The Modelling of a Multidimensional Linguocultural Concept on the Example of the Concept СТАРОСТЬ ‘SENILITY’

Full Text

Введение

Современные лингвистические исследования характеризуются выраженной антропоцентричностью, то есть сосредоточены на человеке как носителе языка и культуры. В связи с этим актуальными становятся междисциплинарные работы, в которых анализируется лингвистический материал и экстралингвистические данные из области истории, этимологии, культурологии, психологии и других. Бесспорно, изучение языка немыслимо без обращения к истории, культуре, традициям, обычаям народа — его носителя. Подобные исследования языка реализуются и в рамках лингвокультурного подхода, центральным понятием которого, безусловно, выступает концепт. В.З. Демьянков определяет концепт как некое ментальное образование, индикатором которого следует назвать «содержательную сторону словесного знака, за которой стоит понятие, относящееся к умственной, духовной или материальной сфере существования человека, закреплённое в общественном опыте народа, имеющее в его жизни исторические корни, социально и субъективно осмысляемое и — через ступень такого осмысления — соотносимое с другими понятиями, ближайше с ним связанными или, во многих случаях, ему противопоставляемыми» [1. С. 606]. По определению В.А. Масловой, концепт предстает «ментальным, национально-специфическим образованием, планом содержания которого является вся совокупность знаний о данном объекте, а планом выражения — совокупность языковых средств (лексических, фразеологических, паремиологических и др.)» [2. С. 37]. Таким образом, в рамках лингвокультурологического подхода концепты должны осмысливаться на базе языкового материала. Так, в качестве имени концепта выступают лексические единицы языка — слова или словосочетания, а языковую модель концепта образуют, помимо упомянутых единиц, фразеологические единицы, пословицы, поговорки, отражающие национально-культурные образы. Представителями данного направления являются Г.Г. Слышкин [3–5], В.И. Карасик [6–10], С.Г. Воркачев [11; 12], Е.Ю. Прохоров [13], В.В. Воробьев [14], В.М. Шаклеин [15; 16] и др.

Еще одним подходом к изучению концепта считается лингвокогнитивный подход, в рамках которого язык понимается «как когнитивная способность», а также утверждается, что «человек не отражает мир в языке, а конструирует его с помощью языка в своем сознании» [21. C. 10]. Представителями лингвокогнитивного подхода являются Н.Н. Болдырев [17–21], И.А. Стернин и З.Д. Попова [22; 23] и др.

Об основных принципах, различающих лингвокультурный и лингвокогнитивный подходы к изучению концепта, пишет Ю.Е. Прохоров: «В рамках лингвокультурного подхода концепт понимается как единица культуры, фиксирующая коллективный опыт носителей языка и познаваемая человеком. Лингвокогнитивный подход определяет концепт как некое ментальное образование в сознании человека, позволяющее познать коллективный культурный опыт носителей языка» [13. C. 90].

Следует отметить, что, несмотря на наличие большого количества исследований концепта, его структуры и принципов моделирования в рамках названных выше подходов, не обнаруживается единого алгоритма конструирования концептов. Полагаем, что разработанная нами модель многоуровневого концепта СТАРОСТЬ в дальнейшем может быть использована для построения других концептов в языковой картине мира русского языка.

Моделирование концепта СТАРОСТЬ проводилось на основе следующего материала:

• 35 словарей русского языка (толковых, этимологических, энциклопедических, ассоциативных, словарей синонимов);
• 40 фразеологических единиц русского языка;
• данные ассоциативного эксперимента со словом-стимулом старость, на которое было получено 273 реакции, из которых 66 были единичными. Следует отметить, что в качестве лексем, вербализующих концепт СТАРОСТЬ, или вербализаторов концепта, выбраны лексемы старость и старый как наиболее нейтральные с точки зрения стилистической окраски.

Ассоциативно-вербальные сети концепта СТАРОСТЬ были реконструированы на основе результатов ассоциативного эксперимента, в котором приняли участие 99 студентов филологического факультета Российского университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. В ходе ассоциативного эксперимента необходимо было записать 3 первые реакции, возникающие при прочтении слова-стимула старость.

