АСИММЕТРИЯ ЯЗЫКОВОГО КОДА И МОТИВЫ ИГРЫС ЗООНИМАМИ В РУССКОМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКОМ ЯЗЫКАХ

Полный текст

В настоящее время значительно усилился интерес к использованию знаков во вторичной функции. Особенную роль в этом сыграло формирование современной когнитивной парадигмы в языкознании. Появилось большое число работ, по- священных метафоре и ее роли в осмыслении человеком окружающего мира. Уже общепризнано, что метафора позволяет добиться максимально точного обозна- чения явления. Единица вторичной номинации в своей глубинной сути не столь- ко называет, сколько выражает отношение к обозначаемому. Выражение отно- шения всегда экспрессивно, а экспрессия позволяет добиваться большего ком- муникативного эффекта.Названия животных во всех языках являются источником множества конно- таций. Одно и то же животное в картине мира различных народов пользуется различным «имиджем». Сопоставление языков в этом аспекте имеет большое значение для изучения языковой картины мира и в целом национальных мента- литетов, особенно тех народов, которые жили и живут в очень близком соседстве. Русский и азербайджанский языки относятся как раз к таким языкам. В этой статье делается попытка сопоставительного изучения образов двух главных для человека животных - собаки и кошки.Собака. Вряд ли найдется другое животное, занимающее в жизни человека такое же место, как собака. Действительно, собака сопровождает человека почти на всем его историческом пути. В русском языке основное номинативное значе- ние слова собака определяется следующим образом: «домашнее животное семей-28Бахшиева Ф.С. Асимметрия языкового кода и мотивы игры с зоонимами в русском...ства псовых, родственное волку, используемое человеком для охраны, на охоте, в упряжке (на Севере)» [5, 4. С. 168].Номинативные значения слов могут определяться по-разному в зависимости от предпочтений лексикографов, однако существуют объективные показатели, определяющие содержание соответствующего понятия. На наш взгляд, такие признаки, как использование в упряжке, характерное для Севера, не является определяющим для содержания понятия «собака». Для определения места по- нятия «собака» в парадигме «семейство псовых» достаточно указания одного при- знака - «домашний». Иными словами, из семейства псовых только собака явля- ется домашним животным. Следовательно, в дефиниции определяющими явля- ются два признака: «семейство псовых» и «домашний».В соответствующей статье из МАС приводится еще два значения этого слова, оба обладают коннотацией. Второе значение определяется как «бранное слово» и характеризуется отрицательной коннотацией, это грубо просторечное слово. Третье, напротив, характеризуется положительной коннотацией и определяется как «выражение одобрения или восхищения».Таким образом, словарная статья отличается стройностью анализа, что непо- средственно отражает стройность семантической эволюции слова. Интересно, что, несмотря на нейтральный характер основного номинативного значения, в нем в зародыше содержится программа коннотативного развития, как в направ- лении положительной, так и в направлении отрицательной коннотации. Собака служит человеку и, следовательно, заслуживает его одобрения и ласки. Одновре- менно, охраняя его, она проявляет враждебность и злость по отношению к чужим. Таким образом, в самом номинативном значении заложена биакцентная конно- тация.В соответствующей статье приводятся устойчивые (стандартные) сочетания сочетания со словом собака: как собака, как собака на сене, как собак нерезаных, как кошка с собакой, каждая собака, ни одна собака, вешать (всех) собак, гонять собак, собаку съесть, вот где собака зарыта, нужен как собаке пятая нога, с соба- ками не сыщешь [5, 4. С. 168-169]. В каждом из этих стандартных выражений представлен один признак собаки, известный русским людям. Эти признаки под- даются счету, и в конечном счете образ собаки в сознании русского народа таков, каким он отражен и обыгран в этих выражениях.Выражение как собака носит абсолютный характер, т.е. здесь нет указания на характер действия или состояния, делающего правомерным сравнение с собакой. В МАС отмечается, что это словосочетание употребляется с некоторыми глаго- лами, в сочетании с которыми оно означает «совершенно, совсем, очень сильно» [5, 4. С. 168] например: устал как собака, голодный как собака. На наш взгляд, в русском языке возможны и иные конфигурации с этим словосочетанием. Напри- мер, набрасываться как собака, ругаться как собака и т.