Заимствованная лексика как фрагмент русской языковой картины мира в аспекте лингвокультурологического описания

Полный текст

Введение

Язык как ключевой инструмент существования, сохранения и передачи культурного кода от одного поколения носителей другим выступает мощным средством познания и приобщения к национальной ментальности, поиску основ национальной идентичности: «В языке мы всегда находим сплав исконно языкового характера с тем, что воспринято языком от характера нации» (Гумбольдт, 1985: 373). Глубинное изучение процессов, проявляющихся как в системе языка, его функционировании, так и на уровне концептуального обобщения отображаемых посредством языковых единиц смыслов, невозможно вне культурного контекста. Сегодня, в эпоху расширения контактов между странами и народами, взаимодействие приобретает характер не только меж-, но и мультинационального. В основе такого понимания коммуникации лежат философские установки, связанные с идеями открытого диалогического общения (Бахтин, 1979), «благодетельного синтеза» взаимодополняющих друг друга разных культур (Рерих, 1997), культурно-исторического развития в соотнесенности с теорией онтогенеза личности (Выготский, 2017).

В числе приоритетных и актуальных для современной русистики определяются исследования, направленные на изучение русской языковой картины мира, в том числе с учетом эффектов, возникающих в результате контактирования представителей русской лингвокультуры с носителями других лингвокультур, в данном случае ‒ китайской. Реализация подобного подхода связана с отступлением от принципа этноцентризма (Садохин, 2008), выявлением универсальных паттернов культуры (Wissler, 1960) и свойств, составляющих своеобразие конкретных лингвокультур (Sapir, 1929), отражением в языке фактов мировой и национальной культуры в контексте их взаимовлияния (Тер-Минасова, 2005), проникновения в сознание носителей языка и человеческую ментальность в целом (Маслова, 2018, 2019). Успешно данные задачи решаются в русле лингвокультурологии (Алефиренко, 2006; Красных, 2012), лингвоконцептологии (Бутакова, 2011; Ансимова, 2015; Ван, Курьянович, 2021), дискурсивной (Чернявская, 2017) и кросс-культурной (Прокопеня, 2008; Гусакова, 2010; Wang et al., 2022) лингвистики.

Наблюдающаяся «миграция культур» (Мердок, 2005: 202) находит отражение в каждом национальном языке, в частности, в виде заимствования лексических единиц: наличия каналов и способов их вхождения в национальную лингвокультуру, освоения носителями, использования в коммуникативно-речевой практике. Слова ‒ это не только «данность конкретного языка» (Гусакова, 2010: 3), но и «явление, проходящее через разные культуры и, соответственно, обогащающееся новыми культурными коннотациями» (Там же). Именно лексические заимствования «наиболее ярко несут в себе этнокультурный компонент, характеризуя своеобразие жизни народа и населяемой им территории» (Крысин, 2004: 9). Для носителя принимающего языка культурный компонент заимствованного слова представляет большой интерес (Розова, Александрова, 2010; Янь, 2013): слово может обозначать явление, для которого нет соответствия в родной культуре, а в случае существования эквивалентной пары слова могут кардинально различаться оттенками значения, в первую очередь аксиологическими.

Русский и китайский этносы сопоставимы по занимаемому геополитическому месту на карте мира, богатой истории и культуре, многонациональности и поликонфессиональности. Вместе с этим очевидны различия в национальных обычаях, традициях, системах ценностей, наконец, языках: русский и китайский языки не похожи по структуре, системе письменных средств, интонационному рисунку.

Большинство имеющихся работ посвящено анализу китаизмов с точки зрения принадлежности к определенным тематическим группам (Вэй, Прощенкова, 2017), истории вхождения в русский язык (Ши, 2007) и способов адаптации в нем (Ли, 2019). В трудах отдельных исследователей (Чубаева, 2014) китаизмы рассматриваются с позиции реализуемых в русской лингвокультуре культурологической и концептуальной функций, авторы единичных работ анализируют указанную проблематику с опорой на экспериментальные данные (Ян, 2016; Курьянович, Ли, 2018).

Интерпретация китаизмов носителями русской лингвокультуры демонстрирует специфику экзистенции этих заимствований в языке-реципиенте не только и не столько с точки зрения уровня понимания носителями их предметно-понятийного лексического значения. В первую очередь речь идет об изучении определенных фрагментов русской лингвокультуры с позиции вписанности маркируемых китаизмами квантов знания в языковую картину носителей русского языка с учетом совокупности культурных (ценностных, символических) смысловых нюансов. В этом состоит научная новизна данного исследования.

