парадигмы научного знания.., 2008 и др.). Необходимо указать также, что в значительной мере интерес А.Н. Рудякова к соответствующей проблематике продиктован работами его родителей, выдающихся советских и украинских лингвистов профессора Н.А. Рудякова, создателя оригинальной концепции восприятия и интерпретации текста, и профессора Ж.П. Соколовской, создателя одной из первых концепций семантики языка, базирующихся на представлениях о языковой картине мира (Соколовская, 1990). Поэтому закономерным является движение мысли А.Н. Рудякова от семантики и текста, к социолингвистике, иерархичности языка и отношениям варианта и инварианта, которые позволяют, с одной стороны, показать изоморфность подсистем языка, их функциональную сущность, а с другой, продемонстрировать эти принципы на материале использования языков в различных условиях. Таким образом, описание языка как функциональной системы не является произвольным шагом исследователя, в основе предлагаемого подхода лежат строгие дедуктивные принципы.

Несмотря на общетеоретическую направленность работ А.Н. Рудякова, в первую очередь, конечно же, его исследования связаны с русистикой, которая сегодня все еще воспринимается многими как наука о литературной форме языка, хотя не вызывает никаких сомнений тот факт, что русский язык сегодня вышел за рамки России и формирует планетарный русскоязычный мир, и поэтому русистика должна осознать изменения в объекте своего исследования, чтобы стать георусистикой – наукой, ориентированной на исследование взаимодействия Русофонии с иными языковыми мирами. И одну из главных своих задач А.Н. Рудяков, несомненно, видит в том, чтобы определить факторы, влияющие на функционирование русского языка как глобального, и сформулировать постулаты, которые характеризуют георусистику, концентрирующую в себе принципы, характерные для новой парадигмы в лингвистике, опирающейся на принципиальную регулятивность языка, его использование как инструмента социального взаимодействия,

В основе монографий «Лингвистический функционализм и функциональная семантика», «Язык, или Почему люди говорят», «Топоры и тексты. Лингвистическая инструментология»⁶, «Георусистика: русский язык в глобальном мире», «Лингвистика и ее скелеты в шкафу» (Рудяков, 1998, 2012, 2020) лежит функциональная концепция языка, которая исходит из инвариантной сущности языковых единиц и приводит нас к пониманию инвариантности системы языка в целом ик объективности существования разнообразных вариантов языков, отражающих их использование в соответствующих культурных, политических, социальных условиях. Эта идея на протяжении трех последних десятилетий получает все больше теоретических и практических подтверждений и последовательно отстаивается автором и его учениками в их исследовательской деятельности. Продемонстрируем суть инвариантности примером из области фонетики.

Для характеристики функционального подхода к языковым единицам необходимо четко различать субстанциональные и функциональные свойства (Рудяков, 1998). Так, к субстанциональным качествам звукотипов относятся акустические и артикуляционные признаки, позволяющие идентифицировать их как тождественные или различные. С этой позиции звукотип [з] противопоставлен звукотипу [с] по признаку звонкости/глухости; звукотипу [ш] по месту образования и т.д., в то же время звукотип [з] имеет сходство со звукотипом [с] по признаку твердости/мягкости, по месту и способу образования; звукотипом [ш] по признаку твердость/мягкость и способу образования и т.д. Данные отношения устанавливаются относительно легко, однако на первый план в процессе восприятия связной речи выступает необходимость интерпретировать случаи совпадения или тождества звукотипов, являющихся вариантами разных фонем, ведь позиции нейтрализации встречаются чаще, чем позиции различения. Поэтому важно, что все приведенные выше звукотипы тождественны по своей функции – они могут реализовать одну фонему в некоторой фонетической позиции. Возможность сосуществования вариантов (звукотипов) определяется системой языка, то есть разнообразием позиций, в которые попадает фонема. Введение понятия фонемы как единства «звукотипной природы и инвариантной функции» (Рудяков 1998: 53) объясняет взаимопонимание между людьми. Если бы люди творили новые звуки каждый раз, когда требовалось произнести слово, а не использовали ограниченное их количество, то существование языка было бы невозможным. Следовательно, «именно функциональные качества звукотипа оказываются решающим фактором при окончательном понимании речи в процессе узнавания в звукотипе варианта фонемы» (Рудяков, 1998: 53).

