Hydro Trust in Central Asia

Full Text

Введение На протяжении многих лет водная проблематика оставалась вне поля зрения государств региона, часто ее игнорировали, и лишь в последнее десятилетие она привлекла к себе международное внимание, превращаясь в дестабилизирующий фактор, наиболее ярким свидетельством которого стали полномасштабные боевые действия на киргизско- таджикской границе в 2021 и 2022 гг. Глобальное потепление и сокращение водных ресурсов региона на фоне увеличения экономической активности государств, помноженные на неэффективное использование имеющегося гидропотенциала, обострили проблему нехватки чистой питьевой воды, а также стали сказываться на состоянии сельского хозяйства, актуализировав вопросы социально- экономического развития сельских районов и продовольственной безопасности [Дмитриева 2019: 42-48]. Меры, ранее принимаемые государствами региона по отдельности и направленные на решение вопросов водного дефицита, лишь смягчают последствия обозначенных выше проблем, кардинально не меняя сложившуюся ситуацию. Постепенно осознавая безальтернативность региональной «водной» интеграции, центральноазиатские республики стали проводить более скоординированную политику. Тем не менее преждевременно говорить о полном взаимопонимании, поскольку оно невозможно без взаимного доверия, которое в нашем случае уместно было бы обозначить как «гидродоверие». Другими словами, гидродоверие - это основанное на взаимном доверии сотрудничество между государствами, направленное на решение существующих водных проблем. Проблемы водно- энергетической отрасли - тема, более тридцати лет не теряющая актуальности в Центральной Азии. Страны региона пытаются решить ее с помощью новых гидропроектов - так, например, в июле 2024 г. Казахстан объявил о начале строительства водохранилища «Байдибек ата» в Туркестанской области. По данным Министерства водных ресурсов и ирригации республики, данный объект будет способен собирать 68 млн кубометров воды. Кроме того, до 2030 г. Казахстан планирует построить водохранилище «Боралдай». Вместе водохранилища смогут подавать 113 млн кубометров воды, что может решить вопрос недостатка воды в Туркестанской области, которая находится в пустынной зоне и граничит с Узбекистаном[35]. Узбекистан, в свою очередь, также сталкивается с недостатком воды. По данным ООН, данная ситуация связана с ростом численности населения, которое в 2024 г. перешагнуло отметку в 37 млн человек. В результате увеличиваются потребности в энергии, из- за чего растет и потребление воды. Параллельно с этим процессом наблюдаются изменения климата - за последние пятьдесят лет ледники в бассейне реки Пскем сократились почти на четверть, а ледники в районе Кашкадарьи - на 70 %[36]. Играет свою роль и проблема Аральского моря, объем которого с 1960 г. по сей день уменьшился более чем в 15 раз. Опустынивание приводит к возникновению пылевых бурь, которые распространяются в других регионах и способствуют загрязнению воды. Кыргызстан также сталкивается с риском таяния ледников, о чем сообщал президент страны Садыр Жапаров[37]. Об аналогичной тенденции в Таджикистане ранее говорил председатель Комитета охраны окружающей среды республики Баходур Шерализода[38]. Страдает от водного стресса и Туркменистан. Помимо этого, страны Центральной Азии сталкиваются с трудностями обеспечения доступа населения к питьевой воде, а также постепенным устареванием инфраструктуры водного хозяйства, приводящим к потере ресурсов. Одним словом, дефицит воды становится глобальным вызовом, который чрезвычайно важен для стабильного развития каждой из пяти стран региона. Для решения этой проблемы необходима совместная работа, строящаяся в первую очередь на факторе, который мы называем гидродоверием. Историческое прошлое и его влияние на гидродоверие в регионе Говоря о проблемах межгосударственного, регионального или мирового уровня, никак не обойтись без вопроса о доверии. Его дефицит становится одной из самых важных проблем во взаимоотношениях государств и зависит от политических режимов, которые влияют на динамику взаимоотношений со странами- соседями. Подтверждением тому является Центральная Азия, где только несколько лет назад активизировались переговоры о делимитации и демаркации границ между некоторыми республиками, а саммит глав стран региона впервые состоялся только в 2018 г.