Цель исследования ‒ изучение заимствованных слов-китаизмов в аспекте их восприятия и интерпретации носителями русской лингвокультуры на основе данных ассоциативного эксперимента.

Методы и материалы

В ходе исследования применялись общенаучные (наблюдение, анализ, интерпретация, количественный анализ) и лингвистические методы (лексико-семантический, контекстуальный, анкетирование, ассоциативный эксперимент, элементы лингвокультурологического, лингвоконцептологического анализов).

Материалами исследования послужили:

‒ труды ученых, посвященные изучению положений теории лексических заимствований, осмысляемых, в том числе, в ракурсе лингвокультурологической проблематики, а также работы, описывающие содержательное наполнение и механизм осуществления ассоциативного эксперимента;

‒ данные лингвистических (толковых и переводных) словарей русского и китайского языков^[1];

‒ результаты анкетирования и ассоциативного эксперимента, проведенных в учебной группе русскоязычных студентов-бакалавров 5-го курса в количестве 20 человек, обучающихся в Томском государственном педагогическом университете по направлению подготовки «Педагогическое образование» (профили «Русский язык» и «Литература»)^[2].

Из лексикографических источников посредством свободной выборки извлечены китаизмы, имеющие бесспорную национально-культурную маркированность: гоминдан, гаолян, гохуа, женьшень, инь-янь, конфуцианство, кунг-фу, лун, маоизм, му, Пекинская опера, тайцзицюань, теин, фэн-шуй, хунвейбины, цзяо, цигун, чай, эрху, юань. Данные слова выступили в качестве единиц экспериментального исследования.

На первом этапе в рамках анкетирования реципиентам было предложено ответить на вопрос: Какие китаизмы из предложенного перечня, на ваш взгляд, являются наиболее употребительными в русском языке? В результате подсчета полученных ответов были отобраны лексемы: гоминдан, женьшень, инь-янь, конфуцианство, кунг-фу, Пекинская опера, фэн-шуй, хунвейбины, чай, юань.

Второй этап исследования составил ассоциативный эксперимент. На обозначенные слова-стимулы было получено 180 неповторяющихся реакций. С учетом того, что 63 реакции были зафиксированы неоднократно (из 10 китаизмов только на слово хунвейбины поступили однократные реакции), общее число ассоциатов составило 471 единицу ‒ словную и сверхсловную.

Результаты

Основные результаты исследования заключаются в следующем:

‒ на основании имеющейся лексикографической информации проиллюстрировано наличие в современном русском языке заимствований из китайского языка, эксплицирующих самобытность национальной культуры. Большая часть китаизмов ‒ это пришедшие в результате контактирования жителей пограничных с Китаем территорий, часто ‒ при посредничестве других языков, единицы, называющие разнообразные предметы и явления из всех сторон национальной жизни. В числе показателей адаптации заимствованной единицы в принимающем языке ‒ фиксация ее значения в авторитетных толковых словарях (женьшень, гаолян, теин), способность развивать семантические варианты (чай, фарфор). Китаизмы, имеющие меньшую степень освоения в русском языке, могут считаться экзотизмами (богдыхан, фанза). Понятия, обозначаемые такими лексемами, определяются в энциклопедических источниках и/или толковых онлайн-словарях (лун, цигун);

‒ показано, что полученные реакции со стороны молодых носителей русского языка на стимулы-китаизмы и качественно-количественный анализ этих реакций демонстрируют активность контактирования русской и китайской лингвокультур в синхронии. На каждый из 10 отобранных стимулов получены реакции, их общее количество ‒ 471, включая 180 неповторяющихся. Информанты продемонстрировали понимание значения всех стимульных китаизмов на высоком уровне семантического соответствия по сравнению с данными в языке-источнике. Отметим, что информантами анализировались все составляющие семантики: предметные, понятийные, прагматические. Например, на стимул Пекинская опера получены ассоциаты, подтверждающие понимание информантами предметно-понятийного ядра его значения (театр, музыка), отличающиеся национальной маркированностью (культура Китая), присутствием в значении оценочных (слова непонятно), аксиологически значимых (искусство, красиво) сем. Зафиксированы единичные ассоциаты, появление которых определено принадлежностью опрашиваемых к русской лингвокультуре как родной (наша не хуже);

