РЕЛИГИОЗНЫЙ ДИСКУРС В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ КАК ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Аннотация

В центре внимания исследователя находятся такие понятия, как дискурс и религиозный дискурс . В статье религиозный дискурс анализируется на материале романов И.С. Шмелева и В.А. Бахревского, рассматривается концепт «Бог» - один из ключевых концептов данного типа дискурса.

Полный текст

В современной лингвистике активно разрабатываются проблемы, связанные с когнитивным аспектом исследования языка. Одним из дискуссионных вопросов является определение дискурса, который понимается многими учеными по-разному. «Две стороны речи - процессуальная и материальная - послужили основанием для современных трактовок дискурса и создания для определения его содержания приватных оппозиций дискурс - текст и дискурс - речевая деятельность» [5. С. 6]. Некоторые исследователи строят свои концепции на основе одного из этих понятий, упуская из вида второе, столь же существенное для понимания дискурса. Поэтому в качестве рабочего определения анализируемого нами понятия возьмем формулировку, предложенную Г.Н. Манаенко: «дискурс - это общепринятый тип речевого поведения субъекта в какой-либо сфере человеческой деятельности, детерминированный социально-историческими условиями, а также утвердившимися стереотипами организации и интерпретации текстов как компонентов, составляющих и отображающих его специфику» [5. С. 11-12]. Социолингвистический анализ дискурса (текста в ситуации реального общения, по В.И. Карасику) учитывает сложившиеся в обществе институты, такие, например, как образование, медицинская помощь, армия, судопроизводство, политическая деятельность, коммерция, спорт. Этот ряд будет неполным без упоминания церкви - «религиозной организации духовенства и верующих, объединенной общностью верований и обрядности» [3. С. 266]. Если термин «дискурс» начал широко употребляться с начала 70-х годов прошлого столетия, то «религиозный дискурс» становится предметом исследований филологов со второй половины 90-х годов. Лингвистическому описанию данного типа дискурса посвящены работы Л.П. Крысина (1996), В.И. Карасика (1999), Н.Д. Арутюновой (2004), Е.Б. Казниной (2004). Однако отсутствие в современном языкознании классического определения дискурса, которое не вызывало бы в среде ученых споров, сказалось и на понятии «религиозный дискурс». Исследователи подходят к рассмотрению этого вопроса с двух сторон, трактуя 43 Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2008, № 1 его либо как религиозный христианский текст, либо как совокупность актов религиозной коммуникации. Религия, являясь одной из базовых составляющих социальной духовной культуры, концентрирует в себе глобальные понятия человечества, определяющие бытие как верующих, так и неверующих людей. Эти глобальные понятия хранятся в сакральных текстах (в первую очередь, в текстах Священного Писания) и постоянно реализуются в речи участников религиозного дискурса. Текстовым центром христианского дискурса, отмечает в своем исследовании Е.Б. Казнина, являются дискурсы Нового и Ветхого Заветов, а также святоотеческий дискурс. Однако ученый не ограничивает христианский дискурс только собственно религиозными текстами. С позиции исследователя, данный тип дискурса «включает в себя всю совокупность идей, представленных как в тексте Библии, святоотеческой традиции и сочинениях христианских философов, так и в произведениях художественной литературы (вне зависимости от того, какова мировоззренческая позиция автора: атеистическая или религиозная), в фольклоре, отражающем наивную картину мира носителя определенной христианской конфессии, иными словами, всю человеческую жизнь, запечатленную в текстах» [2. С. 40]. Анализ жанрового состава религиозного дискурса с позиции особенностей функционирования текстов теодискурса в коммуникативном пространстве составляет цель одного из исследований А.С. Жулинской, в котором она, так же, как и Е.