Реализация функций фразеологических единиц в дискурсивном пространстве русскоязычного интернета

Полный текст

Введение

Функция языкового знака длительное время остается предметом исследования лингвистов. Как точно отмечает Ю.С. Степанов, «понятие функции пронизывает все современные системы семантики и прагматики» (Степанов, 1998: 387), а «все представления о языке, складывающиеся в современных модальных и интенсиональных логиках, пронизаны разнообразными функциями, более того – понятие функции составляет самую основу системности этих представлений» (Там же: 389). Фразеологические единицы, актуализируясь в любом контексте, также реализуют свою прагматико-коммуникативный потенциал и выполняют множество функций. Количество фразеологических функций в лингвистической литературе определяется по-разному. Сложность явления и разные исследовательские задачи стали причиной возникновения отличающегося «набора» самих функций и их различных классификаций: например, на общеязыковые (номинативную и др.) и речевые (экспрессивно-образную, оценочно-характеризующую, обобщающую, стилеобразующую) разделяет фразеологические функции Ю.А. Гвоздарев (Гвоздарев, 1989: 13–14); А.М. Эмирова, в свою очередь, говорит об основной – конститутивной функции фразем, а также фразеологических субфункциях (номинативной, символической и др.) и эпифункциях (экспрессивной, фатическлй, эстетической и др.) (Эмирова, 1987: 38); А.В. Кунин выделяет константные (коммуникативную, познавательную и номинативную) и дополнительные (прагматическую, стилистическую, оценочную, резюмирующую, текстообразующую и др.) функции устойчивых оборотов (Кунин, 2005: 132–141). Свои классификации предлагают и многие другие лингвисты (например: Савицкий, 2006; Фокина, 2008). С опорой на приведенные исследования следует выделить две глобальные макрофункции устойчивых оборотов в речи: информативно-номинативную и прагматико-коммуникативную. При этом о ведущей роли второй макрофункции и о функционально-прагматическом потенциале фразеологических единиц точно говорит В.М. Мокиенко, отмечая, что «фразеология, одной из релевантных характеристик которой является экспрессивность (resp. коннотативность), генерируемая различными динамическими процессами семантики и структуры фразеологических единиц, является преимущественно набором прагмем. „Прагмемная“ сущность ФЕ проявляется прежде всего в том, что они с денотативной точки зрения практически не несут никакой новой информации и используются в текстах как исключительно характеризующее средство. <...> Чисто информационная «избыточность фразеологии», однако, компенсируется ее прагматической полноценностью как активного средства воздействия на адресата» (Мокиенко, 2016: 8). В исследовании Е.А. Добрыдневой (2000) также отмечается доминирование прагматического аспекта фразеологических функций.

Современные лингвисты все чаще обращаются к исследованию роли и функций фразем в речи, в формировании жанров, дискурсов, идиостилей (Мелерович, Мокиенко, 2005; Мокиенко, 2012, 2016; Фразеологизм и слово.., 2016; Фокина, 2008; Naciscione, 2010 и мн. др.), при этом функциональный потенциал устойчивых оборотов в дискурсе русскоязычного интернета только начинает рассматриваться, в основном в общем аспекте (см. напр.: Доброва, 2019; Мокиенко, 2013; Тарса, 2016), а исследованию реализации отдельных функций фразеологических единиц в виртуальном коммуникативном пространстве уделено недостаточно внимания. При этом интернет-дискурс (или сетевой дискурс, виртуальное коммуникативное пространство и т. д.), понимаемый «как особая, существующая в глобальной Сети коммуникативная среда, а также как реализация языка в этой среде, как совокупность всех языковых фактов, текстов, созданных в рамках виртуальной электронной коммуникации» (Доброва, 2019: 38–39), становится не только новым средством общения и пространством для использования языка, но и одним из актуальных объектов изучения на стыке многих гуманитарных и социальных наук, в том числе – в лингвистике (например: Boardman, 2005; Crystal, 2001; Интернет и фольклор, 2009; Кронгауз, 2013; Лутовинова, 2009; Мечковская, 2006; Трофимова, 2011 и мн. др.).

