Email this article 
Obstetric, somatic and infectious risk factors for vulva sclerotic lichen
- Authors: Osipova L.K.1, Kolesnikova E.V.1, Zharov A.V.1,2, Penzhoyan M.A.1
-
Affiliations:
- Kuban State Medical University
- Regional Clinical Hospital No. 2
- Issue: Vol 28, No 1 (2024): DENTISTRY
- Pages: 86-103
- Section: GINECOLOGY
- URL: https://journals.rudn.ru/medicine/article/view/38300
- DOI: https://doi.org/10.22363/2313-0245-2024-28-1-86-103
- EDN: https://elibrary.ru/UMZRLH
- ID: 38300
Cite item
Full Text
Abstract
Relevance. Until now, disputes among scientists about its etiology, pathogenesis, nomenclature and risk factors for the development of vulvar lichen sclerosis have not subsided, which actualizes the need for scientific research aimed at solving these problems. The aim of the study - to establish statistically significant clinical and anamnestic risk factors for vulvar lichen sclerosis. Materials and Methods. An electronic database was formed with data from 344 patients with lichen sclerosus of the vulva and 60 women without vulvar diseases aged 20-70 years on hereditary, obstetric-gynecological, somatic and infectious history. A statistical comparative correlation analysis of the obtained data was carried out using the Spearman correlation coefficient (R > 0.15), nonparametric Mann - Whitney U test and Student t test (p < 0.05), Chi-square tests, Phi and Cramer statistics. Results and Discussion. Statistically significant (p < 0.05) risk factors for the development of vulvar lichen sclerosus (R, in descending order) were established: the presence of fibrocystic mastopathy (-0.29); late menarche (15 years and older) (-0.28); onset of menopause (-0.25); recurrent vulvo-vaginal infections (-0.18); recurrent bacterial vaginosis (-0.18); autoimmune thyroiditis (-0.16) and stage II obesity (-0.16). Also, the average number of abortions and births (1.23 and 1.49, respectively) in the group of patients with lichen sclerosis of the vulva is statistically significantly greater (p < 0.05) than the average value (0.27 and 1.13, respectively) in control group. Conclusion. The data obtained on the impact of obesity and autoimmune thyroiditis on the risk of developing vulvar sclerotic lichen are consistent with the results of global studies and confirm the association of the disease with autoimmune and metabolic disorders. Recurrent vulvo-vaginal infections and dysbiotic processes in the vagina can be both a cause and a consequence of vulvar lichen. The relationship between fibrocystic mastopathy and vulvar lichen sclerosus remains debatable and requires further research. Late menarche, the onset of menopause, a large number of abortions and childbirth can also be considered triggers for vulvar lichen sclerosus in patients with a genetic predisposition to the disease.
Keywords
Full Text
Введение
Склеротический лихен (СЛ) на сегодняшний день рассматривается, как хронический воспалительный дерматоз, проявляющийся очаговой дистрофией и атрофией кожи, преимущественно аногенитальной области [1, 2]. Наиболее часто СЛ возникает у женщин репродуктивного, пери- и постменопаузального периода (в основном, в виде СЛ вульвы), но может встречается у детей, а также мужчин любого возраста [3, 4].
Несмотря на то, что упоминания о СЛ имеются еще в научных трудах XIX в., до настоящего момента не утихают споры среди ученых о его этиологии, патогенезе и номенклатурной принадлежности, а в последние годы вопросы диагностики и лечения СЛ вульвы являются одной из наиболее актуальных тем в гинекологии и дерматологии [5, 6]. Так, в патогенезе СЛ вульвы основную роль на сегодняшний день отводят аутоиммунным нарушениям, при этом большинство исследователей указывают также на генетическую предрасположенность к заболеванию [1, 7, 8]. В то же время, вопрос о возможных факторах риска развития заболевания остается дискуссионным. Так, в последние годы появляются данные о возможном влиянии избыточной массы тела, ожирения, малоподвижного образа жизни, сахарного диабета, метаболических нарушений и артериальной гипертензии на риск развития СЛ вульвы [9–12]. Также в качестве провоцирующих факторов развития заболевания рассматриваются травматизация вульвы, в том числе в результате сексуального насилия, хирургические процедуры в области вульвы, включая интимный пирсинг, а также нарушение интимной гигиены, недержание мочи и др. [13–17]. Некоторые авторы рассматривают в качестве триггера СЛ вульвы хронические рецидивирующие вульво-вагинальные инфекции, в том числе вызванные ИППП, ВПЧ и ВПГ, а также глистные инвазии и воздействие аллергенов [18–20]. Однако, инфекционный фактор, как и возможное влияние гормонального фона на развитие СЛ вульвы остаются контраверсионным, а достоверные исследования, подтверждающие эту связь, к настоящему времени отсутствуют [6, 21, 22]. В то же время, в последние годы появляются данные о таких ятрогенных факторах СЛ вульвы, как радиационное облучение (при лечении онкозаболеваний) и прием некоторых лекарственных средств (статины, иммуноонкологические препараты пембролизумаб, ниволумаб и др.) [12, 23–27]. Таким образом, вопрос влияния определенных экзогенных и эндогенных факторов на риск развития СЛ вульвы остается открытым и требует проведения дальнейших исследований.
