Semantic Opposition Osho - Sheme ‘White - Black’ in the Paremiological Fund of the Mari Language

Full Text

Введение Цель исследования - анализ смысловых наполнений паремий со словами ош(о) ‘белый’, шем(е) ‘черный’, в том числе в составе семантических оппозиций, расшифровка некоторых культурных кодов в паремиях с указанными лексемами. Исследование паремий марийского языка проводилось на основе опубликованных материалов А.Е. Китикова [1-3], Т.Е. Евсеева [4], Ф.Т. Грачевой [5], Л.А. Абукаевой [6], а также корпуса марийского языка. Анализу подвергнуты марийские пословицы, поговорки, загадки, присловья, запреты. Использованы описательно-аналитический метод, компонентный, контекстуальный и лингвокультурологический анализ. Перевод некоторых иллюстраций осуществлен автором статьи в целях отражения национальной специфики паремий. Результаты и обсуждение В настоящее время интерес к исследованию паремиологического фонда языков значительно вырос. Однако до настоящего времени у исследователей нет однозначного мнения по поводу точного определения паремии. В некоторых работах термин паремия обозначает классы народных афоризмов, таких как пословицы, поговорки, загадки, приметы, присловья, прибаутки [7; 8]. В состав паремий включают и такие жанры устного народного творчества, как запреты (табу) [6]. Обзор существующих определений паремий и истории их изучения представлены в трудах М.А. Черкасского [9], Г.Г. Матвеевой и М.А. Серегиной [10], Е.И. Селиверстовой [11], М.Л. Ковшовой [12], М.А. Бредис, М.С. Димогло, О.В. Ломакиной [13], Л.Б. Захаровой и Е.В. Захаровой [14]. Одним из актуальных объектов исследований на материале паремий в последние годы становится семантика и символика цвета. Ученые при этом исходят из гипотезы, согласно которой восприятие какого-либо цвета может отличаться у разных народов [15]. В марийском паремиологическом фонде из цветообозначений слово ошо ‘белый’ является одним из главных элементов символики не только цвета. Для марийского народа белый цвет воплощает в себе светлое, чистое, священное начала. Так, эпитетом слова юмо ‘бог’ в марийской этнической религии, наряду с постоянными эпитетами кугу ‘великий’, поро ‘добрый, милостивый’, является слово ошо ‘белый, светлый’. В этой связи некоторые животные, птицы, насекомые особо почитаемы, что фиксируется в культовых запретах: Ош йÿксым лÿяш ок йöрö - еш илышыште пудыранчык лиеш [6. С. 45]. ‘Белых лебедей стрелять нельзя - в семейной жизни возникнет беспорядок’; Лыпыньым, поснак ошым, пушташ ок йöрö - тиде кугезе кочай-кувавай-влак ‘Бабочек, особенно белых, убивать нельзя. Это наши предки’ [6. С. 165]. Эпитет ошо ‘белый’ выступает и как постоянный в самоназвании мари. Сочетание ош марий ‘светлый / белый мари’ имеет значение «приверженец марийской этнической религии, истинный мари». Оно представлено в древнейших текстах. Приведем примеры из марийской молитвы: Ме языкан улына, чылажым она пале, вучен шогыктен улына тыйым. Но ош марий калык монден огыл, тыят, Петро Юмо, ит мондо ош марий кылыкым[25] ‘Мы грешны, всего не ведаем, обещанное моление провели. Но светлый / белый народ мари тебя не забыл, Святой Петр, и ты не забывай светлый / белый марийский народ’; А теве, вӱчкен товлен йӧратен лий, Поро Кугу Кава Юмо! Теле кечын лӱдын-вожыл илымеке, таче теве, кугарня кечын ял марий пошкудо дене, район кӧргӧ пошкудо дене ик ойым ыштен, тичмаш мелна кышыл дене, тичмаш саска сорта дене Кава Юмо дечын ош марий калык лӱм дене поро тазалыкым, серлагышым йодын кумалаш лекна[26] ‘А вот с любовью и милостью прими, Добрый Великий Бог неба! Прожив зимние дни в страхе, в стеснении, сегодня вот, в день пятницы, с деревенским народом, соседями, придя к единому согласию, с непочатой стопкой блинов, с непочатой восковой свечой вышли мы молиться, просить у Бога неба для светлого / белого народа мари здоровья, защиты / милости’. Сочетание ош марий ‘светлый / белый народ мари’ активно функционирует и в современном религиозном дискурсе, а именно в публицистических статьях служителей культа марийской этнической религии, в работах журналистов, освещающих события из религиозной жизни: Марий Шнуй Оннам, Поро Лемдетӱр Курык Кугызанам, Ош марий калык нигунамат мондышаш огыл да тудын кийыме вержым сайын сӧрастарен, кӱкшын аклен кучышаш[27] ‘Нашего Святого князя, Доброго Старика Горы, светлый / белый народ мари никогда не должен забывать, и место его упокоения, украсив, должен высоко чтить’; Юмылан тау. Шнуй Оным Ош марий калык нигунамат ок мондо. Тидым курымеш шарнен илаш, кийыме вержым арун кучаш, эреак сӧрастарен шогаш товатлен, угыч вашлиймеш чеверласышт[28] ‘Благодарность Богу. Святого князя светлый / белый народ мари никогда не забудет. Поклявшись помнить вечно, содержать в чистоте и украшенным место его упокоения, до следующей встречи распрощались’. Мастера художественного слова, используя сочетание ош марий ‘светлый / белый мари’, подчеркивают свою приверженность традициям, включают его в произведения современной тематики: Ош марий улмына - курымаш сугынь мут[29] ‘То, что мы светлые / белые мари, - вековой завет’; Ужар ото ӱмбалне кӱшнӧ ик турий Тӱням моктен мура. Ладыра пушеҥге лоҥгаште ош марий Кава Юмылан кумалын шога[30] ‘Над зеленой рощей, восхваляя Вселенную, распевает жаворонок. Между раскидистых дерев светлый / белый мари молится Богу Неба’; Йырваш мотор ош марий семын Волгалт кая Марий Элна[31] ‘Подобно светлому / белому народу мари сияет кругом наша Марий Эл’; Ош марийын уло Шкенжын шочмо вел, Чоныш лишыл, шерге, Сылне Марий Эл[32]. ‘У светлого / белого народа мари есть своя родина, близкая для души прекрасная Марий Эл’. Слово ошо, как и в языковой картине мира других народов, семантически противопоставляется лексеме шеме ‘черный’. Рассмотрим словарные дефиниции указанных слов. Ошо ‘белый’ в марийском языке имеет 8 значений: 1. белый (при обозначении цвета); 2. светлый, более светлый по сравнению с другими, белокурый; 3. бледный, слабо окрашенный; 4. чистый, не грязный (об одежде); 5. перен. белый; находящийся на стороне контрреволюции; 6. сущ. белый; белолицый, белокожий человек; блондин; 7. сущ. перен. белый, контрреволюционер; 8. сущ. перен. белое вино, водка [16. С. 361]. Слово шеме в марийском языке имеет больше значений, чем ошо: 1. черный; цвета сажи, угля; 2. черный, темный; мглистый, мрачный, сумрачный; погруженный в мрак; 3. смуглый; с темным цветом кожи; 4. черный, вороной (о лошадях), имеющий сплошь черную шерсть, черный с лоском или с синеватым отливом; 5. грязный; покрытый грязью, нечистый, испачканный чем-л.; 6. перен. разг. черный, черновой, неквалифицированный, подсобный, физически тяжелый (о труде, работе); 7. перен. черный, отрицательный, плохой, предосудительный; 8. перен. черный, безрадостный, тяжелый, тяжкий, мрачный, страшный; 9. перен. черный, злой, злобный, злостный, низкий, коварный; 10. перен. черный, темный, чародейский, колдовской, связанный с нечистью; 11. перен. темный, невежественный, отсталый, бескультурный, неграмотный; 12. в знач. сущ. что-л. черное, чернота, черный цвет [17. С. 80-81]. В марийских паремиях слова ошо и шеме употребляются как в своих прямых, так и в переносных значениях. Причем в анализируемых материалах не выявлены паремии, в которых слово ошо реализует свои 3, 5, 7 и 8-е значения, слово шеме - 6-е значение, что вполне объяснимо, поскольку указанные значения (кроме 3 у слова ошо) являются новыми. В пословицах слово ошо отражает воплощение чистого, праведного: Ошеш вочшым товар дене руал налаш ок лий ‘Что легло на белое, то не вырубишь топором’ [3. С. 89]. Шеме в марийских паремиях несет две основные смысловые нагрузки: 1) черное, негативное: Арака шкеже яндар, да кышаже шеме ‘Водка сама чистая, да следы ее черные’ [2. С. 27]; 2) нечто безрадостное, мрачное, гнетущее: Ойго курык деч нелырак, пелйӱд деч шемырак ‘Горе горы тяжелее, полуночи мрачнее’ [2. С. 189]. Тем не менее шеме ‘черный’ не всегда и не обязательно означает плохой, отрицательный, непригодный и т.