Обсуждение и результаты

Одним из первых исследователей, обобщивших подходы к моделированию лингвокультурных концептов, стал Г.Г. Слышкин, который сформулировал следующие положения:

1. Языковое и энциклопедическое значения слова имеют равноправный статус в рамках когнитивных исследований, выступая в качестве лингвистического и экстралингвистического содержания концепта.
2. В структуре концепта выделяются понятийный и образный элементы, отражающие соответствующие подходы к осмыслению окружающего мира.
3. Фрейм, гештальт, схема, сценарий и др. как моделируемые структуры сознания должны изучаться в качестве гипонимов концепта [5. C. 29].

Г. Г. Слышкин выделяет 3 модели реконструкции лигвокультурного концепта:

• взаимодействующие способы познания;
• ассоциативные связи языковых единиц, репрезентирующих концепт;
• разноуровневые языковые воплощения [5. C. 31–33].

Изначально модель «взаимодействующих способов познания» была предложена В.И. Карасиком, представившим концепт как совокупность «понятийного или фактуального, образного и ценностного компонентов» [10. C. 17–18]. При этом наличие ценностного компонента является основополагающим при выделении лингвокультурного концепта: «<…> ценности как высшие ориентиры поведения определяют содержание и специфику культуры в целом» [10. C. 14]. В.И. Карасик предлагает следующую схему моделирования концепта:

1. выделение понятийных характеристик на материале словарных дефиниций, содержащихся в толковых, этимологических словарях, словарях синонимов;
2. выявление актуальных перцептивных образов и контекстуальных связей номинантов концепта в составе высказываний;
3. анализ оценочно-маркированных высказываний на материале пословиц, поговорок, афоризмов, ценностно маркированных текстов.

С.Г. Воркачев при моделировании концептов предлагает описывать сущность концепта подобно структуре лексико-семантической парадигмы, поскольку любой концепт выражается не одной лексической единицей, а всей совокупностью слов, фразеологических, паремиологических единиц, афоризмов, имеющих синонимичное значение.

В структуре концепта С.Г. Воркачев выделяет 4 составляющие:

1. понятийный компонент как совокупность существенных признаков того или иного объекта, который сближается в некоторой степени с содержанием понятия;
2. образный компонент, включающий 3 составляющие: метафорическую, хранящую соответствующие образы-метафоры в сознании человека, перцептивную, фиксирующую чувственный опыт человека при восприятии концепта, прецедентную, представляющую собой совокупность ассоциативных признаков литературных персонажей, воплощающих сущность концепта;
3. ценностный компонент или значимость концепта как культурного элемента того или иного народа;
4. значимостный компонент или место имени концепта в лексической системе языка, который включает в себя этимологические, синтагматические, парадигматические, словообразовательные характеристики слова — имени концепта [12. C. 19].

Моделирование концепта как совокупности «ассоциативных связей языковых единиц и значений» предполагает взаимодействие системного образования — концепта с другими системами-концептами путем ассоциативного обмена единицами [5. C. 31]. При этом концепт описывается как фрагмент образования более высокого порядка — национальной концептосферы. Моделирование концепта осуществляется на материале языковых дефиниций, фразеологических оборотов, паремий.

В основу модели «разноуровневого языкового воплощения» положена концепция «трех ипостасей языка», предложенная Ю.Н. Карауловым, согласно которой язык предстает как:

1. совокупность текстов или продукт речевой деятельности носителя языка;
2. язык как система отобранных лингвистами статических единиц;
3. язык как потенция, готовая к реализации, но еще не реализованная носителем языка [24. C. 7–9].

Таким образом, в соответствии с вышеприведенной классификацией концепт может изучаться с трех сторон:

• как некий системный потенциал, доступный носителю языка, зафиксированный в лексикографических источниках;
• как набор языковых единиц, хранящийся в сознании носителя языка, потенциально репрезентирующих концепт;
• как продукт речевой деятельности носителя языка или совокупность текстов, в каждом из которых реализуется лишь небольшая часть концептуальных признаков.

Обратимся к анализу моделирования концептов в русле исследований лингвистов-когнитологов, исходя из следующего понимания языка: «Язык выступает как форма, как «некоторая упаковка», но знания, которые люди получают в языковой форме, не ограничиваются знаниями о самом языке. Наряду с представлением различных типов знаний в языке, в первую очередь рассматриваются способы концептуальной организации знаний. Эти задачи принадлежат когнитивной науке, которая занимается изучением процессов и средств усвоения, накопления и овладения знаниями» [25. C. 133].

