«Образ мира, в слове явленный...» (на материале творчества поэта-билингва Бахыта Каирбекова)

Полный текст

Введение На сегодняшний день отсутствует непротиворечивая теория поэтики, что на первый взгляд кажется странным: интерес к ней начинается еще в античности (Аристотель). Теория не складывается, вероятно, потому, что поэзия сложна и полна глубинными смыслами, которые трудноуловимы и трудноисчислимы. Но теория поэзии важна и нужна, так как поэзия - одна из важнейших форм существования культуры, она взаимодействует с музыкой, живописью, философией, религией, психологией и др. А. Эйнштейн утверждал, что даже в научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Поэтому осмысление поэзии, попытка проникнуть в тайну ее воздействия - актуально не только для поэтики, но и для лингвистики в целом, теории культуры, философии и других областей знания. Знание законов и особенностей поэтического языка поможет вскрыть некаузальные отношения в мире, которые мало исследованы, но именно они помогают понять иные законы бытия. Поэзия - это образное видение мира. Образ - это специфическая трансформация знаковой материи в смысловую, это преобразованный в искусстве фрагмент действительности. С помощью языковых знаков автор создает многомерные художественные миры, образы. По мнению Г.О. Винокура, всякому художественному слову свойственна «неизбежная образность каждого слова» [1]. Объединяясь между собой, такие слова создают голограмму мира, которую поэт учит нас видеть и понимать. Покажем это на примере: Пламя плавно танцует в камине, / Что-то пламенное говорит (Б. Беззубов). Образ танцующего пламени усиливается наречием плавно, создающим особую гармонию и покой, нарушаемый лишь пламенными речами о любви или еще каком-нибудь ярком позитивном чувстве. Г.В. Степанов утверждал: «художественное творчество есть прежде всего образотворчество, и первоэлементом его является слово-образ» [2. С. 135]. Универсальной для всех типов текстов является формула «Действительность - Cмысл - Текст»; для художественных текстов она преобразуется в следующую: «Действительность - Образ - Текст» [2. С. 149]. Особое направление в разработке теории образа развивается Г.Д. Гачевым, Г.В. Степановым и др. Образ как лингвистическая категория рассматривается в трудах В.В. Виноградова, А.И. Ефимова, Н.Д. Арутюновой, В.Г. Гака, С.М. Мезенина, А.И. Федорова, Т.З. Черданцовой, С.М. Прокопьевой, Н.В. Павлович и др. С точки зрения лингвистов, языковой образ - это особое употребление языковых единиц, при котором возникает семантическая двуплановость. Мы рассматриваем в данной статье поэтический образ с позиции лингвокультурологии, т.е. как явление культуры. В образе целый мир культуры. Например, есенинский образ Изба-старуха челюстью порога / Жует пахучий мякиш тишины - ярчайшее изображение наступающего вечера с его затишьем. Даже чуть-чуть изменив этот образ, мы разрушим всю картину, отнимем у нее национальный дух и местный колорит, тем самым уничтожим все стихотворение. Поэтический образ самодостаточен, он создается звуком, ритмом, синтаксической конструкцией, графикой и т.д., чаще всего эти средства используются в совокупности, но иногда для создания яркого незабываемого образа достаточно одного. Так, К. Бальмонт широко пользуется звукописью, в его стихотворении «Шорохи» магия ритма и завораживающее колдовство звуков воздействуют на чувства человека, проникая в душу мимо рассудка: Шорох стеблей, еле слышно шуршащих, / Четкое в чащах чириканье птиц, / Сказка о девах, в заклятии спящих, / Шелест седых, обветшавших страниц. Шипящие и свистящие согласные создают картину загадочных шорохов ночной природы. Поэтический образ возникает при сближении несходного (В.Б. Шкловский, Н.