Interlinguistic Interaction in the study of Russian as a Foreign Language in the Conditions of the Belarusian-Russian Linguistic and Cultural Environment

Full Text

Введение Важнейшей целью преподавания русского языка как иностранного в современных условиях является обучение общению в контексте диалога культур. Диалог, по М. Бахтину, - это «взаимопонимание участвующих в этом процессе и в то же время сохранение своего мнения, сохранение дистанции (своего места)» [1. С. 430]. Изучению различных аспектов, касающихся проблемы интеграции культуры в процесс преподавания иностранного языка посвящены исследования таких ученых-лингвистов, как И.Л. Бим, М.З. Биболетова, Е.М. Верещагин, Н.Д. Гальскова, В.Г. Костомаров, Е.И. Пассов, В.В. Сафонова, С.Г. Тер-Минасова, В.П. Фурманова, И.И. Халеева, А.В. Щепилова и др. Важная роль в данном вопросе отводится формированию социокультурной компетенции, которая, по определению А.Н. Щукина, «подразумевает знание учащимися национально-культурных особенностей социального и речевого поведения носителей языка: их обычаев, этикета, социальных стереотипов, истории и культуры страны, а также способов пользоваться такими знаниями в процессе общения» [2. С. 143]. Диалог культур предполагает взаимное постижение образов мышления носителей другой культуры. Поскольку у каждого этноса свои стереотипы, в сознании носителей одного языка возникает определенная языковая картина, отражающая коллективную философию, сквозь призму которой человек видит окружающий мир. Обсуждение В Витебской государственной академии ветеринарной медицины обучаются иностранные студенты и магистранты из разных стран: Ливана, Китая, Греции, Туниса, Эквадора, Узбекистана, Туркменистана, Монголии, Венесуэлы, Конго и др. Преподавание в вузе осуществляется исключительно на русском языке (в отличие, к примеру, от Витебского государственного медицинского университета, в котором для англоговорящих студентов организовано обучение по системе Еnglish medium). Перед преподавателем РКИ стоит непростая задача - помочь иностранным студентам использовать русский язык не только в повседневном общении, но и в качестве инструмента их дальнейшей профессиональной деятельности. Иностранные студенты, выбравшие для получения высшего образования Республику Беларусь, с первого дня «погружаются» в русскоязычную среду, которая функционирует наряду с национально-культурной языковой средой. Именно лексико-грамматическая и фонетико-графическая близость белорусского и русского языков является одним из важнейших факторов, обусловливающих легкость, с которой носитель одного языка овладевает другим. Однако близость контактирующих языков порождает и дополнительные трудности при общении на каждом из них. Так, при вступлении в контакт двух близкородственных языковых систем происходит интерференция, которая в условиях белорусскорусского билингвизма является важной проблемой культуры речи. Еще одна особенность функционирования русского языка в Беларуси - использование трасянки - смешанной речи, в которой часто чередуются белорусские и русские элементы и структуры (Википедия). Известный исследователь в области белорусско-русского билингвизма Н.Б. Мечковская под трасянкой понимает «множество стихийно по-разному русифицированных индивидуальных вариантов белорусской речи» [3. С. 312]. Белорусский язык звучит в средствах массовой информации, в транспорте, в общественных местах, а зачастую и в преподавательско-студенческой среде. На белорусском языке представлена информация на различных вывесках, рекламных щитах и биллбордах: банк «Дабрабыт»; «Беларусы, будзьце прыкладам для гасцей - прышпіліцеся!»; «Хлеб - тое, што нас аб’ядноўвае»; «Музеі Беларусі разам з Белкарт»; «МНС дзякуе клапатлівым бацькам» и т.п. Названия многих отечественных брендов звучат только по-белорусски: печенье кондитерской фабрики «Слодыч», женское белье «Мілавіца», трикотаж «Світанак», пиво «Крыніца» и «Аліварыя», домашний текстиль «Блакіт» и др. В кафе, ресторанах и даже в студенческой столовой можно встретить в меню названия белорусских национальных блюд: дранікі, мачанка, студзень, смажанка, халаднік и др. Иностранные студенты также активно участвуют в социально-культурной сфере: посещают музеи, выставки, театры, различные концерты, конкурсы и фестивали, а также знакомятся с национальными белорусскими праздниками и обрядами (Купалле, Дажынкі, Каляды, Спас, Талака, Юр’ еў дзень, Грамніцы). Бесспорно, русский язык - неотъемлемая часть русской культуры. В то же время посредством русского языка транслируется и белорусская национальная культура. Как справедливо отмечает У.