[39] Отсутствие регулярных переговоров, регионального взаимодействия и урегулирования проблем демонстрировало недостаток доверия на всех уровнях, поэтому мы выделим гидрологический аспект, анализируя совместные проекты в сфере водного хозяйства в регионе, а также интеграционные процессы в данной области и способствующие, либо препятствующие им факторы. До 1990-х гг. все возможные противоречия в Средней Азии регулировались Министерством мелиорации и водного хозяйства СССР, несмотря на множество нюансов, существовавших между отдельными республиками и связанных с уровнями поливной воды или регуляции потоков [Булаевский 1925: 11]. Таким образом, почти вся ирригация, мелиорация и гидротехнические сооружения на территории постсоветских стран - это результат централизованного управления в рамках единой системы, поэтому проблем между республиками не возникало. К тому же Советский Союз разграничивал строящиеся ГЭС по целям их деятельности - например, Токтогульская ГЭС на реке Нарын в Кыргызстане использовалась в сельскохозяйственных целях, преимущественно как накопитель, нежели гидроэнергетическое сооружение. После распада СССР многие республики забыли об этом факте, используя станции не по назначению и тем самым нарушая их предназначение, что тоже послужило основанием водно- энергетических проблем внутри стран [Адамкулова, Айтбаев, Данков и др. 2024: 115]. То есть страны ЦА столкнулись с проблемой path dependence, или зависимостью от траектории пути [Михалев, Рахимов 2023:153-162]. Рациональной и сбалансированной водной политики в регионе за все эти годы достичь не удалось, несмотря на существующие международные соглашения. В их рамках Кыргызстан в летний период сбрасывает воду в расположенные ниже по течению Узбекистан и Казахстан для обеспечения полива сельскохозяйственных культур в этих республиках. В результате эти две республики вынуждены строить так называемые контррегуляторы - например, по Нарыну и Сырдарье, чтобы решить вопрос избыточного количества воды. В зимний период же в связи с ростом потребления электроэнергии Кыргызстан получает электричество, согласно системе взаиморасчетов. Однако при этом расходы на содержание водохранилищ лежат на Бишкеке. Также, несмотря на многочисленные обсуждения, Центральная Азия не может представить общий для всех пяти республик проект по развитию водно- энергетического комплекса [Жильцов 2008: 49-62]. Поэтому можно утверждать: между странами региона нет гидрополитического доверия, они находятся в некой дихотомии, хотя достигли того уровня взаимопонимания, при котором могут формировать общую водную политику. Уровень гидродоверия в современной Центральной Азии На сегодняшний день мы видим, что страны региона готовы к совместным проектам, однако чаще всего выбирают инициативы, которые можно реализовать в одиночку для решения преимущественно внутренних проблем, как в случае с водохранилищами в Казахстане. Тем не менее это позитивный фактор, поскольку строительство подобных объектов важно в случаях паводков и селей, которые нередко распространяются на несколько государств. Водохранилища помогают сохранить избыток воды, которая станет востребована позже, а не дать ей возможность быть унесенной селевым потоком, поэтому у данных водных регуляторов есть полезный отложенный эффект. Также страны Центральной Азии предпочитают работать в двустороннем формате - узбекско- таджикском, узбекско- кыргызском, узбекско- туркменском и т.д. И вновь это позитивный сигнал. Например, кейс передачи Кемпир- Абадского водохранилища Узбекистану значим не только с точки зрения делимитации и демаркации границ, но и с точки зрения формирования общих механизмов по справедливому распределению водных ресурсов[40]. Тем не менее необходимо понять, как встроить все эти инициативы в широкий многосторонний формат сотрудничества, который выглядит весьма перспективным даже не в рамках форматов ЕАЭС+ или СНГ, а в рамках ШОС. Преимущества формата ШОС для решения гидропроблем Центральной Азии Взаимодействие в формате ШОС+ позволило бы совместить решение водных проблем для максимального количества игроков - и по северной части Центральной Евразии (Россия - Казахстан, Россия - северная часть Синьцзяна, Центральная Азия - Афганистан, где существует проблема канала Кош- Тепа, до конца не согласованного с государствами Центральной Азии). Вовлечение большого количества стран, в свою очередь, обеспечило бы работу подобной инициативы на многолетней основе, что важно, поскольку гидропроекты реализуются на протяжении большого промежутка времени. Более того, Туркменистан, при всем своем нейтралитете, активно участвует во всех мероприятиях ШОС и, таким образом, можно было бы привлечь и эту страну к обсуждению центральноазиатских водных проблем. Для ШОС же укрепление гидрологического доверия актуально, потому что внутри Организации с вступлением Индии, Пакистана и Ирана появились определенные узлы противоречия. Речь идет о реке Брахмапутра, где Индия и Китай не могут достичь договоренности, а также об индийско- пакистанских пограничных водных вопросах и Иране. Образующим документом для взаимодействия стран ШОС в сфере водного хозяйства могла бы стать водная доктрина, разрабатываемая Россией, - ее реально переформатировать в доктрину на уровне Организации и, тем самым, опережая события, в проактивном режиме заложить контуры программы «Водные ресурсы Евразии - 2050». Россия является второй в мире