В. Павлович), например, глаза - рубины, глаза - стрелы, глаза - звезды. Чем дальше сближаемые объекты в реальном мире, тем ярче образ: Ее глаза - как два тумана, / Полуулыбка, полуплач, / Ее глаза - как два обмана, / Покрыты мглою неудач (Н. Заболоцкий). Цель статьи - показать, что образ мира поэта-казаха, репрезенированный русским языком, отличается как от русского образа мира, так и от казахского, т.е. чужой язык способен трансформировать национальный образ мира. Материал и методы. Материалом стала поэзия талантливого современного казахского поэта, переводчика Бахыта Каирбекова; методами исследования - такие общенаучные методы, как анализ, сравнение, обобщение. Использовался также контекстуальный анализ, элементы компонентного анализа, метода лингвокультурологической интерпретации. Метод лингвокультурологической интерпретации использовался с целью выявления и объяснения причин несовпадений образов казахской и русской этнокультур, отражающих национально-культурную специфику менталитета этносов. Обсуждение Онтологическим свойством поэтического языка является не только его самоценность (Малербо сравнивал его с танцем: если, например, идущий направляется к цели, у пляшущего нет цели, точнее, она в самом танце), но и уникальная глубина его смыслов, способных трансформировать национальную картину мира, если поэт пишет на чужом языке. Какие-то явления в поэтическом языке можно исследовать точно, в онтологии же абсолютного большинства других заложена принципиальная неточность, размытость. И тогда многое зависит от субъективного взгляда исследователя. Вероятно, таков поэтический образ. Попытаемся посмотреть на сказанное с позиции Бахыта Каирбекова. Обращение к его творчеству обусловлено не только его незаурядным талантом, но и тем, что нам почти неизвестно, каков современный казах, каков мир его древней родины. И хотя соплеменница поэта, сама очень тонкий лингвист, У. Бахтикиреева считает, что «целостность личности Бахыта и его творчество невозможно разделить, разложить по полочкам и вместить в папочки» [3. С. 392], все же попытаемся это сделать. Как всякий хороший поэт, Бахыт Каирбеков пытается через поэзию найти ответ на важный для каждого человека вопрос: «Кто я?», т.е. стихи у него становятся способом постижения самого себя: Я - наследник холмов, этих странных туманов («Духовнику»); Сейчас я - жеребенок, что, не чуя ног, / Вдруг впрыгнул в лето - как в мечту свою. И если быть наследником своей земли характерно и для русского образа мира, то во втором двустишии он принимает сакральный для казаха образ коня, жеребенка. Этот образ хоть и используется в русской поэзии (например, у Марины Цветаевой чаще всего конь - стихия: пожирающий огонь - мой конь; через этот образ у нее представлена родина - Ох, Родина-Русь / Неподкованный конь… зачарованный конь), иногда лирический герой отождествляет себя с конем (Я же и конь, / Я ж и погоня), но никогда не «превращается» в коня, как у Б. Каирбекова. Девиз жизни у поэта тоже связан с этим образом: Быть собою всегда! Быть в седле! И даже сама жизнь для него - кочевье: Я кочую в седле бессменно, / Не задумываясь о судьбе. Жизнь в движении, в седле - это образ мира казаха. Нарисованный им поэтический автопортрет - это сам процесс возрождение поэта после какого-то жизненного потрясения: Автопортрет Редкая удача: за хмельным дождем Хлопотунья-ласточка залетела в дом, Надо мной поникшим пронеслась стрелой И опять порхнула в небо - в мир другой. И как будто срезала путы надо мной Ножницами-хвостиком! - И с минуты той Я поверил снова в чистый небосвод, Солнце заревое нежно к сердцу льнет. Я росой умылся и пошел босой, Словно бог рожденный, Горд своей судьбой. Стихотворение наполнено народной стихией, в которой сливаются воедино и народные обычаи (символически разрезать путы малышу, чтобы он начал ходить; это делает ласточка своими ножницами-хвостиком), и древнее шаманство (Солнце заревое нежно к сердцу льнет), и его новое рождение в культуру (Я росой