Русская терминология цифрового общества: грамматические особенности в фокусе неологии и неографии

Полный текст

Введение

С конца 90-х гг. XX в. в русском языке, как и во многих других языках мира, формируется пласт номинативных средств, семантика которых отражает проникновение, внедрение высоких технологий во все сферы жизни общества, включая государственное управление. Ядро этого лексического пласта составляют техницизмы IT-сферы, поскольку новый формат реализации социальных отношений и связей, который устанавливается с тех пор в обществе, базируется именно на технологиях как достижении технической революции, положившей конец эпохе аналоговых каналов связи и «аналогового человека» (Hassan, 2020). Неслучайно цифровое общество, концепцию которого формулируют в своих работах как зарубежные, так и российские авторы, интерпретируется как социотехнический феномен (Lupton, 2013; Selwyn, 2019), а в 20-е гг. XXI в. — как биосоциотехнический (Кутырёв, 2022).

Номинации, связанные с формированием в России цифрового общества и его последовательным развитием, следует рассматривать как терминологию. Каждая номинация отражает специальное понятие и его связь с цифровыми технологиями, обусловленность ими. В российской науке предпринимались попытки систематизировать эту терминологию (Боженкова, Рублева, 2023). Так, в 2023 г. вышло два словаря, отражающих лексику и понятийную сферу нового типа общества¹. Известны также исследования отдельных терминов и терминологических номинаций цифровой эпохи, выполненные в русле: лингвистической герменевтики — цифровая экономика, искусственный интеллект, цифровая цивилизация (Волков, 2020a; Волков, 2020b; Волков, Волкова, 2020); критического мышления — цифровая цивилизация (Кутырёв, 2022); когнитивистики — экосистема, искусственный интеллект (Алтухов, Афинская, 2021; Клементьева, 2022); социолингвистики — биткоин, кьюар-код, нейросеть (Вепрева, Купина, 2018; Глущенко, 2022; Плотникова, 2023). Однако остается неизученной иная сторона рассматриваемой терминологии — грамматические особенности номинаций, каждая из которых — с точки зрения времени появления в русском языке — представляет собой неологизм (вхождение, новообразование, неосемантизм). Этим определяется актуальность исследования, представленного в настоящей статье: терминология цифрового общества рассматривается в ней именно как новая лексика, характеризующаяся не только особым содержанием, обусловленным кардинальными изменениями действительности, но и особенностями грамматического поведения. Кроме того, по-прежнему важным остается вопрос о способах представления грамматической информации при заголовочном термине и ее объеме в процессе лексикографирования. Цель исследования — выявить на этапе формирования терминологии цифрового общества (новой для русского языка) грамматические особенности как отдельных единиц, так и (в случае обнаружения) отдельных групп терминов.

Методы и материалы

Обследован ранее собранный и частично описанный в словаре² эмпирический материал. Он включает: однословные термины, терминологические сочетания (составные термины) и ключевые терминоэлементы (цифровой, электронный, онлайн-, диджитал-, кибер-), активно используемые в процессе номинации реалий и понятий цифрового общества. С учетом использования в речи примерно одной трети терминов в разных вариантах количество обследованных единиц, включая их варианты, составляет свыше 500.

Терминологические единицы извлекались методом сплошной выборки из следующих источников:

– контент официального сайта Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ³, включая тексты правительственных документов, новостные сообщения и релизы, выступления представителей власти на различных официальных мероприятиях высшего уровня;

– научные тексты (по социологии, политологии, теории сетевой культуры)⁴.

Проводился также объектный поиск номинаций исследуемой сферы по ключевым терминоэлементам (см. примеры выше), выполняющим своеобразную системообразующую роль в формирующейся терминологии. Для такого поиска привлекались:

– сервис «Архив СМИ» (1996–2024) коммерческого электронного медиабанка «Интегрум»⁵;

– «Национальный корпус русского языка»⁶.

В ходе исследования сформирована собственная база текстовых иллюстраций к каждой терминологической единице, включая ее варианты, что позволило вести наблюдение за некоторыми особенностями грамматического поведения единиц. Отдельные грамматические особенности самых частотных терминов в нашем материале были отмечены на этапе работы над словарем; см., например, пометы (выделено нами. — Е.М.) к заголовочным словам:

ТЕХНОЛОГИЯ цифровые технологии (преимущ. в форме мн. ч.) <…>.

ЦИФРА сущ. Sing. T. <…>.

ОНЛАЙНпервая часть сложных слов. ОНЛАЙН неизм. (в постпозиции) <…>.

КУКИ-ФАЙЛЫ сущ. Plur. T. <…>⁷.

