Local Epic Traditions of the Evens: Linguistic Aspect

Full Text

Актуальность исследования языка и устной традиции эвенского этноса обусловлена угрозой исчезновения самобытного культурного наследия народа как неотъемлемой части мирового культурного достояния. В данной связи чрезвычайно важно создание научной базы для ревитализации исчезающего языка: систематическое описание, составление различных типов словарей, документация и сбор образцов фольклора. В исследовании преследуется цель постановки проблемы изучения особенностей языка эвенского эпического текста, а также систематизации и дифференциации имеющихся образцов эпических текстов по определенным локальным группам в соответствии с ареалом распространения и диалектной принадлежностью. Образцы эвенского фольклора стали фиксироваться исследователями с середины XVIII в. Известны рукописи Я.И. Линденау, содержащие записи эвенских фольклорных текстов, сделанные в 1742 г. [1], несколько текстов и один из образцов эпического сказания был сделан Г. Майделем во время путешествия по Восточной Сибири, которые были опубликованы А. Шифнером в 1874 г. [2]. В конце XIX в. фольклор эвенов записывал и изучал В.Г. Богораз. С 1930-х гг. записи вели учителя школ и специалисты-языковеды и этнографы - В.И. Левин, Н.П. Ткачик, А.Р. Беспаленко, К.А. Новикова. Бесспорным успехом собирательской деятельности тех лет является запись Н.П. Ткачиком трех объемных эпических текстов в с. Арка Охотского района Хабаровского края. Следующий этап в деле собирания эвенских эпических текстов знаменуется началом работы известного эвенского поэта и ученого В.Д. Лебедева, который записал в 1955 г. в Момском районе Якутии несколько эпических текстов [3]. В 1992 г. виде брошюры вышел эпический текст, записанный В.А. Роббеком в 1975 г. в с. Березовка Среднеколымского района [4]. В 1980-е - 1990-е гг. собирательскую работу начинают вести специалисты-эвеноведы Х.И. Дуткин, А.А. Данилова, А.Л. Мальчуков, В.А. Петрова и известная эвенская писательница Е.Н. Бокова. Таким образом, сегодня в распоряжении лингвистов имеется более трех десятков изданных и неизданных записей нимканов - эвенских эпических сказаний. Следует заметить, что данный языковой материал весьма востребован и еще не исчерпал свои возможности как объект лингвистического изучения. Одним из важных аспектов изучения языка эпических сказаний является их явная диалектная соотнесенность. Фонетические, морфологические и лексические особенности, проявляющиеся в языке эвенских эпических текстов, выступают собственно лингвистическими признаками говоров и диалектов. Актуальность изучения языка нимканов определяется и тем, что некоторые идиомы эвенского языка до сих пор остаются малоизученными и не имеют системного описания. Значимым для эвенской филологии предстает вопрос отнесения имеющихся образцов эпических текстов к определенным локальным группам, выявление специфики языка нимканов в области фонетики, морфологии, лексики и стилистики. Остается также актуальным вопрос подготовки к публикации новых образцов текстов и хранящихся в архивах ранних материалов. Архаический эпос нимкан в системе фольклорных жанров эвенов по единодушному признанию исследователей эвенского языка и фольклора является самым крупным по объему и высшим результатом развития сказительской традиции по языковой художественной ценности и этнической культурной значимости. Эвенский нимкан традиционно исполняется сказителем нимкаланом в прозе, в песенной форме даются только диалоги. Научное освоение языка эвенского фольклора началось только во второй половине ХХ в., когда формируется свод различных фольклорных текстов, собранный у разных групп эвенов, и появляются системные описания эвенского языка. Следует подчеркнуть, что отрывки из эпических текстов во всех изданных работах эвеноведов рассматриваются в основном как иллюстративные примеры при выявлении различных диалектных особенностей, т. е. язык фольклора неизменно рассматривается как разновидность диалектной речи. Каждый из сказителей, являясь носителем определенного говора или диалекта, естественно, исполняет произведение на основании установленных форм функционирующего языка. Диалектный характер языка эвенских сказаний очевиден. Круг проблем, отнесенных, собственно, к языку эвенского фольклора, впервые был рассмотрен А.