‒ выявлены некоторые закономерности интерпретационной деятельности носителей русского языка, позволяющие сделать выводы об особенностях содержательного и языкового наполнения отдельных фрагментов русской лингвокультуры, связанных с ассоциативным восприятием ее носителями заимствованной лексики из китайского языка на современном этапе функционирования в русском языке. В случае интерпретации наиболее узнаваемых ими слов (здесь лидирует лексика, называющая философские понятия) информанты предлагали широкий ряд реакций с разнообразной палитрой семантических оттенков, в том числе коннотативных (на стимул конфуцианство получено 72 реакции, из них 21 ‒ однократная, включая следующие: религия, учение, течение, мировоззрение, вера, братство, гармония, справедливость, заповеди и пр.). Китаизмы, знакомые информантам в меньшей степени (общественно-политическая и экономическая лексика), сопровождались и меньшим количеством ассоциатов, в их значении преобладали семы предметно-понятийного характера. Так, на стимул гоминдан получено 9 реакций, из них 6 неповторяющихся, в значении ассоциатов присутствует ядерная сема «политическая партия Китая». Носители русского языка в целом продемонстрировали интерес и уважительное отношение к китайской лингвокультуре.

Обсуждение

Китаизмы в современном русском языке: общая характеристика

Усиленный прирост китайских заимствований в русский язык наблюдался в 2007 г., который был официально объявлен главами государств годом Китая в России. Количество китаизмов в русском языке относительно невелико: исследователи насчитывают около 100 единиц (Чжу, Тянь, 2003). Немалую их часть, судя по словарным источникам, составляют опосредованные заимствования, вошедшие в русский язык через другие языки, например через английский ‒ соя (бобовое растение), кетчуп (соус из томатов), тайфун (сильный ветер) и французский ‒ сатин (ткань с глянцевой поверхностью), а также через тюркские языки ‒ Китай (Чжун го = Поднебесная, Срединная страна). Можно предположить, что путем устного контактирования носителей русского и китайского языков в приграничных районах в силу имеющихся торговых отношений были непосредственно заимствованы китаизмы байховый (о чае: рассыпной), джонка (тип парусного судна), кан (лежанка возле печки), нанка (ткань из толстой хлопчатобумажной ткани), ушу (вид боевого искусства), фанза (каркасно-столбовое строение), хунхуз (член вооруженной банды), ханжа и ханшин (китайская хлебная водка), чесуча (плотная ткань), лян (единица массы), макао (вид карточной игры) и пр. Книжным путем вошли в русский язык, такие китаизмы, как дацзыбао (настенный рукописный плакат), мандарин (крупный чиновник), тайпин (участник крестьянской войны 1850‒1860-х гг.), цы (жанр лирики) и пр.

Китаизмы, как правило, обозначают бытовые предметы (каолин ‒ белая глина высокого качества, куайцзы ‒ палочки для еды), китайские деньги (фынь ‒ мелкая разменная монета), меры веса и площади (ли ‒ мера длины), культурно-исторические факты (Великая китайская стена ‒ крепостная стена в северном Китае, построенная в III в. до н. э., Тяньаньмэнь ‒ главная площадь Пекина, самая большая в мире), факты из области искусства (ши ‒ стихотворный жанр, шэн ‒ музыкальный инструмент, янгэ ‒ национальный танец), общественно-политической жизни (богдыхан ‒ китайский император, бонза ‒ чиновник, кули ‒ чернорабочий), окружающего мира (пекинес и чау-чау ‒ породы собак, мэй ‒ цветущее в холодную погоду дерево, личжи ‒ южный фрукт).

В подавляющем большинстве китаизмы однозначны, полисемичных слов единицы (чай, шелк, фарфор, лун). Например, лексема чай имеет 5 лексико-семантических значений, одинаково активных в коммуникативной практике членов русскоязычного социума: «1. Культивируемое вечнозеленое растение, высушенные и особо обработанные листья которого при заварке дают ароматный тонизирующий напиток. 2. Высушенные измельченные и специально обработанные листья такого растения. 3. Напиток, настоянный на таких листьях. 4. Настой из заваренных сушеных листьев или плодов какого-нибудь растения, ягод. 5. То же, что чаепитие»^[3].

Часть китаизмов до сих пор считаются экзотизмами: богдыхан, лян, фанза. С целью придания национального колорита китаизмы встречаются в русских художественных текстах. Приведем фрагмент из рассказа Анатолия Наймана «Убить_︿ _ _︿_ _︿ _’а»: «Я смотрел на „Портрет со стихами“ и бормотал: фу-ши-сао-цы-сун-лэй-сюй. Когда она писала его, то заставляла меня учить названия жанров китайской поэзии. Одно в день. Фу – стихи в прозе, с рифмой и без. Ши – с фиксированными размерами. Сао – стихи причудливых форм. Цы – песенного типа. Сун – лапидарные оды. Лэй – плач по покойному. Сюй – предисловие к стихам и одам. Она говорила, что знает еще два, но кончила портрет на седьмом сеансе. Она говорила: это как до-ре-ми-фа-соль-ля-си. Фу-ши-сао-цы-сун-лэй-сюй»^[4]. Все семь китайских слов, по мнению автора, неизвестны широкому кругу русских читателей, поэтому автор сопровождает их употребление в тексте разъяснениями.

