The ‘duplex’ perspective as an attempt to resolve the key sociological dilemma

Full Text

Рабочее название моего подхода можно определить
как «критический эклектизм». Но критический
не в смысле критической теории франкфуртской школы,
а в смысле попперовского критического рационализма.

И. Шубрт в интервью К. Черны [1. C. 216]

Известный чешский социолог Иржи Шубрт посвятил попытке преодоления теоретического дуализма индивидуализма/холизма с позиций исторической социологии целый ряд статей и монографий [3; 4] на родном языке. Впервые на русском языке его статья на эту тему вышла в журнале «Вестник РУДН. Серия: Социология» в 2013 году [2] и впоследствии была включена в монографию «Антиномии, дилеммы и дискуссии в современной социологической мысли: очерки социальной теории» (С. 34—64).

Прежде чем приступить к анализу ключевой для всех монографий темы и неотделимых от нее подтем (классификация социологических школ и направле­ний, варианты преодоления дихотомии индивидуализма/холизма, социальные роли и габитус), остановимся кратко на теоретической позиции Иржи Шубрта, его научном подходе, который он сам определил как критический (в попперовском смысле) эклектизм.

Термин «эклектика» происходит от слова ἐκλεκτικός (с древнегреческого — способный выбирать, выбирающий), в философию термин ввел Потамон Алек­сандрийский, назвав свое учение эклектическим, т.е. сочетающим разнородные элементы. Эклектика как соединение разнородных, подчас несовместимых идей, концепций и взглядов, не дающее общего представления о происходящих про­цессах и явлениях, критиковалась на протяжении веков, начиная с Аристотеля. И сегодня в социально-гуманитарных науках в качестве методологического приема эклектика имеет негативную коннотацию. Однако «во втором своем качестве, резко отличном от первого, — как момент познания, эклектика особенно часто встречается в периоды коренной перестройки теорий или мировоззренческих схем и выступает в двух формах: как предварительный этап синтеза разнородного в единую систему (конвергентная эклектика) или как начало типологического распочкования единых прежде систем (дивергентная эклектика)» [1. С. 76]. Соот­ветственно, для анализа разнородных систем и концепций, которыми обогатилась социология начиная со второй половины XX века, Шубрт явно использует термин «эклектика» во втором ее значении, оставаясь при этом последователем крити­ческого реализма Карла Поппера с его традицией постоянной рациональной критики и отказа от догматизма. Важно отметить и то, что социологию Шубрт определяет как науку о социальных процессах, что отражено в названии первой из его книг, вышедших в России, — «Исторические процессы, социальные измене­ния, модернизация с точки зрения социологии».

Главный вопрос, который Шубрт поднимает в своих монографиях: индиви­дуализм или холизм в социологии — как преодолеть теоретическую дилемму? Авторский подход ориентирован на метатеоретические проблемы: многообразие социологических концепций и их мультипарадигматический плюрализм требуют от автора предварительного ознакомления читателя с контекстами социологи­ческого мышления. Шубрт проводит читателя по концептуальному лабиринту социологической теории и знакомит с основными классификациями социоло­гических направлений и школ, что немаловажно: знание о путях становления социологического мышления помогает найти ответ на вопрос, почему произо­шло разделение на два идейных направления — индивидуалистическое и холи­стическое.

Свои рассуждения Шубрт начинает с разбора оппозиции атомизма и холизма (Брайан Фей) и трех дуализмов (Дерек Лейдер) — индивид/общество, микро/ макро, действие/структура, что приводит его к мысли о необходимости дополне­ния этого ряда недостающим дуализмом — номинализм/реализм. С номинализмом в истории социологической мысли традиционно связано имя Макса Вебера, с реа­лизмом — Эмиля Дюркгейма. Подробную классификацию концепций в теорети­ческой социологии Шубрт приводит в своем английском издании (С. 29—86) — мы кратко ее рассмотрим.

«Понимающая социология» Вебера исходит из индивидуалистких начал, на основании которых исследует комплексные социальные явления как проявле­ния индивидуальной воли, преследующей личные цели и блага. Последователей Вебера (в понимании целерационального действия) автор находит среди привер­женцев улитаристской теории, представленной бихевиоризмом (теория социаль­ного обмена Джорджа Хоманса), и теории рационального выбора Джеймса Коул­мана. Из веберовской теории социального действия вышли и все течения интер­претативной социологии: феноменологическая теория Альфреда Шюца, которую в направлении социального конструктивизма развили его ученики Питер Бергер и Томас Лукман; этнометодология Гарольда Гарфинкеля, на которую повлияла феноменология; символический интеракционизм, который черпал вдохновение не в веберовской теории, а в американской прагматической философии (Чикагская школа) и социологии Георга Зиммеля. В развитии этого способа социологиче­ского мышления важную роль сыграл Джордж Герберт Мид, который разложил человеческое «Self» на творческое активное «I» и социальное «Me». К индиви­дуалистическому подходу примыкает и оригинальная микросоциологическая концепция ритуалов взаимодействия (интерактивных ритуалов), разработанная американским социологом Рэндалом Коллинзом и черпающая вдохновение в интерпретативной социологии и теории социального обмена.

