От лингводидактики к лингвистике. Возвратные глаголы: лингвистические выводы и лингводидактические рекомендации

Полный текст

Введение Данная статья является заключительной в серии работ, посвященных феномену возвратного глагола как одного из самых парадоксальных в русском языке. Некоторые результаты были изложены в ранее опубликованных работах. В целом исследование проводится в рамках создания серии работ, в задачу которых входит: 1) на конкретных примерах продемонстрировать, каким образом практическая деятельность по обучению языку иностранцев способна повлиять на общетеоретические представления о тех или иных лингвистических феноменах; 2) предложить пусть и не бесспорные, но полностью оригинальные трактовки некоторых конкретных феноменов русского языка, упрощающие работу с конкретным языковым материалом в аудитории в целях преподавания РКИ. В первой части исследования парадоксов феномена возвратных глаголов в русском языке было показано, какие именно противоречия наблюдаются при его рассмотрении и какие затруднения они вызывают при изучении русского языка иностранцами [1]. Во второй части кратко описывался критерий, с помощью которого можно однозначно представить функциональную роль постфикса -ся, и указывалось, как можно опереться на понятийное поле технических наук в поисках такого критерия [2]. В представленной же здесь завершающей части исследования обобщаются полученные ранее результаты и предлагается в максимально несложном виде описать функцию постфикса -ся в высказывании на русском языке. Для этого предлагается использовать понятие «замкнутой системы», заимствованное из физики, применительно к описываемому явлению. В завершение даются конкретные методические рекомендации для работы в аудитории РКИ, представленные в виде примеров, организованных в таблицу. Обсуждение Здесь, как и в предыдущих работах данной серии, в своих рассуждениях мы продолжаем опираться на два важных для нас момента. 1. Для обозначения смысла высказывания используются термины «замысел высказывания» (на уровне интенций говорящего) и «сюжет высказывания» (для обозначения номинативного смысла высказывания). Говорящий при конструировании высказывания стремится к тому, чтобы собеседник смог получить сюжет, максимально соответствующий замыслу, который ставит цель обновить знания собеседника. 2. При рассмотрении сюжета мы исходим из предложенного Г.П.Мель- никовым утверждения о том, что в русском языке фраза строится так, чтобы описывать ситуацию как происходящее событие [3. С. 116], то есть как некий процесс. При этом следует особо подчеркнуть, что событие - это не только процесс (само действие и его характеристики, выраженные глаголом с постфиксом -ся или без него), но и наличие или отсутствие субъекта и объекта действия, их свойства, взаимоотношения, взаимная позиция, а также их значимость для формирования сюжета в нужном для говорящего ракурсе. Следовательно, категория возвратности, маркируемая постфиксом -ся, рассматривается не столько как глагольная, сколько как синтаксическая. Забегая вперёд, заметим, что этот опорный пункт станет базовым и для всех построений в рамках дальнейших исследований, которые будут посвящены другим загадочным (особенно для иностранца) явлениям русского языка, таким как глагольный вид, глагольный префикс по, глаголы движения. Прежде чем перейти к понятию замкнутой системы, на котором строятся конечные выводы, отметим, что контингент учащихся, с которыми по большей части доводилось и доводится работать автору, - это студенты естественных и технических специальностей, магистранты и аспиранты, специализирующиеся в точных науках и науках о природе. Как показывает многолетний опыт, ряд наиболее общих понятий, повседневно используемых учащимися в своей познавательной деятельности и их деятельности в качестве начинающих исследователей, не только применим к языковым явлениям, но даже позволяет взглянуть на них в ином, по сравнению с общепринятым, ракурсе и поставить иные, по сравнению с общепризнанными, специфические задачи, решение которых способно в довольно значительной степени прояснить функциональные характеристики самых загадочных элементов русской языковой системы. По признанию самих учащихся, странности глаголов с постфиксом -ся - это одна из наиболее непонятных и запутанных сторон русского глагола: «Когда мы изучаем русский язык, мы изучаем, что „комбухада“ переводится: 1) учить 2) изучать 3) учиться, поэтому мы воспринимаем, естественно, я учу русский язык = я изучаю русский язык = я учусь русский язык. Всё одинаково переводится… но почему-то не используется с винительным падежом, а используется с дательным падежом… Готовить и готовиться - тоже тяжело. Вот это для корейцев просто непонятно… Как объяснять эти слова корейцам - иностранцам?»