п., где реализуется признак«злость» или «грубость». Ср. также такой русский стандарт, как надпись на во- ротах: во дворе злая собака.Собака на сене реализует такой признак, как «охрана». Однако обыгрывание признака принимает неожиданный характер, поскольку собаку «обвиняют» в том, что «она хорошо охраняет». Хорошая охрана вместо положительной получает от-29Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2016, № 3рицательную оценку, т.е., хорошо охраняя, ни сам не ест, ни другим не дает. Фак- тически в структуре выражения представлен и контраст собаки и сена, т.е. сено собака не ест, даже если бы и плохо охраняла.Как собак нерезаных реализует признак множества и отражает стандартную ситуацию картины бездомных собак, слоняющихся по улицам.Как кошка с собакой в окружении имеет глагол жить и также отражает стан- дартную ситуацию, наблюдаемую этносом на протяжении столетий совместного проживания. Здесь реализуются такие семантические множители, как «злость»,«неуживчивость», «плохо» и т.п.Каждая собака, как и выражение ни одна собака реализуют когнитивный при- знак «на улице». Иными словами, собаки здесь узнаются по признаку «улица» или «бездомность», но связь обратная: если каждая собака, то, следовательно,«хорошо известно». Если ни одна собака, то, следовательно, никто.Выражение вешать всех собак реализует такой признак, как «вина», «просту- пок». Фразеологизм собаку съесть является фразеологическим сращением, поэто- му невозможно соотнести концепт «собака» с каким бы то ни было определенным когнитивным признаком. Что касается фразеологизма вот где собака зарыта, то здесь актуально представление о том, что зарыто, т.е. спрятано, а не с собакой. Слово собака в структуре этого фразеологизма является пустым элементом и фак- тически факультативным. Его место является устойчивым, но функционально не релевантным.Выражение нужен как собаке пятая нога строится на топосе, т.е. очевидности того факта, что у собаки четыре ноги. С этим связан и элемент гиперболы, со- держащийся в риторическом вопросе. Наконец, с собаками не сыщешь реализует признак «сыск».Кроме того, МАС выделяет метафорические значения в прилагательном со- бачий. Третье значение после двух номинативных: «очень тяжелый, невыноси- мый», четвертое - «в составе некоторых бранных выражений». МАС выделяет также пятое значение слова собачий: «как составная часть некоторых ботаниче- ских и зоологических названий; собачий лук, собачья петрушка» [5, 4. С. 169]. В конце статьи приводится фразеологизм собачий нюх в значении «обостренное чутье» [5, 4. С. 169]. Структура фразеологизма прозрачна, очевидно, что здесь реализуется когнитивный признак «нюх».В МАС зафиксированы также глаголы собачить кого - «ругать» и собачиться -«ругаться» [5, 4. С. 169]. Следовательно, в сознании русского народа собака ассо- циируется также с «бранью».Таким образом, концепт «собака» в русском сознании ассоциируется с такими признаками, как «злость», «охрана», «защита», «поласкать», «потрепать по шер- сти», «брань», «сильно», «много», «бродяжничество», «сыск», «очень тяжелый»,«невыносимый», «острый нюх», «запах», «ругать», «ругаться». Что касается се- мантических множителей, то их, разумеется, значительно больше, но в процессе проводимого анализа важны когнитивные признаки концепта, а не семы, струк- турирующие значение слова. Выделенные признаки позволяют проследить игру со словом собака и производными в русском языке.30Бахшиева Ф.С. Асимметрия языкового кода и мотивы игры с зоонимами в русском...В азербайджанском языке эквивалентом русского слова собака является слово it. В Толковом словаре азербайджанского языка это слово зафиксировано в двух значениях. По первому дается следующая дефиниция: «домашнее животное, вхо- дящее в особую группу млекопитающих типа таких хищников, как волк и лиса» [8, 2. С. 606]. Второе значение квалифицируется как переносное и определяется следующим образом: «с плохим характером, злой на язык, драчун, ругатель, не- обходительный человек». Отмечается, что чаще всего это слово встречается с со- юзным словом kimi. Здесь же в качестве употребления (при втором значении) указывается возможность использования как бранного слова [8, 2. С. 606].