З.Д. Попова и И.А. Стернин определяют концепт как некую мыслительную, ненаблюдаемую категорию. При этом исследователи разграничивают лингвокогнитивный и лингвокультурный подходы в изучении и описании концепта и призывают опираться исключительно на лингвистический материал: «Бесспорно, что культурологические работы важны и нужны, но лингвист, по нашему убеждению, должен идти от анализа лингвистических фактов» [22. C. 16]. В отличие от представителей лингвокультурологического подхода, признающих истинными концептами только те, что репрезентируют культурные ценности и имеют вербальное выражение, З.Д. Попова и И.А. Стернин считают, что не все концепты должны иметь словесные выражения: «Концепт есть комплексная мыслительная единица, которая в процессе мыслительной деятельности поворачивается разными сторонами, актуализируя в процессе мыслительной деятельности свои разные признаки и слои; соответствующие признаки или слои концепта вполне могут не иметь языкового обозначения в родном языке человека» [22. C. 37].

Так, слова, вербализующие концепт, передают лишь некоторую часть концептуальных признаков, актуальных для конкретной речевой ситуации, вызывающих в сознании человека иные, вероятностные или ассоциативные признаки. То есть, слово или языковой знак «включает концепт в нашем сознании, активизируя его в целом и «запуская» его в процесс мышления» [22. C. 39].

З.Д. Попова и И.А. Стернин полагают, что «концепт имеет нежесткую организацию: он состоит из компонентов (концептуальных признаков), которые образуют концептуальные слои» [22. C. 60]. По мнению ученых, невозможно построить конечную модель концепта, можно лишь попытаться реконструировать его признаки или концептуальные слои, поскольку любой концепт «все время функционирует, актуализируется в разных своих составных частях и аспектах, соединяется с другими концептами и отталкивается от них» [22. C. 61].

Н.Н. Болдырев, представитель когнитивного направления, считает, что моделирование концептов должно проводиться в рамках экспериенциального подхода, который не только обращается к логико-понятийному или теоретическому моделированию связи языка и познания, но и учитывает опыт взаимодействия человека с окружающим миром, то есть включает в себя изучение свойств обыденного познания [19. C. 21]. Таким образом, значением слова, вербализующего концепт, будет выступать совокупность не только «объективных» семантических признаков, закрепленных в языке, но и «личные впечатления говорящего и ассоциации, являющиеся частью его опыта познания окружающего мира» [19. С. 21]. Так, языковые значения слов должны изучаться на основе соотнесения с конкретными концептами и категориями, то есть, происходит «выход за пределы собственно языковых знаний и обращение к знаниям неязыковым <…> и определение роли этих знаний в процессе формирования языковых значений» [19. С. 24]. В языке «концепт может быть вербализован отдельными словами и словосочетаниями, фразеологическими единицами, предложениями и текстами» [17. С. 43]. Соответственно, моделирование концепта должно осуществляться на материале словарных толкований единиц, репрезентирующих концепт, и с учетом речевых контекстов. Такой метод моделирования концепта называется концептуальным анализом.

Обобщая вышеизложенные подходы к исследованию концепта, мы предлагаем следующую структуру концепта и алгоритм его моделирования:

• вербализатор // индикатор концепта — имя концепта, представляющее собой лексему или лексемы с наименьшей стилистической коннотацией;
• понятийный компонент, объединяющий // включающий в себя понятия и значения, которые, в свою очередь, реконструируется на материале энциклопедических словарей и на материале словарных дефиниций из толковых, этимологических словарей, словарей синонимов и т.д.;
• образный компонент реконструируется на материале фразеологических единиц и/или паремий и данных ассоциативных экспериментов);
• ценностный компонент — обязательная составляющая лингвокультурного концепта (реконструируется на материале фразеологических единиц и/ или паремий и данных ассоциативных экспериментов).

Каждый из компонентов концепта обладает неограниченным числом потенциальных ассоциатов, которые проявляются в конкретной речевой ситуации и отражают лишь определенный набор концептуальных признаков. Кроме того, именно потенциальные ассоциаты выступают связующим звеном в процессе взаимодействия концептов. Представим описанную выше модель концепта в виде схемы (рис. 1):

Рис. 1. Структура многомерного концепта
Источник: составленo авторами статьи в программе SmartArt /MS Word.
Fig. 1. Structure of a multidimensional concept
Source: compiled by the authors of the article in SmartArt / MS Word.

