СТЕРЕОТИП В ЯЗЫКОВОМ СОЗНАНИИ:ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Полный текст

1. ВВЕДЕНИЕ Проблемой стереотипа в психолингвистике/этнопсихолингвистике занимаются такие ученые, как Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, В.В. Красных, В.А Рыжков. В большинстве работ отечественных ученых стереотип рассматривается как стратегия поведения, обусловленная набором потребностей и мотивов. В этом случае, как пишет В.В. Красных, ссылаясь на работы В.А. Рыжкова (1985, 1988) и Ю.Е. Прохорова (1996, 2008), стереотип интерпретируется как коммуникативная единица определенного этноса, которая через презентацию социально санкционированных потребностей оказывает воздействие на сознание личности и формирует соответствующие мотивации. Такой феномен, по мнению Виктории Владимировны Красных, называется стереотипом речевого поведения, которое определяется как «социокультурная маркированная единица ментально-лингвального комплекса представителя определенной этнокультуры, реализуемая в речевом общении в виде нормативной локальной ассоциации к стандартной для данной культуры ситуации общения» [1. С. 98]. Стереотип понимается В.В. Красных как «некоторое «представление» фрагмента окружающей действительности, фиксированная ментальная «картинка» как результат отражения в сознании личности «типового» фрагмента реального мира, некий инвариант определенного участка картины мира» [2. С. 177-178]. Стереотипы делятся на два вида: стереотипы-поведения и стереотипы-представления, последние, в свою очередь, делятся на стереотипы-ситуации, которые предопределяют стереотипы-поведения, и стереотипы-образы. Стереотипы-поведения хранятся в сознании в виде штампов и являются инвариантами деятельности. Они определяют коммуникативное поведение, т.е. выполняют прескриптивную функцию. Стереотипы-представления хранятся в сознании в виде клише и выполняют предикативную функцию, т.е. «предсказывают не столько само поведение, сколько набор ассоциаций и предопределяют языковую форму, их выражающую…» [2. С. 179-180]. «… стереотиппредставление хранится в сознании в виде фрейм-структуры, гранями которой являются клише/штампы сознания» [2. С. 180]. 2. ОБСУЖДЕНИЕ Соотношение понятия стереотипа, штампа, клише рассматривает Ю.А. Сорокин. Ученый дает интернаучное определение стереотипа, рассматривая феномен как «…некоторый процесс и результат общения и поведения согласно определенным семиотическим моделям, список которых является закрытым в силу тех или иных семиотико-технологических принципов, принятых в некотором социуме» [3. С. 134]. Стереотип выступает родовым понятием для стандарта и нормы, «причем, стандарт является реализацией некоторой семиотической и/ или технологической модели на социальном и социально-психологическом уровнях, а норма является реализацией такой модели на языковом и психологическом уровнях» [3. С. 134]. Такое понимание видовых понятий стереотипа (стандарт и норма) позволяет ученому разграничивать языковое и неязыковое поведение и реконструировать одно за счет другого. Для реципиента и стандарт, и норма существуют в виде штампа и клише, которые раскрываются через понятия комплектности и некомплектности. Таким образом, штамп обладает признаками комплектности, то есть это избыточно эксплицированный сложный знак, а клише - некомплектный, то есть недостаточно эксплицированный сложный знак. Наличие штампа и клише в том или ином семиотическом ряду и оценка этого наличия реципиентом, по мнению Ю.А. Сорокина, обусловлены тремя параметрами: 1) внутренними механизмами развития и функционирования семиотического ряда; 2) принадлежностью реципиента к определенной семиотической группе; 3) общими культурологическими закономерностями в синхроническом и диахроническом аспектах [3. С. 136]. Изучая речевые маркеры этнических и институциональных портретов и автопортретов, Ю.