На протяжении всего исследования методика работы с материалом опиралась на традиционный комплексный анализ новой языковой единицы: семантический, морфологический, синтаксический, словообразовательный. Для подтверждения факта вариантности в отношении некоторых случаев проводились опрос и обследование соцсетей и других новых медиа посредством парсинга.

Результаты

Установлен состав терминов, употребляющихся преимущественно или только (как правило, в научной речи) в форме множественного числа. Прежде всего это актуальные для современного социума номинации лиц — представителей поколений, различающихся степенью свободы обращения с высокими технологиями, интернетом (цифровые аборигены, цифровые мигранты). Обнаружены также составные термины, плюральная форма которых соотносится с той же самой формой одного из зафиксированных словарно лексико-семантических вариантов (ЛСВ) опорного существительного в его общеупотребительном значении (цифровые технологии <знания, права>), что дает основание фиксировать эту форму как исходную при лексикографировании.

Грамматические особенности, выявляемые на оси «термин — общеупотребительное слово», в исследуемой терминосистеме проявляются как по отношению к категории числа, так и по отношению к категории одушевленности — неодушевленности. В последнем случае мы имеем дело с достаточно однородной группой имен существительных, в общенародном языке служащих наименованиями лиц, однако в цифровую эпоху используемых для номинации высокотехнологичных программ, устройств, опций, выполняющих функции человека или имитирующих его (помощник → голосовой помощник). Установлено, что на этапе вхождения новой номинации в узус наблюдается вариантность в выборе говорящим формы винительного падежа: отключить голосового помощника — отключить голосовой помощник.

Другие случаи грамматической вариантности в обследуемой терминологии связаны с варьированием структуры термина, т.е. варьированием его компонентного состава. Так появляются варианты, соотносящиеся между собой как полный и краткий. Составные термины свертываются в однословную номинацию в результате аббревиации (искусственный интеллект — ИИ) или метонимической компрессии (биометрические данные — биометрия); термины-биномы, напротив, могут замещаться в речи полными вариантами (онлайн-обучение — онлайновое обучение).

В целом структурно-семантическое своеобразие терминов цифрового общества отвечает особенностям современных терминосистем: в исследуемой терминологии преобладают составные термины, что, видимо, соответствует тенденции к большей мотивированности специального наименования. В терминологии цифрового общества составные термины в количественном отношении примерно в три раза превосходят однословные. Среди составных, в свою очередь, преобладают термины, созданные по модели «прил. + сущ.». Некоторые из них «требуют» при себе распространителя в форме родительного падежа в качестве обязательного элемента при использовании термина: цифровая зрелость (чего?)…; цифровая трансформация (чего?)… и др., в связи с чем встает вопрос о корректном способе подачи таких терминов в случае их фиксации в терминологическом словаре.

Обсуждение

1. Итак, мы исходили из того, что изучение грамматических особенностей терминологических номинаций необходимо не только для получения данных о формирующейся терминосистеме, расширяющих представление о функционировании новых для языка единиц, но и для более полного словарного отражения нового языкового материала.

Так, в процессе работы над терминологическим словарем, описывающим термины сферы цифрового развития общества, обнаружилась следующая проблема: в какой числовой форме подавать заголовочное слово, если установлено его преимущественное использование в форме множественного числа?

Сама эта проблема, безусловно, не нова. Одной из первых к ее решению подошла Л.К. Чельцова, которая в ряде своих работ, например в (Чельцова, 1981), обосновала целесообразность использования плюральной формы существительного в качестве исходной в словарной практике, если эта форма является, по сравнению с сингулярной, наиболее употребительной. Такая особенность, как было отмечено ученой, проявляется у обозначений лица по его принадлежности к какой-либо группировке (идеологической, религиозной, неформальной и под.).

В исследованном материале обнаружены номинации лица, используемые в русской речи в форме множественного числа (в отличие, например, от номинаций цифровой куратор, цифровой педагог, у которых, напротив, в речи возможны обе числовые формы). Это такие обозначения, как цифровые аборигены (о поколении людей, родившихся после цифровой революции и привыкших получать информацию через цифровые каналы), цифровые туземцы (то же), цифровые мигранты (о поколении, представителям которого пришлось осваивать интернет уже во взрослом возрасте), цифровые кочевники (о современных людях, выполняющих свои профессиональные обязанности удаленно, посредством интернета, на территории разных стран)⁸. Такие номинации именуют представителей разных поколений по их степени свободы обращения с высокими технологиями и интернет-пространством. См. иллюстрации из медийной и научной речи: «О новых технологиях и судьбе поколения цифровых мигрантов рассказал глава Сбербанка Герман Греф, выступая в качестве эксперта на пленарном заседании Совета Федерации 27 января»⁹; «Storytelling как форма маркетинговой коммуникации в мире цифровых кочевников» (название статьи И.Б. Архангельской)¹⁰.