п.: Шем мландеш кинде шочеш ‘На черной земле хлеб родится’ [1. С. 52]. При этом ошо ‘белый’ отнюдь не значит хороший, положительный: Лумат ошо, да кочкаш ок йӧрӧ [1. С. 48] ‘Снег-то белый, да в пищу не годится’. Наиболее ярко, контрастно смысловые наполнения паремий проявляются в тех конструкциях, в которых представлена семантическая оппозиция ошо - шеме ‘белый - черный’. В современном языкознании изучение особенностей семантических оппозиций, особенно в составе паремий, вызывает большой интерес, так как они являются универсальными для отражения окружающего мира и многие модели пословиц и поговорок организованы по принципу противопоставления. Рассматриваемая семантическая оппозиция в паремиях передает противоположность цветовых обозначений белого и черного, к примеру, мастей животных: Ош пий кочшыжо, шем пийлан йолаже ‘Съела белая собака, а подозревают черную’ [3. С. 89]; Ош шорыкшо кайыш, шемыже кодо (лум) ‘Белая овца ушла, чёрная осталась (снег)’ [18. С. 44]. В основе анализируемой оппозиции в марийской лингвокультуре лежит оценка: шеме чаще ассоциируется с отрицательным, а ошо - с положительным: Шимӹ дон ошым айырен мышта, пуры дон худам пӓлӓ ‘Черное и белое различает, добро и зло знает’ [5. С. 67]. Марийские паремии демонстрируют, что шеме воплощает в себе невежество, поэтому оно не способно к восприятию самого очевидного: Шем тумналан ош кечывалжат - пычкемыш йӱд ‘Черному сычу и белый свет как темная ночь’ [2. С. 283]. Противопоставленность трактуется в народном сознании неоднозначно: Шеме да шеремет, ошо да керемет [3. С. 143] ‘Черный да дорогой (милый), белый да чертов’; Шем шорыкат ош пачам ыштен кертеш ‘И от черной овцы может родиться белый ягненок’ [3. С. 143]. Поэтому шеме не значит не достойное, не соответствующее норме: Ош кинде шем рокеш шочеш ‘Белый хлеб на черной земле родится’ [3. С. 89]; Ушкалже шеме, да шӧржӧ ошо ‘Корова черная, да молоко белое’ [3. С. 128]. И ошо не обязательно значит доброе, чистое, светлое: Шем мландеш кинде шочеш, ош мландеш ия вузялеш ‘На черноземе (букв. на черной земле. - А.М.) хлеб уродится, на белой земле черти заводятся’ [3. С. 142]. Исходя из этого, учитывая оценочную семантику оппозиции ошо - шеме, ее смысловые наполнения в марийских паремиях в некоторых случаях можно интерпретировать по-разному, имея в виду и то, что порой содержание пословиц может отражать противоположные смыслы. В горномарийском наречии функционирует пословица с вариантами, в которой прилагательные как члены семантической оппозиции выступают в обратной последовательности: Цӹрежӹ ошы, йӓнгжӹ шимӹ ‘Лицо белое, душа черная’ [5. С. 12]; Ӹшкежӹ ошы, йӓнгжӹ шимӹ ‘Сам белый, душа черная’ [5. С. 89]. Эти пословицы выражают мысль о том, что может быть полное несоответствие между внешним проявлением и внутренним содержанием. Пословицы с анализируемой семантической оппозицией передают идеи, которые являются универсальными. Среди них и следующая: важное значение имеет не внешность, а внутренняя красота: Шеме гынат, чонжо ошо (яндар) ‘Хоть и смуглый, да душа светлая (чистая)’ [1. С. 62]. В рассматриваемой семантической оппозиции отражается идея единства противоположных начал: Ошо пелен кеч-кунамат шеме лиеш ‘Рядом с белым всегда бывает черное’ [1. С. 92]. Пословицы, включающие несколько семантических оппозиций, являются наиболее выразительными: Ошым ошемдат, шемым шемемдат ‘Белое белят, черное чернят’ [3. С. 89]. Возможно, эта паремия - сокращенный вариант пословицы Сар ошым