Предложенная нами модель многомерного концепта легла в основу реконструкции русского лингвокультурного концепта СТАРОСТЬ.

Процесс реконструкции модели русского концепта СТАРОСТЬ осуществляется в соответствии с алгоритмом, приведенным выше. На первом этапе проводится определение вербализатора концепта: анализ лексикографических источников показал, что наиболее частотными и максимально нейтральными являются лексемы старость и старый.

Для реконструкции понятийных признаков концепта СТАРОСТЬ были проанализированы словарные дефиниции вербализаторов концепта — лексем старость и старый, содержащиеся в этимологических, толковых, энциклопедических, фразеологических словарях и словарях синонимов.

Толковые, энциклопедические словари и словари синонимов:

Проведенное исследование позволило выявить семантику лексемы старость, вербализующей концепт СТАРОСТЬ:

• итоговый период жизни человека;
• дряхлость, ветхость кого-л., чего-л.;
• опыт и мудрость человека.

Примечательно, что русская лексема старость не сочетается с именами существительными, обозначающими предметы и явления окружающего мира, поскольку обозначает только период жизни человека, то есть носителем признака старость в русском языке является только человек.

Анализ словарных дефиниций вербализатора старый позволил выделить следующие компоненты значения:

• старший, крепкий, сильный;
• достигший старости;
• существующий длительное время;
• долго бывший в употреблении;
• прежний, предшествующий чему-л.;
• опытный;
• известный всем;
• испортившийся, пришедший в негодность.

Этимологические словари:

В этимологическом словаре приводится следующее толкование лексемы старый:

«Старый — общеславянское. Того же корня, что лит. Stóras «толстый, сильный, тяжелый», др.-исл. Stórr «большой, гордый», др.-инд. Sthirás «крепкий» и др. Образовано с помощью суф. -р- (ср. бодрый) от основы ста- (см. стать (1))»^[1].

В Этимологическом словаре русского языка находим: «ста́рый, стар, стара́, ста́ро́, укр. Стари́й, др.-русск. Старъ, ст.-слав. Старъ γέρων, πρεσβύτερος (Супр., Остром.), болг. Стар, сербохорв. Ста̏р, ста̏ра, ста̏ро; стȃри̑, стȃрȃ, словен. Stàr, stára, чеш., слвц. Starý, польск., в.-луж., н.-луж. Stary. Родственно лит. Stóras «толстый, объемистый», др.-исл. Stórr «большой, сильный, важный, мужественный», с др. ступенью вокализма: др.-инд. Sthirás «крепкий, сильный»^[2] [27].

В Этимологическом словаре русского языка фиксируется более развернутое толкование слова старый:

«Старый — индоевропейское -sta-r (o)- (большой). Общеславянское — starъ, starъjь (старый). Старославянское — старый. Слово «старый» известно с древнерусской эпохи (из памятников XI в.). Заимствовано из старославянского, где формы «старъ», «старый» восходят к общеславянскому корню starъ, starъjь и далее — к индоевропейской основе sta-r (o)-. Единого индоевропейского происхождения также следующие слова: древнескандинавское storr (большой), древнеиндийское sthira (крепкий, твердый)»^[3] [28].

Таким образом, этимоном вербализаторов старость и старый является лексема star-o, которая содержит компонент значения старший, крепкий, твердый. Анализ однокоренных слов (старший, стать, остановка, староста, старейшина), содержащих исконный корень -ста-, позволяет предположить, что старшим (старым) человеком изначально называли более сильного, крепкого, мудрого или ставшего таким в силу возраста.

Фразеологические словари:

Исследование фразеологических единиц, содержащих компоненты старость и/или старый, позволило выделить следующие признаки концепта СТАРОСТЬ в русской языковой картине мира:

• старость — преклонный возраст человека;
• старость — временной период в прошлом;
• старый (о вещи/явлении) — существующий длительное время, известный всем;
• старый (о человеке) — неприятный, дряхлый, упрямый;
• старый (о человеке) — опытный, хитрый;
• старый (о человеке) — несовременный, имеющий устаревшие взгляды.