[3] Мальчик мылся лицо, магазин начинается работать, картина нарисовалась художником, мы часто видимся друзья - на начальном этапе подобных примеров тысячи [4. С. 184]. На более продвинутом этапе обучения в ходе составления высказываний научного характера при необходимости передать идею актива и пассива, процесса, результата или статуса состояния объекта задачи всё более и более усложняются. При этом если это магистранты и аспиранты, то они хотят увидеть суть явления в целом, а не только выучить каждый конкретный пример в каждом конкретном контексте, что, кстати, и нереально. Объяснения типа «это активно-безобъектный глагол» или «это побочно-возвратный глагол» - не очень помогают делу. Особенно смущают примеры, когда приходится переходить от актива к пассиву и наоборот. Выясняется, что глаголы, маркируемые постфиксом -ся, довольно часто маркируют идею процесса-пассива (а почему не маркируются идеей?). Например, объект исследуется, оборудование устанавливается. Но даже здесь есть свои трудности: Сигналы отражаются от поверхности Земли (почему-то не поверхностью Земли), сводятся воедино при помощи оборудования (почему-то не оборудованием). Но эти же сигналы поступают на приёмник (но не поступаются). Вообще всё очень странно: объект появляется, возникается, стремится, существовается, представляется собой. Или правильнее объект появляет, возникает, стремит, существовает, представляет собой? Из примеров очевидно, что отдельно взятый глагол практически невозможно идентифицировать как возвратный или невозвратный, «полувозвратный» или «не совсем возвратный». Несомненно, как было указано выше, следует рассматривать категорию возвратности в рамках высказывания как синтаксическую. Вначале попытаемся аргументировать применимость понятия замкнутой системы к оценке структуры и содержания высказываний, оформленных при помощи глаголов с постфиксом -ся. Остановимся кратко на понятии замкнутой системы как таковой. Даже в физике оно представляет собой абстрактное, идеальное понятие, но при этом является фундаментальным методологическим понятием науки как таковой. По большому счету абсолютно замкнутой системы нет и быть не может, поскольку система в целом неизбежно подвергается воздействию внешних сил. Однако, во-первых, под воздействием внешних сил изменения происходят в конце концов в системе в целом, а не только в одном из её элементов. Изменения любого элемента приводят к изменениям в системе в целом. Вовторых, происходит это потому, что внутри любой системы существует информационный обмен данными между ее компонентами об их состоянии и параметрах, и «принятие решения» об изменениях системы в целом носит совместный скоординированный характер, будь то природное явление или человеческий коллектив. В противном случае система приходит к концу своего существования. Части системы не могут существовать вне зависимости друг от друга. Таким образом, полная энергия внутри замкнутой системы - это постоянная величина. Важнейшим свойством замкнутых систем, которое имеет принципиальное методологическое значение, является то, что передача энергии, вещества и информации происходит только внутри этой системы. О понятии замкнутой системы как одном из фундаментальных понятий науки пишет В.И. Мельников (однофамилец Г.П. Мельникова) в своей монографии «Теория замкнутой системы»: «…метод замкнутой системы… в настоящее время широко используется при решении подавляющего большинства разнообразных количественных задач в самых разных областях знаний». [5. С. 12]. Автор, кстати, упоминает о возможности использования данного понятия для анализа так называемого «грамматического предложения». [Там же. С. 148-149]. Таким образом, приложение понятия замкнутой системы к языковым феноменам кажется разумным и «физикам» и «лирикам». Если мы сравним реальную, физически имеющую место ситуацию с минимальным количеством участников (как реально протекающее событие) с одной стороны, и минимальное типичное высказывание на русском языке - с другой, то увидим три необходимых компонента. В первом случае событие сводится к трем компонентам: 1) субъект, производящий действие, 2) само действие и 3) прямой объект, на который направлено действие. Всё прочее отнесём к разряду условий протекания события. В соответствующем высказывании мы увидим те же компоненты. Например, в высказывании Маша ест кашу мы видим полное соответствие сюжета картинке происходящего в физической реальности. В ходе физического события Маша является субъектом, производящим действие. Для высказывания существительное Маша является грамматическим субъектом предложения в именительном падеже (обозначим его как S1); подобное обозначение легко воспринимается иностранцем, изучающим русский язык, как знакомое и понятное. Если рассматривать эту целостность как замкнутую систему, то в обоих случаях она отвечает всем признакам замкнутых систем, перечисленным выше - что в виде картинки физической реальности, что в виде сюжета. Такую замкнутую систему можно воспринимать как некий легко воспроизводимый гештальт, который является вполне спокойным и может считаться закрытым: реальное событие и высказывание находятся в полной