Коммуникативная сфера общественного питания в языковом сознании китайских студентов: этнокультурные барьеры и помехи

Полный текст

Введение

Как известно, изучение иностранного языка в рамках лингвокультурологического подхода сопровождается освоением культуры и картины мира его носителей, при этом вторичная картина мира нередко воспринимается как нечто чужое, незнакомое, непривычное и, как следствие, неправильное. Такое восприятие иной культуры создает различного рода сбои (барьеры и помехи) в межкультурном общении, которые в самом широком обобщении определяются как «явления, нарушающие процесс коммуникации»¹. Большинство исследователей употребляют эти понятия как взаимозаменяемые, однако О.А. Леонтович обращает внимание на то, что «барьеры препятствуют осуществлению коммуникации», а помехи – «снижают ее качество», подчеркивая, что «между ними нет непроходимой границы»². Сталкиваясь со сложностью четкого разграничения этих близких понятий, исследователи в качестве обобщающих используют либо более широкий термин «помехи», либо комбинированное обозначение «барьеры и помехи». Проблемой описания феномена коммуникативных барьеров и помех и созданием их типологии занимались многие исследователи³ (Сорокин и др., 1988; Гудков, 2003; Садохин, 2008 и др.). Однако при этом предметом исследования становились общие типологии барьеров и помех, не скоординированные с конкретной сферой их проявления и национальной аудиторией, у которой они возникают. В данной работе планируется выявление, описание и интерпретация коммуникативных барьеров и помех, возникающих в сфере общественного питания у китайских студентов, изучающих русский язык и проживающих в России.

Актуальность выявления барьеров и помех, возникающих в сфере общественного питания, обусловлена как принципиальной значимостью и культурной специфичностью данной области коммуникации для иностранных студентов, живущих в России, так и потребностью в их устранении при обучении русскому языку китайских студентов. Сфера общественного питания, включенная в культуру повседневности народа, «находится в непосредственной связи с национальной гастрономической культурой»⁴, которая рассматривалась многими исследователями. Так, особенностям русской кухни и гастрономической культуры посвящены работы известных исследователей (Похлебкин, 2002; Лутовинова, 2005 и др.). Китайская кухня и гастрономическая культура также становилась предметом описания в ряде работ (Тун Син, 2004; Li et al., 2004; Линь, 2010; Yen et al., 2018; Browning et al., 2019).

В методике обучения русскому языку как иностранному исследовались различные аспекты лексического материала, связанного с данной сферой: лексико-семантические группы наименований заведений общественного питания (Чепинская, 2020), лексические единицы, отражающие несовпадения в сфере национальной кухни (Ван, 2006), а также в традициях застолья и национального чаепития (Ма, 2002; Цзоу, 2007 и др.) и др. Однако несовпадения, относящиеся к сфере общественного питания, включающей не только традиции национальной кухни и гастрономической культуры, но и организацию общественного питания (типы заведений общественного питания, ассортимент подаваемых в них блюд, нормы поведения и обслуживания, порядок подачи блюд, традиции сервировки стола и др.), которые могут создать коммуникативные помехи для китайских студентов, до сих пор не становились предметом направленного методически ориентированного исследования.

Поскольку барьеры и помехи, являющиеся препятствием для взаимопонимания в процессе общения, «нуждаются в интерпретации, комментарии» (Сорокин и др., 1988: 4), то данное исследование, ориентированное на китайских студентов, изучающих русский язык, предполагает методическую интерпретацию корреляции коммуникативных барьеров и помех с изучаемым языковым материалом, аккумулирующим лингвокультурную асимметричность.

Для описания и интерпретации асимметричных явлений в лексике нередко используется понятие «лакуна». Проблемой лакунарности и созданием типологии лакун занимались многие российские и зарубежные исследователи⁵ (Hockett, 1954; Степанов, 1965; Hale, 1975; Муравьев, 1980; Сорокин и др., 1988; Глазачева, 2003; Стернин и др., 2003; Верещагин, Костомаров, 2005; Махонина, Стернина, 2005; Хорошавина и др., 2013; и др.). Разработанные типологии асимметричных явлений имеют общий характер и не раскрывают специфичность культурно обусловленных несовпадений, проявляющихся в сфере общественного питания и находящих отражение в языке.

Таким образом, цель исследования – выявление и методически ориентированная интерпретация коммуникативных барьеров и помех, возникающих у китайских студентов в сфере бытовой коммуникации (на материале сферы общественного питания), и установление их корреляций с явлениями лексической асимметрии.