М. Бахтикиреева, речь идет об особом типе би-, полилингвизма, «при котором доминирующую роль объективно играет русский язык, как язык, подтвердивший свою государствообразующую роль, роль мирового языка, посредством которого мир «узнал» о существовании больших и малых этносов и этнических групп, населяющих евразийское пространство» [4. С. 46]. Очевидно, что в сложившихся условиях проблема гармоничного сочетания культуры изучаемого языка, культуры языка страны пребывания и национальной культуры самого обучающегося является одной из приоритетных в преподавании русского языка как иностранного. Для формирования базового лексико-грамматического и социокультурного минимумов на начальном этапе обучения иностранцев проводится отбор и систематизация сведений о традициях, правилах речевого поведения носителей языка, формах речевого этикета. При этом особых коммуникативных трудностей от незнания белорусского языка в условиях близкородственного билингвизма иностранные студенты, как правило, не испытывают, поскольку в обеих языковых системах можно выделить значительное количество лексических единиц, полностью или частично совпадающих по звучанию и (или) написанию. Cреди них присутствует определенная группа слов, обладающих при сходном звучании и написании в белорусском и русском языках совершенно разным значением. При активном контактировании такие слова вступают в системные отношения, присущие межъязыковым омонимам. Именно данный пласт лексики обеих языковых систем зачастую является базой для возникновения ошибочных ассоциаций. Нельзя не согласиться с мнением Н.К. Гарбовского, считающего, что причиной возникновения межъязыковых омонимов является «денотативная межъязыковая асимметрия, вызванная тем, что разные языки в те или иные исторические периоды называли аналогичными по внешней форме лексемами, восходящими к одной и той же лексеме классического языка, разные денотаты. Денотативная межъязыковая асимметрия отмечается иногда и при непосредственном заимствовании какой-либо лексемы» [5. С. 339-341]. Межъязыковые омонимы называют «ложными друзьями переводчика» (калька франц. faux amis). Данный термин был введен в 1928 г. М. Кесслером и Ж. Дероккиньи в книге Les faux amis ou Les pièges du vocabulaire anglais. Как полагают многие исследователи, понятие «ложные друзья переводчика» значительно шире, чем «межъязыковые омонимы», так как оно включает все лексические единицы, способные вызвать ошибочные ассоциации: межъязыковые омонимы, межъязыковые синонимы, межъязыковые паронимы и т.п. [6. С. 11]. Проблеме белорусско-русской межъязыковой омонимии посвятили свои работы и известные белорусские ученые-лингвисты С.М. Грабчиков, А.Е. Михневич, И.С. Ровдо, А.Е. Супрун, П.П. Шуба и др. В процессе профессионального общения будущим специалистам в области ветеринарии (в том числе и иностранным студентам) часто приходится употреблять в речи существительные - названия живых существ, среди которых присутствуют межъязыковые омонимичные пары. Так, слово трус в белорусском языке соответствует русскому слову кролик, тогда как трус в русском языке - это человек, легко поддающийся чувству страха. В белорусском языке качка - название водоплавающей птицы, по значению эквивалентное русскому существительному утка. В русском языке слово качка означает колебание плавающего корабля (судна) под действием внешних сил. Есть слова, характеризующие один и тот же предмет как в русском, так и в белорусском языках, однако звучат они по-разному. Это связано, прежде всего, с расслоением семантики, расчлененностью определенного понятия, названного словом как в одном, так и в другом языке. Многие белорусские названия животных не имеют аналогов в русском языке. Так, русское слово кузнечик соответствует белорусскому конік; крыса побелорусски - пацук; аист (рус.) - бусел (бел.); кабан (рус.) - дзік (бел.); филин (рус.) - пугач (бел.). Или, к примеру, русское слово ворон, точное происхождение которого неясно. Вероятно, оно является общеславянским, имеющим соответствия в балтийских языках. В болгарском языке ему соответствует слово вра´на, в сербо-хорватском - врана̏ . В белорусском языке вместо него употребляется слово крумкач (ср.: лит. krunkočius). Вместо русского названия майский жук в белорусском языке употребляется слово хрушч. Вообще в древнеславянском языке существовало слово хрущ, которое использовалось для названия любого вида жуков. «Хрущ (жук). Общеслав. Образовано с помощью суффикса -j(b) от хpycтҍти… Первоначальное значение - „хрустящий, шелестящий“» [7. С. 482]. Действительно, эти жуки хрустят листьями в процессе их поедания. Также, если нечаянно наступить на них, то раздастся характерный хруст под ногами. Интересна этимология белорусского слова кажа ´ н, которому соответствует русский зооним летучая мышь. Слово кожан существовало в языках восточных славян и являлось однокоренным к слову «кожа» (ср.: рус. кожаная птичка, кожаный нетопырь). Кажан широко распространен в мифологических верованиях белорусов. Согласно народным поверьям, в Кажана превращалась мышь, съевшая что-то в церкви или что-либо освященное. За это Бог сделал Кажана существом, которое днем не видит, а ночью ловит комаров и мошек. Белорусы называли Кажана «ночным чертом», который может приносить как несчастье, так и удачу; верили в то, что он может взять на себя болезнь и унести далеко от человека [8. С. 209]. Также среди существительных, обозначающих названия представителей животного мира, в русском и белорусском языках присутствуют пары, различающиеся категорией рода: рус. собака (ж.р.) и бел. сабака (м.р.); рус. гусь (м.р.) и бел. гусь (ж.р.) и т.п. Отдельно следует остановиться на безэквивалентной лексике, которая является показателем уникальности, национального своеобразия языкового сознания любого народа, поскольку именно на лексическом уровне наиболее ярко проявляются черты национальной специфики, национальное «лицо» языка. Термин «безэквивалентная лексика» лингвисты (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Л.С. Бархударов, В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер и др.), занимающиеся проблемами языка и перевода, трактуют по-разному. Так, В.