Б. Казнина, отмечает, что все религиозные тексты обладают двойственной природой: это голос Бога, который должен восприниматься душой, но это и человеческие книги, имеющие все текстовые характеристики и подчиняющиеся законам литературных жанров [1. С. 198-203]. Религиозный дискурс отражает религиозную картину мира, которая, в свою очередь, является частью общей картины мира. Художественная картина мира также использует элементы религиозного дискурса, формируя при этом духовный облик произведения. Поиск ключевого концепта религиозного дискурса, отраженного в лексической структуре художественных текстов, составляет цель настоящей статьи. Актуальность такого поиска обусловлена необходимостью анализа специфики религиозного дискурса конца XIX - начала XX веков, особенностей словоупотребления и концептосферы. Исследование лексических экспликаций макроконцепта «Бог», являющегося основополагающим не только в религиозном дискурсе, но и в произведениях авторов разных эпох, определяет научную новизну статьи. Материалом исследования стали романы В.А. Бахревского «Святейший патриарх Тихон» и И.С. Шмелева «Лето Господне». Один из центральных концептов в концептосфере православной культуры - «Бог». В связи с направленностью религиозного дискурса именно на этот объект последний постоянно развивается и не прекращает свое существование. При этом большим изменениям подвергается фоновая часть и ценностная со- 44 Баймуратова У.С. Религиозный дискурс в художественном тексте как лингвистическая проблема ставляющая концепта, тогда как ядерная часть остается, как правило, неизменной. Проследим, каково же содержание макроконцепта (термин Е.В. Сергеевой) «Бог» в произведениях Ивана Шмелева и Владислава Бахревского. При анализе семной структуры слов и семантического варьирования в текстах нельзя пользоваться только дефинициями современных толковых и специальных словарей: поскольку их авторы часто субъективно интерпретируют языковое значение, то семантика слова в полной мере проясняется только в контексте произведения (в пределах словосочетания, предложения или текстового фрагмента). Необходимо учитывать также, что в произведениях есть точки соприкосновения временных рамок, однако тексты создавались в разные эпохи. Концепт «Бог» - наиболее значимый макроконцепт рассматриваемого дискурса, поэтому основная лексема, эксплицирующая этот концепт, - Бог - широко представлена в текстах И.С. Шмелева и В.А. Бахревского. В отличие от современного, во многом обедненного восприятия этого концепта, в религиозном дискурсе перед нами предстает сложная, иерархически построенная система значений, вербализованная большим количеством конкретных экспликаторов (прежде всего - лексемами Бог, Господь, Создатель, Творец, а также Всевышний, Царь Небесный). Бог воспринимается писателями как источник жизни и создатель бытия; он промыслитель, воплощающий свой замысел о мире и одновременно всевидящий владыка этого мира: · У Господа все живет. Мертвый камень - и тот живой. А уж вербато и подавно живая, ишь - цветет. Как же не радоваться-то, голубок!.. (Шмелев)(1); · Понятно, все воскреснет… у Бога-то! От Него все, и к Нему - все. Все и подымутся. Помнишь, летось у Троицы видали с тобой, на стене красками расписано… и рыбы страшенные, и львы-тигры несут руки-ноги, кого поели-разорвали... все к Нему несут, к Господу, в одно место. Это мы не можем, оттяпал палец там - уж не приставишь. А Господь… Го-споди, да все может! Как земля кончится, небо тогда начнется, жизнь вечная. У Господа ничего не пропадает, обиды никому нет (Шмелев); · Путешествия по-русски исстари так и назывались - хождения. Ты погляди вокруг! У Господа ни одного человека нет одинакового, ни дерева, ни травинки…На Божий мир наглядеться досыта человеку не дано (Бахревский). Лексическая экспликация концепта «Бог» представляет его в качестве начала и конца эволюции мира, ее смысла и основного содержания, надбытийного, но могущего воплощаться в созданном им бытии. Бог - абсолютное, надбытийное, вечное, не познанное до конца человеком, источник истины и любви: · Слезы мне жгут глаза: радостно мне, что это наши, с нашего двора, служат святому делу, могут и жизнь свою положить, как извозчик Семен, который упал в Кремле за ночным Крестным ходом, - сердце оборвалось. Для Господа ничего не жалко. Что-то я постигаю в этот чудесный миг… - есть у людей такое… выше всего на свете… - Святое, Бог! (Шмелев); 45 Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2008, № 1 · Церковное учение, будет ли то краткое наставление веры или целая богословская система, есть самое