Цель исследования — установить статистически значимые клинико-анамнестические факторы риска склеротического лихена вульвы.
Материалы и методы
Дизайн работы был построен в виде когортного сравнительного исследования «случай — контроль» с участием 344 больных СЛ вульвы в возрасте от 20 до 70 лет (основная исследуемая группа) и 60 женщин той же возрастной категории без заболеваний вульвы (группа контроля). Исследование было проведено под руководством д. м. н., профессора, заведующего кафедрой акушерства, гинекологии и перинатологии ФПК и ППС ФГБОУ ВО КубГМУ Минздрава России Пенжояна Г.А., на базе кафедры (Перинатальный центр ГБУЗ ККБ№ 2 МЗ КК), одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО КубГМУ Минздрава России (протокол № 103 от 12.10.2021 г.). Все исследуемые подписывали информированное согласие на сбор и обработку анамнестических данных, общеклиническое и гинекологическое обследование, а также дополнительные диагностические мероприятия в рамках проводимого исследования. Диагноз «Склеротический лихен вульвы» у исследуемых из основной клинической группы устанавливался на основании жалоб и клинической картины заболевания, а также был подтвержден гистологически. Критериями включения в исследование являлись возраст исследуемых от 20 до 70 лет, наличие СЛ вульвы (для основной исследуемой группы) и наличие информированного согласия женщин на исследование. Критериями исключения являлись наличие на момент исследования вирусных инфекций урогенитального тракта в активной стадии (ВПЧ, вирус простого герпеса (ВПГ) и др.), инфекций, передаваемых половым путем, острых воспалительных процессов (в том числе вульвит и вагинит), онкологических заболеваний, тяжелой декомпенсированной соматической патологии (в том числе аутоиммунной), наличие беременности на момент исследования.
Для выявления статистически значимых клинико-анамнестических факторов риска СЛ вульвы, с помощью программного обеспечения Microsoft Exсel 2016 была сформирована электронная база данных с основной информацией о наследственном, акушерско-гинекологическом, соматическом и инфекционном анамнезе, а также данными объективного клинического и гинекологического обследований участниц. Для выявления факторов риска, статистически значимо влияющих на риск развития СЛ вульвы, использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Для сравнения средних значений количественных факторов риска в группах (да, нет) СЛ вульвы были использованы критерий Манна-Уитни и Стьюдента. Для оценки степени взаимосвязи и исследования ее структуры между категориальными факторами риска СЛ вульвы были применены таблицы сопряженности с критериями Хи-квадрат, статистиками Фи, Крамера, коэффициентом сопряженности, коэффициентом корреляции Спирмена.
Результаты и обсуждение
Проведена оценка степени взаимосвязи между полученными клинико-анамнестическими данными (потенциальными факторами риска СЛ вульвы) и риском развития СЛ вульвы (табл. 1).
