Опыт автоперевода поэтом-билингвом лирического стихотворения с русского языка на эрзянский

Полный текст

Россия сильна своей многонациональностью, ибо каждый народ является генератором развития, поставщиком выдающихся людей, создателем уникальных материальных и духовных ценностей. Тысячелетний опыт русского государства показывает, что центростремительные тенденции в отношениях между входящими в него народами во много раз превосходят центробежные. Его народонаселение развивается по линии трансформации в единую русскую народность, которая является многоплеменной со времён князей Рюрика и Олега. При этом центростремительные тенденции в ней тем сильнее, чем более развиты регионы. Сближение национальностей, формирование общего русского/российского сознания происходит и в результате взаимодействия литератур, в котором заметную роль играет творчество писателей, осуществляемое одновременно на этнических языках и на русском как языке межнационального общения. Важен также перевод художественных текстов с одного языка на другой, прежде всего на русский язык, через который произведения становятся известными во всей России. Перевод поэтических произведений является сложным и противоречивым процессом, актуализирующим проблему соответствия перевода оригиналу. Переводчик при перемещении оригинала в иное языковое пространство стремится сохранить его национальное звучание, выражающееся в текстовой близости, концептуальном сходстве, идентичности формы перевода форме оригинала. Этноязыковая ситуация получает новое качество с развитием в России как в полиэтнической стране двуязычия и многоязычия, когда наряду с национальным языком высокий статус приобретает русский язык, на котором люди общаются во всех сферах жизни. В Мордовии многими эрзянами он называется «вторым родным языком». Некоторые поэты и прозаики являются билингвами, создают произведения на двух языках - эрзянском и русском, сами осуществляют перевод своих произведений на русский язык, поскольку их не всегда удовлетворяют переводы, сделанные переводчиками. Хорошо владея русским языком, они решаются на автоперевод. В связи с данным явлением возникает тема амбивалентной роли русского языка в духовной жизни эрзянского народа. Если его активное использование в бытовом общении ведет к ограничению звучания национального языка, то обращение к нему в сфере литературы способствует актуализации имени народа и сохранению его духовного, ментального, исторического облика, удлинению его жизни в условиях новой культурной среды. При переводе произведения с одного языка на другой происходит не только презентация его автора, но и презентация народа (в самом широком значении этого понятия), который он представляет. Организуется межлитературный, межнациональный и межкультурный диалог. Талантливо переведенное стихотворение или поэма сохраняет свой этнический код, продолжает обладать системой культурных символов, отсылающих к народу, на языке которого оно изначально написано. Поэт, осуществляющий автоперевод, стремится максимально полно отразить поэтику и эстетику своего произведения, представить не только авторскую, но и национальную его специфику, открыть свой народ, показать его миру во всей сложности его национального образа. Им движет и желание более адекватно и масштабно выразить своё Я в его поэтическом, эстетическом, философском и прочих проявлениях. Такой взгляд перекликается с проблематикой исследования У.М. Бахтикиреевой и Н.А. Токаревой «Перевод культуры в русскоязычном творчестве нерусского автора» [1], в котором они осмысляют процесс перевода этнической культуры, осуществляемый нерусским писателем-билингвом в русскоязычном произведении (вопросы литературного билингвизма рассматриваются и в других работах ученых [2]). В настоящей статье речь идёт о переводе автором (А.М. Шароновым) собственных стихотворений с русского языка на эрзянский. Русский и эрзянский языки отчасти сближает свойственное им полногласие и свободное ударение, что в какой-то степени способствует достижению более полного смыслового сходства и приводит в переводе к диалектическому единству языка и содержания. На первый взгляд, обычный перевод и авторский перевод решают одни и те же задачи, преодолевают одинаковые трудности, вместе с тем «в автопереводе разрешение их приобретает несколько иной характер, иное направление, иное содержание, чем в переводе обычном» [3. С. 12]. Автоперевод обладает большими возможностями для более точного воспроизведения оригинального текста, так как автор знает все поэтические и эстетические нюансы своего произведения, его психологию, оно представляется во всех отношениях состоявшимся и получившим