Однако наименования представителей различных поколений в терминологии цифрового общества не единственный случай, когда исследователь сталкивается с «лексикографическими вариантами формы числа» (термин Л.К. Чельцовой). Обнаружены и другие составные номинации, которые используются во множественном числе в подавляющем большинстве обнаруженных нами примеров: цифровые инструменты ‘онлайн-ресурсы, веб-сайты, программные средства, используемые с целью повышения эффективности сбора, обработки, передачи и предоставления информации’; цифровые компетенции (об осведомленности в работе в цифровой среде, с цифровыми продуктами); цифровые навыки ‘способность использовать цифровые устройства, приложения и сети для доступа и управления информацией’¹¹. Приведем некоторые примеры: «За это время цифровые инструменты устойчиво внедряются в ДНК компании, с тем чтобы обеспечить ей долгосрочные конкурентные преимущества»¹²; «… министерство ставит задачу сформировать цифровые компетенции и цифровую культуру у каждого выпускника вуза»¹³; «Не менее важно… развивать у граждан цифровые навыки — для этого запущена большая программа финансирования дополнительного образования в этой области»¹⁴. Отметим, что в толковых словарях грамматическая особенность существительных инструмент, компетенция, навык, проявляющаяся в преимущественном их использовании во множественном числе, не отражается¹⁵; возможно, ее можно интерпретировать как специфику именно терминологических номинаций цифровой сферы.

В то же время обнаружены составные термины, плюральная форма которых соотносится с той же самой формой одного из ЛСВ опорного существительного, зафиксированной в толковых словарях «общего пользования». Ср.: цифровые знания (о приобретенных познаниях в использовании цифровых технологий)¹⁶ и общеупотребительное «ЗНАНИЕ… 2. зд. мн. (выделено нами — Е.М.) Совокупность сведений, познаний в какой-л. области»¹⁷; цифровые права ‘разновидность имущественных прав, дающих возможность пользоваться цифровыми активами’¹⁸ и «ПРАВО… 1.1.1. обычно мн. (выделено нами. — Е.М.) Имеющая законную силу возможность отдельных граждан, групп и категорий населения требовать соблюдения своих интересов в чем-л., получать государственную защиту этих интересов»¹⁹; цифровые технологии ‘современные технологии, основанные на преобразовании информации (сигнала) в двоичный код с помощью электронных систем с целью ее передачи, хранения, обработки’²⁰ и «ТЕХНОЛОГИЯ… // обычно мн.: технологии, -ий. Совокупность приемов и способов, позволяющих управлять  общественными процессами…»²¹. В отношении этих составных терминов можно сказать, что их форма множественного числа как доминирующая грамматическая форма репрезентирует то, что уже сформировалось в языковой системе в виде особого варианта (формально-семантического, по терминологии В.Н. Немченко), отличающегося от первичного ЛСВ слова не только содержательно, но и грамматически (в первичных значениях слова́ знание, право, технология допускают обе числовые формы). Возможно, именно в этом случае лексикографу, а точнее терминографу, предстоит выбрать среди лексикографических вариантов формы числа именно плюральную в качестве формы заголовочного слова. Считаем, что на стадии первичной фиксации единиц новой терминологии следует включать в словарные материалы все регулярно встречающиеся в письменных текстах варианты, избирая в качестве заголовочного слова наиболее частотный.

Но как быть, если грамматическая вариантность проявляется только в одной словоформе термина-существительного, и притом не исходной?

2. Речь идет об особом типе грамматических вариантов слова, различия которых проявляются в его неодинаковом отношении к категории одушевленности — неодушевленности, т.е. только в винительном падеже. На наш взгляд, этот тип вариантности обойден должным вниманием в специальной научной литературе. Так, в (Немченко, 1998) выделяются и описываются четыре вида грамматических вариантов имен существительных. Варианты, различающиеся отношением к категории одушевленности/неодушевленности, в книге не рассматриваются и не упоминаются. Отметим также, что такого типа варианты не фиксируются в неографии.

В исследуемой терминологии вариантности в отношении категории одушевленности подвержены наименования высокотехнологичных программ, устройств, опций, выполняющих функции человека или имитирующих его, — в том случае, когда такие наименования совпадают с общеупотребительными личными существительными. Например: отключить голосового помощника — отключить голосовой помощник. См. также некоторые иллюстрации: «Пауль и Антон разработали голосового помощника, который не только умеет подстраиваться под характер владельца, но и незаметно делает из него идеального потребителя»²²; «На новых компьютерах под управлением операционной системы Windows 11 появится клавиша Copilot, запускающая разработанный Windows 11 ИИ-помощник»²³.