Методы и материалы

На первом этапе исследования с помощью метода анкетирования осуществлялось выявление барьеров и помех, препятствующих их успешной коммуникации в сфере общественного питания.

В первоначальном опросе приняло участие 962 студента из высших учебных заведений Китая: студенты, обучающиеся по специальности «Русский язык» в Шаньдунском университете (Shandong University, SDU); студенты из российско-китайских совместных институтов: Северо-Китайского университета водных ресурсов и электроэнергии (North China University of Water Resources and Electric Power), Педагогического университета Цзянсу (Jiangsu Normal University), Технологического университета Чжунюань (Zhongyuan University Of Technology), а также китайские студенты, которые на момент проведения опроса обучались в РГПУ имени А.И. Герцена и в Университете ИТМО в Санкт-Петербурге.

Из 962 студентов только 348 человек были в России и могли столкнуться с реальными помехами в сфере общественного питания, поэтому только их ответы были включены в программу обработки материалов анкетирования.

Программа анкетирования включала следующие этапы: 1) на основании анализа исследований и справочных изданий были выделены шесть составляющих сферы общественного питания, в которых потенциально могут возникнуть затруднения у китайских студентов; 2) в опросник было включено 39 вопросов, разделенных на шесть тематических групп, соответственно выделенным направлениям; 3) каждая тематическая группа вопросов имела двухуровневую структуру:

а) ориентирующие вопросы, позволяющие студентам осознать и определить характер конкретных затруднений, возникающих в той или иной области сферы общественного питания;
б) обобщающие вопросы, требующие однозначного ответа «Да», «Нет», «Затрудняюсь ответить».

Приведем примеры вопросов, включенных в анкету.

1. Вопросы, выявляющие характер и значительность помех, связанных с организацией общественного питания в России:
   а) Чем отличается столовая от ресторана? Понятно ли вам, что такое ресторан «шведский стол»? Можно ли поесть в театре во время антракта и в каком месте принято это делать? В каком заведении можно быстро перекусить, не снимая верхнюю одежду? и др.;
   б) Возникали ли у вас затруднения и неудачи при выборе конкретного места общественного питания в России, связанные с незнанием их характера и назначения?

2. Вопросы, направленные на выявление уровня понимания студентами названий мест общественного питания по их внутренней форме:
   а) Что можно съесть или выпить в местах общественного питания, которые называются «Блинная», «Сладкоежка», «Пирожковая», «Пельменная», «Пышечная», «Кафе-мороженое», «Рюмочная», «Чайная», «Колобок», «Крошка-картошка»? и др.
   б) Возникали ли у вас затруднения с пониманием ассортимента блюд, предлагаемых заведениями общественного питания, исходя из их названий?

3. Вопросы, направленные на выявление уровня понимания названий заведений общественного питания по их отнесенности к различным национальным кухням:
   а) Как вы думаете, кухня какой страны предлагается в ресторанах под названием «Чайхана», «Токио Сити», «Тбилиси», «Баку», «Сулико», «Пекинская опера», «МакДональдс» и др.?
   б) Возникали ли у вас затруднения с пониманием связи названия заведения общественного питания с конкретной национальной кухней?

4. Вопросы, выявляющие характер и значительность помех, связанных с русской гастрономической традицией (на фоне китайской):
   а) Похожа ли русская кухня на китайскую? В чем основные отличия? Отличается ли китайская кухня в России и в Китае? Какие блюда русской национальной кухни вам нравятся/не нравятся?
   б) Возникали ли у вас затруднения, неудачи, разочарования, связанные с русской гастрономической традицией?

5. Вопросы, позволяющие выявить степень и характер затруднений студентов, связанных с традициями поведения в местах общественного питания в России:
   а) Отличается ли поведение русских и китайцев в ресторане? Принято ли в предприятиях общественного питания давать чаевые? Если да, то где и сколько? Чем отличается обстановка, интерьер, сервировка стола, содержание меню в ресторанах России и Китая?
   б) Возникали ли у вас затруднения, связанные с традициями поведения в заведениях общественного питания в России? Испытывали ли вы дискомфорт при их посещении?

6. Вопросы, ориентированные на выявление оценочного отношения китайских студентов к организации общественного питания и гастрономической культуре в России:
   а) Вам нравится обслуживание в русских местах общественного питания? Вас устраивает размер блюда в русском ресторане или кафе? Нравится ли вам еда в университетской столовой? По какой причине Вы можете отказаться зайти в то или иное место общественного питания? Какие продукты составляют особую ценность для русских людей?
   б) Возникали ли у вас затруднения, связанные с различной оценкой гастрономических традиций, правил поведения и т. п. в заведениях общественного питания в России?