А. Сорокин отмечает, что ментальные стереотипы (оценка себя и чужих) не только предопределяют готовность или неготовность к вербальному и невербальному общению, но могут также оказать влияние на характер самого общения, сделать его конфликтующим или гармонизирующим. «Кроме того, сопоставление оценок (чужих) и самооценок позволяет, по-видимому, увеличить поле толерантности, ибо рефлексия по поводу “своих и чужих” в равной мере не позволяет существовать как тем, так и другим этническим преференциям» [4. С. 43]. Суммируя результаты своего исследования, Ю.А. Сорокин приходит к вы- воду, что «этнические и институциональные портреты и автопортреты являются сверхсложными аксиолого-когнитивными феноменами, носящими редуцированный и атрибутивный и, тем самым, стереотипизированный характер…» [4. С. 49]. Этнические и институциональные портреты и автопортреты являются неравноценными отдельностями, которые «стремятся» к стереотипизированной уникальности и самодостаточности [4. С. 49]. Анализ лексического значения интернациональных стереотипов с помощью ассоциативного эксперимента и метода шкалирования в рамках теории речевой деятельности был проведен В.А. Рыжковым (1982). Результат эксперимента позволил ученому дать следующее определение стереотипу: «Единица языка, вызывающая на психовербальном уровне в сознании представителей определенной национально-культурной общности некоторый минимум сходных ассоциативных реакций по ряду семантических признаков оценочного характера, может быть квалифицирована в качестве стереотипа» [5. С. 14]. При этом, «ассоциативный комплекс каждой вербальной единицы, в особенности стереотипа, характеризуется некоторой регидностью, обусловленной национально-культурными факторами. Эти факторы отражают этнопсихолингвистическую специфику, свойственную типу мотивации, характеру имеющихся или предполагаемых потребностей в том или ином социуме» [5. С. 14]. В.А. Рыжков особенно подчеркивает регулятивную роль стереотипов в рамках мотивационного механизма поведения личности и таким образом определяет стереотипы как «относительно константные, субъективные, эмоционально-оценочные образы некоторых потребностей, санкционированных социально» [5. С. 15]. Данный подход позволяет автору рассматривать стереотипы в более широком понимании, так как, с одной стороны, содержание стереотипа есть отражение объективной социальной действительности, а с другой, - преломляет субъективную систему связей, отношений, ассоциаций в сознании и деятельности субъектов. Именно такое понимание стереотипа объясняет полярность его восприятия разными социальными группами [5. С. 16]. Анализируя осознаваемые и неосознаваемые знания (фрагмент языкового сознания) о России и русских у русских и иностранцев, Е.Ф. Тарасов рассматривает образ России как социальный стереотип, который понимается ученым как аффективно окрашенный фрагмент языкового сознания [6. С. 69]. Представление о психическом образе России, по мнению ученого, «целесообразно сформировать по аналогии со структурой образа сознания по А.Н. Леонтьеву и В.П. Зинченко» [6. С. 71]. Зрительные представления пространства, времени и климата связаны с чувственной тканью образа России, а биодинамическая ткань познавательных действий позволяет сформировать этот образ. Знания, входящие в образ, формируются под влиянием социума и культуры. Культура представлена в форме знаний, смыслов, концептов и всем тем, что входит в понятие «этнического менталитета». «Социальная практика быстродейственна, непрерывна, текуча, а культурные знания и схемы придают устойчивость социальной практике членов конкретного этноса» [6. С. 72]. Е.Ф. Тарасов понимает образ России «как совокупность знаний, отображающих социальную практику, и совокупность знаний, отображающих смысловые и концептуальные (культурные) схемы» [6. С. 72]. Особо стоит подчеркнуть такую черту образа любой культуры, как системность. Н.