Таким образом, семантическая структура русского слова собака и азербайд- жанского слова it отличается отсутствием у азербайджанского эквивалента се- мантики ласки и одобрения, или восхищения.Азербайджанское слово также создает целую парадигму устойчивых выраже- ний, в структуре которых реализуется набор когнитивно значимых признаков. Эти признаки, как и в русском языке, создают устойчивые ассоциативные мосты, формирующие связь концепта «собака» с животным. Кроме того, эти признаки служат основой обыгрывания самого знака it в азербайджанском языке.В статье на слово it после соответствующего знака приводятся фразеологиче- ские единицы с этим словом в качестве компонента. Большинство из них содер- жит хотя бы один когнитивный признак, характеризующий концепт «собака» в азербайджанском сознании и дающий возможность соответствующего обыгры- вания этого слова в речи. Стандартные и устойчивые связи фиксируются в сло- варях и квалифицируются как узуальные. Перечень выражений со словом it на- чинается с фразеологизма it də getdi, ip də [8, 2. С. 606]. Конечно, семантическая структура фразеологизма содержит элемент комизма, т.е. собака ушла, хотя бы веревка осталась, а то и веревку унесла. Такой комический эффект направлен на гиперболизацию, т.е. «все пропало» и «окончательно пропало». Однако в струк- туре выражения представлен и совершенно нейтральный когнитивный признак, отражающий стандартную ситуацию: собак держат на привязи. Это своеобразный стандарт мышления, поэтому и не нужно объяснять, о какой веревке идет речь.İt dəftərində adı yoxdur, т.е. «не записан даже в собачьей книге, нигде не упоми- нается, его никто не знает». Конечно, и здесь присутствует элемент гиперболи- зации, однако и в этом случае возможна реальная основа, давшая основание для обыгрывания. Возможно, и собаки были на учете, если и не были записаны, то жители села знали всех своих собак. Существенным для обыгрывания признаком является известность собак, как, впрочем, и других животных. Встречаются сель- ские жители, которые даже куриц знают по их принадлежности хозяевам.İt günü çəkmək. Эта ассоциация нам знакома по соответствующей парадигме русского языка. Ассоциативным признаком и в этом случае является «тяжесть жизни». Соотнесение тяжелой человеческой жизни с обычной жизнью собаки становится ментальным или этноментальным стандартом как русских, так и азер- байджанцев.Выражения it kökündə, it günündə, it diriliyində даются в двух значениях: первое определяется как «плачевный, неряшливый, грязный внешний вид»; второе -31Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2016, № 3«уставший, подавленный, измученный» [8, 2. С. 606]. Прямого соответствия этим ассоциациям в русском языке мы не находим. Однако в русском языке существу- ет выражение шелудивый пес, которое на ассоциативном уровне соотносительно с указанными азербайджанскими выражениями.Выражение it ilində не находит соответствия в русском языке, следовательно, в русском сознании отсутствует ассоциация собаки с древностью. Разумеется, и в азербайджанском языке такой ассоциации нет, однако она существовала, что и дало основание для образования такого выражения.Фразеологизм it yiyəsini tanımır отражает стандартную ситуацию, в соответствии с которой каждая собака знает своего хозяина. Суть гиперболизации состоит в том, что «возможны ситуации, когда даже собака не узнает своего хозяина».Выражения itdən alıb itə vermək и itdən əskik eləmək реализуют обычный для об- раза собаки когнитивный признак. Буквально фразеологизмы означают «вырвать у одного пса и отдать другому» и «сделать (опустить) ниже собаки». Хотя фразе- ологизмы даются как синонимичные, у них разные образные основы, следова- тельно, в них реализуются различные когнитивные признаки. В первом выраже- нии реализуется признак «злость», во втором - «низость», «подлость». То же зна- чение имеет и фразеологизм itdən biabır etmək [8, 2. С. 607]. В структуре данного выражения также представлен когнитивный признак «подлость», т.е. в сознании азербайджанцев концепт «собака» устойчиво ассоциируется с подлостью.В структуре фразеологических единиц itin sözünü demək и itə dönmək реализу- ется признак «злость», «ярость», «неистовство». Правда, судя по статье из ТСАЯ, эти два фразеологизма являются абсолютными синонимами, чего на самом деле, конечно же, нет. Фразеологизм itin sözünü demək является полным эквивалентом русского слова собачить, т.