Таким образом, цель работы – рассмотреть аспекты актуализации некоторых функций фразем в русскоязычном интернет-дискурсе, прежде всего в связи с их ролью в формировании значимых элементов сетевой коммуникации.

Методы и материалы

В процессе исследования использовались метод сплошной выборки, описательно-аналитический, классификационно-типологический, интерпретативный методы, а также метод дискурсивно-контекстуального анализа языковых единиц. В связи тем, что поставленной целью была задача отразить функциональную специфику фразеологических единиц в сетевом коммуникативном пространстве, материалом статьи послужили контексты с устойчивыми оборотами, собранные методикой сплошной выборки только из собственно сетевых жанров (интернет-форумов, сетевых блогов, интернет-комментариев, социальных сетей и т. д.). Теоретико-методологическая основой исследования послужили работы по проблемам изучения функциональных аспектов фразеологии и лингвистики интернета.

В работе мы также опираемся на приведенное во введении обобщение о двух фразеологических макрофункциях, при этом рассматриваем прагматическую функцию в ее различных частных субформах (например, экспрессивную, эвфемистическую, жанрообразующую функции и т. д.), а также признаем и обязательный экспрессивный компонент номинативной функции фразеологии. Важно отметить, что некий атомистический взгляд на отдельные функции фразем в данной работе применяется лишь с аналитическими целями, при этом учитывается фразеологический функционально-прагматический синкретизм каждого устойчивого оборота в речи, заключающийся в способности фраземы выполнять в тексте несколько функций одновременно.

Результаты

Научная значимость исследования определяется тем, что в нем впервые рассмотрены особенности реализации отдельных функций фразеологизмов в коммуникативном пространстве русского интернета в их связи с важными явлениями виртуального дискурса.

Доказано, что многие традиционные фразеологические функции в виртуальной коммуникации действительно имеют прагматическую специфику: так, номинативная функция фразем используется в назывании релевантных для сетевого общения реалий, сопровождающемся появлением целого корпуса интернет-фразеологизмов; экспрессивная, эвфемистическая и дисфемистическая – участвуют не только в формировании эрративной интернет-фразеологии, но и в появлении новых способов эвфемизации и обновлении экспрессивности сетевого общения; жанрообразующая, символическая и людическая – играют важную роль в возникновении многих уникальных явлений медиавирусного и сетевого происхождения: интернет-мемов, демотиваторов, тредов интернет-комментариев. При этом можно утверждать, что фразеология и различные ее функции активно участвуют и в поддержании собственно дискурсивных черт самого интернета: экспрессивности, разговорности, мгновенности передачи информации и др.

Обсуждение

Фразеология во всем своем структурном и типологическом многообразии активно используется в сетевом общении: в блогах, комментариях, социальных сетях, на интернет-форумах и т. д., демонстрируя высокую дискурсивную востребованность. В целом можно констатировать, что состав фразеологических функций в интернет-дискурсе «традиционен» и представлен номинативной, экспрессивной, эмоционально-оценочной и подобными функциями, использующимися и в других дискурсивных пространствах. При этом необходимо отметить, что в виртуальной коммуникативной среде некоторые из этих функций имеют специфические черты, важные для формирования самой сетевой коммуникации.