Отобранные из словарей для проведения экспериментального исследования заимствованные единицы отличаются эксплицированием в словарных источниках маркеров национальной принадлежности в виде историко-культурных комментариев:

‒ гоминдан: реакционная националистическая помещичья буржуазная партия в Китае, власть которой свергнута народной революцией в 1949 г.^[5];

‒ хунвейбины: молодежные отряды, сформированные в Китае в 1966 г. для проведения так наз. культурной революции («красная охрана», «красная гвардия»), были автономны и действовали в соответствии с собственным пониманием марксизма и в соответствии с общими указаниями Мао^[6];

‒ гаолян: хлебный злак рода сорго, популярный в Китае; из зерна получают крупу и муку, сырье для китайской водки; в качестве корма для скота используют гаоляновые силос и сено^[7];

‒ женьшень: травянистое растение, используемое в медицинских целях^[8]; заимствовано в XIX веке из китайского языка, производное от жень «человек»: растение названо на основании сходства формы корня с образом человека^[9];

‒ маоизм: идейная и политическая система, созданная Мао Цзэдуном^[10];

‒ цзяо: разменная монета Китая, равная 1/10 юаня или 10 фыней^[11];

‒ юань: денежная единица в современном Китае^[12];

‒ му: единица измерения земельных площадей в Китае, равная приблизительно 0,06 га^[13];

‒ теин: вещество, похожее на кофеин^[14];

‒ гохуа: традиционная китайская живопись^[15];

‒ кунг-фу: в Китае: вид самообороны^[16].

Половина слов из списка для анкетирования не имеют фиксации в традиционных лингвистических словарях. Интерпретация понятий, обозначенных данными словами, содержится либо в энциклопедических источниках, либо лингвистических (толковых, этимологических, переводных) онлайн-словарях. Например:

‒ лун: в китайской мифологии дракон, повелитель водной стихии, облаков, погоды^[17];

‒ инь-янь: в китайской философии: две взаимосвязанные противоположности^[18];

‒ конфуцианство: система нравственно-философских взглядов, разработанная в V в. до н. э. китайским мыслителем Конфуцием^[19];

‒ фэн-шуй: организация пространства на основе использования благоприятной для человека энергии^[20];

‒ эрху: китайский смычковый двухструнный музыкальный инструмент^[21];

‒ Пекинская опера: наиболее известная разновидность синтетического сценического искусства традиционного Китая, на гос. уровне признанная «национальным достоянием»^[22];

‒ тайцзицюань: китайская гимнастика, то же, что ушу^[23];

‒ цигун: одна из лечебно-профилактических оздоровительных гимнастик, применяемая в народной медицине Китая^[24].

Результаты ассоциативного эксперимента

Приведем результаты ассоциативного эксперимента. Для каждого слова-стимула дается описание, включающее данные об общем количестве ассоциатов, в том числе число неповторяющихся реакций. Слова-стимулы расположены по степени увеличения количества однократных реакций на них.

На слово-стимул юань зафиксировано 22 реакции, из них 5 неповторяющиеся (мелкие, Китай, Солнце, монеты, деньги). В ответах двух информантов встретилась реакция Солнце. В 8 случаях фигурирует ассоциат монеты, в 10 ‒ деньги.

На слово-стимул гоминдан поступило 9 реакций, из них 6 однократных (политический режим, история, революция, движение, партия Китая, Тайвань). Лексема Тайвань фигурирует в ответах трех реципиентов, сверхсловная единица партия Китая ‒ двух реципиентов.

На слово-стимул хунвейбины получено 7 неповторяющихся реакций (жители Китая, люди, безумные, история, глупые, маленькие, последователь).

На стимульную единицу инь-янь реципиенты представили 12 однократных реакций (популярная эмблема в виде круга, гармония, истина, противоположность, слабое ‒ сильное, черное ‒ белое, добро ‒ зло, фэн-шуй, темно ‒ светло, два начала, мужчина ‒ женщина). Всего поступило 38 ответов. В числе частотных отмечены единицы: черное ‒ белое, добро ‒ зло, фэн-шуй (каждое зафиксировано дважды), темно ‒ светло (в ответах трех информантов), два начала (отмечено 6 раз), мужчина ‒ женщина (15 случаев словоупотребления).