Таблица 1. Клинико-анамнестические данные исследуемых
Переменные | Ранговые корреляции Спирмена |
Менархе (лет) | -0,280350 |
Наступление менопаузы (лет) | -0,25251 |
Количество родов | -0,160161 |
Количество абортов | -0,334978 |
ФКМ | -0,284102 |
Рецидивирующие ВВИ | -0,182216 |
ИППП в анамнезе | -0,150656 |
ПВИ в анамнезе | 0,152741 |
Рецидивирующий бактериальный вагиноз | -0,175016 |
АИТ | -0,158112 |
Ожирение II ст | 0,156266 |
Привычное невынашивание беременности | 0,051231 |
Начало половой жизни (лет) | 0,025291 |
Бесплодие в анамнезе | 0,121358 |
Нарушения менструального цикла в анамнезе | 0,070676 |
Миома матки | 0,111155 |
Эндометриоз | 0,008931 |
Эктопия/эктропион шейки матки на момент обследования | 0,132691 |
Генитальный герпес в анамнезе | 0,012828 |
Дисплазия шейки матки I ст в анамнезе | 0,101207 |
Дисплазия шейки матки II–III ст в анамнезе | -0,020804 |
Остроконечные кондиломы вульвы и влагалища в анамнезе | 0,090524 |
ВЗОМТ в анамнезе | -0,113465 |
Гиперпролактинемия в анамнезе | 0,112665 |
Гиперандрогения | 0,120485 |
Гиперплазия и полипы эндометрия в анамнезе | 0,073383 |
Выявленные аутоиммунные заболевания (кроме АИТ) | -0,029458 |
Сердечно-сосудистые заболевания (компенсированные) | 0,147862 |
Неинфекционные заболевания почек | -0,041763 |
Инфекции мочевыводящих путей | -0,041315 |
Сахарный диабет 2 типа | -0,134051 |
Гипотиреоз (компенсированный) | 0,133288 |
Тиреотоксикоз (компенсированный) | -0,084809 |
Хр.заболевания ЖКТ | 0,110503 |
Хр.заболевания дыхательной системы | -0,138445 |
Ожирение I ст | 0,127462 |
Ожирение III ст | -0,100225 |
Дефицит массы тела | -0,038875 |
Хр.ЖДА в анамнезе | -0,137978 |
Семейный анамнез по СЛ вульвы и раку вульвы | -0,128623 |
Table 1. Clinical and anamnestic data of the studied
Variables | Spearman’s Rank Correlations |
Menarche (years old) | -0,280350 |
The onset of menopause (years) | -0,25251 |
Number of births | -0,160161 |
Number of abortions | -0,334978 |
FСM | -0,284102 |
Recurrent VVI | -0,182216 |
History of STIs | -0,150656 |
History of HPV | 0,152741 |
Recurrent bacterial vaginosis | -0,175016 |
AIT | -0,158112 |
Obesity II st | 0,156266 |
Habitual miscarriage of pregnancy | 0,051231 |
The beginning of sexual life (years) | 0,025291 |
Infertility in the anamnesis | 0,121358 |
Menstrual cycle disorders in the anamnesis | 0,070676 |
Uterine fibroids | 0,111155 |
Endometriosis | 0,008931 |
Ectopia/ectropion of the cervix at the time of examination | 0,132691 |
A history of genital herpes | 0,012828 |
Cervical dysplasia of the first stage in the anamnesis | 0,101207 |
Cervical dysplasia II–III ct in the anamnesis | -0,020804 |
Genital warts of the vulva and vagina in the anamnesis | 0,090524 |
A history of hacking | -0,113465 |
A history of hyperprolactinemia | 0,112665 |
Hyperandrogenism | 0,120485 |
History of endometrial hyperplasia and polyps | 0,073383 |
Identified autoimmune diseases (except AIT) | -0,029458 |
Cardiovascular diseases (compensated) | 0,147862 |
Non-communicable kidney diseases | -0,041763 |
Urinary tract infections | -0,041315 |
Type 2 diabetes mellitus | -0,134051 |
Hypothyroidism (compensated) | 0,133288 |
Thyrotoxicosis (compensated) | -0,084809 |
Chronic gastrointestinal diseases | 0,110503 |
Chronic diseases of the respiratory system | -0,138445 |
Obesity I st | 0,127462 |
Obesity of the III st | -0,100225 |
Deficiency of body weight | -0,038875 |
Сhronic iron deficiency anemia in the anamnesis | -0,137978 |
Family history of SLV and vulvar cancer | -0,128623 |
Серым цветом в таблице 2 выделены переменные со статистически значимыми корреляционными связями (R > 0,15), причем, чем больше по модулю значение коэффициента корреляции, тем сильнее влияние фактора на риск развития СЛ вульвы.
Далее, с целью оценки влияния установленных значимых анамнестических данных (R > 0,15) на риск развития СЛ вульвы, в случае количественного показателя, сравнивались средние показатели в основной и контрольной группах (табл. 2 и 3).
