Рецензия на книгу: Ламажаа Ч.К., Сувандии Н.Д., Кужугет Ш.Ю., Майны Ш.Б. Тувинцы: Родные люди. Санкт-Петербург: Нестор-История, 2022. 360 с.

Аннотация

-

Полный текст

Введение Издание научной монографии «Тувинцы: Родные люди» - важное событие не только для дальнейшего изучения этнической культуры на примере тувинцев, но и для лингвокультурологии как отрасли знания в российской лингвистике. Теоретическая и практическая значимость данного коллективного труда обусловлена рядом причин. Во-первых, это не просто культурологическая, а лингвокультурологическая работа, в которой авторы начинают анализ с терминологии тувинского языка. Во-вторых, идеи и рассуждения авторов монографии являются результатом исследований тувинских ученых в рамках гранта РНФ «Тезаурус этнической культуры в XXI веке: проблемы исследования и сохранения (на примере тувинской культуры)» с привлечением данных полевых наблюдений. Авторы монографии предлагают свое видение перспектив исследования не только тувинской культуры, но и тувинского языка в рамках современных научных направлений. В-третьих, данный коллективный труд, безусловно, может послужить методологической базой для разработки эффективных методик изучения тувинской материальной культуры и тувинского языка; прикладной (дидактический) аспект очевиден. В-четвертых, результаты проведенных исследований полезны в сравнительно-сопоставительном аспекте как с близкородственными тюркскими языками и материальными культурами тюркских народов, так и другими языками и культурами. В-пятых, опыт тувинских коллег предоставляет конкретную модель изучения этнической культуры, которую можно экстраполировать для изучения других этнических культур. Во Введении, написанном Ч.К. Ламажаа, подчеркивается особенность данной работы - тувинскую культуру показывают глазами тувинцев, а не внешних наблюдателей и говорят на языке культуры тувинцев с учетом современных реалий. Базовая тезарусная концепция, выбранная коллективом авторов в качестве основной, позволяет им сфокусировать свое исследовательское внимание на объекте и предмете изучения с инсайдерской позиции. Отмечается роль В.А. Лукова и В.А. Лукова, авторов тезаурусной концепции [1; 2], чьи «идеи обращены к особенностям субъекта познания - самого ученого, который может смотреть на исследуемый объект культуры или общества с точки зрения его богатства, тезауруса как сокровищницы знаний, а также соотносить с ним свой собственный тезаурус» [С. 5]. Монография состоит из двух глав: первая глава «Голоса тувинской культуры» посвящена истории тувинской культуры и развития тувиноведения, изучению концептов языка и культуры тезаурусным подходом. Kara-ool L.S., Kormushin I.V. Polylinguality and Transcultural Practices, 2023, 20 (4), 741-746 Вторая глава «„Свое“ в тувинской культуре» посвящается анализу ключевых концептов тувинского тезауруса: төрел (родня, родственники), өг (юрта, родной дом), куда (свадьба, создание семьи), уруг-дарыг (дети), мал (скот, мясо, питание). В Приложении даны истории жизни родственников авторов и их коллег, которые рассказали истории своих родов. Они являются источниками, от которых исследователи отталкивались в анализе, а также иллюстрируют заключение работы и «показывают панораму жизни тувинцев XX-XXI вв. сквозь призму жизни семей, родственников, их перемещений, деятельности, состава, а также особенностей отношений в них» [С. 7]. Рецензируемая монография вносит значительный вклад в изучение тувинской культуры и тувинского языка: в ней затрагиваются проблемы, которые если и ставились, то решались в рамках других научных направлений с использованием другой методологической базы. Во Введении Ч.К. Ламажаа, четко обосновав базовую тезаурусную концепцию, уточнив особенность данной работы, отметила новизну данного исследования - опыт и окружение авторов как городских тувинцев «определило и смещение в центр внимания социокультурной жизни именно городских тувинцев» [С. 6] с учетом и знания, и информации о сельчанах. Таким образом, мы понимаем, что в данном труде исследуется культура оседлых тувинцев XXI в., оторванных от животноводства, от традиционных видов хозяйствования. Первая глава состоит из нескольких параграфов. В параграфе 1.1 «История тувинской культуры и развитие тувиноведения» авторы предложили свои варианты периодизации истории тувинской этнической культуры, сформулировав особенности объекта исследования, представили свою версию периодизации и классификации науки о Туве. В параграфе 1.2 «Культура изнутри» авторы рассматривают проблемы развития внутренней области научного знания об истории Тувы, культуре ее народов: дается краткий экскурс в историю инсайдерского тувиноведения, рассматривают его особенности, рефлексивность. В параграфе 1.3 «Концепты культуры на своем языке» поднимаются проблемы изучения культурных концептов с одновременным переводом на русский язык. Здесь же обсуждаются основные проблемы перевода: искажение смыслов; неполная передача информации; исчезновение смысловых конструкций и невозможность перевода из-за безэквивалентной лексики. В параграфе 1.4 «Тезаурусный подход и этнические культуры» исследуется значение тезаурусного подхода в изучении этнической культуры через концепты языка и культуры в сравнении с другими методологическими подходами. В последнем параграфе «Тезаурус тувинской культуры» авторы уточняют, что при анализе современной этнической культуры они решили опереться на идею концепта, идею тезаурусной саморегуляции и идею социокультурной субъективности тезауруса. И, тщательно проанализировав основной культурологический труд М.