страной по запасам пресной воды, и это значит, что ее водные ресурсы будут в центре внимания в ближайшие десятилетия, включая и потенциальный проект по переброске сибирских рек, и формирование водоводов большого диаметра по аналогии с поставками газа и нефти. Вода будет постепенно превращаться в товар с длинной логистикой, который может доставляться на большие расстояния. В мире не так много подобных проектов, однако водная доктрина ШОС может способствовать решению водного дефицита, развитию проектов, связанных с экспортом воды, и формированию гидрополитического доверия в странах Организации, а значит, стабильности в большей части мира. Краткий обзор механизмов, способствующих укреплению гидродоверия в Центральной Азии Безусловно, важны работы по бетонированию русел рек и каналов, поскольку большие потери воды происходят за счет инфильтрации. Но необходимо обратить внимание и на следующий факт - на различных региональных встречах и саммитах по водному хозяйству можно услышать различные статистические данные из данной сферы, которые каждая страна Центральной Азии приводит отдельно. Однако для старта совместной работы необходима верифицированная информация по региону в целом - в современных условиях ее могла бы предоставить система спутникового контроля, развитием которой сейчас занимаются Казахстан, Узбекистан, а также, если рассматривать сотрудничество на уровне ШОС, - Россия и Китай. Благодаря работе спутников можно высчитывать наиболее точный объем водоемов, и в данном случае большую помощь оказывает искусственный интеллект, облегчающий механизм подсчета. Несмотря на то, что спутниковые решения на первоначальном этапе затратны, в дальнейшем процесс можно удешевить, если датчики для мониторинга будут выпускаться в самой Центральной Азии, равно как и программное обеспечение для них, которое в будущем можно экспортировать за рубеж. Цифровизация мониторинга водных ресурсов способствует и поддержанию исторической, или так называемой в данном случае «гидрологической», памяти, которая важна при строительстве и проектировании. Например, строя дома на берегу, люди иногда не обращают внимания на тот факт, что их предки на протяжении столетий не возводили сооружений или не размещали здесь свои кочевья в данной локации, поскольку она была подвержена затоплениям. Искусственный интеллект может собирать эти данные, на их основе выстраивать цикличность периодов многоводности и маловодности, делать прогнозы и тем самым помогать региону избегать различных чрезвычайных ситуаций. Также технологии с помощью больших данных позволили бы Центральной Азии грамотно выстроить механизм накопления воды, подсказывая, когда и где стоит набирать воду. Важно привлекать инвестиции, которые могут быть предоставлены Евразийским банком развития с его хорошо разработанной водной доктриной[41], содержащей четкие предложения по использованию капельного орошения и строительства малых ГЭС, а также Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Интересен в плане инвестиций и недавно созданный Банк БРИКС[42]. Если же говорить об обмене опытом, принято считать, что самыми передовыми технологиями для решения экологических проблем могут делиться страны Запада. Однако стоит отойти от стереотипов и не бояться наблюдать за опытом некоторых регионов и континентов Глобального Юга - Африки и Южной Азии, где также выработаны решения по сохранению водных ресурсов. Например, Кыргызстан перенял опыт Непала и Бутана, где изготавливают «ледяные ступы», представляющие собой шесты, к которым подводятся шланги[43][44]. За зиму вокруг этих шестов нарастает большой слой льда, который в высокогорье не отдает воду сразу, то есть служит мини- накопителем воды. Поэтому важно изучать опыт всех стран, прежде всего на предмет целесообразности предлагаемых ими решений. Известно, что Китай успешно разрабатывает технологии эффективного использования водных ресурсов - например, насосы с аббразивостойким покрытием, отвечающие за транспортировку, ирригацию, дренаж, а также подачу воды. Целесообразно обратиться и к близкому нам во всех отношениях советскому опыту, где существовала практика использования временных водопроводов, в том числе с трубами среднего диаметра для быстрой перекачки воды из одного пункта в другой. Для этого использовались временные трубы большого диаметра, и технологические наработки в данной сфере сохранились, поэтому страны Центральной Азии могли бы использовать все виды пластиковых, стеклопластиковых труб, иных комбинированных труб с металлическим напылением, чтобы не допустить образования коррозии и применять трубы на протяжении длительного времени. Данный механизм послужил бы и дополнительным стимулом для развития совместных промышленных инициатив, которые набирают оборот в регионе. К тому же с учетом проекта строительства малой АЭС в Узбекистане, реализуемого Росатомом, избыток электроэнергии, получаемой