Первая (ориентирующая) группа вопросов (а) не подвергалась количественной обработке и носила уточняющий и конкретизирующий характер. При обработке второй, обобщающей группы вопросов (б) использовался метод математической обработки данных с опорой на следующие показатели, принятые для удобства автоматической обработки результатов: ответ «Да» – 2 балла; ответ «Нет» – 1 балл, ответ «Затрудняюсь ответить» – 0 баллов (табл. 1, 2).

На следующем этапе исследования, направленном на выявление ассиметричных явлений в лексике, коррелирующих с коммуникативными барьерами и помехами, использовался сопоставительный метод, а также метод компонентного анализа лексики.

Результаты

Результаты проведенного анкетирования представлены в табл. 1 и 2.

Первая группа вопросов выявила наименьшее количество помех у китайских студентов. С основными видами заведений общественного питания знакомы 83,9 % респондентов (292 человека). Только 13,8 % (48 человек), имеют трудности с дифференциацией предприятий общественного питания. Затруднились ответить на вопрос 2,3 % (8 человек) (табл. 1).

Вторая группа вопросов обнаружила помехи у 54,6 % (190 человек) участников анкетирования. Основные помехи были обусловлены непониманием наименований заведений, связанных с русской национальной традицией и фольклорными текстами, например «Колобок», «Рюмочная» и др. Не испытали подобных затруднений 45,4 % опрошенных (158 студентов) (табл. 1).

Таблица 1. Результаты анкетирования в процентном соотношении

Номер обобщающего вопроса	Вариант ответа
	Да, %	Нет, %	Затрудняюсь ответить, %
1	13,8	83,9	2,3
2	54,6	45,4	–
3	75	18,7	6,3
4	35,7	60	4,3
5	63,6	33,3	3,1
6	68,4	29,8	1,8

Таблица 2. Результаты анкетирования в бальной системе

Номер обобщающего вопроса	Вариант ответа			ИТОГО
	Да (2 балла)	Нет (1 балл)	Затрудняюсь ответить (0 баллов)
1	96	292	0	388
2	380	158	–	538
3	522	65	0	587
4	248	209	0	457
5	442	116	0	558
6	476	104	0	580

Ответы на вопросы, входящие в третью группу, обнаружили, что у китайских студентов практически не возникло помех при понимании связи названий заведений общественного питания с мировыми национальными кухнями («Токио Сити», «Пекинская опера», «МакДональдс», «Венеция» и др.), однако значительные затруднения были выявлены при «встрече» с национальными кухнями стран, входящих ранее в состав СССР («Чайхана», «Тбилиси», «Баку», «Сулико», «Узбечка на речке» и др.). На возникшие помехи указали ответы 75 % опрошенных (261 человек), в то время как 6,3 % (22 человека) не смогли ответить на данный вопрос (табл.1).

Особенности гастрономической традиции и сервировки стола создали помехи у 35,7 % китайских студентов (124 человека) (табл.1). Так, например, при достаточно близком знакомстве с русской кулинарной традицией к русской национальной кухне студентами были отнесены следующие блюда: шашлык, плов, самса, шаверма, йогурт, салат «Цезарь», пицца и др. Показательны и комментарии китайских студентов о том, что «размер порции в хорошем русском ресторане подходит только для женщин, но недостаточен для мужчин»; что «блюда красиво оформлены, но порции маленькие, меньше, чем в Китае». Закономерно и указание на использование в местах общественного питания непривычных для китайских студентов приборов и др.

Значительные коммуникативные помехи (у 63,6 % опрошенных – 221 человек) вызвали различия в традициях поведения в заведениях общественного питания в России (табл. 1). Например, китайские студенты охарактеризовали поведение русских людей в ресторане как «тихое, сдержанное на фоне оживленных, открытых, шумных, ярко и празднично декорированных китайских ресторанов».