Для подтверждения факта вариантности термина голосовой помощник, а также установления количественных различий вариантов формы винительного падежа, помимо наблюдений за речью, проведен опрос и небольшое парсинг-исследование. Опрос дал следующие результаты: приблизительно 65 % от общего количества респондентов (всего 127 человек в возрасте от 18 до 40 лет) предпочитают форму винительного падежа неодушевленного существительного. Примечательно, что парсинг по открытым источникам (соцсети, сайты блогов и форумов) за период 2019–2023 гг. выявил примерно такое же соотношение: форма винительного падежа неодушевленного существительного (отключить голосовой помощник) встречается в два раза чаще, чем такая же форма одушевленного. Таким образом, перед нами живой пример активного языкового процесса, в котором уже наметилась некоторая тенденция (во всяком случае в отношении отдельно взятого термина) — при полисемии слова, которое в своем первичном значении относится к одушевленным существительным, предпочтительнее оказывается выбор в пользу грамматического поведения неодушевленного существительного.

Ранее примеры варьирования в отношении форм винительного падежа, грамматически отражающих одушевленность/неодушевленность слова, отмечались на материале полисемантичных лексем — иноязычных существительных, приобретших новое значение в результате семантической деривации на русской почве (детектив как название жанра) или в результате так называемого повторного заимствования (корректор — о косметическом карандаше): вызвать детектива — читать детектив; обучить корректора — купить корректор (Маринова, 2008: 385–386). См. также: пригласить на сцену номинанта (об одушевленном лице) — огласить произведения-номинанты; попросить регистратора перепроверить данные — включить регистратор (о приборе). Известны примеры из военной терминологии: истребитель (летчик и самолет), бомбардировщик (то же); в последнее время обозначилась полисемия слова разведчик (военный специалист и техническое устройство): Готовить разведчика. — «Россия применила разведчик ТУ-214Р для вскрытия украинских военных объектов»²⁴. Напротив, не варьируются в грамматическом отношении существительные, ЛСВ которых соотносятся между собой как наименование лица — наименование компании (организации и под.): аудитор, аутсайдер, гарант, дистрибьютер, инвестор, лидер, провайдер, спонсор, трейдер и др. (Маринова, 2008: 386–388). См., например: Назвать лидера продаж; «Путин поручил создать российского оператора проекта „Сахалин-1“»²⁵.

Начиная с 90-х гг. ХХ в. растет количество пар, объединяющих одушевленный и неодушевленный ЛСВ полисемантичного слова — главным образом за счет номинаций в составе лексики компьютерно-интернетовской сферы. К ним относятся обозначения различных компьютерных программ: компилятор ‘программа перевода с одного машинного языка на другой’, корректор (правописания), мастер (подсказок), (текстовый) редактор — или технических устройств: гид (об аудиогиде), (автомобильный) навигатор, (цифровой, офисный) секьюрити ‘монитор для наблюдения с целью обеспечения безопасности офиса’ и др. (Маринова, 2008: 385). Здесь можно особо говорить о связи этих и подобных номинаций IT-сферы, реализующих модель антропоморфной метафоры «человек → машина», с языковой картиной мира современного сознания, приписывающего свойства и функции живого существа технике и тем самым размывающего границу между этими противоположными сущностями. Однако, не отвлекаясь от темы, обратим внимание на различные формы проявления грамматической вариантности, связанной с одушевленностью/неодушевленностью существительных, а именно: вариантность в парах типа вызвать детектива (1) — читать детектив (2) проявляется в пределах семантической структуры многозначного слова между его ЛСВ (1 и 2), тогда как вариантность типа отключить голосового помощника (1) — отключить голосовой помощник (1) — это вариантность одного и того же ЛСВ (1). (Именно поэтому и возникает вопрос о способе отражения такого случая варьирования нового слова при его словарной фиксации).

Приведем еще примеры терминов исследуемого пласта лексики, варьирующихся в современной речи, при сохранении лексического значения, в форме винительного падежа: цифровой двойник <документа, города, двигателя, пациента> ‘виртуальная копия (программный аналог) любого материального объекта, процесса или явления’; бот ‘компьютерная программа, автоматически запускающая через интернет заранее настроенные повторяющиеся задания, имитирующие деятельность человека’; чат-бот ‘компьютерная программа (часто — внутри мессенджера), созданная для имитации речевого поведения человека при общении с одним или несколькими пользователями в текстовой и/или голосовой форме’²⁶. См. иллюстрации к каждому из этих трех терминов:

(1) «Российские разработчики показали цифровых двойников на Венецианском биеннале»²⁷; «Уральские энергетики внедрили «цифрового двойника» всей системы теплоснабжения Екатеринбурга»²⁸. — «Кроме того, аппарат позволяет создать цифровые двойники статичных нетвердых объектов»²⁹;

(2) «Чтобы обучить бота, потребуется масса исходных данных, времени и знаний»³⁰. — «Например, американская компания Goldman Sachs уже заменила трейдеров, занимавшихся торговлей акциями по поручению крупных клиентов банка, на автоматически работающий бот на базе ИИ»³¹;

(3) «Когда кто-то предлагает вам внедрить на сайте «интеллектуального чат-бота», просто спросите, сколько времени это займет»³². — «В Воронежской области еще в одном райцентре запустили чат-бот для связи с поликлиникой»³³.

Заметим, что лингвокогнитивные механизмы создания вариантных форм здесь различные: для терминов голосовой (виртуальный, ИИ-) помощник, цифровой двойник, определяющим, как уже было сказано выше, является тот факт, что в своих исходных значениях опорные существительные обозначают лицо и являются одушевленными, что нельзя сказать о терминах бот и чат-бот. Последние варьируются, на наш взгляд, по той причине, что, с одной стороны, обозначаемые ими референты осмысливаются говорящими как неодушевленные объекты (программы), с другой — персонифицируются и встраиваются в систему языка, изменяясь по образцу одушевленного существительного робот (английское bot представляет собой усечение от robot). Как бы то ни было, действие противоположных факторов (внеязыковая действительность и языковая система) приводит к варьированию этих номинаций.

3. Другие случаи грамматической вариантности в исследуемом материале связаны с двухкомпонентными номинациями (биномами) типа онлайнголосование, штрихкод. Некоторые из них могут замещаться в речи полными «версиями» (онлайновое голосование, штриховой код). Такое замещение наблюдается обычно в медийной речи. Например, наряду с терминами онлайнрежим, онлайн-конференция, онлайн-тест в СМИ используются их развернутые варианты; см.: «Все высшие учебные заведения переходят на онлайновый режим»³⁴; «О выполнении сводного плана по корпоративным целям только на 65,8 % сообщили топ-менеджеры компании на онлайновой конференции для сотрудников»³⁵; «На вакансии «Яндекса» для асессоров откликаются тысячи человек в месяц, все проходят онлайновые тесты»³⁶. Следующий пример интересен тем, что в одном и том же предложении использован как формант онлайн-, так и его полный вариант онлайновый: «В исследовании также говорится, что после завершения кризиса в регулярную управленческую практику будут включены инструменты, на которые пришлось перейти во время эпидемии: удаленная работа, онлайн-рекрутмент и онлайновое обучение…»³⁷ (ср. онлайн-обучение).

Возможно и включение обоих вариантов одного и того же термина в один контекст, как например: «Под искусственной нейронной сетью (далее, для краткости, — просто нейронной сетью или нейросетью) понимается параллельная связная сеть простых элементов, которая взаимодействует с объектами реального мира аналогично биологической нервной системе»[38].

Полный и компактный вариант имеют также термины стриминговый сервис (вариант стримсервис/стрим сервис) ‘платформа, обеспечивающая потоковое вещание’³⁹; криптографическая защита и (чаще) криптозащита ‘защита информации с использованием средств шифрования данных и сложных алгоритмов кодирования’⁴⁰; дигитальная революция (о цифровой революции) и диджитал-революция; дигитальный продукт и диджитал-продукт ‘объект интеллектуальной собственности, созданный для распространения и продажи в интернете’⁴¹. Вариантность таких номинаций — следствие вариантности первого компонента-атрибута, который представляет собой либо аналитическое прилагательное (по другой терминологии, аффиксоид), либо «обычное» прилагательное, причем аналитическое воспринимается как аллегровая форма обычного. См. также пару робои роботизированный: «Появление роботехники и искусственного интеллекта, естественно, отразится на рынке труда»⁴²; «Это могут быть манипуляции с применением клеточных технологий, генной инженерии и роботизированной техники»⁴³.