Так, номинативная функция фразеологических единиц приобретает особую роль в виртуальной коммуникации в связи с называнием (разумеется, с обязательным для фразеологии экспрессивным компонентом) наиболее актуальных и релевантных для интернет-дискурса явлений и понятий, зачастую происходящим при помощи фразеологических неологизмов. С обязательной реализацией номинативной функции, например, появляется и функционирует корпус «собственно сетевой» фразеологии и фразеологии «компьютерщиков», получивший распространение именно благодаря интернету, например, горелые дрова ‘шутливо о компьютерной программе, графическом редакторе Corel Draw’: ХЗ почему, но с каждой новой версией горелых дров приходится их себе ставить¹; топтать (жать) батоны ‘нажимать на кнопки клавиатуры; пользоваться компьютером’: Мы сейчас не на завалинке сидим, семки лузгаем, а топчем батоны перед монитором²; код с запашком ‘компьютерная программа, имеющая явные признаки проблем в системе’: Клянусь без пощады выпиливать код с запашком, И свято следить за работою принципов SOLID³; писать/написать под замок ‘оставлять в социальных сетях или блоге записи, доступные только ограниченному числу подписчиков, которых выбирает сам автор’: Я много пишу под замок, а тут оказалось, что одна особь спокойно читает все мои подзамки⁴ и мн. др. Например, в словаре «Так говорят в русском Интернете»⁵ отмечается и множество других устойчивых выражений, называющих новые явления и реалии, значимые для «компьютеризированной» среды и виртуального общения и формирующие целый корпус или «квазитерминосистему»: ад зависимостей, полный аут, фиксить/пофиксить баги, отправляться/отправиться (идти/пойти) в бан, теневой бан, ковровая бомбардировка, почтовая бомбардировка, война правок, голубой гигант, компьютерное железо, уйти (отправиться) на золото, синий (голубой) зуб, отправлять/отправить в игнор, тискать клаву, горячая клавиша, таблетка (лекарство) от жадности, гадить/нагадить в коментах, король дров и мн. др.

Представляется важным отметить, что многие фразеологизмы из «компьютерных» и сетевых жаргонов, появившиеся и функционирующие вначале лишь внутри субкультурных интернет-сообществ, под влиянием популярности виртуального общения «вышли» в сферу обычной, «непрофессиональной» коммуникации, перестали номинировать лишь реалии компьютерной и смежных сфер и приобрели более широкие значения. Так, например, произошло со следующими устойчивыми выражениями: делать/сделать левелап, делать/сделать апгрейд, делать/сделать апдейт, делать/сделать даунгрейд, отправлять/отправить в игнор, прокачивать/прокачать скилл, фиксить/пофиксить баги и др. Подобные примеры подтверждают как факт значительного влияния интернет-жаргонов на современный русский язык, так и факт информогенности самой сетевой субкультуры. В данном контексте важное значение приобретает парольная функция подобных фразеологизмов (особенно на этапе их узкого, «субкультурного» использования и незнания широкими массами), позволяющая отделить «своих» от «чужих». Важность парольной функции фразеологизмов в интернет-дискурсе подчеркивают и экспрессивные наименования для некомпетентных или начинающих пользователей интернета или компьютера типа мастдайный ламер, полное ламо, нубский нуб и мн. др.

В интернет-дискурсе номинативная функция фразеологических единиц ярко проявляет себя не только в «обозначении» новых технических средств и явлений «компьютеро-ориентированных» субкультур, но и тех связанных с политическими, социальными и экономическими изменениями реалий, которые наиболее актуальны для общества в данный момент и требуют при этом экспрессивного обозначения. Практически мгновенное отражение наиболее «острых» и обсуждаемых тем в интернете можно объяснить его конститутивными дискурсивными характеристиками: социальной детерминированностью, экспрессивностью, анонимностью, мгновенностью и т. д. Так, в интернет-дискурсе активно функционируют (а также возникают) следующие фразеологические обороты, связанные с актуальными социальными и политическими темами: диванные войска, диванные эксперты, кухонные генералы, дробильщик вкладов, пылесосить вклады, тефлоновый рейтинг, креативный класс, желейный занавес и мн. др. (Доброва, 2019: 152–154).