Таблица 2. Описательные статистические данные количественных показателей факторов риска СЛ вульвы (пациентки со СЛ вульвы, n = 344)
Переменная | Описательные статистики (условие включения: v1=1) | ||||||
Среднее | Медиана | Минимум | Максимум | Нижняя Квартиль | Верхняя Квартиль | Стат. откл. | |
Менархе (лет) | 13,90 | 14,00 | 10,00 | 17,00 | 13,00 | 15,00 | 1,47 |
Количество абортов | 1,23 | 1,00 | 0,00 | 5,00 | 0,00 | 2,00 | 1,10 |
Количество родов | 1,49 | 2,00 | 0,00 | 3,00 | 1,00 | 2,00 | 0,74 |
Table 2. Descriptive statistical data on quantitative indicators of risk factors for vulvar SL (patients with vulvar SL, n= 344)
Variable | Descriptive statistics (inclusion condition: v1=1) | ||||||
Average | Median | Minimum | Maximum | Lower Quartile | Upper Quartile | Stat. deviation | |
Menarche (years old) | 13,90 | 14,00 | 10,00 | 17,00 | 13,00 | 15,00 | 1,47 |
Number of abortions | 1,23 | 1,00 | 0,00 | 5,00 | 0,00 | 2,00 | 1,10 |
Number of births | 1,49 | 2,00 | 0,00 | 3,00 | 1,00 | 2,00 | 0,74 |
Таблица 3. Описательные статистические данные количественных показателей факторов риска СЛ вульвы (женщины из группы контроля, n = 60)
Переменная | Описательные статистики (условие включения: v1=1) | ||||||
Нижняя Квартиль | Нижняя Квартиль | Нижняя Квартиль | Нижняя Квартиль | Нижняя Квартиль | Верхняя Квартиль | Стат. откл. | |
Менархе (лет) | 12,83 | 13,00 | 11,00 | 15,00 | 12,00 | 13,50 | 0,89 |
Количество абортов | 0,27 | 0,00 | 0,00 | 2,00 | 0,00 | 0,00 | 0,55 |
Количество родов | 1,133 | 1,00 | 0,00 | 3,0000 | 0,00 | 2,00 | 0,89 |
Table 3. Descriptive statistical data on quantitative indicators of risk factors for vulvar SL (women from the control group, n = 60)
Variable | Descriptive statistics (inclusion condition: v1=1) | ||||||
Average | Median | Minimum | Maximum | Lower Quartile | Upper Quartile | Stat. deviation | |
Menarche (years old) | 12,83 | 13,00 | 11,00 | 15,00 | 12,00 | 13,50 | 0,89 |
Number of abortions | 0,27 | 0,00 | 0,00 | 2,00 | 0,00 | 0,00 | 0,55 |
Number of births | 1,133 | 1,00 | 0,00 | 3,0000 | 0,00 | 2,00 | 0,89 |
В результате сравнительного анализа возраста менархе, количества абортов и количества родов у исследуемых было достоверно установлено (p < 0,05), что среднее значение (13,90, 1,23 и 1,49, соответственно) в группе больных СЛ вульвы статистически значимо больше, чем среднее значение (12,83, 0,27 и 1,13, соответственно) в группе контроля.
В случае категориального показателя сравнивалось распределение частот в основной (да) и контрольной (нет) исследуемых группах.
Так, на рисунке 1 показано, что в контрольной группе («нет») у большинства исследуемых (68 %) менопауза еще не наступила, а в группе больных СЛ вульвы («да»), к моменту исследования менопауза уже наступила в 66 % случаев. Наличие («да») и отсутствие («нет») фиброзно-кистозной мастопатии (ФКМ) оказалось примерно одинаково распределено в группе больных СЛ вульвы, в то время как в контрольной группе в значительной степени преобладало отсутствие ФКМ (88 %) (рис. 2).
Рис 1. Категориальный показатель «Наступление менопаузы» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и женщин из группы контроля (n = 60)
Fig 1. The categorical indicator of “menopause onset” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and women from the control group (n = 60)
Рис. 2. Категориальный показатель «ФКМ» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе условно-здоровых женщин (n = 60)
Fig. 2. The categorical indicator “FCM” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the group of conditionally healthy women (n = 60)
Рис. 3. Категориальный показатель «Рецидивирующие вульво-вагинальные инфекции (ВВИ)» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе условно-здоровых женщин (n = 60)
Fig. 3. The categorical indicator “Recurrent vulvovaginal infections (VVI)” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the group of conditionally healthy women (n = 60)
На рисунке 3 видно, что женщины из контрольной группы имели в анамнезе рецидивирующие вульво-вагинальные инфекции (ВВИ) лишь в 6,67 % случаев, а у больных СЛ вульвы этот анамнестический показатель отмечался у 49 %.
Кроме того, гораздо чаще (27,91 %) в анамнезе больных СЛ вульвы имел место рецидивирующий бактериальный вагиноз (БВ), в то время как у женщин из группы контроля он имелся в анамнезе лишь в 6,67 % случаев (рис. 4).