В.М. Лейчик относил к вариантам терминов все их сокращенные, или, по его словам, «эллиптированные» формы (Лейчик, 1982: 141). Как варианты одной и той же терминологической номинации могут рассматриваться, несмотря на то что в системе языка относятся к разным уровням — лексическому и синтаксическому, аббревиатура и мотивирующее ее словосочетание (составной термин): ИИ и искусственный интеллект; ИКТ и информационно-коммуникационные технологии; ДЭГ и дистанционное электронное голосование и др. Особо следует отметить такие пары, как цифровые технологии и цифра (в том же значении), биометрические данные и биометрия (в том же значении), т.е. атрибутивные словосочетания-термины и однословные обозначения (имена существительные), образованные способом метонимической компрессии. В.Н. Немченко относил все случаи подобного варьирования к межуровневой вариантности (Немченко, 1990: 31). Рассматриваем их как грамматическую вариантность термина, поскольку составной термин только по форме представляет собой словосочетание как единицу синтаксического уровня. С точки зрения семантики он тождественен слову, лексической единице, да и форма его имеет признаки слова (непроницаемость), в отличие от свободного словосочетания. Считаем, что полные и сокращенные варианты термина следует отражать в терминологическом словаре, избирая в качестве заголовочного слова наиболее частотный вариант.

4. Несколько слов следует сказать о соотношении составных и однословных терминов в целом в терминологии цифрового общества, а также о структуре составных терминов. По численности составные термины приблизительно в три раза превосходят термины-слова́, что объясняется тенденцией к большей мотивированности специального наименования, зафиксированной еще в конце ХХ в. ведущими российскими терминоведами (Капанадзе, 2005: 44). Обнаруженные в ходе исследования составные термины строятся по модели «прил. + сущ.» (вариантность этой модели с другой атрибутивной конструкцией «сущ. + сущ. в род. пад.» по типу речевая культура — культура речи не замечена). Среди двухкомпонентных атрибутивных номинаций такого типа выделяются составные термины, опорные существительные в которых «требуют» при себе синтаксического распространителя. Так, ключевой термин исследуемой терминологии цифровая трансформация, обозначающий последовательное внедрение во все сферы общественной жизни цифровых технологий, употребляется с последующим существительным или именной группой в форме родительного падежа: цифровая трансформация государства <бизнеса, госкомпаний, госорганов, здравоохранения, образования, организаций, производственных процессов, социальной сферы, услуг, жизни, мира, человека>. То же самое замечание касается составного термина цифровая зрелость (так в официальных документах обозначают степень владения цифровыми технологиями и уровень их эффективного использования в той или иной профессиональной сфере). См.: «Согласно документу, к 2030 году должна быть достигнута «цифровая зрелость» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также госуправления»⁴⁴, а также цифровая зрелость предприятий <правительства, государственных/муниципальных услуг, регионов, субъектов, образования, организаций в сфере здравоохранения>, в связи с чем встает вопрос о корректном способе подачи таких терминов в случае их фиксации в терминологическом словаре. Так, в ТСТ обязательность (обычность) распространителя отмечена сразу после вокабулы вопросом родительного падежа:

ЗРЕЛОСТЬ цифровая зрелость (чего)…⁴⁵

После толкования значения этого и подобных терминов требуется также иллюстративный материал, например в виде речений, которые бы отражали лексическую сочетаемость заголовочных единиц. Покажем это на примере еще одной иллюстрации из ТСТ:

Релиз цифровой релиз (чего). О произведении искусства (часто — музыкальном), выпущенном в цифровом формате. Ц. р. альбома <диска, песни, музыкальной композиции, трейлера>.

Ранее мы отмечали факт заполнения синтаксической валентности слова Интернет, имея в виду термин Интернет вещей, по модели которого впоследствии создавались Интернет людей, Интернет животных, Интернет ценностей и др. См., например: «Новейшие форматы датификации (интернет био-нано-вещей, интернет всего) определяют возможность целостного онтологического видения человека и мира…»⁴⁶ (Маринова, 2022: 36). Однако, в отличие от предыдущих случаев, рассмотренных в п. 4, распространитель при слове Интернет/интернет не является обязательным. Более того, наличие такого распространителя меняет исходную семантику этого существительного: в номинациях типа Интернет вещей реализуется его новое значение ‘технология, объединяющая живые и неживые объекты в компьютерную сеть для сбора, обработки и передачи информации’.

Заключение

Современная неология постепенно направляет фокус своего внимания на грамматические особенности новой языковой единицы (слова, термина, фразеологизма). Изучение таких особенностей необходимо для полноты представления о том, как развивается язык в разных сферах своего функционирования. В этом отношении термины новых, складывающихся на современном этапе терминосистем — ценный материал для наблюдения, поскольку сами по себе эти единицы языка весьма разнообразны с точки зрения структуры: это могут быть однословные номинации, включая аббревиатуры; это могут быть биномы и словосочетания разной степени развернутости, а также образования с небуквенными символами в своем составе (3D-принтер, Индустрия 5.0). Все это структурное разнообразие (а перечень не исчерпывающий), безусловно, дает неодинаковую картину грамматического поведения той или иной терминологической номинации. С другой стороны, внутри одной какой-либо терминосистемы непременно формируются близкие в тематическом отношении единицы, грамматические особенности которых проявляются одинаково, что мы показали на примере наименований лиц по их принадлежности к различным поколениям (использование в плюральной форме) и наименований программ, устройств IT-сферы (колебания в выборе окончания винительного падежа) в терминологии цифрового общества.

