Том 27, № 1 (2025): Власть и вода: от геополитики к гидрополитике

В последние десятилетия в мире наблюдается значительный рост числа экологических конфликтов, среди которых выделяются экологические конфликты водопользования, имеющие свои специфические характеристики, причины и трудности урегулирования. На основе ряда примеров из зарубежной (западноевропейской и североамериканской) практики конфликторазрешения и экологической медиации предлагаются принципы оптимальной модели успешного урегулирования и разрешения связанных с водопользованием экологических конфликтов посредством прямых переговоров и посредничества (медиации) на основе учета интересов всех сторон конфликта и поиска консенсуса (делиберативной демократии). Предотвращению и успешному урегулированию экологических конфликтов водопользования способствует ясная и последовательная государственная экономическая и экологическая политика, сочетающая эффективную межведомственную координацию, обоснованное распределение издержек, широкий диалог государства, бизнеса и гражданского общества. Наиболее эффективное управление подобными конфликтами обеспечивается при участии всех заинтересованных сторон конфликта в переговорах (или медиации) на условиях равенства; признании всеми сторонами конфликта преимуществ переговоров (медиации) по сравнению с дальнейшей эскалацией конфликта или судебным разбирательством; наличии квалифицированного и заслуживающего доверие всех участников конфликта медиатора (посредника); готовности участников переговоров в полной мере выполнять в долгосрочной перспективе принятые на себя по итогам переговоров и закрепленные в достигнутом соглашении обязательства; наличии действенной системы контроля выполнения сторонами взятых на себя обязательств.

Цель исследования - анализ способов совместного осмысления понятий суверенитета и воды как политической сущности (речь о самом широком спектре ее проявлений, от предмета конкретных соглашений, регулирующих отношения на границах национальных государств, до места в современной политической философии). Работа опирается на теорию суверенитета, поэтому ее методологическая основа - сравнительный анализ концепций. Политическая рефлексия по поводу воды связана с понятием суверенитета. Так, вода истолковывается как нечто, неразрывно связанное с национальными границами, разделяющими или, напротив, преодолеваемыми. Использование теории суверенитета дает возможность говорить о реках, протекающих на территории разных государств, об их бассейнах, о доступе к Мировому океану, о климате, питьевой воде, ставить вопросы о локальности и глобальности, об угрозах и безопасности, о сотрудничестве и конфликтах, о прошлом и будущем, о реальном и о потенциальном. Это напрямую влияет на создание общей и понятной всем нормативной системы управления водой (в смысле политической категории), которая активно формируется в последние десятилетия. Для того чтобы определить то, какую связь имеют вопросы воды и суверенитета, был собран и проанализирован большой объем текстов. Каждый из них оценивался с точки зрения значения для создания интерпретационных моделей, лежащих в основе конкретных политических действий: от разработки международных соглашений до описания в медиапространстве предвыборных программ. Основные результаты исследования показали, что суверенитет стал не просто неотъемлемой характеристикой политического осмысления воды, но и инструментом решения конкретных задач. Он создает язык, на котором можно говорить о воде как о ресурсе, который ограничен, требует справедливого распределения, внешнего вмешательства, стоит под угрозой исчезновения, обладает первостепенной важностью для человека и человечества вообще. При этом размытые границы понятия «суверенитет» и споры о его значении лишь способствуют его востребованности, он встраивается в настолько широкий спектр тем, что их может объединять лишь отсылка к воде.

Проблема политизации водных отношений по-прежнему остро стоит для стран Центральной Азии. Несмотря на усилия, рост дефицита водных ресурсов провоцирует повышенное внимание к проблеме стран региона и внерегиональных государств. Водная политика стран Центральной Азии стала формироваться после распада СССР, когда кардинально изменилась геополитическая ситуация. Получение независимости центральноазиатские государства расценили в качестве возможности упрочить свои позиции в регионе, прежде всего, за счет проведения самостоятельной и национально ориентированной водной политики. Внешнеполитический курс в сфере гидроэнергетики формировался под влиянием внутриполитических процессов, которые получили развитие на момент распада СССР. Несмотря на нарастание проблем в водной сфере, страны региона продолжали проводить курс, который игнорировал интересы соседних государств и не предполагал развитие многостороннего сотрудничества в водной сфере. Большая часть вопросов, касающихся использования ресурсов трансграничных водотоков, находилась под мощным прессингом политических факторов. Сказывалось геополитическое соперничество между центральноазиатскими государствами. Перспективные проекты гидротехнических сооружений рассматривались в контексте исключительно национальной политики, направленной на укрепление своего влияния в регионе и получение геоэкономических преимуществ. Лишь в последние годы, в связи с внутриполитическими изменениями и нарастанием дефицита водных ресурсов, страны Центральной Азии стали менять свои позиции, выступая за развитие диалога. Используя метод сравнительного и системного анализа, выявлено влияние политических факторов на водную сферу стран Центральной Азии. Автором сделан вывод, что, несмотря на смягчение центральноазиатскими странами риторики при обсуждении проблем, связанных с использованием ресурсов трансграничных водотоков, и расширением двустороннего и многостороннего взаимодействия, политические аспекты по-прежнему будут влиять на водный курс стран Центральной Азии.