е. «сильно ругать», в то время как itə dönmək буквально означает «превратиться в собаку». Такого рода метаморфоза означает «безумство- вать, набрасываться на всех, как собака». Если в семантике первого выражения актуально ругать конкретно кого-то, то во втором важно, что в таком состоянии оказывается человек безотносительно к кому-то конкретно, он набрасывается на всех. Следовательно, он не кого-то ругает, не кто-то его рассердил, это его при- рода, его состояние.Itin dilini bilir. Здесь собака выступает символом другого мира, недоступного человеку. В утверждении о знании особенностей этого мира содержится гипер- болизация, непосредственно служащая экспрессии. Что касается обыгрывания слова it, то оно однозначно выступает обозначением запредельного для человека. Такое использование данного знака напоминает образ птиц в восточной мифо- логии. Ср.: Соломон понимал язык птиц и т.д.Выражение itin dişi motalın dərisi использует символ собаки совершенно фа- культативно, однако ясно, что присутствует мотивация. Если исходить из акту- ального значения выражения, то концепт «собака» здесь не реализует ни одного когнитивно значимого признака. Однако если учитывать образную основу, то в сознании носителей языка активируется образ собаки, вцепившейся в бурдюк с сыром. Ситуация носит стандартный характер, но в структуре выражения ис- пользуется не данный стандарт, а безразличие человека, которому дела нет ни до32Бахшиева Ф.С. Асимметрия языкового кода и мотивы игры с зоонимами в русском...собаки, ни до сыра. Именно в этом смысле образ собаки, как и образ бурдюка с сыром, является факультативным.Itin sözünü demək означает «сильно ругать, говорить непристойности кому-л.», здесь образ собаки олицетворяет «низкое существо». Имплицитно в структуре выражения реализуется такой признак, как «вседозволенность», т.е. с собакой можно обращаться как угодно. Слово it в азербайджанском языке воплощает в себе все эти коннотации.Выражение itinə tök на глубоком уровне отражает стандартную житейскую си- туацию. Когда чего-то очень много (каких-либо съестных продуктов), то дают и собакам. Следовательно, концепт «собака» здесь опосредованно реализует такой признак, как «обилие».В структуре выражения itlə çıxarmaq (qovmaq) реализуется основной для кон- цепта «собака» когнитивный признак - «злость», «агрессия», «нападение». Фра- зеологизм означает «прогнать кого-л. с руганью, оскорблениями» [8, 2. С. 606].Фразеологизм itlə pişik kimi (dolanmaq) является полным эквивалентом русско- го выражения жить как кошка с собакой. Можно сказать, что здесь реализуется стандартная ситуация из мира домашних животных. Следовательно, соответству- ющий стандарт характеризует и русское, и азербайджанское мышление. В качестве основного когнитивного признака в структуре фразеологизма реализуется «не- уживчивость». Опосредованно представлен, разумеется, и такой признак, как«агрессия», причем агрессия ассоциируется с образом собаки.В выражении başına it oyunu açmaq (gətirmək) слово it олицетворяет предел силы, напряжения, связывая это напряжение с негативом. Вряд ли здесь реализуется какой-либо когнитивный признак концепта «собака» в азербайджанской языко- вой картине мира. Однако сама ассоциация «негативного напряжения» дает воз- можность всячески обыгрывать слово it в азербайджанском языке.В структуре выражения kimin iti tutub слово it олицетворяет злость, агрессию. Буквально фразеологизм означает «чья собака покусала?», т.е. «с чего так взбе- сился?», следовательно, здесь реализуется один из основных когнитивных при- знаков концепта «собака».Фразеологизм nə itim azıb? также отражает стандартную ситуацию. Собака ино- гда теряется, а хозяин ее ищет, т.е. проявляет беспокойство. Буквально фразео- логизм означает «что за собаку я потерял?», т.е. «какое мне дело, мне-то что за дело».