А. Бурыкиным. Им подробно рассматривается вопрос о языке загадок и других малых жанров эвенского фольклора в специальной работе [5]. Автор выявил существенные различия между отдельными жанрами на уровне лексики и синтаксиса, рассмотрев язык сказок, исторических преданий и устных рассказов, быличек, песенных текстов, афористических жанров, обрядового фольклора [6], отдельно не выделяя при этом язык эпических сказаний, видимо, из-за малого количества изданных к тому времени текстов архаического эпоса. В настоящее время благодаря полевой работе исследователей эвенского языка нам доступны более трёх десятков таких текстов, которые были зафиксированы у сказителей-нимкаланов разных групп эвенов на территории Хабаровского края и Якутии. Предварительный сравнительный анализ языковых материалов имеющихся образцов эпических текстов выявил расхождения на уровне фонетических, лексических и грамматических признаков, ставших основанием для выделения их в соответствующие группы по обнаруживаю- щимся общим чертам на всех языковых уровнях. По ареалу распространения сказительских очагов и диалектным особенностям языка сказаний эвенскую эпическую традицию можно подразделить на несколько локальных разновидностей. Охотская эпическая традиция - к данной группе относятся сказания, которые записал школьный учитель из с. Арка Охотского района Хабаровского края Николай Прокопьевич Ткачик в 1937-1938 гг. Он зафиксировал три крупных эпических сказания («Геакчавал», «Делгэни», «Чибдэвэл») у нимкалана Николая Георгиевича Мокроусова [7]. Благодаря энтузиазму и скрупулезной работе Н.П. Ткачика мы имеем выполненные в совершенстве записи и перевод бесценных эпических текстов, считающихся лучшими образцами эвенского эпоса. В последующем, во время научной экспедиции в 1973 г. в Охотское побережье в с. Арка, первым эвенским учёным и поэтом В.Д. Лебедевым были записаны сказания «Чипитор» и «Хэргэки» от сказителя Павла Дмитриевича Данилова. Следует подчеркнуть, что до недавнего времени местонахождение оригинальных текстов этих двух сказаний было неизвестно и они считались утраченными, имелись только их переводы на русский язык, помещенные как монографиях Ж.К. Лебедевой [8; 9]. Благодаря воле случая недавно они появились в нашем распоряжении. По форме и содержанию, локализации и диалектной принадлежности этим текстам соответствуют аудио- и видеозаписи, сделанные сотрудниками лаборатории экспериментально-фонетических исследований при кафедре иностранных языков Амурского государственного университета и отдела северной филологии ИГИиПМНС СО РАН у Алексея Сергеевича Чирикова (1942 г.р.), жителя с. Арка, в 2022-2023 гг. [ПМ]. На уровне фонетики этим текстам свойственны следующие диалектные черты: употребление в середине и конце слова переднеязычного щелевого глухого согласного [с] (кусчидэй `воевать`, төмтэс `насквозь`, эсэм долдара `не слышу`); сочетание согласных ЛЛ, НН вместо ЛР, НР (олло `рыба`, нанна `шкура`). На уровне морфологии, в отличие от западных говоров, отмечается использование эксклюзивного личного местоимения бу `мы (без вас),` при склонении местоимения 3-го л. мн. ч. после падежных показателей, оканчивающихся на гласный, прибавляется суффикс -тни (ноӈарбатни `их`, ноӈардутни `им`, ноӈардитни `ими`) вместо -тан и др. Лексический состав нимканов, относящихся к охотской традиции, характеризуется наличием большого количества специальной лексики: оригинальных имён эпических персонажей, которые заключают в себе особую смысловую значимость и своеобразных запевных слов, присущих каждому отдельному герою [10]; выразительных языковых средств и особых эпитетов при характеристике