важнейшее выражение истинной жизни и истинных потребностей нашего духа, стремящегося к Богу как источнику истины и любви. Богословские положения заключают в себе ответ на те великие вопросы жизни и духа, от решения которых мы не можем уклониться, не отказавшись предварительно от своей природы (Бахревский). С одной стороны, Бог недоступен разуму как предмет познания, с другой стороны, Бог - предмет поиска и поклонения, который может быть воспринят индивидуально, объект религиозного познания с диалектически противоречивой сущностью, хотя является тайной и находится вне рациональных определений. · Пост, не смей! Погоди, вот сломаешь ногу. Мне делается страшно. Я смотрю на Распятие. Мучается, Сын Божий! А Бог-то как же… как же Он допустил?.. Чувствуется мне в этом великая тайна - Бог (Шмелев); Усталый от строгих дней, от ярких огней и звонов, я вглядываюсь за стеклышко. Мрет в моих глазах, - и чудится мне, в цветах, - живое, неизъяснимо-радостное, святое… - Бог?.. Не передать словами (Шмелев). Важной составляющей содержания концепта «Бог» является то, что он объект любви человека и сам источник любви и всего положительного в бытии, воплощение истины и света столь полное, что эти лексемы сами могут служить экспликаторами концепта «Бог»: · Нет! - сказал Василию Ивановичу Иосиф, благословляя в обратную дорогу. - Нет! Будь бодрым. Будь радостным. Помнишь, что говорил святитель Тихон: «Корень и начало любви к ближнему есть любовь Божия: кто истинно любит Бога, неизменно любит и ближнего». Любовь радостна. А у тебя в сердце так много любви, что ее на всех хватит (Бахревский). В религиозном дискурсе прежде всего ощутима «сила слова», то, что в науке принято называть прагматической функцией речи, или функцией воздействия: подобно поэзии и музыке, язык религии призван воздействовать на эмоциональную сферу человека, в том числе «словами и выражениями, принадлежащими высокому стилю, нередко архаичными» [4. С. 136]. Интересно проследить в рассматриваемых текстах И. Шмелева и В. Бахревского, что есть Слово Господне и как оно выражается: · Таинственные слова, священны. Что-то в них…Бог будто? Нравится мне и «яко кадило пред Тобою», и «непщевати вины о гресех», - это я выучил в молитвах. И еще - «жертва вечерняя», будто мы ужинаем в церкви, и с нами Бог. И еще - радостные слова: «чаю Воскресения мертвых»!.. И еще нравится новое слово «целомудрие», - будто звон слышится? Другие это слова, не наши: Божьи слова (Шмелев); · Сокровение Господне совершается, однако, волею людей, ибо одарены изначальным правом великого и страшного выбора - быть Словом и Светом или уклониться в прелесть и погибнуть для святого действа (Бахревский); 46 Баймуратова У.С. Религиозный дискурс в художественном тексте как лингвистическая проблема · Сладко говорить со Всевышним сердцем, сладко слышать само слово «Господи». Маменька Анна Гавриловна говорит: «Боженьку надо любить»; Васе хочется растопырить свое сердечко, обнимая землю, небо, батюшку, матушку, братцев, няню Пелагею, весь погост Клин, где они живут, - избы, церковь, людей. · Господи, я люблю Тебя! (Бахревский); · Один грех с тобой. Ну, какие филимоны… Их-фимоны! Господне слово от древних век. Стояние - покаяние со слезьми. Ско-рбе-ние… Стой и шопчи: Боже, очисти мя, грешного! Господь тебя и очистит. И в землю кланяйся. Потому, их-фимоны (Шмелев). Таким образом, для религиозного дискурса слово сакрально, оно является воплощением божественного разума в человеке, воплощением идеи вселенной, мыслящей, сознающей самое себя [7. С. 15]. Органичность, «домашний» характер веры, привычность многих слов и выражений богослужебных книг приводили к их широкому распространению в речи и частичной десакрализации, то есть утрате первичного религиозного (сакрального) смысла. Сакральные по своему происхождению слова приобретали вполне мирские значения. Особенно легко десакрализовались устойчивые сочетания, превращаясь в расхожие формулы русской обыденной речи. Например: · Слава Богу! Слава Богу! Не расшиб, не опрокинул… - Иоанн Тимофеевич, все еще сидя в тарантасе, широко улыбнулся вышедшей из дому Анне Гавриловне: - Матушка! Блаженнейшая! Ты уж нас с Харитоном не ругай! По поводу угостились. Уж по такому поводу, что ты бы и сама нам поднесла по стопочке (Бахревский). · А Батый? Батый