В. Уфимцева отмечает, что причиной конфликтов непонимания в межкультурном общении служит незнание системных качеств культурных предметов [7. С. 131]. «Системные качества культурных предметов непосредственно не наблюдаемы, сверхчувственны и часто знаковы, символичны. Знаковый, символический характер системных качеств культурных предметов, не обнаруживающий себя в самих предметах, открывается человеку, обладающему знанием системы, в которой конкретный культурный предмет приобретает эти качества. Отсюда следует, что сверхчувственные качества предметов конкретной национальной культуры открыты только носителю этой культуры, обладающему знанием культурных и социальных систем, элементом которых являются эти культурные предметы» [8. С. 33]. Массовый ассоциативный эксперимент и построение по его результатам ассоциативно-вербальной сети, по мнению Н. В. Уфимцевой, является одним из методов обнаружения системности образа мира, что, в свою очередь, позволяет определить систему культурных стереотипов [9. С. 98]. Под культурными стереотипами, или парадигмами образов сознания, Н.В. Уфимцева понимает способы восприятия, «которые накапливаются в виде репертуара структурированных контекстов (схем, фреймов)» [9. С. 99]. Культурный стереотип, в отличие от личностного смысла, фиксируется в значении культурного предмета. Усвоение культурных стереотипов или инвариантных образов фрагмента мира происходит в процессе социализации, поэтому культура «всегда конкретно-человеческая, т.е. этническая» [9. С. 99]. Ассоциативное поле слова-стимула представляет собой «не только фрагмент вербальной памяти человека, но и фрагмент образа мира того или иного этноса, отраженного в сознании «среднего» носителя той или иной культуры, его мотивов и оценок и, следовательно, культурных стереотипов» [9. С. 98]. Исследование языкового сознания современных русских на материале Русского ассоциативного словаря позволило Н.В. Уфимцевой подтвердить данные социальных и этнопсихологических исследований в области изучения культурных стереотипов современных русских. Так, например, в работах К. Касьяновой одной из черт русского этнического характера названы «вязкость» мышления и действия. Данная характеристика русского мышления находит свое подтверждение в Русском ассоциативном словаре в частотных реакциях «на слово-стимул думать - долго (23) (думал - долго 9, думает - долго 6)» [9. С. 105]. Или, например, такая черта русского характера, как коллективизм, в русском языковом сознании проявляется через устойчивую связь языковых единиц все и вместе. Сравним частотные реакции на слово стимул все - вместе (48), мы (30), люди (30) и на слово вместе - со всеми (32), с другом (19)» [9. С. 105]. Формирование этнических стереотипов как устойчивых компонентов этнического сознания происходит в процессе межэтнического общения. «Функция этнической культуры заключается в структурировании мира вокруг человека, в определении возможностей и условий действия человека в мире. Благодаря этнической культуре человек формирует свое видение мира, свой образ мира или, по определению современной этнологии, этническую картину мира» [10. С. 73]. Н.В. Уфимцева подчеркивает, что в основе этнического стереотипа находится оппозиция «свой-чужой», которая содержит концептуальное ядро, «состоящее из релевантных для каждой культуры признаков «своего» и «чужого». Этнические стереотипы влияют на этнические симпатии-антипатии, на национальные установки, определяют характер межэтнического взаимодействия» [10. С. 73-74]. 3. ВЫВОДЫ Таким образом, в статье представлены и систематизированы некоторые подходы к пониманию термина «стереотип» в рамках психолингвистических исследований. В.В. Красных понимает стереотип как инвариант «определенного участка картины мира» [2. С. 178] и дает классификацию стереотипов. Ю.А. Сорокин раскрывает изучаемый термин в соотношении с понятиями штампа и клише. В.А. Рыжков анализирует интернациональные стереотипы с помощью ассоциативного эксперимента и метода шкалирования в рамках теории речевой деятельности. Е.Ф. Тарасов дает определение социальному стереотипу через анализ фрагментов языкового сознания русских и иностранцев. Н.В. Уфимцева подчеркивает, что выявление системы культурных стереотипов возможно через изучение системности образа мира той или иной культуры.

Об авторах

А В Разумкова

Автор, ответственный за переписку.
Email: razumkova89@mail.ru

аспирант Института языкознания РАН (отдел психолингвистики).

Список литературы