Рис. 4. Категориальный показатель «Рецидивирующий БВ в анамнезе» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и женщин из группы контроля (n = 60)
Fig. 4. The categorical indicator “Recurrent BV in the anamnesis” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and women from the control group (n = 60)
С другой стороны, в группе здоровых исследуемых 26,67 % человек имели в анамнезе инфекции, передаваемые половым путем (ИППП), в то время как в группе больных СЛ вульвы этот анамнестический показатель отмечался значительно реже (в 11,92 % случаях) (рис. 5).
Рис. 5. Категориальный показатель «ИППП в анамнезе» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе контроля (n = 60)
Fig. 5. Categorical indicator of “history of STIs” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the control group (n = 60)
Более того, в контрольной группе папилломавирусную инфекцию (ПВИ) в анамнезе имели 15 % женщин, в то время как в группе больных СЛ вульвы этот анамнестический показатель был отмечен лишь у 4,65 % пациенток (абсолютные частоты представлены на рисунке 6).
Рис. 6. Категориальный показатель «ПВИ в анамнезе» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе условно-здоровых женщин (n = 60)
Fig. 6. The categorical indicator of “PVI in anamnesis” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the group of conditionally healthy women (n = 60)
Аутоиммунный тиреоидит (АИТ) в анамнезе условно-здоровых женщин был установлен только у 3,33 % женщин, в то время как в группе больных СЛ вульвы данный диагноз был отмечен у 20,35 % исследуемых (рис. 7).
Рис. 7. Категориальный показатель «Аутоиммунный тиреоидит (АИТ)» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе условно-здоровых женщин (n = 60)
Fig. 7. The categorical indicator “Autoimmune thyroiditis (AIT)” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the group of conditionally healthy women (n = 60)
Ожирение II степени в контрольной группе имело место также лишь у 3,33 % исследуемых, а в группе больных СЛ вульвы II степень ожирения установлена в 20,06 % случаях (абсолютные частоты представлены на рисунке 8).
Рис. 8. Категориальный показатель «Ожирение II ст.» в группе больных СЛ вульвы (n = 344) и в группе условно-здоровых женщин (n = 60)
Fig. 8. Categorical indicator “Obesity of the II st.” in the group of patients with vulvar LS (n = 344) and in the group of conditionally healthy women (n = 60)
Проведенный сравнительный корреляционный анализ данных соматического, акушерско-гинекологического и инфекционного анамнеза больных СЛ вульвы и женщин из группы контроля (без СЛ и других заболеваний вульвы) выявил следующие статистически значимые (p < 0,05) факторы риска развития СЛ вульвы (R): наличие фиброзно-кистозной мастопатии (–0,29); позднее менархе (15 лет и старше) (–0,28); наступление менопаузы (–0,25); рецидивирующие вульво-вагинальные инфекции (–0,18); рецидивирующий бактериальный вагиноз (–0,18); аутоиммунный тиреоидит (–0,16) и ожирение II степени (–0,16). В то же время, нельзя не отметить, что большая часть больных СЛ вульвы на момент исследования находилась уже в постменопаузальном периоде (средний возраст 48,1 год), при том, что заболевание у большинства из них возникло задолго до наступления менопаузы. Последнее ставит под сомнение возможность рассматривать наступление менопаузы в качестве значимого фактора риска СЛ вульвы. С другой стороны, несомненно, наступление менопаузы и связанная с ней гипоэстрогения способны усугубить атрофические процессы при СЛ вульвы.
Что же касается довольно частой выявляемости у больных СЛ вульвы фиброзно-кистозной мастопатии, то такую частоту можно было бы объяснить исходно высокой распространенностью данного заболевания среди женского населения (от 30 до 60 %) [28, 29]. Однако, нельзя игнорировать тот факт, что в группе условно-здоровых женщин в 88 % случаев ФКМ отсутствовала. Кроме того, в отечественном исследовании 2020 года также указана ассоциация СЛ вульвы с ФКМ, правда, в меньшем проценте случаев (28,57 %) [13]. В то же время, продолжаются научные дискуссии о возможной связи СЛ вульвы с раком молочной железы: одни авторы указывают на подобную взаимосвязь, в то время как другие эту связь не подтверждают [30]. Возможно, патогенетическую связь этих двух заболеваний еще предстоит выяснить в будущих научных изысканиях.