Интересно, что в перечень устойчивых словосочетаний и фразеологизмов с компонентом it авторы ТСАЯ не включают широко распространенное выраже- ние-компаратив it kimi. На наш взгляд, оно носит абсолютный характер в данной парадигме и предполагает прецедентность образа собаки и соответственно зна- комство носителей языка с данным прецедентным феноменом. Именно это и делает возможным употребление слова it в абсолютной позиции. Другое дело, что, как и все фразеологические единицы, выражение it kimi характеризуется соб- ственным окружением. Следовательно, в сознании современных азербайджанцев it kimi согласуется в единой конфигурации с названиями определенных действий. Например, весьма устойчивой являются конфигурации it kimi danışmaq, it kimi33Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2016, № 3adamı qapmaq, it kimi özünü aparmaq, где слово it ассоциируется со «злостью», «лаем/ руганью», «агрессией/нападками».Таким образом, слово it в азербайджанском языке обладает широким спектром переносного употребления. В основном эти переносные употребления характе- ризуются отрицательной коннотацией. В азербайджанском языке отсутствует ласковое отношение к собаке и соответственно на основе ассоциации к человеку. Интересно также, что в азербайджанском языке не отмечается устойчивая кон- фигурация верный как собака. Проведенный анализ позволяет выделить и систе- матизировать следующие когнитивные признаки, на основе которых обыгрыва- ется слово it: «хищность», «неприятность», «злость», «ругатель», «драться», «дер- жать на цепи/веревке», «низость», «подлость», «жить тяжело, невыносимо»,«побитый», «оборванный», «древность», «агрессия», «другой», «много», «неужив- чивость», «бешенство», «потеряться» и т.д.Сравнение слов собака и it показывает, что в основном мотивация обыгрыва- ния в русском и азербайджанском языках этих слов носит идентичный характер. Как уже отмечалось, в русском языке существенен мотив ласкательности, чего нет в азербайджанском языке. Следует также отметить, что в обоих языках кон- цепт «собака» реализует себя не только в отмеченных словах. Например, в русском языке с точки зрения коннотации очень активно слово пес, в азербайджанском - köpək. Вся парадигма не привлекается к исследованию, поскольку в наши задачи не входит обнаружение способов вербализации концепта «собака». Цель нашего исследования - выявить и сопоставить способы обыгрывания основных номи- наций, в данном случае названий животных. Тем не менее интересно отметить, что русское слово пес отличается от слова собака однозначно отрицательной кон- нотацией. Так, МАС отмечает «о человеке, вызывающем презрение, негодование своими поступками» [5, 3. С. 113]. В азербайджанском языке слово köpək в основ- ном номинативном значении полностью идентично слову it. Во втором значении оно употребительно только как ругательство [8, 2. С. 758]. Интересно, что соста- вители ТСАЯ не фиксируют широко распространенного выражения it kimi, но в статье, посвященной слову köpək, приводят как устойчивое сочетание выражение köpək kimi [8, 2. С. 758]. Согласно авторам статьи, данное устойчивое словосоче- тание имеет только одно значение: «подхалим». Интересно также, почему ТСАЯ квалифицирует выражение köpək kimi как устойчивое сочетание, а не фразеоло- гизм. Обычно в словарях устойчивые сравнения даются как фразеологизмы. ТСАЯ дает köpək kimi за знаком квадрата, что расценивается как устойчивое словосоче- тание. Фразеологические единицы, как правило, приводятся в конце словарных статей за знаком ромба.Проведенный анализ позволяет установить в целом идентичность игровых стратегий слова собака в русском языке и it - в азербайджанском. Основанием для сравнения в основном является признак «злость». Не случайно незлую со- баку азербайджанцы называют yaltaq, т.е. «подхалим», «лизоблюд» [8, 4. С. 512]. Отсюда следует, что основная ассоциация, связывающая коллективное сознание с образом собаки, составляет когнитивный признак «злость». Более того, суще- ствуют такие модули сознания на основе ассоциаций с собакой, как необходи- мость сделать ее достаточно злой. Например, принято обрезать уши у щенков.34Бахшиева Ф.С. Асимметрия языкового кода и мотивы игры с зоонимами в русском...Кот. Кошка. Во многих языках символ кота/кошки дает множество коннота- ций, как положительных, так и отрицательных. Интересно отметить, что Джек Тресиддер в своем знаменитом Словаре символов дает только кошку, кота - нет [7. С. 166]. Согласно Д. Тресиддеру, кошка олицетворяет собой «хитроумие, спо- собность перевоплощения, ясновидение, сообразительность, внимательность, чувственную красоту, женскую злость» [7. С. 166]. Отмечается, что в Египте су- ществовал культ богини с кошачьей головой. Но существует и негативный образ кошки, когда она ассоциируется даже с дьяволом [7. С. 167]. В общем кошка во- площает в себе широчайший диапазон коннотаций. Ясно, что сегодня в языках мира могут сохраняться только отголоски древних представлений, однако соот- ветствующие номинации поддаются обыгрыванию на их основе. Если так, то они носят вполне реальный характер.