литературное и общественное признание, в силу чего недопустимо выходить за его пределы [См. об этом: 4-9]. Большие возможности автоперевода обусловливаются и тем, что Автор более свободен в интерпретации созданного им текста. Переводчик-не автор ввиду объективных требований идеи перевода вынужден считать себя обязанным как можно точнее воспроизвести текст оригинала, воздержаться от внесения в него каких-либо сюжетных и смысловых изменений, сохранить замысел первоисточника, его содержание и поэтику. Автор произведения при переводе осуществляет воспроизведение на другом языке уже решенной им художественной задачи. Одинаково хорошо владея обоими языками, он находит слова-эквиваленты, вернее понимает их смыслы, отчего переведенный текст получается более совершенным в плане поэтики и эстетики. И в этом отношении он превосходит вариант неавторс- кого перевода. Но авторский перевод часто выходит за пределы требований обычного перевода. Автор при решении своей творческой задачи может позволить себе внести изменения и дополнения во вновь создаваемый иноязычный текст, в результате чего может возникнуть новое произведение. Он считает допустимым использовать первоисточник как материал для соз- дания оригинального текста. Перевод произведения иноязычным переводчиком есть действительный перевод по той причине, что он осуществлён человеком с менталитетом, во многом сформированным языком перевода, обладающим другой языковой эстетикой, художественной и философской культурой (см. об этом: [10]. Его перевод объективирует в стихии другого языка и этнического сознания смысл, поэтику, эстетику иноязычного произведения. Качество перевода зависит от поэтического дарования переводчика, уровня его интеллекта, образованности, целеполагания, присущих ему социальных, этнических и других нюансов. Перевод - продолжение оригинала в стихии другого языка и в интерпретации другого поэта, он есть перевоплощение оригинала в другой языковой форме. В качестве примера авторского перевода с русского языка на эрзянский выбраны стихотворения «Финно-Угрия» (1990) и «Бунт» (1991). Первое стихотворение носит этноисторический характер, в нём рисуется картина финноугорского мира с его культурно-историческим своеобразием, второе стихотворение выражает отношение к социальным и политическим процессам, происходившим в стране на рубеже 80-90-х гг. ХХ в., в так называемую эпоху «перестройки». Лексический состав «Финно-Угрии» позволил в первых двух строфах перевода добиться почти дословного совпадения с оригинальным текстом: Оригинал: О, Финно-Угрия! Сто стран и сто имён: Хунгария, Эстляндия, Суоми, Мокшания, загадочное Коми И Русь, где я «словеном» наречён... Соцветье многоликое племён От Балтии до берегов Аляски Живёт в пространствах, где гуляют сказки, Перемешав течение времён...[65] Перевод: О, Финно-Угрия! Масторт ды лемть - сядо: Хунгария, Эстляндия, Суоми, Мокшания, ёвксонь кондямо Коми Ды Русь, «мордва» лемесь пижни косто. Ламо тюссо раськень мазый каштаз Балтиясто Аляска чирес сравтовсь Сеть модатнева, кува кезэрень шкась Кутомордазь яки неень шкатнень марто. Подстрочник перевода: О, Финно-Угрия! Сто стран и сто имён: Хунгария, Эстляндия, Суоми, Мокшания, подобное сказке Коми И Русь, где звучит слово «мордва». Во многих лицах добрая семья От Балтики до Аляски раскинулась По тем землям, где древнее время В обнимку ходит с нынешним временем. В переводе сохранены размер и мелодика стиха, достигнуто поэтическое и эстетическое сходство в той мере, в какой это возможно; эрзянский текст идентичен русскому тексту в выражении содержания и языка оригинала. Благодаря творческой интерпретации стихотворения появились новые акценты и смыслы, которые неизбежно возникают при переходе произведения из одного языкового и культурного поля в другое. Мы можем говорить о явлении культурной трансплантации, ибо присутствуют все её признаки. Излагая сквозь призму своего понимания взгляд на автоперевод, следует отметить: как бы поэт хорошо ни знал другой язык, его сознание остаётся этническим, сознанием родного языка. Данное утверждение иллюстрируется, например, включением в текст стихотворения упоминания об эпосе «Масторава»[66], отразившем поэтическую историю народа: И в Муроме, и в Мере, и в Мещёре - Они суть с Эрзею один язык - Объяв тысячелетия, возник Лик «Масторавы», древней Ине Моро. Но глас её не слушает «мордва»[67]. Со злобою в меня швыряет камни. В крови, с подтёками и синяками, Висит моя над бездной голова[68]. В переводе отражен менталитет эрзянина, восприятие им описанной ситуации: Мещёрасо, Мерясо, Муромасо - Сынь Эрзя марто ве народ, ве кель - Чачсь «Масторавась», кона касты