На слово-стимул кунг-фу информанты дали всего 45 ответов, из них 13 ‒ однократные: монах, Шао-линь, шаолиньский, ловкость, особое искусство, каратэ, вид спорта, джиу (дзюдо), бой, боевое искусство, единоборство, Джекки Чан, борьба. Максимальное число употреблений ‒ 15 ‒ у слова борьба. Имя собственное Джекки Чан отмечается в качестве реактивного в ответах шести человек. Пять информантов представили ассоциат единоборство, четверо отметили сверхсловную единицу боевое искусство, трое ‒ слово бой. Дважды в перечне ассоциатов фигурируют лексемы особое искусство, каратэ, вид спорта, джиу (дзюдо).

На слово-стимул женьшень реципиенты представили 89 реакций, из них 20 однократных (корень жизни, лекарственное средство, настойка, куст, отвар, Дальний восток, дерево, земля, лес, мелкое тонкое древо, корень лечебного и полезного растения, Китай, польза, долголетие, здоровье, лечение, цветок, лекарство, растение, трава). Двадцать человек увидели ассоциативную связь слов женьшень и трава. В 17 ответах встречается лексема растение, в 10 ‒ лекарство, в 8 ‒ цветок, в 7 ‒ лечение, в 6 ‒ здоровье. Четыре информанта предложили вариант долголетие. Трижды в перечне ассоциатов отмечено слово польза. По два раза каждая из единиц ‒ корень лечебного и полезного растения, Китай.

На слово-стимул конфуцианство зафиксировано 72 реакции, из них 21 однократная. Перечень неповторяющихся реакций следующий: Восток, мировоззрение и жизнь, заповеди, течение, вероисповедание, движение, братство, история, древность, объединение, справедливость, преклонение, гармония, вера, буддизм, направление, учение, религия, Китай, философия, Конфуций. Имена собственные Конфуций и Китай фигурируют в ответах пятнадцати и десяти информантов соответственно. Ассоциат философия отмечен 14 раз, учение, религия ‒ по 6 раз каждый. Четыре человека написали о конфуцианстве как направлении, по два информанта выбрали варианты вера и буддизм.

На слово-стимул Пекинская опера получено 25 неповторяющихся из 48 реакций: в Пекине, веера, искусство, опера с национальной культурой Китая, петь, красиво, выступление, маски, наша не хуже, гимнастика, краски, грим, культура, макияж, слов не понятно, стагнация, утка, носки, танцы, китайские костюмы, Китай, песни, опера, музыка, театр. Наибольшее число раз ‒ 8 ‒ информанты употребили в ответах лексему театр. В сознании шестерых возникло слово музыка, у пятерых ‒ опера. Содержали вариант песни четыре ответа. Ассоциат Китай отмечен трижды. По два раза фигурирует каждая из единиц танцы, китайские костюмы.

На слово-стимул фэн-шуй информанты отреагировали 48 раз. Не повторяются 26 реакций. В их числе: модное увлечение современных людей, стороны света, традиция, мебель, деньги, надо жить правильно, благосостояние, образ жизни, расположение предмета, здоровье, окружающая обстановка, рассмотрение, суеверие, инь-янь, квартира, счастье, нож в форточке, голова за дверью, философия бытия человека, учение об устройстве дома, интерьер, Китай, книги, гармония, ветер ‒ вода. В семи случаях повторяются ассоциаты гармония, ветер ‒ вода. Слово книги повторяется пять раз, по три раза ‒ лексемы интерьер, Китай. В ответах двух респондентов присутствуют сверхсловные единицы философия бытия человека и учение об устройстве дома.

На слово-стимул чай получено 93 реакции, из них 45 ‒ однократные: вкусный, горячий, без сахара, вприкуску, листья, травяной, вода, отдых, беседа, заварка, жидкость, конфеты, бублики, в пакетиках, кухня, каркадэ, лимон, здоровье, настоящий китайский в России редко встретишь, пироги, с жасмином, с молоком, коричневый, с медом, лепесток, разговор, помойка, разнообразие, с бергамотом, тепло, фито-чай, третье блюдо, целебный, Улунский, сахар, самовар, церемония, чаепитие, ароматный, крепкий, Китай, черный, напиток, зеленый. Для шестнадцати человек очевидна ассоциативная связь лексем чай и зеленый. В девяти случаях чай ‒ это напиток. В ответах семи информантов чай атрибутируется как черный, в ответах пяти ‒ как крепкий. Ассоциат Китай фигурирует также пять раз. Четверо опрашиваемых предложили варианты чаепитие, ароматный, трое ‒ церемония, двое ‒ сахар, самовар.

Общее количество неповторяющихся реакций ‒ 180.

Общее количество реакций ‒ 471.

