Names of Traditional Ware and Utensils in the Yakut and Khakass Languages: Literary-Normative and Dialectal Parallels

Full Text

Введение Первые описания диалектных признаков и особенностей якутского языка были составлены в виде перечня (списка) слов, на основе которого были выделены лексико-тематические группы диалектной лексики: «Жилище», «Орудия ручного труда», «Обычаи», «Игры», «Посуда», «Одежда», «Лечебные средства» и т.д. [1. С. 213]. Эти материалы содержат языковые единицы, которые в настоящее время переходят в разряд устаревшей лексики. По нашим наблюдениям, в первую очередь выходят из обихода те слова, культурный фон которых обусловлен развитием технологий (ручной труд заменяется промышленным, происходит урбанизация общества и т.д.). В русле таких изменений в настоящее время идет процесс документирования различных пластов лексики, результатом которого могут быть словари различного типа, в том числе и тематические словари-тезаурусы [2], словари-справочники, включающие результаты семантической классификации [3], идеографические словари в сравнительно-сопоставительном плане [4] и др. Также с течением времени возникла потребность выявления универсальных, общих и специфичных черт родственных языков в различных категориях лексики. Таким образом, стало возможным создание базы данных национальных корпусов путем восполнения некоторых лакун в области составления тематических словарей сравнительного характера, а также систематизация лексического фонда. Историко-культурные, языковые связи хакасов и якутов достаточно хорошо изучены в трудах известных тюркологов, этнографов, историков. Л.П. Потапов выявил пласт слов, относящихся к духовной культуре, древним религиозным верованиям и связанным с ними обрядам и обычаям саяно-алтайских народов, в частности, были рассмотрены термины, которые присутствуют в якутском языке и в качинском, сагайском диалектах хакасского языка [5]. А.И. Гоголев сделал вывод о том, что «…якуты по антропологическим данным скорее близки к качинцам и койбалам, а по языковым, из современных тюркских, отмечается близость якутского языка с тувинским, североалтайским языками и сагайским, бельтирским диалектами хакасского языка» [6. С. 106]. В отношении языка Н.П. Дыренкова выделяет: «…сагайско-бельтырскую (или свистящую) группу с сагайским и бельтырским диалектом, генетически, а отчасти и по фонетическим признакам, по-видимому, связанными с якутским языком (ср. также общие племенные названия „сагай“ у сагайцев и „саха“ у якутов)» [7. С. 4]. В сравнительно-сопоставительном плане лексический состав был изучен В.Я. Бутанаевым, который выявил более 1000 слов-параллелей в хакасском и якутском языках, наглядно показывающих этногенетические и этнокультурные связи [8]. Ранее в наших исследованиях мы рассматривали лексику, обозначающую традиционную пищу в текстах народных сказок, а также антропонимические параллели в хакасском и якутском языках [9; 10]. В частности, антропонимические изыскания выявили такие личные имена, как хак. Алгай (Алгайах) ‘котелок (котелочек)’, Пычахтай ‘имеющий нож, т.е. мужчина’. Данное направление мы продолжаем в лексико-тематической группе «Наименования традиционной посуды и утвари» («Төрүт иһит-хомуос ааттара»). Отметим, что тема традиционной посуды якутов до недавнего времени не входила в систематическое описание с точки зрения лингвистики за исключением единичных научных статей [11; 12]. Хакасская традиционная посуда и утварь была рассмотрена в трудах Р.П. Абдиной (классификация наименований посуды и утвари с описанием их функций, выявление семантики и лексических параллелей с другими языками) [13], М.П. Чебодаевой (деревянная посуда хакасов, вышедших из употребления в 1930-х гг.) [14], В.