шемемда, шемым ошемда ‘Война белое чернит, черное белит’ [3. С. 107], смысл которой интерпретируется таким образом: война расставляет все на свои места. Благодаря эллипсису пословица расширила свое значение. В загадках как в своеобразных способах метафорической репрезентации миропонимания, познания окружающей действительности широко представлены основные принципы менталитета марийского этноса: Шем ушкал чылам пышта, ош ушкал чылам кынелта (йӱд, кече) ‘Чёрная корова всех уложила, белая пришла - всех подняла (ночь, день)’ [18. С. 75]; Шем ӱшкыж ден ош шорык ӧргедылыт (йӱд, кече) ‘Чёрный бык с белой овцой бодается (ночь, день)’ [18. С. 75]; Ошыжым кочкыт, шемыжым кудалтат (сорта) ‘Белое едят, чёрное бросают (свеча)’ [18. С. 262]. Противопоставления, положенные в основу описаний предметов в загадках, позволяли кратко и в то же время емко представить их основные свойства: Шем вӱлем ош почан (име) ‘Чёрная кобыла с белым хвостом (иголка)’ [18. С. 230]; Ош алаша шем оржан (име) ‘Белый жеребец с чёрной гривой (иголка)’ [18. С. 230]. Благодаря наглядности в загадках создавался образный ряд, что в определенной мере облегчало поиск нужного ответа, приближало разгадку: Лум деч ошо, шӱч деч шеме (шогертен) ‘Белее снега, чернее угля (сорока)’ [18. С. 155]; Ошо - лум гай, шеме - копшаҥге гай, Ужарге - шоган гай, пӧрдеш - вӱтеле гай (шогертен) ‘Бела - как снег, черна - как жук, Зелена - как лук, вертится - как кулик (сорока)’ [18. С. 156]; Нерже ошо, шкеже шеме, Пакча воктен коштеш, ломашым погалеш (шемгорак) ‘Сам чёрный, клюв белый, По грядкам ходит, жёрдочки собирает (грач)’ [18. С. 158]; Ош пӧртеш шочеш, шем ялыште ила (кутко) ‘Родится в белой избе, живёт в чёрной деревне (муравей)’ [18. С. 165]; Шем сӧсна ош ӱдырын ӱпшым шереш (шондаш) ‘Чёрная свинья расчёсывает девушку-блондинку (чесалка)’ [18. С. 235]. В марийских загадках представлен также символический ряд из трех компонентов: Аваже ошо, ӱдыржӧ чевер, эргыже шеме (комака, тул, шӱй) ‘Мать - белая, дочь - красная, сын - черный (печка, угли)’ [4. С. 83]; Чодыраште шеме, нурышто шара, мӧҥгыштӧ ошо (нымыште) ‘В лесу черна, в поле сера, в избе бела (молодая липа)’ [18. С. 95]. Заключение В составе марийских паремий особое место занимают пословицы со словами ошо ‘белый’, шеме ‘черный’. Значительная часть из них организована на основе семантической оппозиции ошо - шеме ‘белый - черный’. В паремиях она используется для обозначения цветовой символики, выражения оценочной семантики, смысловых нагрузок. В структуре оппозиции ошо - шеме, помимо собственно лексической семантики, актуализируется оценочная семантика: ошо ‘белый’ воплощает светлое, чистое, настоящее, истинное, шеме ‘черный’ содержит аксиологические компоненты значения ‘темный’, ‘злой’, ‘плохой’, ‘безрадостный’, ‘тяжелый’, ‘вредный’, ‘гнетущий’. Семантическая оппозиция ошо - шеме ‘белый - черный’ в марийской языковой картине мира представлена следующими видами смысловых наполнений: противоположные начала проявляются как неразрывное единство; между внешним проявлением и внутренним содержанием может быть полное несоответствие; важное значение имеет не внешняя, а внутренняя красота. Эти идеи, безусловно, являются универсальными и находят отражение и в пословицах других народов. Перспективным продолжением работы представляется анализ других продуктивных семантических оппозиций в марийском паремиологическом фонде, а также расшифровка заложенных в них культурных кодов путем лингвокультурологического комментирования.

About the authors

Anzhelika A. Mitruskova

Mari State University

Author for correspondence.
Email: angel-ika.30@mail.ru
ORCID iD: 0009-0007-5805-5214

postgraduate student of the Department of Finno-Ugric and Comparative Philology

1 Lenin Sq, Yoshkar-Ola, 424000, Russian Federation

References

Supplementary files