Оценочное отношение китайских студентов к русской кулинарной традиции и организации общественного питания проявилось как в позитивных оценках русской кухни (например: вкусная, полезная, разнообразная), так и в оценках сниженного характера (например: пресная, жирная, слишком калорийная, содержащая слишком много сладкого). Сниженные оценки стали причиной того, что ряд китайских студентов (68,4 %, или 238 человек) (табл. 1) ответили, что предпочитают питаться в России в китайских ресторанах:  «Я ем только китайскую еду, потому что не привык к русской кухне», «Я обычно выбираю китайские рестораны и бары» и др. При этом многие отметили, что китайская кухня в России и в Китае существенно отличается: особенно большая разница заметна в недорогих китайских ресторанах, в которых «вкус еды сильно скорректирован в соответствии со вкусами русских потребителей»; «блюда не такие острые»; «на их вкус влияют ингредиенты, отличающиеся от используемых в Китае».

Обсуждение

Обобщая ответы, данные студентами, можно сделать вывод о том, что барьеры и помехи, возникающие в сфере общественного питания, проявляются в трех основных аспектах: этнографическом, этнопсихологическом и этнолингвистическом.

О помехах этнографического характера большей частью свидетельствуют ответы студентов на 1–4-ю группы вопросов, включенных в анкетирование.

Этнографические барьеры и помехи большей частью обусловлены:

• географическими и климатическими различиями, создавшими приоритет тех или иных продуктов в гастрономической сфере (пшеница и рожь – в России; рис – в Китае; молочные продукты – в России; овощи и рыба –  в Китае и др.);
• национальными кулинарными традициями (отсутствие в китайской кухне в отличие от российской большого количества десертов и кондитерских изделий (употребление сахара, шоколада, кондитерских изделий традиционно сведено к минимуму, так как считается вредным для здоровья); незначительное употребление в пищу молочных продуктов; доминирование быстрого способа приготовления мясных, рыбных и овощных блюд (выпечка и запекание в числе способов приготовления пищи почти не используются); использование большого количества приправ в китайских блюдах, которые могут изменить вкус пищи до неузнаваемости; присутствие в китайской кухне большого количества специфических угощений, которые готовят по поводу многочисленных праздников (например, на праздник нахождения солнца в зените готовят «цзунцзы» – треугольные пирожки из клейкого риса с разнообразными начинками, обернутые тростниковыми листьями);
• традициями сервировки стола (в Китае блюда часто ставят на один общий стол с крутящейся столешницей в центре; индивидуально подают только пиалы с рисом, остальные блюда каждый пробует из общей тарелки, вращая центральную часть стола; в соответствии с традициями использования столовых приборов, в Китае принято использование палочек для еды из дерева, бамбука или пластика – ингредиенты в блюде нарезаются так, чтобы было удобно пользоваться этими приборами; в российских заведениях общественного питания размер порции непривычно мал для представителей Китая, где порция настолько велика, что традиционно за трапезой собирается несколько человек, чтобы иметь возможность попробовать различные блюда); количестве блюд на столе в Китае также имеет специфику; каждый прием пищи включает 3–4 основных блюда, для каждого гостя прибавляется одно блюдо);
• очередностью подачи блюд (все блюда основной трапезы обычно выносятся одновременно; «рис подается в начале обеда, но если в семье гость, то в конце трапезы; на праздничном приеме может быть до 12–13 перемен блюд, суп обычно подается в самом конце» (Тун Син, 2004);
• временем приема пищи (время приема пищи в Китае наступает несколько раньше, чем в России: обед в 11:30–12:30, ужин в 17:30–18:30; после обеда принято отдыхать до 14:00, а пребывать в гостях после 21:00 считается неудобным для Китая, это позднее время).

Этнопсихологические барьеры и помехи, связанные с поведенческими и ментальными особенностями представителей русской и китайской культур, нашли отражение в ответах студентов на 5-ю и 6-ю группы вопросов, включенных в анкетирование.

К ним можно отнести:

• особенности поведения в заведениях общественного питания (китайцы едят шумно, беспрерывно разговаривают и смеются);
• особое отношение к целебным свойствам пищи в китайской культуре (Li et al., 2004), всеядность (что исторически обусловлено частым голоданием и нехваткой продовольствия (Browning et al., 2019); китайцы, по собственному признанию, «едят все, что съедобно» (Линь, 2010: 304);
• интернациональный характер русской кухни и определенная «закрытость» и устойчивость китайской кулинарной традиции, мало изменявшейся в течение многих столетий;
• устойчивое предпочтение собственной национальной кухни другим гастрономическим культурам даже при нахождении в другой стране (Yen et al., 2018) и осознании того факта, что, например, китайская кухня в России отличается от китайской кухни на родине;
• различия во вкусовых предпочтениях при сочетании различных продуктов, приправ, текстур и ароматов (в Китае можно попробовать сладкий помидор или сладкую колбасу, лапшу и пельмени едят с уксусом/перцем и пр.): «благодаря принципу смешивания возникает бесчисленное множество комбинаций вкуса» (Линь, 2010: 308).