Я. Бутанаева (традиционная культура и быт хакасов) [15] и др. Цель исследования - установить лексико-семантические параллели наименований традиционной посуды в якутском и хакасском языках на материале диалектных, толковых, двуязычных словарей. Основные задачи исследования: описание значений хакасских и якутских наименований традиционной посуды и утвари; определение семантических лексических схождений в рассматриваемом материале, литературно-нормативных и диалектных значений. В качестве материала исследования были использованы лексикографические источники хакасского и якутского языков. Применялись общенаучные методы исследования: обобщение, систематизация, сравнительно-сопоставительный анализ. Результаты и обсуждение В якутском языке термин иһит, иһит-хомуос является родовой лексемой группы лексических единиц со значением ‘домашняя посуда; хозяйственная утварь’ [16. С. 770-771, 776]. Лексико-тематические группы наименований посуды, в том числе и утвари, выделяются по их функциональным назначениям: аһыыр иһит ‘посуда для еды (чашки, тарелки и т.п.)’, балык иһитэ ‘посуда для рыбы’, дьиэ иһитэ ‘посуда, предназначенная в приданое дочери’, иистэнэр иһит ‘шкатулка для хранения швейных принадлежностей’ и т.д. [16. С. 771-772], энньэ иһит ‘домашняя утварь, даваемая в приданое за дочерью’, суунар иһит ‘умывальница, умывальная чаша’, уулатар иһит ‘водопойное корыто’, мал иһитэ ‘посуда, коробка для хранения всякой рухляди, домашнего скарба, пожитков’, саахар иһитэ ‘сахарница’, туус иһитэ ‘солонка, солоница’, хоруопчука иһитэ ‘чернильница’ и др. [17. I. С. 970]. Данная категоризация может быть разноплановой в зависимости от материала посуды: буор иһит ‘глиняный сосуд’, ньаалбаан иһит ‘жестянка’, сири иһит ‘кожаная посуда (кадка, ведро, чан, саба, турсук) различной величины для кумыса’, таас иһит ‘бутылка, склянка, скляница, скляная банка’ и др. [17. I. С. 970]. Общетюркское слово иһит в значении ‘посуда’ присутствует в диалектах турецкого языка, а также в киргизском, каракалпакском, узбекском, хакасском языках [18. С. 329]. В хакасском языке отмечаем: iдiс-хамыс ‘домашняя утварь; посуда’ [19. С. 65]. В якутском языке мы выявили более 200 общеякутских и диалектных наименований традиционной посуды, обозначающих емкости, использующиеся для приготовления пищи, подачи на стол готовых блюд, хранения жидкой или твердой пищи и пищевых продуктов. Из них значительную часть занимают наименования деревянной посуды и утвари - почти 1/3, далее следуют берестяная, кожаная, глиняная, металлическая (железная) посуда. Рассмотрим схожие по семантике, а также по внешнему оформлению наименования традиционной посуды и утвари в хакасском и якутском языках на материале толковых словарей, фольклорных источников, а также этнографических исследований. Хакасское ады, саг. ‘мешалка для поджаривания зерна’ [20. С. 32], якутское ытык ‘мутовка (например, для приготовления взбитых сливок, сбивки сметаны)’ [21. С. 555]. В якутском языке существует более 40 диалектных наименований мутовки с различными функциями, ытык является общеякутской лексемой. Похожее по внешнему оформлению название мутовки присутствует в диалектной лексике татарского языка: аты в касимовском, аталаwыч/атаwыч в мензелинском, аталаwыч/атлаwыч в нагайбакском, тықыwыч/тақаwыч в говоре пермских татар; мотивационным признаком здесь является действие, производимое при выделке масла, атла- ‘пахтать’ + афф. -wыч [22. С. 25]. Хакасское айах ‘чашка, миска; чашка, бокал, чарка’ [20. С. 40], якутское айах ‘большой кубок (чорон) для кумыса (вмещал от одного до полутора ведер)’ [23. С. 327]. Айах в якутском языке является опорным компонентом составных наименований различных видов деревянного кубка: кэриэн айах ‘общее название сосудов для кумыса, изготовленных из гнутого материала так, что его волокна направлены горизонтально; круговая кумысная чаша (деревянный сосуд вместимостью до 16 л)’, сатыы айах ‘малый деревянный кубок с овальной рукояткой внизу, к которой привязывали пучки конской гривы’, тойон айах ‘самый большой кубок для кумыса’, чороон айах ‘большой одноногий сосуд для кумыса’ и др. [23. С. 327, 328]. Айах в обоих языках восходит к др.