Политико-правовые основы реализации проекта Куш-Тепа подразумевают строительство канала и увеличение стока воды трансграничной реки Амударья на территорию северных провинций Афганистана. Историко-политологический анализ позволил охарактеризовать исторические предпосылки дефицита водных ресурсов в регионе, провоцирующий напряженность в межгосударственных отношениях Афганистана и центральноазиатских республик. Выявлена правовая база разграничения советско-афганской границы в XX в. и выделения доли водостоков трансграничной реки Амударья для Афганистана и центральноазиатских республик. В результате анализа социально-экономического положения населения трех афганских провинций на севере Балх, Джаузджан, Фарьяб было выявлено, что 30-40 % населения проживает в условиях тяжелого продовольственного кризиса. Доказано, что реализация проекта Куш-Тепа, завершение строительства которого планируется в 2028 г., для Афганистана решает важнейшие национальные и региональные задачи. Выявлено, что странам нижнего бассейна Амударьи - Узбекистану и Туркменистану придется существенно снижать объемы водостока из реки после завершения строительства канала Куш-Тепа. На примере Узбекистана показаны механизмы «мягкого» включения узбекской стороной Афганистана в переговорный процесс. Автором сделан вывод, что Узбекистану в обозримом будущем придется ускоренными темпами переходить к модернизации водного хозяйства и экономичным методам полива сельскохозяйственных угодий.

Армения и Азербайджан, находясь в составе Советского Союза, придерживались общих принципов управления водными ресурсами, предоставляли единую статистическую отчетность по использованию воды. Однако после приобретения независимости эти государства разработали собственные законы о воде, а также перестали обмениваться данными, полученными национальными гидрометеорологическими агентствами. Новая региональная реальность и сложные отношения между двумя странами препятствовали разработке общих механизмов по управлению трансграничных водных ресурсов, что привело к негативным последствиям для окружающей среды. Качество воды и ее эффективное управление стали одним из острых уголков неразрешенных проблем, существующих между двумя государствами. Исследование посвящено изучению водной политики Армении и Азербайджана. Проанализированы эффективность, а также недостатки управления водными ресурсами этих стран. Сделана попытка определить, насколько эффективен процесс внедрения принципов интегрированного управления водными ресурсами. На основе сравнительного анализа водного хозяйства Армении и Азербайджана установлены аналогии и отличия в законодательстве водной политики и политических механизмах водопользования этих стран.

Актуальность обращения к теме «борьбы за Маньчжурию» в исторической ретроспективе обусловлена не только сохраняющимся научным интересом, но и острой необходимостью критического осмысления источников, освещающих данный период, особенно в контексте современной геополитической ситуации в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Предметом настоящего исследования выступает анализ особенностей интерпретации роли водных ресурсов и Китайской Восточной железной дороги в русскоязычных и англоязычных источниках первой трети XX в. Цель исследования - демонстрация формирования конкурирующих нарративов, обусловленных различиями в лингвокультурной и политической перспективе авторов. Его результаты демонстрируют, что авторы русскоязычных работ акцентируют экономическую значимость водных коммуникаций региона. В противовес этому авторы англоязычных исследований обнаруживают доминирование геополитической парадигмы, зачастую сопряженной с политически ангажированными интерпретациями, характеризующимися недооценкой роли России и, напротив, идеализацией политики США, Японии и др. Выявленные расхождения свидетельствуют о наличии борьбы нарративов в гидрополитическом контексте, подчеркивая механизмы политической инструментализации интерпретаций истории водных ресурсов и инфраструктуры для легитимации геополитических стратегий. Представленная работа вносит вклад в политологическое осмысление гидрополитики как формирующейся, но обладающей возрастающей актуальностью отрасли политической науки. На примере кейса, относимого к политической истории Маньчжурии, демонстрируется значение гидрополитического подхода для анализа современных геополитических процессов в Азиатско- Тихоокеанском регионе и необходимость критической рефлексии политизированных нарративов о водных ресурсах в международной политике.