В МАС слово кот приводится только в основном номинативном значении:«самец кошки» [5, 2. С. 115]. В конце статьи приводится три фразеологизма: кот наплакал, кот в мешке, кота в мешке купить. Нельзя полностью отрицать моти- вацию этих фразеологизмов номинативным значением слова кот, точнее, опре- деленными семантическими множителями, структурирующими его семантиче- скую структуру, например, коты не плачут, отсюда гипербола кот наплакал, т.е.«совсем ничего». Поскольку кот является загадочным животным, исходя из это- го, можно объяснить роль этого знака в следующих двух ФЕ, т.е. кот как компо- нент ФЕ выступает символом загадочности, таинственности, непонятности.МАС не отмечает широко распространенного в русской речи значения этого слова, ассоциируемого с нравственностью. В Словаре С. И. Ожегова оно фикси- руется как второе и переносное: «о похотливом, сластолюбивом мужчине» [4. С. 301]. Значение снабжается пометами: «просторечное и пренебрежительное». Мотивация знака очевидна и не предполагает каких-то особых комментариев. Известно также выражение майские коты.Несколько неожиданное с точки зрения современного состояния языка объ- яснение этого второго значения обнаруживается в БАС: «То же, что сутенер (в во- ровском жаргоне)» [6, 5. С. 1533]. Связь с переносным значением из МАС, ко- нечно, прослеживается, но и самостоятельность семемы также очевидна. Не вся- кий сластолюбивый мужчина является сутенером. Точнее, между актуальными значениями этих двух слов-семем нет связи. Если же пытаться установить моти- вационную связь, то можно предположить, что сутенеры, видимо, являются сла- столюбивыми мужчинами. Интересно также указание на воровской жаргон, т.е. здесь это значение специализируется.Некоторое объяснение данной мотивации находим в Словаре В.И. Даля:«коты - альфонсы, сожители и эксплуататоры проституток» [1, 2. С. 459]. Сле- довательно, не просто сутенеры (эксплуататоры), но и сожители.В Словаре молодежного сленга также отражено значение «сутенер». Однако оно дается как второе. Первым же является следующее: «юноша, мужчина, поль- зующийся успехом у женщин» [3. С. 314]. Неожиданность этого значения состо- ит в том, что меняется характер отношений. Речь уже идет не о сластолюбивом мужчине, а наоборот, о том, кто сам становится объектом вожделения.35Вестник РУДН, серия Вопросы образования: языки и специальность, 2016, № 3В Словаре русской брани у слова кот отмечается четыре значения. Пометы просторечное, жаргонное и презрительное распространяются на все четыре значе- ния: «1. Сутенер; мужчина, живущий на содержании проститутки. 2. Мужчина, живущий на иждивении любовницы. 3. Сообщник проститутки, обворовывающий ее клиентов. 4. Сожитель; любовник» [2. С. 176-177]. Здесь выделяются новые по отношению к известным нам значения данного слова. Это такие признаки, как «на иждивении любовницы (не проститутки)», «обворовывать клиентов (во- обще воровать)», «любовник (не сутенер, просто любовник)». Интересно, что при сохранении неизменной мотивации, ее стратегической линии, значение все же эволюционирует, разветвляется.В русском языке слова кот и кошка различаются не только формально-грам- матически, то и по системе смыслового обыгрывания. Характерно, что кошка становится объектом переосмысления, но только в специальных значениях. Так, в МАС у этого слова выделяется пять значений, одно основное номинативное, второе также номинативное, но гипероним по отношению к основному, и три производных, но также номинативных, поскольку они носят специальный ха- рактер: «приспособления для подъема затонувших предметов», «приспособление для лазанья на столбы», «приспособление для телесных наказаний» [5, 2. С. 118].