гармонии. Человек увидел - человек сообщил. В то же время зададимся вопросом: а всегда ли S1 в высказывании соответствует активному деятелю как базовому параметру реального события? Даже странно задавать такой вопрос: конечно, нет. В таком случае хочется спросить: а какова же функция S1 в высказывании? Оставим в стороне фундаментальные теоретические рассуждения и посмотрим, как на этот вопрос нам ответит лингводидактика. Элементарно: это точка отсчёта для сюжета в целом. S1 в приведённом примере ориентирует собеседника на то, что Маша - та незыблемая точка, из которой измеряются все параметры смыслового пространства сюжета. Даже если мы скажем Кашу ест Маша - в этом случае всё равно это значит лишь, что для собеседника объект каша раньше попал в сферу наблюдаемого, но от этого в данном конкретном высказывании он не стал точкой отсчёта. Отсчёт параметров сюжета ведется от Маши. Однако коварство замысла говорящего в том и состоит, что, манипулируя точкой отсчёта, он имеет возможность «исказить» картинку реальности в нужном ему направлении и создать «иной» по сравнению с физической реальностю сюжет, перераспределив потоки внутри высказывания как замкнутой системы. К примеру, для сюжета, который хочет построить говорящий, Маша - далеко не является точкой отсчета. Например, папа сходил в магазин, купил кашу - а мама недовольна. Не ту кашу купил. И у папы вызревает коварный замысел переубедить маму, поставив кашу в центр ситуации. Или фабрика начала выпускать новый вид каш - надо убедить директора, что все молодцы. Маша, хотя и является по-прежнему главным критерием качества и потребителем продукции, тем не менее уходит на задний план или вообще «отодвигается» из высказывания, существуя где-то фоном. Что происходит при этом с сюжетом? На этапе замысла возникает незакрытый гештальт, который надо закрыть при помощи языковых средств. Но поскольку внутри замкнутой системы, как было сказано выше, полная энергия является постоянной величиной и передаётся только внутри этой системы, приходится перенаправить поток информации. Как это можно сделать? Прежде всего, сменив точку отсчета, то есть переместив S1 в другое место или удалив его вовсе: Естся, естся твоя каша! (S1 - каша) / Новая каша естся хорошо! (S1 - каша) / Маше сегодня весь день естся (S1 отсутствует). Данные примеры смотрятся не особо употребительными, но вполне допустимыми. Но, например, в такой паре, как Учёные наблюдали это явление много раз. / Это явление наблюдалось много раз (даже и не требуется добавлять, кем!) - модифицированный вариант смотрится гораздо естественнее. Таким образом, постфикс -ся при глаголе как раз и служит для того, чтобы указать на факт перенесения точки отсчёта внутри сюжета в соответствии с замыслом говорящего, - таким замыслом, который требует перераспределения функциональных ролей базовых компонентов внутри замкнутой системы. Один из компонентов (обозначаемый глаголом с постфиксом -ся) представляет событие как процесс, а направление развития процесса не соответствует стандартно воспроизводимому соотношению компонентов - участников реального события. В этом плане не случайно языковой системой был выбран элемент -ся, восходящий по смыслу к возвратному местоимению. Он помогает «гнать» потоки вспять - к новой точке отсчёта. Таким образом, постфикс -ся является маркером возникновения напряжения внутри «гештальта» в связи с особенностями смысла высказывания как замкнутой системы, возникшими в результате отклонения от распределения ролей в физической реальности. Обобщая вышесказанное, перечислим, в чем состоит сходство и различие реального события (назовём его «картинкой») - и сюжета высказывания. Сходство проявляется в том случае, если замысел высказывания и его целевой сюжет зеркально отражают состав, структуру и функциональную роль элементов, формирующих картинку. С необходимостью присутствуют минимально три компонента: активный деятель, действие (процесс), прямой объект. При этом на деятеля указывает субъект S1, на процесс (действие) - переходный глагол, а на объект, на который направлено действие, - винительный падеж без предлога. Звучит абсолютно банально, все спокойно, гештальт закрыт: Маша ест кашу. Но для сочинителя сюжета далеко не всегда деятель бывает нужен в качестве точки отсчёта внутри создаваемого им виртуального события в пределах замкнутой системы, призванного корректировать предполагаемую «недоинформированность» собеседника. При изменении точки отсчёта меняется направление обменных потоков и степень «задействованности» в них реального деятеля и реального объекта. И в этом случае отклонения сюжета от реального события могут давать отличия, которые можно представить следующим образом. В сюжете высказывания появляется неравенство S1 как точки отсчета активному деятелю и становится возможной полная передача этой функции реальному объекту: Каша естся Машей / Каша естся / Каша съедена. Таким образом, возможно один или оба базовых компонента участников