действующих лиц и окружающего мира (например: матакан `богатырище`, имандамдас нёбати `белоснежный`); специфической фольклорной лексики, не используемой в повседневности (например: дёсат `несчастье, горе`, нерми `густая стройная лиственница, на которую герои в эпосе вешают свои доспехи`), в эпосе приводятся сакральные знания по духовной и материальной культуре эвенов, общественные нормы этноса и др. Исходя из представленных наблюдений следует подчеркнуть, что язык локальной охотской эпической традиции, являясь благодатным материалом для изучения, все еще остается малоизученной сферой и её загадки не разгаданы. Второй очаг сказительской традиции - момский. Данная зона находится в районе реки Индигирка в Момском районе Якутии. Открытие и описание этой зоны сказительства всецело принадлежит В.Д. Лебедеву. Впервые им были записаны три текста («Мэӈун», «Нөлтэк», «Өмэн этикэн бичэ атикаӈалкан») в 1955 г. от известного сказителя Павла Семеновича Атласова. Несколько позднее, в 1963 г., в Момском районе корреспондентом В.Д. Лебедевым были зафиксированы несколько сказаний от нимкалана Матвея Христофоровича Неустроева[1]. Это образцы эпических текстов «Хөрэк атикан хутэн» «Өмчэни» «Итмичан», «Чимчэвульды» и «Чимчэвульчэн», рукописи которых еще не обработаны и не публиковались. Материалы, собранные В.Д. Лебедевым, составляют золотой фонд эвенского фольклора, являются эталонными образцами и по уровню мастерства сказителей, и по качеству обработки материала исследователем. К сожалению, сегодня нам недоступна львиная доля оригинальных текстов, собранных В.Д. Лебедевым у охотских и момских эвенов (по некоторым данным, им и Ж.К. Лебедевой было собрано около 40 эпических текстов). Мы имеем только варианты изданных текстов на русском и якутском языках [8; 11]. Эвенские оригиналы по настоящее время не обнаружены и считаются утраченными. При этом представляют большой интерес и диалектные черты языка текстов нимканов, собранных в Момском районе, так как в данном регионе отмечается функционирование двух территориальных языковых идиомов, закономерно относящихся к разным наречиям: догдо-чыбагалахский говор (западное наречие) и улахан-чистайский говор (среднее наречие). В языке момских нимканов также чётко проявляется национальная специфика древней культуры, в самобытных эпических полотнах представлены определенные метафоры, гиперболические сравнения. Следующий регион бытования эвенского эпоса - Среднеколымский район Якутии. Колымскую эпическую традицию демонстрируют сказание «Нёлтэк» нимкалана Евдокии Иннокентьевны Тайшиной, записанное в 1975 г. В.А. Роббеком, и нимканы, зафиксированные от Анны Ивановны Хабаровской («Нивриню», «Нюӈуе, Илик» «Өинде, Мэтэчэ») [ПМ]. Язык приведенных сказаний также представляет интерес с точки зрения диалектологии, так как в с. Березовка Среднеколымского района распространены несколько подго- воров, имеющих существенные различия на фонетическом уровне: «секанье» и «шеканье», фарингализация и глоттализация гласных, наличие аллофонных варьирований в консонантной системе. Язык колымской эпической традиции характеризуется использованием архаизмов, специфической фольклорной лексики. Локальная оймяконско-томпонская традиция представлена нимканом «Иркэнмэл, Ойинде, Мэтэлэ», зафиксированным А.А. Даниловой от жителя Оймяконского района Егора Андреевича Данилова [12], и записанными в разное время текстами Дарии Михайловны Осениной (1937 г.