Анализ результатов ассоциативного эксперимента

Полученные результаты демонстрируют своеобразие в ассоциативном осмыслении носителями русской лингвокультуры слов, представляющих в их сознании культуру Китая.

Считаем, что полученные реакции целесообразно оценить с позиций соответствия критериям «успешности» (степени соответствия значению в языке-источнике), «количественности» (общего числа, а также числа однократных и повторяющихся ассоциатов), «качественности» (характера семантических признаков, обусловливающих появление той или иной вербальной реакции).

Анализируя имеющиеся вербальные реакции, отметим, что на все представленные стимулы ответы были получены. Следовательно, результаты ассоциативного эксперимента можно оценить как успешные. Это весьма важный вывод при условии, что информантам язык-источник назван не был.

На слова гоминдан и хунвейбины поступило реакций в значительной степени меньше (9 и 7 соответственно), чем количество участвующих в эксперименте (20 человек). При этом все ассоциаты в той или иной степени демонстрируют ассоциативно-семантическую сопряженность со значениями, закрепленными в языке-источнике, что свидетельствует о том, что представителям русской молодежной субкультуры (возраст от 22 до 28 лет) обозначенные в качестве стимульных китаизмы знакомы. В качестве условного ориентира при выборе «знакомых» слов из списка, включающего 20 единиц, на первом этапе эксперимента в анкете предлагались утверждения-помощники: «1. Я знаю значение данного слова. 2. Я слышал данное слово от других. 3. Я сам использовал данное слово в своей речи» (Курьянович, Ли, 2018: 155).

Значение большинства ассоциатов соотносится со смыслами, входящими в содержательную структуру слов-стимулов в языке-источнике, прежде всего посредством корреляции архисем. Например, сопоставимы ответы русскоязычных информантов юань ‒ «деньги», женьшень ‒ «трава», конфуцианство ‒ «философия» и ключевые семы в значении этих китайских слов, присутствующие в словарных дефинициях: «денежная единица», «травянистое растение», «система философских взглядов». Можно сделать вывод, что во всех случаях информанты демонстрируют понимание смыслового ядра в значении каждого слова.

В группах реакций на большинство стимулов обязательно присутствуют маркеры принадлежности слова системе национального языка: ассоциат Китай фигурирует в перечне реакций на 8 слов-стимулов из 10 и упоминается информантами 28 раз. Данная единица отсутствует в списке реакций на стимулы инь-янь и кунг-фу, видимо, по причине выхода понятий, обозначенных этими словами, далеко за пределы Китая и широкой включенности в другие культуры. В числе других маркеров принадлежности к Китаю в ответах информантов встречаются такие имена собственные, как Тайвань, Джекки Чан, Шао-линь, Дальний Восток, Конфуций, Восток, Пекин/в Пекине, а также атрибутивы шаолиньский, Улунский (чай), китайские (костюмы). Показательны в этом отношении ассоциаты ‒ сверхсловные синтагмы: опера с национальной культурой Китая, настоящий китайский в России редко встретишь.

Внутри перечня из 10 слов-стимулов можно выделить следующие тематические группы единиц: общественно-политическую лексику (гоминдан, хунвейбины), лексику, называющую философские (инь-янь, конфуцианство, фэн-шуй) и экономические (юань) понятия, номинации растений (женьшень, чай), видов спорта (кунг-фу) и искусства (Пекинская опера).

Анализ количественного среза экспериментальных данных демонстрирует закономерность: количество реакций и их лексико-семантическое разнообразие в значительной степени определяются относимостью стимульного слова к определенной тематической группе. Так, на 2 единицы общественно-политической лексики получено всего 16 реакций. Предположим, что опрашиваемые в меньшей степени знают историю государственности Китая: ассоциат история присутствует в числе реакций на оба слова, принадлежащих группе общественно-политической лексики; гоминдан ассоциируется с партией, политическим режимом, движением, революцией; хунвейбины названы последователями, правда, не уточняется, чьими. В значении ассоциатов обеих анализируемых групп доминируют предметно-понятийные компоненты, из 13 реактивных словоупотреблений только 3 являются оценочными (безумный, глупый, маленькие ‒ ассоциаты на слово хунвейбины). Информанты, вероятно, знакомые с фактами из истории Китая поверхностно, затруднились с ответами, особенно в части того, чтобы посредством ассоциатов выразить собственную оценку понятиям, обозначенным с помощью рассматриваемых заимствований.

Ассоциаты группы «Предметы окружающего мира» также в отдельных случаях демонстрируют отсутствие в картине мира русскоязычных носителей истинного знания. Так, слово женьшень знакомо живущим в России, при этом, судя по реакциям (дерево, цветок, мелкое тонкое древо), не все носители русской лингвокультуры правильно представляют себе внешний вид растения.