Переходя к описанию холистической традиции, Шубрт указывает, что, наряду с Дюркгеймом и его учением о системе социальных фактов, ее основателем также может считаться Карл Маркс, чье материалистическое понимание истории оказало влияние на французский структурализм, критическую теорию франкфурт­ской школы, историческую социологию и теории социальных изменений, хотя учение Маркса автор оставляет за рамками рассмотрения. Он подробно разбирает теории структурализма (Клод Леви-Стросс) и постструктурализма (Мишель Фуко), функционализма (Бронислав Малиновский, Альфред Рэдклифф-Браун — оба считаются основоположниками британской антропологии), американского струк­турного функционализма (Толкотт Парсонс, Роберт Мертон), неофункционализма (Джеффри Александер). Под влиянием идей Парсонса немецкий ученый Никлас Луман во второй половине XX века создал теорию аутопойетических систем. Самым молодым из холистических подходов Шубрт считает сетевую теорию, которая начала развиваться в США в 1960-е годы.

Анализируя теории социальных изменений, которые носят холистский и одновременно макросоциологический характер, автор выделяет несколько их типов: эволюционистский (классический — Спенсер, Дюркгейм и неоэволюцио­низм — Парсонс, Смелзер, Мур, Айзенштадт, Луман); теории исторических циклов и изменений (Парето, Сорокин, Шпенглер, Тойнби, Кеннеди, Голдстайн); исторический материализм и его ответвления, которые сегодня связаны с именами исторических социологов, таких как Баррингтон Мур и Теда Скочпол, а также с теориями мировых систем, создателем самой известной из которых является Иммануил Валлерстайн.

В социологической теории Шубрт обнаруживает несколько попыток прео­долеть дихотомию индивидуализма/холизма, которые сводятся, как правило, к двум основным стратегиям. Первая (интеракция Георга Зиммеля, затем фигура­ция Ноберта Элиаса и др.) основывается на чем-то третьем, что лежит «между» индивидуальным и коллективным. Вторая стратегия сводится к сближению двух позиций за счет смены обеих перспектив (Парсонс, Бергер, Лукмана, Хабер­мас, Бурдье, Гидденс и др.). Особое внимание Шубрт уделяет теории структура­ции Энтони Гидденса, который в поисках пути выхода из тупика и основываясь на критике парсоновского функционализма, заменил традиционный дуализм дей­ствие/структура принципом двойственности. Гидденс постоянно меняет интер­претацию, переходя с индивидуалистической на холистическую позицию: в работе «Антиномии, дилеммы и дискуссии в современной социологической мысли» Шубрт отмечает, что Гидденс «как будто говорит, что на первом этапе необхо­димо занять индивидуалистическую позицию, так как именно индивиды своими действиями создают социальную структуру. Однако на втором этапе необходимо занять холистическую позицию, поскольку созданные структуры оказывают влияние на последующие индивидуальные действия. На третьем этапе мы воз­вращаемся к индивидуалистической перспективе, так как индивиды, как конста­тирует Гидденс, готовы своими действиями не только репродуцировать, но и мо­дифицировать, изменять существующие структуры» (С. 44).

Новаторством Шубрта является разработка «призмы дуплекс»: отталкиваясь от идеи основополагающей внутренней человеческой двоякости (homo duplex) Дюркгейма, он предлагает преодоление дилеммы индивидуализма/холизма через призму «дуплекс», применив ее к рассмотрению как основных понятий (индивид, действие, структура), так и к проблеме структур и механизмов действия индиви­дов, отражающихся на формировании макроструктур. Автор анализирует дейст­вие посредством понятий «волюнтаризм» и «социальность» и объясняет процесс интеракции индивидов так: «В упрощенной модельной форме это можно выра­зить следующим образом: во взаимной интеракции соотносятся друг с другом индивид А и индивид B, каждый из которых представляет для другого alter ego и признает, что другой, так же, как и он сам, имеет свои особенности и склонно­сти и в своих действиях преследует личные интересы и цели, но одновременно он, как представитель определенной роли или института, также вынужден в той или иной мере соблюдать определенные общие структурные правила, предпи­сания, образцы поведения» (С. 52).