Г Костомаров и Е.М. Верещагин под безэквивалентной лексикой понимают слова, «план содержания которых невозможно сопоставить с какимилибо иноязычными лексическими понятиями» [9. С. 56]. Н.Б. Мечковская утверждает, что основной слой безэквивалентной лексики в языке формируют слова, обозначающие «специфические предметы и явления жизни отдельной культурной общности» [10. С. 85]. А.Д. Швейцер относит к категории безэквивалентной лексики «лексические единицы, служащие для обозначения культурных реалий, не имеющих точных соответствий в другой культуре» [11. С. 108]. В.Н. Комиссаров определяет безэквивалентные лексические единицы как «обозначения специфических для данной культуры явлений, которые являются продуктом кумулятивной функции языка и могут рассматриваться как вместилища фоновых знаний, т.е. знаний, имеющихся в сознании говорящих» [12. С. 37]. Таким образом, безэквивалентная лексика репрезентирует те предметы и явления окружающей действительности, которые можно считать наиболее культурно значимыми. Участвуя в оппозиции «свой - чужой», она становится одной из важнейших составляющих, обеспечивающих взаимопонимание в процессе межкультурной коммуникации как процесса, отражающего и уточняющего особенности менталитета народа соизучаемого языка. В белорусском языке выделяется целый ряд лексических единиц, которые обозначают уникальные предметы и явления, характерные для духовной культуры и быта белорусского народа. Такие слова не имеют русского эквивалента по причине отсутствия самого предмета, названного по-белорусски. Проблемами исследования безэквивалентной лексики белорусского языка активно занимается И.Г. Шкрабо - автор Слоўнiка беларускай безэквiвалентнай лексiкi, справедливо утверждающая следующее: «Когда белорусское слово имеет сложную структуру значения со многими частными признаками названного предмета, возрастает вероятность того, что в русском языке возможен один способ его семантического толкования - описательный, а само слово в таком случае приобретает статус безэквивалентного» [13. С. 7]. Например, в белорусском языке можно встретить такие слова, как дажынкі (окончание жатвы), дакоскі (окончание косьбы), бульбянік (картофельная ботва), кужаль (очесанный лен), воўна (овечья шерсть), талака (коллективная помощь), пералетак (полугодовалый теленок, ягненок и т.п.), буслянка (гнездо аиста) и др. Интересна этимология белорусского слова вы´рай, которое в современном белорусском языке имеет значение «теплые страны, куда птицы улетают осенью», а также «первые весенние птицы» [14. С. 279]. В белорусской мифологии словом вырай обозначали древнее название рая, а также райского дерева, на вершинах которого обитают птицы и души умерших. Согласно древним белорусским поверьям, тот, кто первым увидел вырай, будет счастлив и удачлив на протяжении всего года. Представленная лексика в значительной степени отражает белорусскую культурную картину мира и своеобразие лексического состава белорусского языка, сформировавших социальную систему нации, ее обычаи и традиции, отношение к религии, а также бесценный опыт накопленных знаний об окружающем мире. В Беларуси языковая среда представляет собой в основном русскую языковую среду, так как общение происходит преимущественно на русском языке. В этой связи многие белорусские ученые-лингвисты (Н.Б. Мечковская, В.А. Маслова, Е.Ю. Муратова и др.) высказываются об особой - символической - функции белорусского языка, что свидетельствует о белорусском языке как средстве самоидентификации белорусов, показателе самостоятельности белорусского этноса. На данном историческом этапе коммуникативные функции белорусского языка значительно снижены, несмотря на то, что возросла его «национально-символическая и этноконсолидирующая роль. Белорусский язык не столько средство общения, сколько национальная идеология и символ» [15. С. 132]. Заключение Межъязыковое взаимодействие в эпоху глобализации - это один из важнейших способов сохранения национально-культурного многообразия, поскольку изолированность любой культуры неизбежно приводит к ее гибели. В складывающихся условиях билингвальной и бикультурной среды высшие учебные заведения Республики Беларусь становятся важнейшими центрами развития идеи межкультурной коммуникации учащихся разных национальностей на основе толерантности с формированием нового типа языковой личности в условиях данной национально-культурной общности. Мы считаем, что межкультурная коммуникация на современном этапе позиционируется как особая форма человеческой деятельности, в ходе которой происходит обмен информацией и культурными ценностями. Продуктивность межкультурной коммуникации обеспечивается осознанным постижением культуры взаимодействующих этносов, изучением их менталитета, картины мира, языка, участвующего в формировании этнической самобытности, отражающего реальный мир, национальный характер носителя языка, систему ценностей.

About the authors

Svetlana A. Grinberg

Vitebsk State Academy of Veterinary Medicine

Author for correspondence.
Email: s_grinberg@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7584-9402

PhD in Philological Sciences, head of the Department of Foreign Languages, Associate Professor

7/11, Dovatora st., Vitebsk, 210026, Republic of Belarus

References

Supplementary files