мель: «Менелень сэрьс раськем моросо стязо!..» Ансяк а мари валонзо «мордвась», Кода ятонь, чавомон кевсэ снартни. Прям верьсэ, сельмсэм чивалдось ёмась, Седейгам азоргадозь верьгиз ардтни. Подстрочник перевода: И в Муроме, и в Мере, и в Мещёре - Они с Эрзей один народ с единым языком, - Родилась «Масторава», которая провозглашает: «До небес в песне пусть народ вознесётся!». Но слов её не слышит «мордва», Как врага, пытается побить меня камнями. В глазах моих свет солнечный потух, В сердце взбесившийся волк скачет. Здесь мы видим эрзянское поэтическое образное мышление. Очевидно, что русский текст стихотворения, будучи включенным в смысловое, звуковое, эстетическое, ментальное пространство эрзянского языка, не может быть повторен абсолютно. В эрзянской версии возникают новые образы, новые метафоры, новые смысловые обороты. Иногда одна русская строчка превращается в две на эрзянском языке: «Висит моя над бездной голова» ˃ «Прям верьсэ, сельмсэм чивалдось ёмась, / Седейгам азоргадозь верьгиз ардтни» ˃ «В глазах моих свет солнечный потух, / В сердце взбесившийся волк скачет». При этом главный смысл первоисточника сохраняется, но неизбежно усложняется при переходе в другой язык. Художественный перевод, будучи многомерным, требует концептуального и сюжетного сходства подлинника и иноязычной его версии. При переводе «Финно-Угрии» достигнуто текстуальное сходство в пределах 80 %. Сюжетное и концептуальное соответствие выдержано в таком же объёме. Поэтическое, художественно-эстетическое тождество выражено в меньшей степени. При чтении перевода ощущается, что это вторичный продукт творчества, видно, что это не оригинал, а перевод, отмеченный зависимостью от оригинала. Поскольку при переводе происходит переход текста в другой язык с другой фонетикой, синтаксисом, морфологией, менталитетом, в нем сталкиваются два способа и средства выражения национального самосознания - русский и эрзянский, между которыми происходит противоборство с компромиссами, ошибками, нереализованными задачами и желаниями. Сталкиваются, разумеется, автор оригинала и автор перевода. В стихотворении «Бунт» наблюдается несколько иной результат, здесь переводчик созвучен автору, ибо перевод выглядит как оригинальный текст, не как калькированное стихотворение. Оригинал: На небесах я слышу топот ног, Пальбу из пушек, злую брань и крики. То всемогущий взбунтовался Бог И сбрасывает прочь с себя вериги. Архангелы и ангелы ему, Апостолы, святые надоели, И окунуться в дьявольскую тьму Его душа и тело захотели...[69] Перевод Кайсетить вере менельтнестэ зэрть, Кежей сёвномат, пушкасо леднемат, Пилем яжить а содавикс вайгельть, Седеем пупить сянгора пижнемат. Мезень менельсэ пелькстамо сыргась? Кие тосо эрямо лувонть кравты? Се ятонь пазось чарамо кармась, Пингень койть-илат лужавты-калавты. Эрзянский текст свободен в самовыражении, не зависит от оригинала. Сохранив полностью содержание и даже несколько развив его, перевод позволил себе быть самостоятельным в пределах допустимого - в той мере, в какой требуют эрзянский язык и его ментальность. Совпадение текста перевода с текстом оригинала составляет около 40-50 %. В русском оригинале 40 строк, в переводе - 56. Русский текст заканчивается обращением к архангелу Гавриилу и святым: Ну что ж, архангел-ловелас, ну что ж? Ну что ж, апостолы и вы, святые? Как алкоголь, с ума нас сводит ложь, И гибнем мы. Идут дни роковые[70]. Эрзянский текст заканчивается обращением к Инешкипазу - верхов- ному богу эрзян: Эрзянь Инешкипаз, энялдан теть: Кардамизь ятонь сырниця «богтнэде»; Кардамизь ангелтнэде, шайтянтнэде, Кода эрямс ней, ёвтык эсь мелеть. Подстрочник перевода: Эрзянский Инешкипаз, прошу Тебя: Огради от безумствующих чужих богов; Огради от ангелов и бесов, Как жить теперь, - скажи своё слово. В эрзянском переводе «Бунта» меняется концепция образа бога, ибо эрзянские языческие боги созданы Инешкипазом - богом богов для человека, предназначены служить ему, а человек имеет право просить их о помощи и не надеяться на ее получение, а уверенно ждать ее. Как следствие меняется основная идея стихотворения: если в русскоязычном первоисточнике главный мотив - апокалиптический, то в эрзяноязычном варианте звучит надежда на спасительное вмешательство богов в жизнь человека, благодаря которому восстановится статус-кво в мире людей (подобного рода метаморфозы на ином национальном материале анализируются Л.Р. Чанкаевой [11]). Здесь опытным путем доказывается закономерность, отмеченная Ю.