В контексте вышесказанного сближается с номинативной, но тем не менее отстоит от нее символическая функция фразеологических единиц, понимаемая нами в данном случае как способность устойчивых выражений отражать «символы» или маркеры определенного времени, представляющие собой максимально значимые для конкретного общества реалии. Подробнее о роли символической функции фразем и адекватности ее выделения было написано нами ранее (Доброва, 2019: 209–227). Подобные «ключевые фразеологизмы эпохи» всегда являются очень популярными элементами текстов СМИ. Как отмечает В.М. Мокиенко, подобные фраземы служат «своеобразным стилистическим и хронологическим «маркером» публицистического материала. <…> Специфика публицистической фразеологии проявляется также в отборе таких выражений, которые своей внутренней формой отражают наиболее актуальные для современности реалии и явления» (Мокиенко, 2016: 12). При этом в интернет-дискурсе символическая функция фразеологизмов приобретает особое значение в связи с их участием в так называемых интернет-мемах, одном из ключевых явлений виртуальной коммуникации, представляющем собой идею-символ в форме вирально распространяющегося контента, тесно вплетенного в конъюнктурное пространство современной культуры: «интернет-мемы транслируют нормы, миропредставление, производят и воплощают актуальные смыслы, социальный опыт и социальные перспективы, вводят модификации языка, организуют досуг индивида» (Зиновьева, 2016: 11). Наш анализ подобного материала позволяет выделить два типа участия фразеологических единиц в интернет-мемах (Доброва, 2019: 231–227): первый, условно называемый «фразеологизация» мема, при котором мем как явление первичен, а его частое употребление формирует новую фразеологическую единицу, в результате популярности часто выходящую в своем употреблении за пределы интернета, и второй – «меметизация» (или «мемизация») фраземы, при котором первичен фразеологизм (или поговорка, крылатое выражение и т. д.), благодаря своей популярности превращающийся в интернет-мем. Безусловно, вопрос о первичности или вторичности фразеологической единицы и интернет-мема должен восприниматься условно и иногда не может быть решен однозначно, что лишний раз подтверждает сложность проблемы соотношения и тесной связи данных явлений и необходимость ее дальнейшего изучения.

Процесс «фразеологизации мема» можно считать одним из новых источников и факторов возникновения устойчивых оборотов. Первичность мема (или «медиавируса») в таких случаях обычно легко определяется изначальным приматом визуального над вербальным, то есть наличием подкрепления в виде конкретного изображения до момента «превращения» интернет-мема во фразеологическую единицу. Из медиавирусных явлений возникли следующие фразеологические единицы: как упоротый лис кто ‘ирон. о ком-либо странном; о ком-либо уставшем, плохо выглядящем’; британские ученые ‘ирон. вымышленные, несуществующие авторитеты’; знаменитость российского уровня ‘ирон. о человеке, ведущем себя вызывающе, снобски и требующем, чтобы к нему относились, как к знаменитости’; Капитан Очевидность ‘ирон. о человеке, приводящем в качестве аргументов прописные истины’; 80-го уровня кто, что ‘ирон. о ком- или чем-либо максимально высокого уровня (о мастерстве, профессионализме)’ и мн. др.

Второй процесс, получивший название «меметизация фразеологизма», связан с первичностью фразеологической единицы, популярность и очень частое использование которой превращает ее в интернет-мем. В рамках данного процесса на основании виральной популярности некоторых устойчивых оборотов возникают следующие популярные мемы: духовные скрепы, вежливые люди, зеленые человечки, Отец Пигидий, пчелы против меда, хруст французской булки и мн. др. Большинство из этих устойчивых выражений носят иронический оттенок, быстро десемантизируются сначала до состояния мема, а затем и до превращения в хэштег (вид тематической метки, ключевое слово, начинающееся со значка # и облегчающее поиск по определенной теме или содержанию в социальных сетях или интернет-блогах), под которым располагается информация шутливого содержания, связанная с конкретной темой. Таким образом, процесс превращения фразеологической единицы в интернет-мем связан с ее последующей «визуализацией» и креолизацией, а также зачастую – дефразеологизацией и утратой определенного значения. Кроме участия в создании интернет-мемов, фразеология играет важную роль в возникновении и функционировании одного из ключевых развлекательных интернет-явлений – демотиваторов, представляющих собой классический креолизованный текст, состоящий из забавной картинки с шутливой подписью. Основой текста демотиватора часто выступают именно фразеологические единицы, в том числе афоризмы, поговорки и др., как в узуальной, так и в трансформированной форме, выполняя также людическую функцию и становясь важным элементом языковой игры (подробно о людической функции фразем, в том числе участии устойчивых оборотов в демотиваторах см., напр.: Доброва, 2019: 194–209; Тарса, 2016). Популярность и сложность реализации символической функции фразем в интернете доказывает тот факт, что фразеология играет важную роль не только в «символизации» значимых социальных, политических и культурных явлений, но и в формировании медиавирусных сетевых явлений.