-тюрк. ajaq ‘чаша, чашка’ [24. С. 27]. Семантика наименования и обозначения профессии аjaqči ‘горшечник’ [24. С. 28] показывает эволюцию материала для изготовления чаши: глиняная чаша трансформировалась в деревянный кумысный кубок, использующийся для совершения ритуала кумысного праздника ыһыах. Хакасское алғай(ах) (-гы) ‘котелок’, чис алғай ‘медный котелок’ [20. С. 52], якутское чаан, чаан олгуй, алгый ‘очень большой котел, чан для посола рыбы’ [17. III. С. 3568], олгуй ‘большой сосуд для варки, котел’ [25. С. 252]. В этнографических источниках отмечено, что «у богачей имеются ... огромные, в несколько ведер величиною, котлы, алгый» [26. С. 301]. Возможно, что это единственная металлическая посуда в якутской бытовой культуре, которая восходит к тюркским языкам: «... сопоставимо с саяно-алт. алҕый, алгуй плоский котел; хак. алҕь расширяться, шириться, распространяться...» [27. С. 69]. Можно предположить, что алғай, алгый/олгуй обозначают посуду большого размера, широкую, ср: як. алгый чаанньык, верх.-кол. ‘большой чайник’ [28. С. 44]. Хакасское кӧдес ‘горшок, чугун, чугунок’ [20. С. 192], той кӧдес ‘глиняный горшок’ [19. С. 87], кöдесчі ‘гончар’ [2. С. 176], якутское күөс ‘вообще посуда для варки каши; поваренный горшок (по преимуществу глиняный), скудель’ [17. II. С. 1321], күөсчүт ‘горшечник, гончар; повар’ [29. С. 74]. Күөс также может иметь различные наименования в зависимости от размера: эрдэҕэс күөс ‘горшок, вмещающий около 10 фунтов жидкой пищи’; күһэҥэ күөс ‘небольшой горшок’, саар күөс ‘средней величины горшок’ [17. II. С. 1321, 2093], оҕо күһүйэтэ (букв. глиняный горшок для ребенка), устар., нюрб. оҕо үүтүн кыынньарар иһит ‘маленький глиняный горшочек для кипячения молока ребенку’ [30. С. 140]. Хакасское корчик, кöрчiк - напиток из свежего коровьего молока. Прибором для взбивания молока служила специальная длинная палочка, которая и носила название «корчик». На ее конце прикрепляли плотный войлочный кружок, простеганный нитками [15. С. 112], якутское күөрчэх ‘мутовка для взбивания сливок; кругло-дощатая мутовка’ [17. II. С. 1320], күөрчэх салаалааҕа, кол. күөрчэх ытыга ‘мутовка для взбивания сливок’, күөрчэх ытыга, лен. ‘мутовка для взбивания сливок - деревянный радиально-ребристый кружок, укрепленный на стержне’ [30. С. 99, 256]; күөччэх, верх., нам., татт. күөрчэх ытыга ‘круглая мутовка для взбивания сливок’ [28. С. 132]. Сопоставление якутского и хакасского наименований мутовки, вероятно, было впервые отмечено в словаре Э.К. Пекарского: «… абак. тат. көрчик - войлочное веретено для образования сладкой пены в сваренном молоке» [17. II: С. 1320]. Хакасское кӱгер ‘кожаный турсук’ [20. С. 212], якутское көҕүөр, көҕүөр иһит ‘большой кожаный мех (сосуд) с широким основанием, узким горлом, служивший для закваски и хранения кумыса’ [31. С. 219]. Наименования кожаной посуды (сосудов) в якутском языке обозначают посуду для кумыса, связанную с коневодством: көҕүөр симиир ‘большой кожаный мех или чан для хранения жидкостей (он меньше, чем сири иһит)’; симэхтээх көҕүөр, симэхтээх симиир ‘кожаный мех из конской кожи, в котором готовят кумыс; кумысный жбан из кожи, держанной в крови; кожаная