Интересно, что проведенный статистический анализ не выявил негативного влияния СЛ вульвы на фертильность женщин, а количество родов и абортов в анамнезе у больных СЛ вульвы оказалось даже статистически значимо больше, чем в контрольной группе, что косвенно указывает на возможную травматизацию вульвы, которая либо послужила триггером в возникновении СЛ вульвы, либо возникла в результате уже имеющегося заболевания к моменту родов или аборта.
Низкая встречаемость в анамнезе больных СЛ вульвы ИППП и вирусных инфекций противоречит данным некоторых авторов, но согласуется с принятым на сегодняшний день мнением об отсутствии достоверного инфекционного агента в качестве триггера возникновения СЛ вульвы [10, 31, 32]. С другой стороны, полученные результаты указывают на наличие в анамнезе больных СЛ вульвы рецидивирующих вульво-вагинальных инфекций и рецидивирующего бактериального вагиноза (достоверно более часто, чем в группе условно-здоровых женщин). Последнее предполагает потенциальное влияние длительно существующих, рецидивирующих дисбиотических и воспалительных процессов в вульво-вагинальной области в качестве возможного триггера СЛ вульвы. В то же время, подобные состояния нередко сопутствуют уже имеющемуся СЛ, и могут быть следствием развившегося на фоне СЛ вульвы локального иммунного дисбаланса.
Более частая (в 6 раз) встречаемость ожирения II степени и аутоиммунного тиреоидита у больных СЛ вульвы в сравнении с женщинами без СЛ вульвы также согласовывается с данными мировой литературы о возможном вкладе метаболических нарушений в возникновение и прогрессирование СЛ вульвы, а также о его взаимосвязи с другими аутоиммунными заболеваниями [9–12, 33–35].
Выводы
Полученные данные о влиянии ожирения и аутоиммунного тиреоидита на риск развития СЛ вульвы согласуются с результатами мировых исследований последний лет и подтверждают связь заболевания с аутоиммунными и метаболическими нарушениями. Рецидивирующие вульво-вагинальные инфекции и дисбиотические процессы во влагалище могут быть как причиной возникновения, а так и следствием СЛ вульвы. Данные о влиянии ФКМ на риск развития СЛ вульвы остаются дискуссионными и требуют дополнительных исследований. Позднее менархе, большое количество абортов и родов, а также наступление менопаузы допустимо рассматривать в качестве возможных триггеров СЛ вульвы у пациенток с имеющейся генетической предрасположенностью к заболеванию.
About the authors
Lyudmila K. Osipova
Kuban State Medical University
Email: jokagyno@rambler.ru
ORCID iD: 0009-0003-0257-6732
Krasnodar, Russian Federation
Ekaterina V. Kolesnikova
Kuban State Medical University
Author for correspondence.
Email: jokagyno@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-6537-2572
SPIN-code: 3707-3561
Krasnodar, Russian Federation
Alexander V. Zharov
Kuban State Medical University; Regional Clinical Hospital No. 2
Email: jokagyno@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-5460-5959
SPIN-code: 5292-3261
Krasnodar, Russian Federation
Milena A. Penzhoyan
Kuban State Medical University
Email: jokagyno@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-0371-5629
SPIN-code: 7650-9069
Krasnodar, Russian Federation
References
- Clinical recommendations (treatment protocol) “Lichen sclerotic and atrophic.» 2020. (In Russian) URL: https://www.rodv.ru/klinicheskie-rekomendacii (Access date: 11/15/2021).