М. Лотманом: «Замена в тексте того или иного слова дает для него не вариант содержания, а новое содержание» [12. С. 52]. «Бунт» в переводе на эрзянский язык, при меньшем текстовом совпадении, концептуально и сюжетно, по поэтике и эстетике ближе к оригиналу. Следовательно, безусловно имея в виду сохранение близости текста к оригиналу, важно ориентироваться на концептуально-сюжетное, поэтическое и эстетическое тождество, которого можно добиться. Достижение текстового сходства затрудняется разной природой русского и эрзянского языков (фонетика, синтаксис, морфология, лексика), поэтому акцент желательно делать на поэтике и эстетике стихотворения. Это мы видим в предпоследних восьми строчках: Оригинал: Утихнет скоро в небе топот ног. Умолкнут пушки, прекратятся крики. Ещё год-два, и всемогущий Бог С себя прочь скинет тяжкие вериги. Теперь он плюралист и демократ. Он всё себе и людям всё позволил. Открыл все двери настежь в рай и ад, Добру и злу бандитскую дал волю. Перевод: Курок менелесь ойми. Стака зэрть Ды пижнемат а кармить марявомо. Лия арсемат, лия ламо мелть Пазось ушоды тосо топавтомо. Ней сон алкуксонь ине демократ. Ломантненень бандитэнь оля яви. Вешат - ва рай, вешат - ва тонеть ад, Вейкеяк кенкш икелеть а пекстави. Подстрочник перевода: Утихнет скоро небо. Тяжкий гул И грохот мы оттуда не услышим. Иные думы и желанья Бог начнёт там исполнять. Теперь он настоящий демократ. Людям даёт бандитскую волю. Хочешь - вот тебе рай, хочешь - ад, Ни одна дверь перед тобой не заперта. В переводе текстуальное сходство сохранено на 50-60 %, смысловое и сюжетное - на 70-80 %, что является вполне приемлемым результатом. Ввиду того, что перевод есть переход художественного произведения из одного языкового поля в другое, безусловно, адекватнее он получается тогда, когда осуществляется поэтом - носителем того языка, на который делается перевод. В то же время автоперевод представляется плодотворным видом перевода, ибо автор-билингв способен управлять стихиями обоих языков, учитывать их особенности, ментальность, поэтику и эстетику художественного мышления. Переведённое произведение должно подчиняться филологическим и поэтическим требованиям того языка, на котором происходит его новое, перевоплощённое существование. Анализ опыта автоперевода с русского языка на эрзянский позволил прийти к выводу о том, что каждое переводимое произведение обладает своим собственным «кодом поведения», что заставляет его уникальным образом выдерживать процедуру перевода. «Код поведения» стихотворения складывается из целого ряда факторов - жанра, темы, основной идеи, мотивов, образа лирического героя, характера личности автора, национальных и вненациональных знаков и символов, времени создания текста и времени его перевода. Всё это влияет на то, насколько легко произведение будет входить в пространство другого языка. Оно может согласиться на новую языковую оболочку и тогда сохранит свой первоначальный замысел, ничего не утратив, но и ничего не приобретя, как «Финно-Угрия». А может начать сопротивляться новому звучанию, что вызовет рождение новых смыслов, а значит, и новых образов, усложнит природу художественного высказывания. Это вынудит переводчика расширить круг слов-эквивалентов, спровоцирует увеличение количества поэтических строк, что, с одной стороны, существенно отдалит перевод от первоисточника, а с другой - выстроит перспективу для появления новых смысловых оттенков и парадоксальным образом углубит первоначальный замысел, как в «Бунте». Стихотворение «Финно-Угрия» было написано в 1990 г., «Бунт» - в 1991 г. Переведены оба произведения на эрзянский язык были в 2023 г. Очевидно, что они оказались по-разному перечитаны автором. Тема «ФинноУгрии» не была переосмыслена, отношение к ней у автора не изменилось, отсюда такой «нетворческий» подход к переводу. Тема «Бунта» сохранила свою актуальность в современном историческом контексте, что способствовало не констатации художественного высказывания в переводе, а его развитию в границах материнского для автора языка.

Об авторах

Елена Александровна Шаронова

Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва

Автор, ответственный за переписку.
Email: sharon.ov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0221-4427
SPIN-код: 4820-3264

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русской и зарубежной литературы

Российская Федерация, Республика Мордовия, 430000, г. Саранск, ул. Большевистская, д. 68

Александр Маркович Шаронов

Научный центр социально-экономического мониторинга

Email: sharon.ov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2724-3112
SPIN-код: 5550-5047

доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник

Российская Федерация, Республика Мордовия, 430000, г. Саранск, ул. Б. Хмельницкого, д. 39а

Список литературы