умылся и пошел босой, / Словно бог рожденный…). Одной из наиболее важных в духовном миропостижении и опыте Бахыта Каирбекова является тема любви к родиной земле, отчему дому, которая также имеет национальное преломление. Привязанность к родине в крови не только у славян, но и у казахов, которые с иронией относятся к сентенции: где прибыль, там и родина, что характерно для нового поколения русских. Как известно, лексема «родина» имеет несколько значений: это страна, в которой человек родился и гражданином которой он является (Не небесам чужой отчизны - Я песни родине слагал. Н. Некрасов); это место зарождения, возникновения чего-либо. Cинонимами к слову «родина» в русской культуре стали слова «отечество», «отчизна», «государство», «страна», «родная земля». У казахов это «степь», «вода», «горы», «кочевничество»: Только нам дано, наверно, свыше Кочевать всю жизнь из края в край! В поэзии Бахыта Каирбекова, для которого родина стала одним из главных аккордов творчества, почти нет прямых номинаций (отечество, страна и др.), родина предстает через сопряженные образы степи, приволья, рек, воды, гор, неба, звезд: Возвращаюсь в речное приволье Из степей необъятной Арки, И встречает меня синегорье, Уже издали радуя видом своим. Полукружьем раскроет объятья, Напоит ледниковой водой, Силы те, что дорогой растратил, Знаю: мне возвратит он с лихвой. Любовь к родине согревает и поддерживает лирического героя в трудные минуты, возвращает ему силы. Его родина - это суровый край, в котором проявляется истинная человеческая сущность: Здесь холод веет с гор. / Здесь каждый человек / И муравей и бог. Бахыт Каирбеков кровно связан с востоком, его бытом, судьбою, духом: Степь. Цикады. За речкою юрта. Полог поднят. Кизяк задымил… Мир кочевья - родного уюта - Где я не жил… И вроде бы жил. Мы видим, что поэтический образ родины он рисует с помощью казахских реалий: ослик, арба, лепешки, тандыр и др. Обращают на себя внимание такие строки: Где я не жил… / И вроде бы жил. Лирический герой вырос в условиях городской культуры, которая более интернациональна, национально индифферентна. Но он «вроде бы жил» - это память культуры, голос крови являют ему такой образ родины. Эти образ отличается от традиционного казахского образа, в котором кочевье - образ жизни, но не уюта. Поэзии Б. Каирбекова свойственна романтизация национальной природы, и этим его образ мира отличается от традиционного казахского, а от русского его отличают национальные реалии. Восприятие родины поэтом - это непрестанно чередующиеся образы, все время теснящие друг друга реалии и впечатления, образующие жизнь: Здесь осень, лето и весна - Одна пора - всегда награда, И дыня - солнце и луна. А звезды - гроздья винограда. Гранат - огонь, арбуз - вода, Зеленый чай - душе отрада. И царская поистине еда - Плов золотой под сенью сада. В его поэзии мы видим теснейшую связь с природой. Природа - это первоэлемент бытия, через призму которой поэт воспринимает время вообще (Идет за верблюдом верблюд. / Тянется дней караван) и время взросления, в частности: Жеребенок веселого детства / Ускакал в непроглядную ночь. Окружающая поэта природа, входя в его сознание и преломляясь в нем, приобретает значение сложных концептуальных метафор, творящих казахский образ мира: жеребенок детства. Думается, что объяснить это можно, применив концепцию К.