Результатом проведенного анализа стало описание семантического объема лексем старость и старый с точки зрения «понятия» и «значения» (табл.1) и выделить понятийные признаки концепта СТАРОСТЬ:

• итоговый период жизни человека;
• кто-то или что-то, существующее длительное время;
• дряхлость человека или ветхость вещи;
• ослабление или потеря ментальных способностей человека; опыт и мудрость человека.

Таблица 1 / Table 1
Семантический объем лексем старость и старый
Semantic scope of the lexemes old age and old

Семантические компоненты значения / Semantic Components  of Meaning	Тип словаря
	Энциклопедические словари русского языка / Encyclopedic Dictionaries Russian Language	Толковые словари русского языка / Explanatory Dictionaries of the Russian Language	Словари синонимов русского языка / Dictionaries of Synonyms of the Russian Language	Этимологические словари русского языка / Etymological Dictionaries Russian Language	Фразеологические словари русского языка / Phraseological Dictionaries of the Russian language
Период жизни человека/ The period of a person's life	+	+	+	-	+
Итоговый период жизни человека/ The final period of a person's life	+	-	+	-	-
Ослабление организма человека в результате старения/ Weakening of the human body as a result of aging	+	+	+	-	+
Итоговый период жизни вещи, предмета / ветхость вещи, предмета/ The final period of the life of a thing, an object / dilapidation of a thing, an object	-	+	+	-	+
Мудрость/ опыт/ Wisdom/ experience	-	+	+	-	+
Глупость/ слабоумие/ Wisdom/ experience	-	-	-	-	+
Известный всем/ Known to everyone	-	+	+	-	+
Большой/ крепкий/ Big/ robust	-	-	-	+	-
Слабый/ дряхлый/ Weak/ decrepit	+	+	+	-	+

Источник: составлено авторами статьи в программе MS Word. Source: compiled by the authors in MS Word.

Образные и ценностные признаки концепта СТАРОСТЬ реконструируются на основе анализа фразеологических единиц, ассоциативных словарей и данных ассоциативного эксперимента со стимулом старость, проведенного в Российском университете дружбы народов.

Анализ фразеологических единиц позволяет определить основные характеристики образа «старого человека» в русской лингвокультуре:

• неприятный, дряхлый, упрямый: старая скворечница, старая перечница, старый пень;
• опытный, хитрый: старый лис, старый волк;
• несовременный, имеющий устаревшие взгляды: старого завета, старой закалки, старого покроя.

Ассоциативные словари русского языка отражают представления молодых носителей русской лингвокультуры о старом человеке как о мудром и опытном человеке, вызывающем уважение. Но в то же время, частотными являются негативно-оценочные реакции на стимул старый (пень (20), дурак (13), козел, хрыч (11), хрен (10)), которые отражают скорее пренебрежительное отношение к старым людям. Отметим, что подобные реакции характеризуют, в основном, лиц мужского пола.

Свободный ассоциативный эксперимент со словом-стимулом старость, проведенный в 2020 году с 99 студентами филологического факультета РУДН, показал, что для современных носителей русской лингвокультуры СТАРОСТЬ «осмысливается как период жизни человека (бабушка (11), возраст (8)), обладающего мудростью и опытом, с выраженными внешними признаками старения (морщины (17)), окруженного семьей (внуки (15), семья (9)) и покоем, и получающего пенсию. Были получены новые, ранее фиксировавшиеся как единичные, реакции, характеризующие СТАРОСТЬ как период, связанный с болезнями и недомоганием: боль (4), болезнь (3), болезни (3), болезненность (1), недомогание (1), проблемы со здоровьем (1). Старый человек предстает беспомощным и нуждается в поддержке других людей: беспомощность (1), немощность (1), немощь (1)» [26].

Проведенные нами ассоциативные эксперименты выявили новую частотную реакцию морщины, которая дополняет современное представление об образе старого человека. Новыми частотными реакциями на стимул старость стали получение пенсии и период отдыха и развлечений, ранее не фиксировавшиеся в ассоциативных словарях XX столетия.

Таким образом, можно утверждать, что в XXI веке отношение к старым людям в русской лингвокультуре оценивается скорее положительно: пожилые люди вызывают уважение в силу наличия у них мудрости и опыта и желание оказать помощь и поддержку по причине их слабого здоровья.