Этнографические и этнопсихологические барьеры и помехи, возникающие у китайских студентов в сфере общественного питания, коррелируют с фактами языка, проявляясь прежде всего на лексическом уровне, создавая помехи этнолингвистического характера, которые должны быть учтены в содержании обучения русскому языку китайских студентов.

При интегративном подходе к слову, предполагающему учет его языкового и внеязыкового содержания, можно определить, в каких его содержательных компонентах транслируются этнографические и этнопсихологические различия русской и китайской культур, создающие коммуникативные помехи. Ввиду способности слова, рассматриваемого с учетом всех его содержательных компонентов (языковых и внеязыковых), отражать в своем содержании специфику национальных культур, в корпусе лексических средств, относящихся к сфере общественного питания, необходимо учитывать следующие виды лакун: понятийные (абсолютные, безэквивалентная лексика), предполагающие отсутствие понятий и явлений в одном из сопоставляемых языков; собственно-лексические (отсутствие лексических единиц, называющих универсальные для сопоставляемых языков понятия); семантические (различия в семантических объемах корреспондирующих слов); коннотативные (несовпадение ассоциативного и оценочного потенциала слов); фоновые (несовпадение знаний о денотатах корреспондирующих слов); контекстные (несовпадения в контекстной реализации коррелирующих единиц).

К понятийным (абсолютным, безэквивалентным), предполагающим отсутствие понятий и явлений в одном из сопоставляемых языков, относятся многочисленные наименования блюд русской кухни, отсутствующие в китайской кулинарной традиции. Так, например, в словаре «Межкультурная коммуникация: Россия – Китай (словарь лакун)» к таким наименованиям относятся понятия борщ, блин, рассольник, запеканка, сивуха⁶, в других исследованиях к ним добавляются квас, окрошка, свекольник, щи, сырок и др. (Васильева, Некора, 2012: 208). К этой же группе лакун можно отнести понятия столовая ложка, десертная ложка, чайная ложка и др., отсутствующие в китайской культуре.

К собственно-лексическим (отсутствие лексических единиц, соответствующих универсальному для сопоставляемых языков понятия) лакунам можно отнести лексему суп, которая имеет соответствие в китайском языке, однако наименование первое (или первое блюдо) для этого понятия в китайском языке отсутствует. Данная лексическая лакуна обусловлена несовпадением порядка подачи блюд в русской и китайской культурах: например, наименование первые блюда в русском языке подразумевает супы, а в китайской культуре супы подаются в конце обеда. Данная лексическая лакуна может стать помехой в понимании содержания меню в русских заведениях общественного питания. Другим примером этого типа лакун, может служить лексема дыня, так как русскому слову в китайском языке соответствует несколько лексических единиц, называющих различные виды дыни.

Примером семантических лакун (различия в семантических объемах корреспондирующих слов) может служить лексема, имеющая понятийное и лексическое соответствие в китайском языке – cha. Однако лексема чай в русском языке имеет 4 значения (растение, высушенные листья, напиток, чаепитие), а в китайском значительно больше (растение, высушенные листья, напиток, подарок невесте при помолвке, чайное масло, чайный цветок, темно-бурый цвет и др.). Показательно, что «значение чаепитие в китайском языке обозначается самостоятельной единицей, то есть русское „чай – чаепитие“ является для китайских студентов семантической лакуной» (Цзоу, 2007). Семантические лакуны можно наблюдать при сопоставлении наименований различных кушаний, получивших в русском языке переносные значения, с китайскими соответствиями, не имеющими переносных значений (например, кисель в значении бесхарактерный, нерешительный человек, пышка – полная женщина невысокого роста и др.).

Примером коннотативных лакун (несовпадение ассоциативного и оценочного потенциала слов) может служить лексема хлеб, которая является не только лексической лакуной для китайских студентов, поскольку в китайском языке у данной лексемы отсутствует значение пища вообще, но и ценностной. Как известно, для русских людей хлеб является категорией нравственной, выходящей из ряда обычных продуктов питания и превращающей его в символ жизни вообще. Ввиду этого ценностно-оценочное содержание лексемы и ее ассоциативный потенциал (например: жизнь, блокада, самое главное, всему голова, нельзя выбрасывать и др.) составляют коннотативную, закодированную лакуну для китайских студентов.