Г. Юнга об архетипах. Архетипы, по Юнгу, - это «психические первообразы, скрытые в глубине фундамента сознательной души». Это система установок, являющихся одновременно и образами, и эмоциями. Они передаются по наследству вместе со структурой мозга. Это как бы хтоническая часть души, то есть та часть, через которую душа связана с природой, землей. «Влияние земли и ее законов на душу проявляется в этих первообразах, пожалуй, особенно отчетливо» [4. С. 29]. Такими первообразами у Б. Каирбекова являются степь и конь (жеребенок). В сознании поэта восприятие родины не связано с упоминанием памятников, скульптур, государственной символики, зданий (хотя много стихов о родном городе), зато много изображений специфических ландшафтов, животных, растений, птиц («Родословная травы», «Покинутое гнездо», «Сезон бабочек», «Кум-тыква», «Чернослив», «Цветущий урюк», «В горах», «Дождь - не гость», «Путь воды», «Обращение к песку» и др.). Бахыт Каирбеков формирует свое видение мира не только на основе переработки собственного опыта, своих мыслей и переживаний, но и в рамках закрепленного в понятиях языка опыта его предков, который зафиксирован в мифах и архетипах. Эпиграфом ко всему его творчеству можно было бы взять его же слова: «Я хочу обогреться у очага своей культуры». О народной культуре сказано много, по-разному, каждая ее деталь становится основой для формирования личности поэта: Но всем я обязан двужильной домбре - Судьбой и дорогой, что выбрал себе. Поэт находится в гармонии с природой: Солнце белесый паук - Ткёт на окне паутину… Культура - это «вторая природа», - утверждают философы [5. С. 59], потому что она возникла на основе отношения человека к природе. Именно природа дает Б. Каирбекову образы для мировосприятия: небесный свод так же отражает мир, как глаз коня: Как конь, свой глаз - небесный свод - скосив. Степь для него не только раздолье, но место, где есть возможность уединиться. Поэт раскрывает нам книгу казахской Степи и учит ее читать и почитать: Костер в степи - он к небу обращен И языки его - молитвы сердца. В этих строках выражено особое психологическое состояние лирического героя, когда то, на что не обращаешь внимания днем, ночью, при костре, становится очевидным: открывается путь к Богу, которому можно молиться всем сердцем, тогда случится обновление и очищение. Бахыт Каирбеков - поэт, который не просто имеет дело с природой, он находится внутри нее и может перенести это ощущение в поэзию. Все природные первосущности его поэзии многолики, например, дождь: Капля дождя способна спасти жизнь: Какая радость дождь! Полей обветренные губы, / Припавши к небесам, благодарят судьбу… Дождь - не гость. Он - собеседник старый. / Придет. И сядет. И заговорит. Как видим, дождь - это жизнь и рождение нового одновременно, это собеседник и друг. Заключение Поэтичеcкая картина мира Бахыта Каирбекова характеризуется cубъективностью, эмоциональноcтью, творчеcкой работой воображения, аccоциативноcтью. Его поэтический дискурс состоит из индивидуально-авторских текстов, которые являют собой, с одной стороны, субъективную, а с другой - национальную трактовку мира. Так, необычным для русского образа является понимание жизни как богатого восточного базара с его атрибутами: Недаром говорят, - жизнь - торжище, базар, / Манят его роскошные прилавки! / И вот уже ты сам - его товар, / Растут тобой озвученные ставки. Перед нами предстает целая система событий: зазевавшийся сам становится товаром, разменной монетой. Поэзия обладает редкой способностью отчуждать мир человеческих чувств и переживаний, облекать его в слова и возвращать преображенным, поэтому образ в поэзии не столько зрительная картинка, сколько модель событий реальности.

Об авторах

Валентина Авраамовна Маслова

Витебский филиал Учреждения образования Федерации профсоюзов Беларуси Международный университет «МИТСО»

Автор, ответственный за переписку.
Email: mvavit@tut.by

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры дошкольного и начального образования Витебского государственного университета им. П.М. Машерова, профессор кафедры иностранных языков и межкультурных коммуникаций гуманитарного факультета Витебского филиала Учреждения образования Федерации профсоюзов Беларуси Международного университета «МИТСО».

Республика Беларусь, 210010, Витебск, ул. М. Шагала, д. 8А

Список литературы