Все вышеизложенное позволяет выделить следующие образные признаки русского концепта СТАРОСТЬ:

• старый человек — опытный и мудрый;
• старый человек — больной и немощный;
• старый человек — седой и покрытый морщинами;
• старый человек — получатель пенсии;
• старый человек — бабушка или дедушка (имеет внуков);
• старость — период отдыха.

К ценностным признакам концепта СТАРОСТЬ можно отнести следующие:

• старого человека следует уважать в силу наличия у него жизненного опыта, мудрости;
• старому человеку следует помогать физически по причине его беспомощности, физической слабости;
• старому человеку следует помогать материально по причине отсутствия у него достойной финансовой поддержки со стороны государства. Обобщая все вышеизложенное, представим часть признаков концепта СТАРОСТЬ в соответствии с предложенной нами моделью реконструкции многомерного концепта (рис. 2).

Рис. 2. Модель многомерного концепта СТАРОСТЬ
Источник: составленo авторами статьи в программе MindNote.
Fig. 2. The model of the multidimensional concept of OLD AGE
Source: compiled by the authors in MindNote.

Исследователь концепта может лишь попытаться обнаружить и реконструировать признаки и концептуальные слои и определить их место в структуре концепта, но выстроить модель концепта крайне сложно, так как ментальное образование «все время функционирует, актуализируется в разных своих составных частях и аспектах, соединяется с другими концептами и отталкивается от них» [22. C. 61], то есть в каждой конкретной речевой ситуации проявляется только часть понятийных, образных и ценностных признаков и соответствующих потенциальных ассоциатов.

Заключение

Систематизация теоретических подходов к описанию концептов позволила выделить ряд общих характеристик концепта. Во-первых, концепт понимается как ментальное образование, имеющее сложную многомерную структуру. Вербализатор, или имя концепта, представляет собой стилистически нейтральную лексическую единицу. Также обязательными составляющими любого концепта являются понятийный, образный и ценностный компоненты. Однако концепты как ментальные феномены по-разному «реальны» для носителей определенной культуры, в частности русской. Моделирование концептов русского языка позволяет реконструировать языковую картину мира носителей русского языка, учитывающую помимо лингвистической составляющей, также ментальные феномены, которые описываются путем анализа фразеологических, паремиологических и иных единиц. Предложенный алгоритм создания многомерной модели русского концепта СТАРОСТЬ может лечь в основу представления различных концептов русского и других языков.

Моделирование концептов является перспективным и важным направлением в лингвистической науке, так как в нем учитывается и объединяется лингвистический материал и экстралингвистические данные гуманитарных наук, без учета которых невозможно создать модель, полностью отвечающей запросам современного языкознания.

 

_{¹ Шанский Н.М., Боброва Т.А. Школьный этимологический словарь. М.: Дрофа, 2004. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://rus-yaz.niv.ru/doc/school-etymological-dictionary/fc/ slovar-209-3.htm#zag-4893 (дата обращения: 20.10.2022).}

_{² Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М.: Астрель: АСТ, 2007. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://lexicography.online/ etymology/vasmer/?ysclid=l7urgav5we913272302 (дата обращения: 20.10.2022).}

_{³ Семёнов А.В. Этимологический словарь русского языка. Серия «Русский язык от А до Я». М.: ЮНВЕС, 2003. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://lexicography.online/etymology/ semyonov/?ysclid=l7us5mn8wz331585765 (lexicography.online) (дата обращения: 20.10.2022).}

About the authors

Lyubov A. Safaralieva

RUDN University

Author for correspondence.
Email: kuznetsova-la@rudn.ru
ORCID iD: 0000-0002-6960-9426

PhD in Philology, Associate Professor of the Department of General and Russian Linguistics, Faculty of Philology

6, Miklukho-Maklaya st., Moscow, Russian Federation, 117198

Natalia V. Perfilieva

RUDN University

Email: perfilyeva_nv@pfur.ru
ORCID iD: 0000-0002-1018-809X

PhD in Philology, Associate Professor, Associate Professor of the Department of General and Russian Linguistics, Faculty of Philology

6, Miklukho-Maklaya st., Moscow, Russian Federation, 117198

References

Supplementary files