р.), жительницы Томпонского района Якутии. Это сказания «Илан бэй», «Надан кидак», «Тунӈан асаткар» [13]; неопубликованные сказания «Өмэн асаткан нян ноӈан нөӈилни» «Дыгэн асаткан дюгулин» «Ɵмчэк», «Уюрдэ» [ПМ]). В лингвистическом аспекте языковой материал приведенных сказаний является благодатной областью приложения активных исследовательских усилий диалектологов, так как оймяконский и усть-майский говоры эвенского языка относятся еще к неисследованным языковым идиомам с присущими им специфическими чертами. Эпические тексты данной группы характеризуются употреблением якутизмов, что объясняется активной коммуникативной практикой сказителей на якутском языке и наличием заимствованной лексики в диалектном континууме. Априорно в аудио- и видеозаписях отмечается наличие своеобразной лексики, фразеологизмов, не фиксировавшихся в лексикографических работах. В северную локальную эпическую традицию интегрированы образцы из разных географических районов, принадлежащие к аллаиховскому и усть-янскому говорам, обнаруживающим много общих черт на всех уровнях языка. К северной локальной эпической традиции можно отнести следующие нимканы: записанный в местности Хули Дюн Силянняхского наслега Усть-Янского района в 1961 г. В.Д. Лебедевым от 40-летнего Иннокентия Степановича Слепцова, эвена рода кукуюн, текст «Өмчэни»[2], который еще не введен в научный оборот, и нимкан «Умчэгин», зафиксированный от 51-летнего Иннокентия Васильевича Едукина в 1977 г. в Аллаиховском районе Якутии Х.И. Дуткиным [14]. Примечательно, что данное сказание до сих пор передается из уст в уста сказителями более младшего поколения. В нашем распоряжении имеется запись варианта нимкана «Умчэгин» 2015 г. от Максима Ильича Дуткина (1968 г.р.) [ПМ]. Приведенные тексты также могут оцениваться как выигрышный материал для диалектологических исследований не имеющего системного описания усть-янского говора, для сравнения диалектного языка середины прошлого столетия с современным и др. Следует подчеркнуть, что данные языковые идиомы (аллаиховский и усть-янский говоры), относящиеся к западному наречию эвенского языка, характеризуются наличием своеобразных заимствований - якутизмов и юкагиризмов. Архаический эпос - самый крупный жанр эвенского фольклора - вобрал в себя ценные знания о жизни народа, его мировоззрении и традиционной культуре, в нем представлено богатство языка, его изобразительные возможности. Рассмотрение очагов эвенской эпической традиции позволило вывить пять локальных вариантов: охотская эпическая традиция, момская, колымская, оймяконско-томпонская и северная. Из них только охотская базируется на территории Хабаровского края, остальные четыре фиксировались в разных районах Якутии. В языковом отношении локальные варианты эпической традиции относятся ко всем трём крупным группировкам языковых идиом эвенского языка: восточному наречию (колымская), среднему (охотская) и западному (момская, оймяконско-томпонская, северная). Подводя итог вышеизложенному, необходимо отметить, что на современном этапе развития эвенского языкознания локальные варианты нимкана представляют собой большой научный интерес как объект специального лингвистического исследования диалектного ландшафта, так как в текстах сохраняется специфика идиом на всех уровнях языка. Предварительно можно заметить, что отмечаются определенные лексемы, встречающиеся только в данных текстах, в эпических образцах наблюдается воспроизведение относительно устойчивого текста, формы с элементами стереотипности и т.д. Специфические черты языка эвенского эпоса могут быть предметом исследований и в лингвофольклористическом аспекте. Несомненно, эвенские нимканы заслуживают внимания и с точки зрения текстологии, типологических, лингвокультурологических, мифологических, семиотических, исследований, перспективны они и для изучения в ракурсе исторических наук, культурологии, этнографии. ПМ - полевые материалы отдела северной филологии ИГИиПМНС СО РАН, собранные в местах компактного проживания эвенов в районах Якутии, Хабаровском крае с 2012 по 2023 г.

About the authors

Sardana I. Sharina

Institute for Humanities Reseach and Indigenous Studies of the North, Russian Academy of Sciences, Siberian Branch

Author for correspondence.
Email: sarshar@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7536-2757
SPIN-code: 7750-4772

Candidate of Sciences (In Philology), Leading Researcher, Department of Northern Philology

1 Petrovsky St, Yakutsk, 677027, Russian Federation

References

Supplementary files