В связи со сказанным возникает вопрос: насколько релевантен данный механизм для остальных подсистем языка? Ведь на ярусах двусторонних единиц (морфема, лексема и др.) для разграничения инвариантов учитывается не только форма, существенным становится и значение, которое реализуется микрополем средств его выражения. А.Н. Рудяков полагает, что в данном случае следует исходить из того, что устройство всех подсистем языка изоморфно, и, следовательно, подсистемы строительных единиц (морфем), номинативных единиц и предикативных единиц в интересующем нас аспекте также подобны фонетическому ярусу. Поэтому именно функциональные характеристики единиц становятся определяющим параметром их бытия, а их представление в виде отношений между инвариантом и позиционными чередованиями (вариантами) является гносеологической основой лингвистического функционализма.

Благодаря такому рассмотрению языка как функциональной системы А.Н. Рудяков закономерно приходит к выводу о том, что современное языкознание находится на пути становления новой парадигмы. И хотелось бы подчеркнуть, что эта мысль постулируется в работах ученого в то время, когда идеи антропоцентризма в языкознании еще не получили четкого оформления.

Следует подчеркнуть тот факт, что исследователь вовсе не стремится дать однозначные и абсолютно полные ответы, которые позволят раскрыть все «тайны» и «загадки», он указывает на относительность любого научного знания, ссылаясь на утверждение В.В. Бибихина о том, что наука представляет собой цепь все новых и новых вопросов (Бибихин, 1995). В противном случае наука превращается в мифологию, которая дает канонизированные ответы на любые вопросы. Но сама постановка вопросов представляет собой важнейший этап, поскольку именно с вопросов начинается преодоление противоречий и несоответствий (Рудяков, 2020).

Однако для постановки вопросов и уж тем более для поиска ответов на них необходимо иметь достаточно стройную и непротиворечивую концепцию, которая позволит исследователю выдвигать гипотезы и искать для них доказательства или опровергать их. Поэтому дедуктивная ориентация работ А.Н. Рудякова (Рудяков, 1998, 2016): от философской и методологической основы к конкретно-научной концепции и от нее – к фактическому материалу, является той основой, которая позволяет автору обоснованно говорить об изменениях в современной научной парадигме. Установка на формирование четких дефиниций ключевых понятий (языка как функциональной системы, функции реалии и др.) приводят к построению системы взаимосвязанных терминов, использование которых является последовательным. Язык, рассмотренный с последовательно функциональной позиции, выступает как инструмент регуляции, воздействия, и по своей онтологии, своему предназначению и существованию представляет собой систему, которая не может быть описана, исходя из исключительно субстанциональных оснований (внутрисистемного описания единиц, созданного на структурно-семантических основаниях). Функциональная сущность языка обусловливает его устройство (иерархию инвариантов и вариантов) и прежде всего регулятивную предназначенность его единиц, соответственно, необходимо различать формы существования языка на разных уровнях языковой абстракции (они включают в себя речь и текст).

Перечисленные выше ключевые положения применяются при решении широкого круга научных проблем (при этом, фактически, каждая из монографий А.Н. Рудякова сосредотачивает внимание читателя на какой-то конкретной области языкознания). Прежде всего, это разработка функциональной модели словаря естественного языка, которая основана на тезисе о том, что единицей номинации в языке является семантема (Рудяков, 1998). Особую ценность формализация результатов семантических исследований приобретает сегодня (Apresjan, 2020; Богуславский, 2021), когда прикладная лингвистика ставит перед собой задачи совершенствования поисковых систем, составления электронных каталогов, создания искусственного интеллекта (формирование и отражение картины мира в языке).

В следующей монографии «Язык, или Почему люди говорят» (Рудяков, 2012) автор создает целостную концепцию языка, в рамках которой выделяются «функциональные части (подсистемы):

• строительная подсистема, позволяющая создавать воспроизводимые означающие и связывать их со смыслом..;
• подсистема номинации; основная единица – семантема, элементы – слова и словосочетания, предназначенные для именования реалий универсума;
• подсистема коммуникации; основная единица – предложение;
• подсистема регуляции: это сфера текста, дискурса» (Рудяков, 2012: 146). Естественно, в монографии остается место для дискуссий о разграничении единиц и разграничении подсистем, однако важно, что выделяются они в соответствии со своими функциями.