со станции, реально было бы направлять на обеспечение работы таких насосов для перекачки воды и на обеспечение работы заводов, которые выпускают трубы. Уместно вспомнить и об идее по переброске сибирских рек. Как известно, перераспределение части свободного стока рек Оби и Иртыша в Казахстан и Среднюю Азию при Госплане СССР, планируемое в 1970-1980-х гг., в силу определенных причин не было реализовано. Не дало результатов и аналогичное предложение президента Казахстана Н. Назарбаева к российским властям в 2010 г. Тем не менее представляется весьма эффективной переброска сибирских рек на юг в водохранилища- накопители либо из водохранилища в водохранилище за счет использования водоводов, с возможностью дальнейшей переброски воды южнее Казахстана. В данном случае полезными представляются закрытые водоводы, создаваемые по аналогии с газовыми трубами большого диаметра, благодаря которым можно было бы не строить масштабный гидротехнический объект сразу, а реализовать его поэтапно. Однако все эти шаги возможны в условиях полностью сформированного гидрологического доверия в регионе. Все вышеперечисленные проекты можно реализовать в партнерстве с Российской Федерацией, извлекая благодаря такому формату сотрудничества экономическую пользу для всей Центральной Азии. Россия заинтересована в стабильном развитии региона, поскольку он может обеспечить продовольственную безопасность в пределах СНГ, а также избежать климатического кризиса, который приведет к наплыву беженцев. И не последнюю роль при этом играет правильное освещение реализации гидропроектов в медиапространстве, чтобы избежать потенциальных провокаций, препятствующих ей. Поэтому странам региона необходимо наладить разъяснительный механизм, поскольку иногда формирование мнения о проекте важнее, чем реальный проект. Так, формирование общественного мнения в отношении гидрополитического доверия важнее, чем сами мероприятия по гидрополитическому доверию в виде круглых столов, конференций, форумов. Обыватель должен понимать цель и важность проектов, а также как они связаны с его повседневной жизнью и как могут улучшить ее качество. Тогда будут минимизированы вопросы о необходимости введения дифференцированных тарифов на воду, строительства АЭС и ее влияния на снижение объемов сжигаемых углеводородов, а значит, на экологию региона в целом, ведь тот же эффект выброса золы и летучих веществ с ТЭЦ пагубно сказывается на состоянии ледников, но не все об этом знают. Заключение Невозможность или нежелание государств региона создать единый водно- энергетический комплекс в Центральной Азии свидетельствует об отсутствии гидрополитического доверия друг к другу, чего не наблюдалось в советский период, поскольку все вопросы водного хозяйства решались путем централизованного управления гидроресурсами в рамках одного государства. Создание дополнительных водонакопительных, селеотводных и иного рода сооружений благотворно сказывается на водообеспечении стран региона поливной и питьевой водой. Вместе с тем принимаемые меры далеко не полностью решают водную проблему. Дефицит воды также негативно сказывается на взаимоотношениях между государствами, обостряя вопросы распределения вод трансграничных рек и усугубляя решение сложных вопросов, связанных с делимитацией и демаркацией границ. Повышенная конфликтогенность в регионе не в последнюю очередь связана с решением водных вопросов, подтверждением чему являются происходившие время от времени стычки населения соседствующих республик в приграничных зонах. При этом не стоит воспринимать ситуацию исключительно с негативной стороны, поскольку в арсенале государств региона есть немало путей решения назревших проблем. Одним из этих путей является использование передового международного опыта в деле совместного использования водных ресурсов с привлечением ШОС в качестве наднационального органа и координатора. Гидродоверие как основополагающая составляющая водной дипломатии в Центральной Азии неминуемо придет на смену несговорчивости по мере нарастания водного кризиса в регионе. Это лишь вопрос времени.

About the authors

Kubatbek K. Rakhimov

Public Foundation “Applicata - Center for Strategic Solutions”

Author for correspondence.
Email: rakhimov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3756-9375

Doctor of Philosophy in Economics (Ph.D.), CEO of the Public Foundation “Applicata - Center for Strategic Solutions”, expert on infrastructure development of Central Eurasia, ex-Adviser to the Prime Minister of the Kyrgyz Republic on macroeconomics and Eurasian integration

Bishkek, Kyrgyzstan

Ainur E. Dzhorobekova

Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of the Kyrgyz Republic named after Kazy Dikambayeva

Email: gonduras1967@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4370-0149

PhD in History, Professor

Bishkek, Kyrgyzstan

References

Supplementary files