Самые интересные данные получены в результате интерпретации заимствований, обозначающих философские понятия (общее количество реакций 158 на 3 слова-стимула). Китай ‒ страна с богатейшей культурой, многие проявления которой сегодня стали достоянием всей цивилизации. Разнообразные философские течения, зародившись в Китае, известны далеко за его пределами. С содержанием учений разных мыслителей знакомятся в образовательных учреждениях (и не только в них) во всем мире, включая Россию. Интерес к китайской философии в России огромен. Этим можно объяснить разнообразие и большое количество поступивших реакций на стимулы инь-янь, конфуцианство, фэн-шуй. Для носителей русской лингвокультуры в китайской философии ценной является установка на следование нравственным ценностям, в связи с чем в перечне ассоциатов присутствуют единицы, в лексическом значении которых актуальными являются коннотативные семы, подчеркивающие аксиологическую значимость свойства или понятия, например: гармония, истина, добро ‒ зло (стимул инь-янь), вера, братство, справедливость (стимул конфуцианство), здоровье, счастье, благосостояние (стимул фэн-шуй). Примечательно, что для всех 3 слов-стимулов тематической группы «Философские понятия» информанты предложили слово-реакцию гармония (всего 9 употреблений). Предположим, что для сознания молодого русского человека сегодня основой экзистенциальной мудрости (в качестве синонимов этому понятию можно рассматривать предложенные ассоциации философия бытия человека, образ жизни, мировоззрение) является ощущение «согласованности, стройности в сочетании чего-н.»^[25].

Особого упоминания заслуживают сверхсловные реактивные единицы, в основе которых лежит осмысление фактов китайской лингвокультуры сквозь призму собственной национальной идентичности: наша не хуже (стимул Пекинская опера) и настоящий китайский в России редко встретишь (стимул чай). Отметим также присутствие в общем списке ассоциатов тех, возникновение которых обусловлено влиянием родной картины мира в воспринимающем сознании реципиентов, например: самовар, бублики, в пакетиках, кухня, третье блюдо (стимул чай). Структурно-семантическую модель «чай с чем-то» (с сахаром/без сахара, с бубликами, лимоном, молоком, медом, конфетами, пирогами) можно обозначить как функционирующую в русской лингвокультуре: общеизвестно, что китайцы ценят чай как напиток без всяких примесей и добавок. Слова-реакции отдых, беседа, разговор свидетельствуют об особом отношении русских к чаепитию как ситуации душевного общения между близкими людьми. Возможно, именно поэтому лексема чай в русской культуре многими носителями маркируется как «своя», исконная.

Интересны выводы относительно присутствия аксиологического компонента фрагмента русской лингвокультуры, связанного с осмыслением в сознании представителей образа Китая в совокупности его культурно-исторических характеристик. Молодые носители русского языка демонстрируют толерантное отношение к китайской лингвокультуре, на фоне которого прослеживается устойчивая тенденция к положительной оценке образа Китая в их сознании. Об этом свидетельствуют количественные подсчеты. Число ассоциатов, в значении которых преобладает предметно-понятийный компонент и не актуализируется коннотативный (монеты, вид спорта, растение, гимнастика, книги), насчитывает порядка 100 неповторяющихся единиц, что составляет около 56 % от общего количества полученных однократных реакций. Число ассоциатов, в значении которых доминируют положительные коннотативные оттенки (надо жить правильно, ловкость, долголетие, польза, красиво, вкусный, модное увлечение современных людей), составляет около 70 словоупотреблений (примерно 40 %). Порядка 5 реакций ‒ суеверие, безумный, глупый, помойка, слов не понятно ‒ характеризуются присутствием в значении негативно оценочных сем (приблизительно 3 % от общего количества однократных ассоциатов). Слова-реакции преклонение и стагнация можно причислить к единицам с амбивалентной аксиологической коннотацией (около 1 % от общего количества неповторяющихся слов-реакций).

Можно заключить, что слова, заимствованные в русскую лингвокультуру из китайского языка, отличаются национальным колоритом, который особенным образом воспринимается носителями русской лингвокультуры.

Заключение

Заимствование слов ‒ результат межнационального и межкультурного контактирования. Исследование функционирования заимствований с точки зрения восприятия представителями принимающей лингвокультуры позволяет, с одной стороны, соприкоснуться с особенностями иной национальной культуры, с другой ‒ расширить границы понимания русской картины мира.