Б. Кенин-Лопсана «Тувинские традиции» [3], выделили две группы концептов - концепты самой ближней зоны тезауруса человека в тувинской культуре и концепты дальнего круга человека в тувинской культуре. Во второй главе коллективной монографии авторы раскрывают содержание первой тематической группы - концептов самого ближнего круга своего, «которые, собственно, и определяют своеобразие тувинской культуры, имеющей длительную историю генезиса» и «причем в том виде, как они существуют сегодня, на современном этапе развития тувинской культуры, в начале XXI века» [С. 82]: төрел (родня, родственники), өг (юрта, родной дом), куда (свадьба, создание семьи), уруг-дарыг (дети), мал (скот, мясо, питание). Как отметили авторы, концепт төрел ‘родственник’ «включает не только признание ценности родства… но и руководство к действиям по поддержанию этого родства (или сознательному отказу от него!), соотнесение своих действий с идеями родственных связей, самоидентификации как члена родственной группы и выражает целый спектр взаимоотношений тувинцев с родственниками разной степени близости» [С. 82]. Изучая данный концепт, авторы исследовали терминологию родства на примере рода монгуш из с. Аянгаты, определяя связи и зоны родства, сгруппировали их на ближнюю, дальнюю и отдаленную. Авторы отметили всеобщее стремление тувинцев к восстановлению и укреплению родственных связей через проведение родовых обрядов, а в повседневной жизни - через социальные сети и мессенджеры, которые позволяют поддерживать отношения по всему миру, независимо от местоположения и часового пояса. Авторы отметили и нововведения, связанные с концептом төрел - переход от патрилинейной к матрилинейной идентификации, связанное, главным образом, с ослаблением значения отцовской линии идентификации. И другой аспект - «усилия, которые сегодня тувинцы прилагают для сохранения и укрепления родственных связей, что раньше не выделялось в особый вид деятельности» [С. 115] - при организации родовых обрядов появились своеобразные кинкиперы. Во второй главе анализируются концепты, которые взаимодействуют с основным концептом төрел ‘родственник’, потому что понимание родного дома өг ‘юрта’, появление новой семьи в ходе куда ‘свадьба’, рождение детей уруг-дарыг ‘дети’, культура питания, связанное с пониманием мал ‘скот’ - «все это так или иначе подразумевает реализацию родственных связей, отношений» [С. 82]. Таким образом, авторы монографии в данной главе анализируют ключевые концепты тувинского языка, которые отражают важнейшие стороны ежедневной жизни тувинцев, его идентификацию, традиционные ритуалы, Kara-ool L.S., Kormushin I.V. Polylinguality and Transcultural Practices, 2023, 20 (4), 741-746 обычаи, которые тесно переплетены с концептом төрел с применением нового тезаурусного теоретико-методологического подхода. Это и явилось одним из достоинств данной работы, позволяющей существенно обогащать научное знание о культуре, пытаясь понять ее и объяснить основные ее идеи, и как отметили авторы «не только получать знания, но и отдавать их - обратно культуре» [С. 220]. Подчеркивая актуальность темы коллективной монографии и высокий теоретический уровень исследования, важно отметить, что ее положения, связанные с применением тезаурусного подхода к анализу этнической культуры на примере тувинской культуры, помогают увидеть элементы тезауруса, которые «сложились в результате сложного трансформационного пути к настоящему моменту, как они понимаются тувинцами сегодня, как они организуют их жизнь и определяют мотивацию, деятельность людей в повседневной жизни», а также определить какие из них устояли и соблюдаются до сих пор, а какие из них потеряли старые ориентационные смыслы. Монография выполнена на высоком научном уровне, отвечает требованиям к структуре и форме изложения результатов научного исследования, в ней присутствуют все элементы справочно-сопроводительного аппарата. В Приложении даны не только дополнительные иллюстративные материалы, но и источники, от которых авторы отталкивались в ходе анализа своего труда. Издание вызовет интерес прежде всего у лингвокультурологов и специалистов, изучающих этническую культуру, и будет востребовано всеми, кто интересуется тувинской культурой с ее уникальными традициями и обычаями. Не вызывает сомнений, что материал полевых исследований может послужить для разработки эффективных методических пособий по изучению как материальных культур и национальных языков России, так и пост советской Центральной и Средней Азии. Выводы и результаты проведенных исследований расширяют сферу сравнительно-сопоставительной лингвокультурологии. Кроме того, здесь следует отметить, что труды коллектива тувинских коллег, выполненные в рамках гранта РНФ «Тезаурус этнической культуры в XXI веке: проблемы исследования и сохранения (на примере тувинской культуры)», находятся в фокусе внимания ученых из других регионов.