По мнению Шубрта, структуры не могут быть одноуровневыми, лишенными индивидуальных качеств, как их трактовали прежде, — социальные структуры имеют многослойный характер. В качестве иллюстрации он приводит пример нуклеарной семьи: как типичный социальный институт она представлена ролями отца, матери, ребенка; в функциональной трактовке она выполняет репродук­тивные, защитные, воспитательные и прочие функции, которые диктуются инсти­туциональными правилами, т.е. обществом. Однако если рассматривать конкрет­ную семью как малую социальную группу, то внутри ее действуют свои правила, продиктованные индивидуальными качествами ее членов (например, кто забирает ребенка из школы, кто готовит еду, кто стрижет газон), т.е. важно ролевое поведение членов семьи. Обе структуры — социальная и индивидуальная — взаимосвязаны, и отделить их друг от друга невозможно (С. 55). Шубрт приводит и другие при­меры — из области спорта, политики, экономики.

Безусловной научной новизной обладает рассмотрение автором через «призму дуплекса» роли личности в макроструктурах: Шубрт выдвигает гипотезу, согласно которой отдельные индивиды, благодаря своему элитарному или монопольному статусу, способны к общим макроструктурным правилам добавить еще один спе­цифический уровень, который является отражением их индивидуальных ка­честв — как позитивных, так и негативных. Соответственно, автор считает незаслуженно забытой проблематику «социальной роли» и считает, что назрела необходимость к ней. Существует несколько трактовок роли актора в обществе: Энтони Гидденс рассматривает актора как деятельного компетентного агента, понимающего все, что он делает (скажем, с точки зрения теории рационального выбора актор действует так, чтобы минимизировать затраты и максимизировать выгоду). Пьер Бурдье считает, что актор, как член определенной группы или класса, действует исходя из заранее заданных схем, свойственных его социаль­ной группе.

Полемизируя с Э. Гидденсом, П. Бурдье, Дж. Коулманом и др., Шубрт пред­почитает понятие «исполнение социальной роли», которое шире и сложнее, нежели понятие «социальная роль», так как зависит от целого ряда факторов, включая эгоистические интересы и ситуацию, в которой происходит действие. Понятие «исполнение социальной роли», по мнению Шубрта, способно соединить разные полюса теоретических подходов, т.е. объединить индивидуальное с общественным: «исполнение роли обычно… превышает свод правил, предпи­саний и норм, характеризующих саму роль. Исполнитель социальной роли нередко противостоит целому ряду требований и ожиданий, но в то же время может пытаться привести их в состояние взаимного соответствия» (С. 98).

Таким образом, рассматривая существующие версии преодоления дихотомии индивидуалистического и холического и в основном пересматривая гидденсов­скую теорию структурации, Шубрт предлагает свои варианты решения проблемы, задавая основания для дальнейших теоретических изысканий и практических поисков. Например, через призму «дуплекса» можно рассмотреть традиционную дихотомию Россия—Запад или применить концепцию «исполнения социальной роли» для изучения поведения лидеров общественного мнения. Впрочем, автор скромно оценивает свои разработки в области научного (мета)теоретизирования, отмечая, что его гипотезы — всего лишь наброски для последующих размышле­ний, от которых нельзя ожидать немедленного снятия проблемы дуализма.

Безусловным достоинством монографии на английском языке является ее четкое структурирование, соответствующее научно-учебному стилю. Именно такая подача материала оптимальна для раскрытия выбранной темы и позволяет достаточно легко пройти через лабиринт теоретических концепций, чтобы согла­ситься или оспорить авторские гипотезы. Российские издания подобной четкой структурой не отличаются, но у них есть свое стилистическое преимущество — здесь автор не был ограничен какой-то одной темой, поэтому читатель может проследить ход теоретических рассуждений автора по важным для него вопро­сам — это сложная, но захватывающая читательская работа. Необходимо отметить и библиографический аппарат всех трех монографий: в английском издании он составляет более 300 источников на английском и немецком языках, в российских изданиях — свыше 250, но языковая палитра здесь намного шире — это литера­тура на семи языках: русском, чешском, английском, немецком, французском, словацком и польском.

About the authors

I. Šulc

Author for correspondence.
Email: irina.sulc@gmail.com

аспирантка кафедры исторической социологии

References

Supplementary files