сюда приходил? - спросил Павел. · Бог миловал. Литва набегала, да и не только Литва. Торопец с 1115 года вошел в Смоленское княжество, а потом вместе со Смоленском в 1404 году был в рабстве у Литвы. Почти сто лет (Бахревский). Вдруг сильно плеснуло. Лодка колыхнулась. · Господи! Что это? - испугалась Анна Гавриловна. · Будьте покойны, матушка! - улыбнулся отец Алексей. - Рыба гуляет (Бахревский). · … Вон, руки нет, а… сыт, обут, одет, дай Бог каждому. Тут плакать не годится, как же так?.. Господь на землю пришел, не годится (Шмелев). Как видим, в устойчивых выражениях религиозное значение слова Бог часто не осознается или совсем утрачено: Слава Богу - 1) вводное слово, выражает удовлетворение, 2) благополучно, хорошо; дай Бог каждому - о чемнибудь хорошем, желательном, Господи! - межд. Выражает удивление, восторг, негодование и другие чувства [6]. Это противоречило правилу «не поминай имени (имя) Господа (Бога) всуе» и, несомненно, способствовало затемнению или упрощению собственно сакрального смысла слова Бог. 47 Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2008, № 1 Следует отметить, что с прописной буквы пишется не только концепт «Бог», но и его прямые номинанты, все лексемы, эксплицирующие этот концепт (Творец, Всевышний, Господь). Бог бестелесен, нематериален. Но вместе с тем Он - Творец материального мира. Бог пребывает в духовном мире, но Он вездесущ, Он незримо присутствует и в материальном мире. Духовное и материальное в мире сосуществуют. В микроконтекстах, включающих лексемы, эксплицирующие концепт «Бог», часто используются слова, характеризующие Господа с разных сторон: посетит, благословит, дожжок пошлет, простит, пожалел), награждает и наказывает, все сотворивший, из бездны света смотрел Всевышний. Особенно показательно употребление глаголов чувства, мысли, действия и речи, поскольку для самих авторов текстов Бог - активное и мыслящее существо. Помимо существительных и глаголов, концепт «Бог» в трудах И. Шмелева и В. Бахревского эксплицируют прилагательные-дериваты лексемы Бог - Божий и Божественный: божья благодать, для Божьего дела-с, Божья милость, Божественная истина, Сын Божий, Божий мир. Но наиболее важным для нас является рассмотрение оппозиции «земное» - «небесное». С одной стороны, «…благодатная сила Божья сочетается с подвигом человеческого духа» (Бахревский), а также «… Христос неописуем, ибо неизобразимо одно из двух естеств Его, а эти два естества, божественное и человеческое, составляют одну неразделимую ипостась» (Бахревский), однако, помимо стремления увидеть одно неделимое целое в этих понятиях, происходит и их разграничение: «… Я бы предложил юным слушателям диспут о любви, - деловым тоном сказал инспектор Антоний. - О любви Господней и о любви человеческой» (Бахревский); с другой стороны, «видели в Божественном одно человеческое, но в человеческом достигали совершенства» (Бахревский), таким образом, одновременно человек осознает и свою природную основу. Чрезвычайно важным в тексте В. Бахревского является лексема Богочеловек, поскольку это однословное наименование (хотя и сложной структуры) называет также одну из основных проблем религии - взаимосвязь Бога и человека: - …Для Иоанна Грамматика и прочих изображение Сына Божьего - идол заблуждения. Этот вывод вытекает будто бы из признания Богочеловека за одну ипостась в двух нераздельных и неслиянных естествах… Для Иоанна Грамматика единение в Иисусе Христе естеств превышает человеческую мысль и недоступно для понимания. Как Господь Бог - Христос абсолютен, а как человек - относителен. Он - вечен и одновременно тленен, бестелесен и обладает телесностью, несотворен и в то же время Его тварность бесспорна (Бахревский). Таким образом, одним из определяющих для религиозного дискурса является макроконцепт «Бог», ассоциативно-семантическое поле которого соотнесено и взаимопересекается с другим макроконцептом религиозного дискурса «Человек». Специфика лексической экспликации концепта «Бог» состоит, прежде все- 48 Баймуратова У.С. Религиозный дискурс в художественном тексте как лингвистическая проблема го, в том, что он вербализован не только лексемами, характерными для номинации концепта в русском литературном языке, но и лексемами, эксплицирующими его в собственно религиозном дискурсе.