Основная функция фразеологических единиц – экспрессивная – также имеет особенности своей реализации в виртуальной коммуникации. Присущая интернет-дискурсу в качестве конститутивного признака повышенная экспрессивность и ориентация на разговорность, во-первых, требует появления новых способов обновления выразительности устойчивых оборотов (при этом в сетевой коммуникации, безусловно, активно используются и «традиционные» способы обновления экспрессивности фразеологизмов, например, все многообразие приемов трансформации), а во-вторых, сама способствует формированию экспрессивной фразеологии нового типа – эрративной фразеологии, представляющей собой целый пласт изначально узко-жаргонной сетевой фразеологии, созданной на основе искаженного, эрративного написания и выражающей, как правило, лишь положительную или отрицательную оценку. Например, аццкий ад ‘o чем-либо плохом, неприятном’; аццкий сотона ‘одобрительно о чем-либо, вызывающем восхищение’; аффтар, выпей йаду!, аффтар, убей себя (сибя) ап стену (об стену)! ‘негативная оценка чего-либо (обычно о тексте, материале, новости)’; аффтар жжот ‘выражение одобрения или восхищения чем-либо (обычно о тексте, материале, новости)’; аффтар жжот напалмом ‘выражение максимального одобрения или восхищения чем-либо (обычно о тексте, материале, новости)’; аффтар, пеши исчо (изчо, есчо, ищо)! ‘одобрительное высказывание о тексте, материале, новости’; полный ацтой ‘о чем-либо плохом, низкокачественном, скучном’; канаццкий баян ‘неодобрительно о чем-либо устаревшем, неинтересном’; многа букаф ‘неодобрительно о чем-либо устаревшем, неинтересном’; в меморис! ‘высокая положительная оценка чего-либо’; ф топку!, выпей йаду ‘негативная оценка чего-либо’; убицца веником ‘выражение удивления или восхищения’ и мн. др. Системный характер подобных экспрессивных выражений (как в Сети, так и за ее пределами), а также и зафиксированность современными словарями позволяет говорить об их неокказиональности и принадлежности к фразеологии. К специфическим фразеологическим интернет-эрративам, по нашему мнению, можно условно отнести и такое явление, как «фразеологический кириллический варваризм», представляющий собой буквальное заимствование из английского языка, записанное кириллицей и носящее при этом системный характер употребления, например: джаст бизнес (онли бизнес) ‘это всего лишь бизнес; говорится об отсутствии личных мотивов или личной заинтересованности в чем-либо’; джаст ин тайм ‘точно в срок, точно вовремя’; джаст фор (фо) лулз (фан) ‘ради удовольствия; для смеха, веселья’; траст ми ‘шутливый призыв верить говорящему; поверь мне!’ и др. Подобные выражения именно в сетевой коммуникации получают полноценную письменную фиксацию.

Тесную связь с фразеологической экспрессивностью имеют и эвфемистическая и дисфемистическая функции устойчивых оборотов. В интернет-дискурсе, в котором сочетаются два противоборствующих коммуникативных вектора: тенденция к открытости и свойственная средствам массовой информации тенденция к камуфлированию, фразеологические дисфемизмы и эвфемизмы также имеют особенности функционирования.