посуда для приготовления кумыса’ [17. I. С. 1125]. Хакасское пулғах (-гы) ‘палка, которой перемешивают что-либо’, кач. пулғос ‘мешалка’ [19. С. 166], якутское бүлүүр ‘кумысная мутовка’. Возможно, исходной основой данных слов являются: хак. пулға- ‘мешать, смешивать, размешивать, взбалтывать что-либо вместе с кем-либо’ [19. С. 166] и як. булкуй ‘взбалтывать, размешивать чем-либо, что-либо, добиваясь равномерного смешения состава, мешать’ [32. С. 631, 498]. Хакасское пысхы ‘мешалка, которой мешают, взбалтывают айран или сбивают масло’ [20. С. 413], якутское бэһиэйэх, коб. ‘деревянная втулка, воронка кумысного меха’ [28. С. 82], bäciäjäx, biciäjäx ‘мутовка для мешания кумыса’, cimip bäciäjäҕä ‘мутовка кумысного меха’ [17. I. С. 445, 476]. Известно, что пысхы относится к лексемам, которые образованы от формы быш-, являющейся основой наименования, обозначающей движение: 1) существительное с аффиксом -ķаķ в орудийном значении - кирг. биш-кек; тат. бĭшкəк, башк. пĭшкəк; ккал. пискек; казах. пĭскек ‘большая мешалка для взбалтывания масла или кумыса’; ккал. ‘мешалка для взбалтывания кумыса’; казах., тат., башк. ‘пахталка’; 2) сущ. с аффиксом -ķы также в орудийном значении - алт., тув. бышқы, хак. пысхы, алт. ‘мешалка, которою взбалтывают кумыс’, хак. ‘мешалка, которою мешают, взбалтывают айран или сбивают масло’ [33. С. 310]. Хакасское пычах ‘нож, ножик’, чiтiг пычах ‘острый нож’ [20. С. 412] и якутское быһах ‘нож’, сытыы быһах ‘острый нож’. Хакасское сабан ‘большая кадка (вмещающая до ста литров жидкости)’ [20. С. 421], сабан ‘деревянная кадка для хранения кумыса, айрана, молока’ [14. С. 66]. Вероятно, общетюркская лексема саба, һаба ‘посуда’ сохранилась в якутском языке в значении сабарай ‘берестяная плоская посуда большой емкости для хранения кумыса или разрубленного мяса’ [34. С. 115], сабарай ‘всякая большая посудина, большое берестяное лукошко (чабычах); таз; дом; сарай’ [17. С. 2007], бур.-монг. саба ‘сосуд; посуда’ [35. С. 134]. Хакасское сара, саг. ‘деревянная или берестяная посуда’ [13. С. 1112]. Возможно, что сара перекликается с як. саар ыаҕас ‘сосуд средней величины из сшитых вместе берест (часто содержит до пяти ведер); лукошко; берестяной туесок’ [17. С. 2094]. Хакасское соғах (-ғы) ‘ступка, ступа’; соғах палазы ‘пестик’ [20. С. 485], сох- ‘ступа, ступка’ [19. С. 195], якутское соҕох, верх.-кол. ‘ступа’ [28. С. 210], соҕох ‘пест’: биирдии соломону куоластаан быһыта тардан ылан, кэлиигэ симэн, соҕоҕунан сынньаллара - по одному колоску собирали, клали в ступку и тололи пестом [34. С. 494-495], соҕох ‘ступочный пест; меленъ деревянный пестик, коим трут или мелют табак в ступке; ступка, ручная баба для убиванья земли’, соҕохтоо ‘толочь или растирать пестом’; соҕохтуу кэлиилии олор ‘постоянно повторять одно и то же’ [17. II. С. 2259]. Данная лексема восходит к др.-тюрк. soq- ‘измельчать, толочь, крошить’, soqu ‘ступа’ [24. С. 508, 509]. Семантическое поле включает одновременно два по сути равнозначных слова, которые впоследствии стали иметь одно целое значение по аналогии с як. хамнатар симиир ‘посудина, мех’ [17. II. С. 2228], где хамнатар обозначает кумысную мутовку, а симиир - сам сосуд, т.е. одно без другого немыслимо. Вероятно, такой симбиоз отражает як. фразеологизм кэлии да соҕох ‘крайне неуступчивый; упрямый как осел; стремящийся добиться своего (вопреки здравому смыслу)’, букв. и ступа, и пест [36; 37. С. 280]. Таким образом, вывод В.