В монографии «Топоры и тексты. Лингвистическая инструментология»⁷ внимание уделяется проблемам восприятия, понимания и интерпретации текста. При этом постулируется идея, восходящая к функциональному определению языка: системообразующей функцией текста является его назначение, функция регуляции, воздействия на сознание реципиента, преднамеренное или непреднамеренное, осознаваемое или подсознательное. Текст выступает как мощное средство истолкования окружающего мира и ориентации в нем. Поэтому, исходя из функции текста, исследователь приходит к выводу о том, что само устройство текста аналогично прочим созданным человеком орудиям, вследствие чего структура текста рассматривается также под функциональным углом зрения: он включает в себя подсистему, обеспечивающую воздействие («рукоять», то есть часть, которая выполняет необходимую, но вспомогательную функцию), и подсистему, непосредственно воздействующую на ценностную часть индивидуальной картины мира читающего («острие»).

Не является случайным и обращение А.Н. Рудякова к проблеме функционирования и развития русского языка в современном мире. Возникновение концепции георусистики является прямым следствием лингвистического функционализма и обусловлено требованием времени и логикой развития науки о языке. Поэтому в монографии «Георусистика: русский язык в глобально мире» (Рудяков, 2016) автор в очередной раз обращает внимание языковедов на необходимость перехода от субстанциональной, структуралистской, по своим ключевым постулатам, парадигмы к парадигме функциональной и регулятивной и сосредоточивает свои рассуждения на моделировании русистики, объектом которой является планетарный русскоязычный мир (Русофония). Собственно, таким образом А.Н. Рудяков предлагает нам функциональную интерпретацию не только известных фактов, но и намечает пути развития русистики и лингвистики в недалеком будущем, которое на самом деле уже наступило.

Следует особо отметить, что в последние годы представители крымской школы функциональной лингвистики, основателем которой является А.Н. Рудяков, уделяют значительное внимание проблеме вариативности, в центре которой соотношение вариант/инвариант, а не вариант/норма, что позволило исследователям продемонстрировать эвристический потенциал концепции георусистики (Георусистика.., 2011). Поскольку в рамках последовательно функционального подхода вариант рассматривается как реализация, воплощение инварианта в конкретной «позиции», естественным следствием этого тезиса является понимание различных вариантов языка (литературного, диалектного, регионального, национального и др.) как функционально тождественных форм существования языка-инварианта который реализуется в конкретных условиях.

Наверное, наиболее сложно определить предмет исследований А.Н. Рудякова в его последней по времени издания монографии «Лингвистика и ее «скелеты в шкафу» (Рудяков, 2020). Цель автора – поиск противоречий в современной теории, формулирование ключевых положений новой парадигмы, постановка вопросов, выстраивание системы доказательств. Но в первую очередь – это поиск способов выражения новых знаний, терминов, дефиниций, определение их места в системе научных знаний. И эта задача, пожалуй, является самой сложной, поскольку дать наименование чему-то для нас означает фактически определить место объекта в системе. С одной стороны, это – первый этап нашего понимания сущности объекта, а с другой, это концептуальный шаг, определяющий способ видения объекта, возможно, на несколько десятков лет. История развития различных сфер деятельности, как и история науки, убеждает нас в том, что, как отмечает А.Н. Рудяков в одной из своих книг, нередко самые очевидные факты на поверку оказываются не соответствующими функциональной сущности объекта или явления. Этот тезис иллюстрируется ярким примером современной техники прыжка в высоту: «кто бы мог подумать, что прыгать спиной вперед более эффективно, чем так, как кажется очевидным» (Рудяков, 2016: 14). Поэтому в книге не идет речь о том, что те или иные идеи были или не были восприняты научным сообществом, а ставится вопрос об адекватности лингвистического знания, его соответствии сегодняшним реалиям и запросам.