В первую очередь необходимо отметить свойственные именно сетевому дискурсу случаи особого типа трансформаций устойчивых выражений – графических преобразований с целью эвфемизации. Эвфемистические графические трансформации фразеологических единиц в интернете происходят за счет введения в узуальную обсценную или грубую фразему широчайшего спектра параграфемных средств, например перестановки букв, ввода точек или других знаков препинания, знака «собачки» и решетки, звездочки или астерикса, знака π или его значения, литуративов, псевдолитуративов и других подобных элементов (Воистину, жениться лучше на молодых, нежных и глупеньких. А не на таких занозах, как она, и увы, как я⁶; Связи нет. Поддержка через Ж...⁷ и т. д.). Следует отметить и влияние эрративных, связанных с сознательным искажением облика слова способов эвфемизации фразеологизмов, создаваемой за счет так называемого орфоарта и параграфемных элементов.

Важную роль в эвфемизации грубых и обсценных выражений в сетевом дискурсе можно отвести сокращению фразеологических единиц. Образование из фразеологизмов сложносокращенных слов и акронимов в определенной степени снимает с этих выражений их «непечатный характер», а также служит ускорению коммуникации, столь важному для виртуального общения. Ср., например, многие случаи подобных эвфемистических интернет-сокращений фразеологических обсценизмов, приводимые и современными словарями: АХЗ, БП, КГ/АМ, ТП, ХЗ, ЕБМП, ЕТМ и мн. др.⁸ Виртуальная коммуникация также становится площадкой для возникновения и функционирования ироничных фразеологических эвфемизмов из сетевых субкультур, например, программистов: как два байта переслать; нас reboot, а мы крепчаем; не USB мне мозги! и мн. др.

Дисфемистическая функция традиционных обсценных и грубых устойчивых оборотов активно применяется в сетевом общении, отличающемся анонимностью и открытостью. При этом интернет-дискурс не только использует экспрессивность хорошо известных, «традиционных» фразеологических обсценизмов, но и благодаря своей неогенности становится источником возникновения, средой функционирования и способом закрепления в речи многих новых дисфемистических фразем, например: горящий пукан ‘иронично o чьей-либо очень сильной негативной эмоции, возмущении’; рвать/порвать <свою>… на британский флаг ‘очень стараться что-либо сделать; прикладывать максимум усилий к чему-либо’; отбеливать/отбелить анус ‘заниматься глупым, бесполезным делом’; пукан бомбит (бомбанул, горит, пригорает, подгорает) ‘иронично o чьей-либо очень сильной негативной эмоции, возмущении’ и мн. др.⁹ (подробнее об эвфемистической и дисфемистической функциях фразеологизмов см.: Доброва, 2021).

Фразеологизмы часто становятся ключевыми элементами порождения и последующей организации текста. В интернет-дискурсе фразеологические единицы, как и в других дискурсах, реализуют свой текстообразующий потенциал, становясь, скажем, межфразовой скрепой, частью сильной позиции (например, названия поста или сообщения в социальной сети) с последующей семантизацией или элементом рекуррентности в тексте. При этом необходимо отметить значительную роль фразем в интернет-дискурсе как жанрообразующих средств. Так, благодаря жанрообразующей функции устойчивых оборотов в Сети «рождаются» целые треды, «ветки» дискуссий, состоящие из отдельных интернет-комментариев, появившихся благодаря комментированию или семантизации фразеологизма, происходящих при помощи различных трансформационных приемов, например экспликации образной основы, народно-этимологического переосмысления или двойной актуализации фраземы. Ср. следующий пример, представленный на новостном сайте и демонстрирующий значительную роль фразеологизмов в формировании треда интернет-дискуссии и интернет-комментариев:

Daniel. Вот они, плоды стабильности в тихой гавани.

Владимир. в тихой гавани черти водятся.

Daniel. Черти в омуте, в гавани – чертята.

Владимир. омут, по определению меньше гавани, следовательно в гавании «плоды стабильности» т.е. черти, в нашем примере, крупнее... логика так подсказывает...