- Lewis FM, Tatnall FM, Velangi SS, Bunker CB, Kumar A, Brackenbury F, Mohd Mustapa MF, Exton LS. British Association of Dermatologists guidelines for the management of lichen sclerosus, 2018. Br J Dermatol. 2018;178(4):839-853. doi: 10.1111/bjd.16241
- Van der Meijden WI, Boffa MJ, Ter Harmsel B, Kirtschig G, Lewis F, Moyal-Barracco M, Tiplica GS, Sherrard J. 2021 European guideline for the management of vulval conditions. J. Eur. Acad. Dermatol Venereol. 2022; 36(7): 952-972. doi: 10.1111/jdv.18102
- Chamli A, Souissi A. Lichen Sclerosus. [Updated 2022 Aug 1]. In: StatPearls [Internet]. Treasure Island (FL): StatPearls Publishing; 2023. Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK538246/
- Simpson RC, Cooper SM, Kirtschig G, Larsen S, Lawton S, McPhee M, Murphy R, Nunns D, Rees S, Tarpey M, Thomas KS; Lichen Sclerosus Priority Setting Partnership Steering Group. Future research priorities for lichen sclerosus - results of a James Lind Alliance Priority Setting Partnership. Br J Dermatol. 2019;180(5):1236-1237. doi: 10.1111/bjd.17447
- Singh N, Ghatage P. Etiology, Clinical Features, and Diagnosis of Vulvar Lichen Sclerosus: A Scoping Review. Obstet Gynecol Int. 2020; 2021:7480754. doi: 10.1155/2020/7480754
- Bieber AK, Steuer AB, Melnick LE, Wong PW, Pomeranz MK. Autoimmune and dermatologic conditions associated with lichen sclerosus. J Am Acad Dermatol. 2021;85(1):228-229. doi: 10.1016/j.jaad.2020.08.011
- Torres A, Zaborek-Łyczba M, Łyczba J, Mertowska P, Mertowski S, Grywalska E. The Importance of Immunological Disorders in the Pathogenesis of Lichen Sclerosus in Pediatric Patients: A Systematic Review. Int J Mol Sci. 2022;23(22):14212. doi: 10.3390/ijms232214212
- Virgili A, Borghi A, Cazzaniga S, Di Landro A, Naldi L, Minghetti S, Verrone A, Stroppiana E, Caproni M, Nasca MR, D’Antuono A, Papini M, Di Lernia V, Corazza M; GLS Italian Study Group. New insights into potential risk factors and associations in genital lichen sclerosus: Data from a multicentre Italian study on 729 consecutive cases. J Eur Acad Dermatol Venereol. 2017;31(4):699-704. doi: 10.1111/jdv.13867
- Porsokhonova DF, Rakhmatullaeva SN, Yakubovich AI, Novoselov VS, Novoselov AV, Kaptil’nyy VA, Sosnova EA. Risk factors of distrophic diseases of vulvae: clinical-epidemiological research. V.F. Snegirev Archives of Obstetrics and Gynecology. 2017; 4(3): 154-158. doi: 10.18821/2313-8726-2017-4-3-154-158. (In Russian).
- Ranum A, Pearson DR. The impact of genital lichen sclerosus and lichen planus on quality of life: a review. Int J Womens Dermatol. 2022;8(3):42. doi: 10.1097/JW9.0000000000000042
- Luu Y, Cheng AL, Reisz C. Elevated body mass index, statin use, and cholecystectomy are associated with vulvar lichen sclerosus: A retrospective, case-control study. J Am Acad Dermatol. 2023;88(6):1376-1378. doi: 10.1016/j.jaad.2023.01.023
- Kolesnikova EV, Zharov AV, Todorov SS, Penzhoyan GA, Mingaleva N.V. Morphological features of various variants of the course of scleroatrophic lichen of the vulva. RUDN Journal of Medicine. 2023;27(1):17-38. doi: 10.22363/2313-0245-2023-27-1-17-38. (In Russian).
- Chan S, Watchorn RE, Muneer A, Bunker CB. Lichen sclerosus following genital piercing. Int J STD AIDS. 2022; 33(5): 522-524. doi: 10.1177/09564624221079068
- Kirby L, Gran S, Orekoya F, Owen C, Simpson R. Is urinary incontinence associated with vulval lichen sclerosus in women? A cross-sectional study. Br J Dermatol. 2021;185(5): 1063-1065. doi: 10.1111/bjd.20583
- Khryanin AA, Sokolovskaya AV, Bocharova VK. Lichen sclerosus: modern ideas and hypotheses. Gynecology. 2022;24(3):212-218. doi: 10.26442/20795696.2022.3.201694. (In Russian).
- Dzhangishieva AK, Uvarova EV, Batyrova ZK. Vulvar lichen sclerosus: a modern view on clinical manifestations, diagnosis and treatment methods (analytical review). Reproductive health of children and adolescents. 2018; 3:34-50. doi: 10.24411/1816-2134-2018-13003. (In Russian).
- Cong Q, Guo X, Zhang S, Wang J, Zhu Y, Wang L, Lu G, Zhang Y, Fu W, Zhou L, Wang S, Liu C, Song J, Yang C, Luo C, Ni T, Sui L, Huang H, Li J. HCV poly U/UC sequence-induced inflammation leads to metabolic disorders in vulvar lichen sclerosis. Life Sci Alliance. 2021; 4(8): e202000906. doi: 10.26508/lsa.202000906
- Semenchak Yu А., Snarskaya E S. Lichen sclerosus. Doctor. 2018; 8: 26-34. doi https://doi.org/10.29296/25877305-2018-08-07. (In Russian).