Можно отметить также специфику изучения грамматических особенностей терминов. Как показало исследование, своеобразие выявляется при соотнесении исследуемого слова в его терминологическом значении со словом в значении общеупотребительном (общенародном), т.е. на оси «термин — общеупотребительное слово».

Перспектива исследования видится в изучении терминологии цифрового общества с точки зрения словообразовательных особенностей и их связи с грамматическими и семантическими свойствами терминов, а также в изучении влияния «фактора графики» (написание термина латиницей) на грамматическое поведение терминологической номинации. Предполагается также продолжить решение вопроса о способах отражения грамматических особенностей терминов в лингвистических словарях, о корректной подаче грамматических вариантов регистрируемой в терминографии номинации. Надеемся, что высказанные в статье соображения на этот счет окажутся полезными для составителей как терминологических, так и неологических словарей.

_{¹ Маринова Е.В., Волочек Е.А. Тематический словарь терминологии цифрового общества RU : Проспект // Альманах Говор. 2023. № 8. С. 1–196. https://doi.org/10.48612/govor/r11t-t47t-tm73 (далее ТСТ); Киселёва Л.С., Семёнова А.А. Цифровое общество : словарь-справочник. М. : Проспект, 2023. 152 с.}

_{² ТСТ.}

_{³ Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации: офиц. сайт. URL : https://digital.gov.ru/. (дата обращения 11.01.2024).}

_{⁴ См. некоторые источники: Архангельская И.Б. Storytelling как форма маркетинговой коммуникации в мире цифровых кочевников // Цифровое кочевничество как глобальный и Сибирский тренд : материалы III Междунар. трансдисциплинарной науч.-практ. WEB-конференции Connect-Universum-2016, 24–26 мая 2016 г. / науч. ред. Г.А. Окушова ; редкол.: И.П. Кужелева-Саган и др. Томск : НИ ТГУ, 2017. URL: https://publications.hse.ru/pubs/share/folder/b2wu0ckg2k/206455367.pdf?ysclid=lxnm7t6ab5478246729; Буркхардт М. Краткая история цифровизации. М., 2021; Вартанова Е.Л., Гладкова А.А. Цифровой капитал в контексте концепции нематериальных капиталов // Медиаскоп. 2020. Вып. 1. URL: http://www.mediascope.ru/2614; Дианова Е.М. Электронное правительство как механизм воздействия на транзакционные издержки в государственном секторе // Информационное общество. 2012. № 4. http://emag.iis.ru/arc/infosoc/emag.nsf/BPA/14dc38f74a1daf7944257a79004b10d8; Добринская Д.Е. Что такое цифровое общество? // Социология науки и технологий. 2021. Т. 12. № 2. С. 112–129.; Кнорре Б.К., Мурашова А.А. «В начале было Слово…», а в конце будет число? Православие и антицифровой протест в России : с 1990-х до коронавируса // Мир России. 2021. Т. 30. № 2. С. 146–166.; Коблова Ю.А. Эволюция ментальных моделей в информационно-сетевом обществе // Информационное общество. 2015; Костина А.В. Цифровое общество : новые возможности — новые угрозы // Знание. Понимание. Умение. 2019. № 3. С. 172–183.; Назаров В.Н. Цифровой двойник как субъект этики // Этическая мысль. 2020. Т. 20. № 1. С. 142–154.; Паризер Э. За стеной фильтров. Что Интернет скрывает от вас? М., 2012; Петришев И.О. Цифровая педагогика как фактор повышения качества образовательных услуг в РФ // Мир науки, культуры и образования. 2019. № 6. C. 339–341.; Прозорова В.Б. Полемика по книге Ш. Кечкемети, Л. Кёрменди «Написанное улетает: проблемы хранения бумажных и цифровых архивов» // Информационное общество. 2017. № 1. С. 18–27; Монахов Д.Н., Прончев Г.Б. От цифры к цифровому обществу // Вопросы политологии. 2020. Т. 10. № 6 (58). С. 1763–1771; Шилина М.Г. К вопросу формирования научно-теоретической рамки исследования // Социально-политические науки. 2018; и др.}

_{⁵ Интегрум : электронный медиабанк. URL : https://search.integrum.ru (дата обращения : 11.11.2023).}

_{⁶ Национальный корпус русского языка : офиц. сайт. URL: https://ruscorpora.ru (дата обращения : 29.01.2024).}

_⁷ ТСТ.