<…> Владимир. Подумавши, забираю свои слова обратно. В нашей тихой гавани нано-чертенята водятся. ОНИ помельче чертей будут...¹⁰.

Таким образом, можно говорить о том, что фразеологизмы способствуют коммуникации между участниками общения в Сети и участвуют в порождении нового сетевого жанра.

Заключение

Рассмотренный материал показывает, что фразеологизмы в русскоязычном интернет-дискурсе являются востребованными и важными элементами создания собственно дискурсивных черт самой виртуальной коммуникации, например экспрессивности, открытости, анонимности, неогенности и т. д., поскольку участвуют в назывании и оценке элементов реальности, релевантных для сетевого пространства, способствуют «символизации» и мгновенному отражению «ключевых понятий эпохи», помогают в формировании медиавирусных явлений – интернет-мемов и демотиваторов, включаются в «людизацию» и игровой характер виртуальной коммуникации, способствуют реализации парольной функции, позволяющей отличить «своего» от «чужого» в рамках субкультурного общения, выступают в качестве жанрообразующего средства, при помощи которого появляются треды интернет-дискуссий.

Принципиально важным представляется отметить, что экспрессивность самого интернет-дискурса поддерживается экспрессивными средствами фразеологии, при этом отмечается взаимообусловленность данных процессов, поскольку и сама фразеология испытывает влияние сетевой коммуникации: возникает сетевая фразеология, эрративная фразеология, новая обсценная фразеология, появляются новые способы эвфемизации устойчивых выражений и т.д. Данный процесс отвечает тенденции взаимной детерминированности современной русской речевой ситуации и виртуальной коммуникации, выражающейся в том, что не только сами активные и неогенные языковые процессы с наибольшей наглядностью отражаются именно в интернет-дискурсе, но сама виртуальная коммуникация частично влияет на образование языковых тенденций, формирующих облик современного русского языка и речи. При этом, на наш взгляд, значительную роль фразеологии в интернет-дискурсе, отвечающем новому текстовому культурному вектору, для которого характерно «клиповое мышление», разрушение традиционных текстовых и нарративных структур, возрастание роли креолизованности и эффектности, можно объяснить ее экспрессивностью, образностью, краткостью, интертекстуальной и семантической полноценностью, позволяющими взять на себя поддержку эффективности сетевых «образов» и выступить элементом компенсации разрушенных нарративных структур.

¹ Здесь и далее все примеры из интернета приводятся с сохранением оригинальной авторской орфографии и пунктуации. LiveJournal. URL : https://belkino.livejournal.com/1370210.html (дата обращения : 01.12.2021).

² LiveJournal. URL : https://xommep.livejournal.com/182987.html?thread=3010763 (дата обращения : 01.12.2021).

³ LiveJournal. URL : https://bukov-ka.livejournal.com/96740.html (дата обращения : 01.12.2021).

⁴ LiveJournal. URL : https://v-top100.livejournal.com/234577.html (дата обращения : 01.12.2021).

⁵ Доброва М. Так говорят в русском Интернете. Словарь. Оломоуц : Университет им. Ф. Палацкого, 2020. С. 17–167.

⁶ LiveJournal. URL : https://nattyshaffner.livejournal.com/99461.html (дата обращения : 01.12.2121).

⁷ LiveJournal. URL : https://korchagin.livejournal.com/1372593.html (дата обращения : 01.12.2121).

⁸ Доброва М. Так говорят в русском Интернете. Словарь. Оломоуц : Университет им. Ф. Палацкого, 2020. С. 58–362.

⁹ Там же. С. 26–268.

¹⁰ Банки.ру. URL : https://www.banki.ru/forum/ (дата обращения : 09.08.2020).

Об авторах

Мария Сергеевна Доброва

Автор, ответственный за переписку.
Email: mariia.dobrova@upol.cz
ORCID iD: 0000-0001-6106-8453

доктор филологии, научный сотрудник кафедры славистики, философский факультет

Список литературы