Фоновые лакуны (несовпадение знаний о денотатах корреспондирующих слов) представляют собой самый распространенный тип лакун, отражающих культурные различия в сфере общественного питания. Сюда причисляются все знания, относящиеся к этнографическим и этнопсихологическим различиям культур, нередко отсутствующие у студентов, что продемонстрировали их ответы на вопросы, включенные в анкетирование. Это, например, знания о том, что чай в значении чаепитие (ср. пригласить кого-нибудь на чай) имеет особую традицию, отличную от китайской чайной церемонии. Чай – это задушевная беседа, это сердечное единение «согретых чаем душ». К фоновой информации о хлебе относятся и знания о 125 блокадных граммах хлеба в Ленинграде, остающихся незаживающей раной в душе россиян. К контекстным лакунам (несовпадения в контекстной реализации коррелирующих единиц) относятся словосочетания, отражающие национальную традицию употребления какого-либо блюда, отличную от китайской (например, чай с вареньем, чай с лимоном, суп со сметаной, купить/ принести что-либо к чаю и мн. др.). Сюда же можно отнести идиомы, отражающие особенности отношения к еде и традициям поведения за столом, характерные для русской культуры «Когда я ем, я глух и нем», «Кашу маслом не испортишь», «Хлеб всему голова» и мн. др., а также многочисленные прецедентные тексты, включающие тему еды и отношения к ней.

Заключение

Коммуникативные барьеры и помехи, возникающие в сфере общественного питания, сигнализируют о наличии лакун трех уровней (этнографического, этнопсихологического и этнолингвистического характера), то есть имеют интегративный характер, поскольку аккумулируют различия, относящиеся к сфере этнографии, этнопсихологии и этнолингвистики, ввиду чего не всегда поддаются четкой дифференциации. Включение асимметричных явлений, выделяемых на всех уровнях содержания слова, в процесс обучения лексике китайских студентов позволит снизить уровень коммуникативных барьеров и помех, возникающих у китайских студентов в сфере общественного питания. При этом необходимо учитывать, что помимо собственно-лингвистической информации, заключенной на понятийном, собственно-лексическом и семантическом уровнях содержания слова, большое значение имеет его коннотативное содержание, передающее отношение русских людей к еде, застолью, поведению за столом, а также фоновые знания об истории и традициях национальной кухни, о гастрономической культуре, правилах сервировки стола, порядке подачи блюд, видах заведений общественного питания, культурных связях России с другими национальными традициями. Перспективы данного исследования связаны с созданием учебного словаря «Гастрономический код культуры в лексике языка», который продолжит серию словарей «Вербальные коды культуры в лексике языка», ориентированных на китайских студентов и посвященных различным кодам культуры, находящим отражение в лексике языка.

 

_{¹ Леонтович О.А. Россия и США : введение в межкультурную коммуникацию : учебное пособие. Волгоград : Перемена, 2003. С. 273.}

_{² Там же.}

_{³ Там же.}

_{⁴ Капкан М.В. Культура повседневности : учебное пособие. Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та, 2016. С. 87.}

_{⁵ Быкова Г.В., Глазачева Н.Л., Лу Ч. Межкультурная коммуникация : Россия – Китай: словарь лакун / под ред. И.А. Стернина. Благовещенск : Изд-во БГПУ, 2011. 208 с.; Муравьев В.Л. Проблемы возникновения этнографических лакун : пособие по курсу типологии русского и французского языков. Владимир : ВГПИ, 1980. 106 с.}

_{⁶ Быкова Г.В., Глазачева Н.Л., Лу Ч. Межкультурная коммуникация… С. 141.}

Об авторах

Галина Михайловна Васильева

Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена

Email: galinav44@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2356-9489

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры межкультурной коммуникации, филологический факультет

Россия, 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия Васильевского острова, д. 52

Марина Александровна Чепинская

Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена

Автор, ответственный за переписку.
Email: marinachepinskaya@gmail.com
аспирант кафедры межкультурной коммуникации, филологический факультет Россия, 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия Васильевского острова, д. 52

Цзянь Ван

Университет Дяньцзы в Ханчжоу

Email: wangjian@hdu.edu.cn
ORCID iD: 0000-0002-4593-5809

кандидат технических наук, заместитель директора совместного института Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики (Университет ИТМО) и Университета Дяньцзы в Ханчжоу

Китай, 310018, Чжэцзян, Ханчжоу

Список литературы