Я. Бутанаева о том, что «при изучении терминологии других видов хозяйственной деятельности нами выявлено, что в земледелии совершенно отсутствуют якутско-хакасские параллели...» [8. С. 117], на данном этапе поисков можно дополнить хакасскими/якутскими словами, касающимися культуры земледелия, в частности лексики приготовления пищи. Хакасское сӱӱмек ‘холщовый мешочек для процеживания арчы (творожистой массы, получаемой после перегонки айрана)’ [20. С. 537], сÿÿмекте аарчы сÿÿлче ‘(творожистая масса) процеживается в мешочке’ [19. С. 204]. Параллель в якутском языке присутствует в таком значении: сүүмэх ‘гуща в свернувшемся молоке, творог; густая лучшая часть прокисшего за лето молока’ (тар) (ср. бөлөнөх, иэдьэгэй) [17. II. С. 2392-2393], сүүмэхтэммит үүт, усть-ян. ‘снятое молоко’ [28. С. 168]. «Сүүмэх изготовляется из суората (заквашенное вареное молоко)… суорат наливается на волосяное сито и через несколько часов, когда вытечет вся сыворотка, сүүмэх - густая сырковая масса готова» [38. С. 279]. Вероятно, произошло расширение семантики и процесс сүүмэхтээ ‘процеживать прокисшее молоко, чтобы отделить гущу’ [39. С. 324] стал обозначать молочный продукт наподобие күөрчэх и кöрчiк. Есть большая вероятность, что основой як. сүүмэх является глагольная основа сүүй- ‘сцеживать жидкость, чтобы собрать гущу’ [39. С. 318], суораты кыл сүүргэ - сиидэҕэ кутан, уутун сүүрпүт кэннэ, хойуута хаалар - в процессе процеживания суорат-а сквозь волосяное сито остается гуща [40. С. 193], сүүр ‘черпак для очистки прорубей ото льда, сак, ледень’ [39. С. 326]. Скорее всего, здесь имеют место тюрко-монгольские схождения: süz- ‘очищать, процеживать, прояснять’, süzmä ‘вид творога’ [24. С. 519], шүүмэг ‘мешок из холста (для отцеживания арсы)’, шүүр ‘сито, решето для процеживания; фильтр’, шүүх ‘цедить, процеживать’ [41. С. 708, 709]. Хакасское сӱӱмек, сӱг- ‘фильтровать, цедить, процеживать что-л.’ [19. С. 203] также относятся к монголизмам [35. С. 368]. Хакасское тазор ‘бурдюк, кожаный мешок для жидкости (водки, молока)’ [20. С. 213], якутское таһыар (тойон) көҕүөр, таһыар ‘большой кумысный мех (сосуд)’ [31. С. 219]. В тюркских языках: кирг. тажоор ‘кожаный сосуд для хранения водки’ [36. С. 189], алт. тажуур ‘кожаный сосуд’ [42. С. 638]. Схожесть данной лексемы заметил этнограф Ф.М. Зыков: «… в названиях тоһуор и таһыар отчетливо звучат хакасский тозор и алтайский тажуур. Эта параллель лишний раз подтверждает, что, возможно, якутский көҕүөр в прошлом употреблялся для перевозки кумыса» [43. С. 90]. Скорее всего, хак. тазор и як. таһыар являются производными от глаголов: тазы- ‘таскать, носить, переносить что-либо’ [19. С. 213], тас- ‘перемещать, доставлять что-либо куда-либо’ [44. С. 279]. Интересно, что в эпосе олонхо упоминается таһыар көҕүөр как парное слово көҕүөр-таһыар в составе постоянного эпитета духа земли Аан Алахчын: «Көҥүл санаалаах, Көрсүө мэйиилээх, Көнө сүрэхтээх, Көҕүөр-таһыар курдук Балым-салым эмиийдээх, Байбара-маҕан санныгар Бэдэр бэрдэ саҕынньаҕын Бэлтэгэйдии ууран Кэттэ кэппитинэн Кэлбит... Аан Алахчын, Маҥан Маҥхалыын - Прямодушная, чей кроток нрав, чья мысль, как мир широка, чьи щедрые грудные соски, как кумысные кожаные мешки... прославленная хотун Аан Алахчын, Манган Манхалыын» [45. С. 23]. Хакасское тахтай ‘небольшой котел’, якутское тахтай ‘плоская берестяная посуда’ [8. С. 119]. Диалектная лексика традиционной посуды раскрывает довольно интересные детали, восходящие к монгольским языкам: тахтай ‘берестяной чуманчик для варки клея, берестяная клеянка’; тахтайдаах силим ‘клеянка с клеем’ [17. С. 2607]; ср.-кол., сак. чабычах ‘плоская берестяная посуда; берестяное лукошко’ [28. С. 238]; чаан алгый курдук бастаах, тахтай курдук көҕүстээх, чабычах курдук көҕүстээх - у него голова с большой котел, спина как тахтай (берестяной сосуд для варок клея), спина как чабычах (небольшой берестяной сосуд) [46. С. 51]; монг. daqtai ‘кружка из бересты’ [47. С. 328]. Возможно, якутское наименование является производным от метафорического переноса як. тахтай- ‘из-за низкого роста или из-за небольшой длины казаться слишком широким, почти квадратным’, бур.