В статье приводятся фразеологизмы драная кошка, знает кошка, чье мясо съела, как кошка с собакой, как угорелая кошка, кошки скребут на душе, (черная) кошка пробежала между кем, кошки-мышки [5, 2. С. 118]. Интересно отметить одно об- стоятельство. ФЕ на основе слова кошка носят более конкретный характер по сравнению с основанными на коте. Исключение составляет выражение кошка пробежала или черная кошка пробежала между кем и кем, которое не мотивиро- вано с точки зрения когнитивных признаков концепта «кошка». Возможно, од- нако, что здесь существует какое-то древнее поверье, связанное с кошкой. Воз- можно также, что это единственный случай актуализации тех древних значений, о которых говорит Дж. Тресиддер, и здесь кошка пробежала означает «козни дьявола».В Словаре молодежного сленга кошка дается в значении «1. Любовница и 2. нар- котик» [3. С. 316]. Скорее всего, второе значение строится на игре морфем нар+котик, где котик имеет ласкательное осмысление, отсюда и кошка. В Сло- варе русской брани: «КОШКА Жарг. 1. Женщина легкого поведения. 2. Прости- тутка, покинутая любовником». 3. Женщина как объект манипуляций прости- тутки-лесбиянки. 4. Девушка. Фразеологизм драная кошка приводится по второ- му значению. ФЕ снабжается такими стилистическими пометами, как просторечное и презрительное. Значение определяется как «худая, изнуренная проститутка». К четвертому значению приводится фразеологизм кошка-милаш- ка, который снабжается пометами ласкательное и шутливое. Объясняется как обращение к миловидной девушке [2. С. 177]. Жаргон, как видим, вносит новое осмысление. Новыми являются семы «покинутость», «помыкание», «лесбиянка», и неожиданно совершенно нейтральное значение «девушка».В целом, проведенный анализ показывает, что слова кот и кошка в русском языке обнаруживают богатейший диапазон значений и оттенков. Но при этом36Бахшиева Ф.С. Асимметрия языкового кода и мотивы игры с зоонимами в русском...стратегическая мотивация игры с этими знаками одна и та же. Важнейшим мо- тивом является «взаимоотношение полов». Видимо, в русском сознании это жи- вотное ассоциируется в основном с соответствующим основным для него ин- стинктом.В азербайджанском языке существует в интересующем нас аспекте совершен- но иная ситуация прежде всего в силу грамматического несоответствия русскому языку. Иными словами, здесь нет корреляции по половым признакам, выражен- ным в грамматических формах, тем более нет переосмысления по половым при- знакам и игры с этими отличиями. Существует одно слово - pişik. В Толковом словаре азербайджанского языка слово pişik зафиксировано только в одном но- минативном значении. Если перевести представленную дефиницию на русский язык, то получится следующее определение: «Домашнее животное млекопитаю- щее, входящее в единое семейство с тиграми, львами и др.» [8, 3. С. 606]. Никаких нюансов, никаких употреблений. Нет даже разграничения между домашним жи- вотным и семейством кошек. Более того, в словарях русского языка при опреде- лении основного номинативного значения всегда указывается, что это животное ловит мышей и крыс. Например, в МАС: «Домашнее животное с повадками хиш- ника, истребляющее мышей и крыс» [5, 2. С. 118]. На самом деле, конечно, ос- новное номинативное значение слова кошка могло и не включать упоминания о мышах и крысах, поскольку эта функциональная характеристика не входит в со- держание понятия «кошка». С таким же успехом кошка набрасывается и на змей, и на птиц и даже на домашних. Необходимо было просто отметить, что это до- машнее животное из семейства кошачьих.В ТСАЯ приводится два фразеологизма с компонентом pişik: pişiyə rast gələn (pişik görmüş) siçan kimi и pişiyimiz oğlan doğub [8, 3. С. 606]. Первое употребляется в значении «испытать сильный страх, ужас». Буквально ФЕ означает «как мышь, наткнувшаяся на кошку». Второе выражение носит иронический, даже издева- тельский характер, это ироническая оценка какого-то действия, поступка, бук- вально «наша кошка родила мальчика».Сравнение стратегий переосмысления слов кот/кошка в русском языке и pişik в азербайджанском показывает не просто преобладание значений в русском язы- ке, а тот факт, что они не находят никакого соответствия в азербайджанском языке. Как показал проведенный анализ, в русском языке все варианты обыгры- вания этих знаков имеют под собой одну мотивационную стратегию. Вместе с тем существенно разнообразие смысловых нюансов при почти неизменном со- хранении коннотации, которая всегда носит сниженный характер.

Об авторах

Ф С Бахшиева

Бакинский славянский университет

ул. Сулеймана Рустама, 25, Баку, Азербайджан, AZ1014

Список литературы