Рассмотрение лексических заимствований в аспекте их культурологического и концептологического описания, то есть вписанности в иную парадигму ценностей, в систему другого языка, ментальный контекст и речемыслительный процесс носителей этого языка, имеет бесспорные перспективы как в выборе языка-источника, так и определении аспекта содержательной характеристики сквозь призму воспринимающего сознания представителей принимающей лингвокультуры.

 

^{1 Большой китайско-русский словарь. Пекин : Шанъу иньшугуань, 1992. 1250 с.; Краткий русско-китайский и китайско-русский словарь. Пекин : Шанъу Иньшугуань, 1988. 578 с. ; Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов : ок. 25 000 слов и словосочетаний. М. : Русский язык, 2003. 848 с.; Словарь иностранных слов. Изд. 18-е., стереотип. М. : Русский язык, 1989. 634 с.}

^{2 Выбор в качестве информантов молодых людей, имеющих достаточный уровень филологической подготовки (при отсутствии знания китайского языка у всех опрашиваемых), обусловлен установкой на получение наиболее репрезентативной выборки единиц для анализа.}

^{3 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М. : Русский язык, 2007. 944 с.}

^{4 Найман А.Г. Убить _^_ _^_ _^_'а : книга рассказов : [литература и бессонница]. М. : АСТ : АСТРЕЛЬ, 2009. 380 с. URL : https://magazines.gorky.media/october/2007/10/ubit-8217-a.html?ysclid=ldam9n5xqn772110733 (дата обращения : 25.01.2023).}

^{5 Словарь современного русского литературного языка : в 17 томах. Том 3. Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1948‒1965. С. 251.}

^{6 Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов : ок. 25000 слов и словосочетаний. М. : Русский язык, 2003. С. 778.}

^{7 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. С. 126.}

^{8 Там же. С. 192.}

^{9 Этимологический словарь русского языка. URL : https://rus-etymological-dict.slovaronline.com/1229-женьшень?ysclid=ldb7yp6i8a535077702 (дата обращения : 25.01.2023).}

^{10 Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов… С. 415.}

^{11 Там же. С. 782.}

^{12 Там же. С. 844.}

^{13 Словарь современного русского литературного языка. Т. 6. С. 1333.}

^{14 Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М. : Русский язык, 2000. URL : https://efremova.slovaronline.com/107533-TEIN (дата обращения : 25.01.2023).}

^{15 Большой Российский энциклопедический словарь. М. : Большая Российская энциклопедия, 2003. С. 387.}

^{16 Большой современный толковый словарь русского языка. 2012. URL : https://slovar.cc/rus/tolk/44997.html?ysclid=ldbpya4vok244149924 (дата обращения : 25.01.2023).}

^{17 Энциклопедический словарь. URL : https://dic.academic.ru/contents.nsf/es/ (дата обращения : 25.01.2023).}

^{18 Большой Российский энциклопедический словарь. С. 585.}

^{19 Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка…}

^{20 Энциклопедический словарь. URL : https://dic.academic.ru/contents.nsf/es/ (дата обращения : 25.01.2023).}

^{21 Музыкальная энциклопедия. URL : https://rus-music-enc.slovaronline.com/8866-Эрху (дата обращения : 25.01.2023).}

^{22 Энциклопедия Synologia.Ru. URL : https://www.synologia.ru/a/Пекинская_опера?ysclid=ldbprlqmtb272265445 (дата обращения : 25.01.2023).}

^{23 Русско-китайский онлайн-словарь. URL : https://rus-ch-dict.slovaronline.com/95528-тайцзицюань (дата обращения : 25.01.2023).}

^{24 Там же.}

^{25 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. С. 126.}

Об авторах

Линся Мэн

Муданьцзянский педагогический университет

Email: mdjmlx@163.com
ORCID iD: 0000-0002-2166-5971

доктор филологических наук, профессор, заместитель директора института восточных языков

Китайская Народная Республика, 157011, Муданьцзян, ул. Вэньхуа, д. 191

Анна Владимировна Курьянович

Томский государственный педагогический университет; Цзилиньский университет иностранных языков

Автор, ответственный за переписку.
Email: kurjanovich.anna@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-3247-3975

доктор филологических наук, профессор, почетный профессор, Цзилиньский университет иностранных языков; заведующая кафедрой теории языка и методики обучения русскому языку, Томский государственный педагогический университет

Российская Федерация, 634061, Томск, ул. Киевская, д. 60; Китайская Народная Республика, 130117, Чанчунь, ул. Цзин Юэ, д. 3658

Жань Цао

Цзилиньский университет иностранных языков

Email: inna.ran@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-2302-4270

ассистент

Китайская Народная Республика, 130117, Чанчунь, ул. Цзин Юэ, д. 3658

Список литературы