- Bing-Bo Y, Hui Z, Xiao-Yu Z, Jian-Wen L, Jiang H, Chen S, Wen-Hao X, Gao-Xing Z, Jun T. Mitochondrial dysfunction-mediated decline in angiogenic capacity of endothelial progenitor cells is associated with capillary rarefaction in patients with hypertension via downregulation of CXCR4/JAK2/SIRT5 signaling. E Bio Medicine. 2019; 42: 64-75. doi: 10.1016/j.ebiom.2019.03.031
- Orszulak D, Dulska A, Niziński K, Skowronek K, Bodziony J, Stojko R, Drosdzol-Cop A. Pediatric Vulvar Lichen Sclerosus-A Review of the Literature. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(13):7153. doi: 10.3390/ijerph18137153
- Kirtschig G. Lichen Sclerosus-Presentation, Diagnosis and Management. Dtsch Arztebl Int. 2016; 113 (19): 337-343. doi: 10.3238/arztebl.2016.0337
- Nemer KM, Anadkat MJ. Postirradiation Lichen Sclerosus et Atrophicus. JAMA Dermatol. 2017;153(10):1067-1069. doi: 10.1001/jamadermatol.2017.0823
- Mühl S, Ehrchen J, Metze D. Blistering and Skin Fragility Due to Imatinib Therapy: Loss of Laminin and Collagen IV as a Possible Cause of Cutaneous Basement Membrane Instability. Am J Dermatopathol. 2018;40(5):371-374. doi: 10.1097/DAD.0000000000001063
- Seyed Jafari SM, Feldmeyer L, Hunger RE. Development of Extragenital Lichen Sclerosus in Malignant Melanoma Patients Treated With Ipilimumab in Combination With Nivolumab. Front Oncol. 2020;10:573527. doi: 10.3389/fonc.2020.573527
- Miraglia E, Soda G, Giustini S. Genital lichen sclerosus after nivolumab. Dermatol Online J. 2020; 26:13030. doi: 10.5070/D32611047516
- Alharbi A, Khobrani A, Noor A, Alghamdi W, Alotaibi A, Alnuhait M, Haseeb A. Risk of Lichen Sclerosus and Lichen Planus in Patients Receiving Immune Checkpoint Inhibitors. Int J Environ Res Public Health. 2022;20(1):580. doi: 10.3390/ijerph20010580
- Stachs A, Stubert J, Reimer T, Hartmann S. Benign Breast Disease in Women. Dtsch Arztebl Int. 2019;116(33-34):565-574. doi: 10.3238/arztebl.2019.0565
- Malherbe K, Khan M, Fatima S. Fibrocystic Breast Disease. Text: electronic: StatPearls [Internet]. 2023. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK551609/ (Date of access: 06/05/2023)
- Moreno-Vílchez C, Llobera-Ris C, Torrecilla-Vall-Llossera C, Notario J, Figueras-Nart I. Lichen sclerosus and its association with cancer: a retrospective cohort study. Int J Dermatol. 2023;62(2): 84-85. doi: 10.1111/ijd.16218
- Shim TN, Harwood CA, Marsh SG, Gotch FM, Quint W, de Koning MN, Francis N, Jameson C, Freeman A, Minhas S, Dinneen M, Muneer A, Bunker CB. Immunogenetics and human papillomavirus (HPV) in male genital lichen sclerosus (MGLSc). Int J STD AIDS. 2020;31(14):1334-1339. doi: 10.1177/0956462420949395
- De Luca DA, Papara C, Vorobyev A, Staiger H, Bieber K, Thaçi D, Ludwig RJ. Lichen sclerosus: The 2023 update. Front Med (Lausanne). 2023;10:1106318. doi: 10.3389/fmed.2023.1106318
- Fan R, Leasure AC, Maisha FI, Cohen JM, Little AJ. Thyroid disorders associated with lichen sclerosus: a case-control study in the all of us research program. Br J Dermatol. 2022; 187:797-799. doi: 10.1111/bjd.21702
- Tran DA, Tan X, Macri CJ, Goldstein AT, Fu SW. Lichen Sclerosus: An Autoimmunopathogenic and Genomic Enigma with Emerging Genetic and Immune Targets. Int. J. Biol. Sci. 2019;15:1429-1439. doi: 10.7150/ijbs.34613
- Borisova AV, Klimova OI, Valentinova NN. Scleroatrophic lichen of the vulva: modern approaches to diagnosis and treatment. Obstetrics and gynecology. News. Opinions. Education. 2023;11(S): 109-114. doi: 10.33029/2303-9698-2023-11-suppL-109-114. (In Russian).
Supplementary files