события могут присутствовать в латентном виде: Каша естся - вообще не важно, кто это делает, хотя ясно, что кто-то это делает. Точка отсчёта перемещается на объект, и при этом глагол приобретает возможность формировать два разных сюжета: либо указывать на процесс как актуальное событие - Каша естся Машей, либо указывать на процесс как на процессуальный признак объекта - Каша естся. При этом если в качестве задачи обозначена необходимость показать статус объекта как результат некоего процесса, то показатель -ся исчезает за отсутствием процесса как такового: каша съедена. Наиболее интересным является пример Маше естся. В данном примере особенность сюжета состоит в том, что S1 как точка отсчета вообще не предполагается, поскольку источник активности представляет собой некое мистическое начало, которое навязывает часть своей активности Маше при помощи дательного падежа (что вполне соответствует его функции в системе падежей) [6. С. 379-412, 414-421]. Этот пример заслуживает отдельного разговора, однако в контексте исследуемой проблемы ясно, что и здесь постфикс -ся выполняет свою обычную функцию - перераспределения информационных потоков. Это такое высказывание, где вся «энергия» сюжета сосредоточена на процессе. Заключение: лингводидактические рекомендации Как можно представить вышеописанную картину для иностранных студентов? Собственно, все вышеприведенные положения не являются для лингводидактики исходными, а, напротив, выведены в ходе решения практических задач. Первое и самое важное, на что следует обратить внимание, - это то, что процессы «перемещения» информационных потоков внутри высказывания как замкнутой системы не носят дискретного и скачкообразного характера. В зависимости от лексического наполнения степень участия как обоих базовых компонентов, так и роль самого действия варьируется. Именно поэтому столь сложным представляется создать единую непротиворечивую Крашевская Н.В. Polylinguality and Transcultural Practices, 2024, 21 (1), 72-82 классификацию возвратных глаголов. Не в глаголах дело. Все существующие классификации, если их внимательно проанализировать, скорее учитывают семантику участников события, чем самого глагола. Но есть один способ, при помощи которого возможно представить данное загадочное явление русского языка в довольно простом виде (табл.). В заключение несколько комментариев по содержанию таблицы. Как очевидно, при переносе точки отсчёта на прямой объект и соответственном переходе на него функции S1 нередко в контексте сохраняется необходимость указать на реального деятеля. Существует целый ряд способов: N5 (творительный падеж), словосочетания с помощью / при помощи (2); под действием / под воздействием (2); посредством (2); в N6; N3 (связано с лексической семантикой составляющих). Зона самостоятельности. N5 кем возможно лишь как второй объект, если он необходим: мама занимается ребёнком. N5 чем - либо такой же второй объект: Кумар занимается математикой, либо полностью лишенный самостоятельности инструмент: Кумар умывается мылом. Для указания на второго вспомогательного реального деятеля с соответствующей степенью активности в научном стиле используются конструкции с помощью / при помощи (2); под действием / под воздействием (2); посредством (2) для указания на второго вспомогательного реального деятеля с соответствующей степенью активности. Заметим, что здесь невозможно использование N5 кем: Студенты учатся преподавателем. Ребенок моется мамой. Переходная зона. Для нее приложимы все вышеперечисленные средства, однако следует иметь в виду, что в данном случае имеет место лишь эффект самостоятельности, а это значит, что реальный деятель сознательно умалчивается за ненадобностью, поэтому N5 кем можно встретить лишь в исключительных случаях. Например, сюда можно отнести классический для начального этапа обучения русскому языку пример Дом строится рабочими. На самом деле пример весьма неудачный. Да, ясно, что здесь пассив. Однако подобный пример чрезвычайно редко можно встретить в речи, поскольку здесь имеет место иллюзия самостоятельности, отсутствие необходимости в указании на реального деятеля: Дом строится (как бы растёт). Зона пассива. N5 довольно широко используется в случае необходимости указать на реального деятеля. Но сама необходимость встречается нечасто. В завершение хотелось бы еще раз обратить внимание на то, что приведённая в таблице шкала носит континуальный характер: разбиение на три класса не имеет четко очерченных границ, и речь идет о степени самостоятельности в зависимости от лексической семантики компонентов высказывания.

Об авторах

Наталия Валентиновна Крашевская

Московский государственный университет геодезии и картографии (МИИГАиК)

Автор, ответственный за переписку.
Email: breshka2@gmail.com
ORCID iD: 0009-0009-6016-5740
SPIN-код: 1968-3148

кандидат филологических наук, доцент кафедры лингвистики

Российская Федерация, 105064, Москва, Гороховский переулок, 4

Список литературы