Таким образом, работы А.Н. Рудякова демонстрируют не только ключевые проблемы современной науки о языке, но и предлагают общий путь их решения, основой чего должен стать осознанный переход в новую научную парадигму, границы которой исследователь последовательно показывает на обширном теоретическом и эмпирическом материале. Анализ гносеологических и методологических оснований лингвистики позволили А.Н. Рудякову создать стройную теоретическую базу, на основе которой он стремится прежде всего к осмыслению того, что уже достигнуто в лингвистике, но также и намечает то, что еще предстоит сделать. И еще раз подчеркнем, что благодаря этому можно, без преувеличения, сказать, что именно в работах А.Н. Рудякова закладываются концептуальные основания новой лингвистической парадигмы.

Заключение

В современном языкознании констатируется необходимость синтетического подхода к языку и его единицам, раскрывающего механизм устройства и развития языка как функциональной системы. Однако для этого следует увидеть ограничения, которые накладываются на современную лингвистику предыдущая научная парадигма.

Смена научной парадигмы, которая наблюдается в современном языкознании, – это длительный и трудный процесс, но сегодня он является обязательным условием дальнейшего развития лингвистики. И лингвистика сегодня в какой-то степени находится именно в такой ситуации: в поиске новых оснований, которые позволят совершить прорыв, обеспечивающий дальнейшее развитие науки.

Безусловно, глубокое рассмотрение всех вопросов, связанных с переходом к новой парадигме, или даже самых главных из них в комплексе и в отдельности требует больших усилий – не одного исследователя и не в одном труде. Но тем важнее обозначить основные ориентиры на этом пути, очертить круг задач и перспектив, которые стоят перед современной лингвистикой в этом отношении. В рамках проанализированной концепции эти перспективы обозначены в достаточно острой форме, но при этом обосновывается возможность решения ряда ключевых проблем лингвистики на основании понимания языка как инструмента социального взаимодействия и регуляции, как инвариантной системы, реализующейся в разных социальных, региональных и культурных позициях в соответствии с целями человека, использующего данный язык, как функциональной системы, единицы которой предназначены для реализации онтологически исходной функции языка, как, наконец, важнейшего аспекта человеческого бытия и условия сохранения социального единства. И следует отметить, что представители других областей знания отмечают потенциал такого подхода к языку.

Смена научной парадигмы подразумевает выстраивание единой синтезирующей концепции в языкознании, поскольку именно непротиворечивая и верифицируемая теория позволит лингвистам приостановить членение лингвистики на все более мелкие направления исследований, руководствующиеся частными постулатами, и объединить свои усилия в решении практических задач, одной из которых, как ни странно, сегодня является преподавание русского языка в школах на основе современной лингвистической теории.

 

^{1 Чурилина Л.Н. Актуальные проблемы современной лингвистики : учебное пособие. 6-е изд., стереотип. М. : Флинта : Наука, 2011. 416 с.}

^{2 Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке : учебное пособие. М. : Флинта : Наука, 2005. С. 17.}

^{3 Лукин О.В. Новые направления современного языкознания (2-я половина XX века – XXI век) : учебное пособие. Ярославль : РИО ЯГПУ, 2015. 80 с.}

^{4 Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии : учебное пособие. М. : РУДН, 2003. С. 24.}

^{5 Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии…}

^{6 Рудяков А.Н. Топоры и тексты. Лингвистическая инструментология : учебное пособие. М. : Флинта : Наука, 2013. 312 с.}

^{7 Рудяков А.Н. Топоры и тексты…}

About the authors

Yury V. Dorofeev

Crimean Republican Institute of Postgraduate Pedagogical Education

Email: yuvld@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3925-090X

Doctor of Philology, Docent, Vice-Rector for Research, Professor of the Department of Philology

15 Lenina St, Simferopol, 295000, Russian Federation

Evgenia A. Zhuravleva

L.N. Gumilyov Eurasian National University

Author for correspondence.
Email: zhuravleva_yea@enu.kz
ORCID iD: 0000-0001-9566-8481

Doctor of Philology, Professor, Head of the Department of Theoretical and Applied Linguistics

2 Satpayev St, Astana, 010008, Republic of Kazakhstan

References

Supplementary files