_{⁸ ТСТ.}

_{⁹ Парламентская газета. 27.01.2021 // НКРЯ. (дата обращения : 09.08.2023).}

_{¹⁰ В сборнике: Цифровое кочевничество как глобальный и Сибирский тренд : материалы III Междунар. трансдисциплинарной науч.-практ. WEB-конференции Connect-Universum-2016, 24–26 мая 2016 г. / науч. ред. Г.А. Окушова ; редкол.: И.П. Кужелева-Саган и др. Томск : НИ ТГУ, 2017. С. 31. URL: https://publications.hse.ru/pubs/share/folder/b2wu0ckg2k/206455367.pdf?ysclid=lxnm7t6ab5478246729 (дата обращения : 11.02.2022).}

_{¹¹ Толкования значений терминов здесь приведена по ТСТ.}

_{¹² Коммерсант. 18.11.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 09.08.2023).}

_{¹³ Парламентская газета. 29.10.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 09.08.2023).}

_{¹⁴ Парламентская газета. 03.11.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 09.08.2023).}

_{¹⁵ Большой толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб. : Норинт, 2004. 1534 с. (далее БТС); Морковкин В.В., Богачёва Г.Ф., Луцкая Н.М. Большой универсальный словарь русского языка : в 2 томах. М. : АСТ-Пресс, 2022. (далее БУС).}

_{¹⁶ ТСТ.}

_{¹⁷ БУС, т. 1.}

_{¹⁸ ТСТ.}

_{¹⁹ БУС, т. 2.}

_{²⁰ ТСТ.}

_{²¹ БТС.}

_{²² Анонс фильма в приложении «Яндекс Афиша». URL: https://afisha.yandex.ru/ (дата обращения : 24.12.2023).}

_{²³ РБК. 04.01.2024 // НКРЯ. (дата обращения : 11.01.2024).}

_{²⁴ РИА Новости. 24.09.2022 // НКРЯ. (дата обращения : 12.08.2023).}

_{²⁵ РИА Новости. 07.10.2022 // НКРЯ. (дата обращения : 07.10.2022).}

_{²⁶ ТСТ.}

_{²⁷ Известия. 12.05.2019 // НКРЯ. (дата обращения : 10.08.2023).}

_{²⁸ Коммерсант. 18.12.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{²⁹ РИА Новости. 09.10.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁰ 5 проблем, о которых никогда не расскажут поставщики «умных» чат-ботов для контакт-центров. URL: https://plantro.ru/news/20190529/5-problem,-o-kotoryh-nikogda-ne-rasskazhut-postavshchiki-umnyh-chat-botov-dlja-kontakt-centrov/ (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³¹ Информационное общество. 2017. № 4 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³² 5 проблем, о которых никогда не расскажут поставщики «умных» чат-ботов для контакт-центров. URL: https://plantro.ru/news/20190529/5-problem,-o-kotoryh-nikogda-ne-rasskazhut-postavshchiki-umnyh-chat-botov-dlja-kontakt-centrov/ (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³³ Время Воронежа. 11.11.2021 // НКРЯ. URL: (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁴ Коммерсант. 30.03.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁵ Ведомости. 26.04.2021 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁶ Ведомости. 15.01.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁷ Ведомости. 02.04.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁸ Информационные технологии. 26.07.2004 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{³⁹ ТСТ.}

_{⁴⁰ Там же.}

_{⁴¹ Там же.}

_{⁴² Парламентская газета. 14.01.2020 // НКРЯ. (дата обращения : 30.01.2024).}

_{⁴³ Парламентская газета. 01.06.2021 // НКРЯ. (дата обращения : 29.01.2024).}

_{⁴⁴ Парламентская газета. 19.10.2021 // НКРЯ. (дата обращения : 31.01.2024).}

_{⁴⁵ ТСТ.}

_{⁴⁶ Шилина М.Г. Big data и цифровая датификация как техносоциальный феномен.К вопросу формирования научно-теоретической рамки исследования // Социально-политические науки. 2018. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/big-data-i-tsifrovaya-datifikatsiya-kak-tehnosotsialnyy-fenomen-k-voprosu-formirovaniya-nauchno-teoreticheskoy-ramki-issledovaniya?ysclid=lxnmp4nyp8420529964 (дата обращения : 03.09.2021).}

Об авторах

Елена Вячеславовна Маринова

Автор, ответственный за переписку.
Email: marinova@list.ru
ORCID iD: 0000-0003-3860-5606
SPIN-код: 9498-9911

доктор филологических наук, доцент, профессор, кафедра преподавания русского языка как родного и иностранного

Список литературы