-монг. тагтагар ‘короткий’, тагтар ‘низкорослый, низкий’, т.е. косвенным мотивационным признаком семантики и як., и хак. тахтай может быть небольшой размер посуды. Хакасское тостаа, фольк. ‘берестяная посуда’, тӱӱс, обл. ‘туес, туесок (посуда из бересты)’ [20. С. 654, 684]. Возможно, здесь имеется сходство с як. туос иһит ‘берестень’ [17. I. С. 970]. Хакасское хамыс ‘ковш, ковшик, поварешка’ [20. С. 796], якутское хамыас, хомуос ‘ковш, черпак; большой деревянный ковш для черпания жидкостей; ковш, ковшик, черпак; большая ложка’ [17. II. С. 3291, 3474]. Восходит к др.-тюрк. qamïč ‘черпак, ковш’ [24. С. 415]. Диалектные варианты як. хомуос очень разнообразны: удьаа, ойм. ‘большой деревянный ковш’ [28. С. 259], уһаайах ‘ковш; ковш из березовой щетки, с узорчатой ручкой’ [17. III. С. 3076], бадьаа ‘большой деревянный ковш’ [17. I. С. 512], дайбыыр ‘деревянный ковш (у вилюйских якутов)’ [17. I. С. 665], дайбыр, эвф. ‘деревянный ковш’ [28. С. 84]. Как пишет С.А. Иванов, «...первоначальный очаг зарождения якутского аканья и оканья следует искать в Циркумбайкальском регионе или Верхнеленском крае - древней родине якутов...» [1. С. 49], следы которых можно выявить в различных тематических группах бытовой лексики. Вполне закономерно, что истоками рассмотренных лексем являются и тюркские, и монгольские языки как результат историко-культурного взаимовлияния скотоводческой культуры. Выводы 1. Наименования традиционной посуды и утвари в якутском и хакасском языках имеют больше схождений в группе наименований молочной (кумысной) посуды и утвари (айах, сабан=сабарай, күөрчэх=кöрчiк, таһыар көҕүөр=тазор). 2. Одним из мотивационных критериев, лежащих в основе наименования некоторых основ слов (быш-, пыс-, бул-, пул-), стал процесс приготовления молочного блюда (продукта) - размешивание, смешивание. Основы таһыар- көҕүөр-, тазор-, сүүмэх-, сӱӱмек- мотивированы функциональными характеристиками (сүүй-, süz- ‘процеживать’, тас-, тазы- ‘таскать, перемещать’). 3. Якутские лексемы хамыас, таһыар көҕүөр, алгый представляют собой акающую диалектную зону якутского языка. Это соответствует наблюдениям С.А. Иванова, который отмечал, что акающие говоры первоначально имели сравнительно меньшую территорию, так как их носители являются скотоводами, коневодами, вечно привязанными к сенокосно-пастбищному типу хозяйства. 5. Хакасские наименования корчик, кöрчiк, сӱӱмек отчасти подтвердили расширение семантики якутских наименований күөрчэх (күөччэх) ‘мутовка’=күөччэх ‘взбитые сливки’, сүүмэхтээ ‘процеживать’= сүүмэх ‘гуща; творог’. 6. Можно допустить, что восходящие к монгольским языками наименования посуды обозначают не только размер (тахтай), но и, отчасти, обозначают процесс приготовления пищи (сӱӱмек, сүүмэх). 7. Рассмотренный материал говорит о том, что якутско-хакасские параллели имеются в нормативно-литературном пласте лексики с незначительными вкраплениями диалектных слов: сагайский и качинский диалекты хакасского языка и центральный, вилюйский и северо-восточный диалектные зоны говоров якутского языка.

About the authors

Egor R. Nikolaev

Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North-Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

Author for correspondence.
Email: 1953307@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3782-8402

Candidate of Philological Sciences, Research Fellow of the Department of Yakut language

1, Petrovsky st., Yakutsk, 677027, Russian Federation

References

Supplementary files