№ 4 (2014)

The present paper was planned for this issue of our journal, which Geoffrey Leech and I intended to devote to Politeness phenomena across cultures. It is based on his article titled “Politeness: Is there an East-West Divide?” (2005) which he suggested as a theoretical framework and includes results of our discussions held during our personal meetings and our epistolary exchange. Unfortunately the final version of the paper was never read by Geoffrey Leech for the reasons we all sadly know. Nevertheless I decided to publish it as a tribute to him in the knowledge that the result was not going to have the degree of excellence it would have had if he were still with us today. I therefore apologise for any mistakes or misinterpretations of his thoughts that might be found in the paper. The aim of this article is to sum up the main ideas of Politeness Theory presented earlier in Leech 1983, 2003, 2005, and other publications and discuss how that theory applies (or fails to apply) to other languages, with the main emphasis on the Russian language and culture. The term ‘maxim’ used in Principles of Pragmatics (Leech 1983) is avoided here as much as possible, as it implies some kind of moral imperative, rather than a pragmatic constraint. Instead, a single constraint, which comprehends all the maxims (the Maxims of Tact, Generosity, Approbation, Modesty, Agreement, Sympathy), and is called the Grand Strategy of Politeness (GSP), is used. The GSP says: In order to be polite, S expresses or implies meanings which place a high value on what pertains to O- his/her wants, qualities, obligation, opinion, feelings (O = other person[s], [mainly the addressee, i.e. H = hearer]) or place a low value on what pertains to S (S = self, speaker). The essential point is that these are not separate, independent constraints or maxims: they are instances of the operation of the GSP as ‘super-maxim’ which is an overarching framework for studying linguistic politeness phenomena in communication. The following hypothesis will be put forward, and supported by limited evidence: that the GSP provides a very general explanation for communicative politeness phenomena in Western languages such as English, Eastern languages such as Chinese, Japanese and Korean, and Slavonic languages such as Russian as well with a few examples from other languages. This is not to deny the importance of quantitative and qualitative differences in the settings of social parameters and linguistic parameters of linguistic politeness in such languages. A framework such as the GSP provides the parameters of variation within which such differences can be studied. We do not imply that ethnic cultures are homogeneous and unchanging entities, and do not disregard the fact that generalizations about any culture can be dangerous as things may be different in different sub-cultures or discourse systems within the same ethnic culture. Therefore we are speaking here in very general terms, as we believe that there is a common core which distinguishes one communicative culture from another. Further still there are some general characteristics of behaviour which can be observed in different cultures (1). Hence this article argues that, despite differences, each of the languages and cultures discussed herein constitute a more or less unified system in terms of politeness norms and strategies, and that the GSP can be used as a tertium comparationis to study politeness phenomenon across languages and cultures.

Drawing on an empirical study undertaken in 1998-9 and 2008, this paper suggests a renewed and refreshing view (Micklos 2001: 5) on an ever-problem posing issue as is the role of modality in communicative and intercultural competence. In fact, this diachronic case study aims at reassessing some evidence on EFL learners’/undergraduates’ reading habits in a FL context, grounded on empirical research undertaken in Madeira Island in 1998-1999 compared with data collected in 2008. The former involved a representative number of informants: 12 th form Humanities students ( n = 197) and first- and second-year undergraduates ( n = 57) taking English - Joint Honours - at the University of Madeira. Their response to a questionnaire on reading habits, purposes, strategies and text types in English as a foreign language, has offered renewed insights on a changing trend in the use of modals by EFL undergraduates for global communication. The analysis of respondents’ use of modals (1998/9-2008) unearths a shifting cline from the use of “must” to “should”. Consequently, it is necessary to ponder on how demands of a society associated with globalisation have affected patterns of education / instruction in both secondary and higher education. In this paper it is thus argued that fostering speakers’ linguistic and discursive awareness with an emphasis on the grammatical, pragmatic and semantic levels, contrastively, contributes to speakers’ awareness of specificities of both their mother tongue and foreign/additional language in a dialogic and dynamic way.

Статья посвящена описанию лексических способов репрезентации эксплицитных форм вежливости в немецкой лингвокультурной общности. На материале речевых актов приветствия, прощания, извинения, благодарности, просьбы, совета, предложения и приглашения анализируются наиболее частотные способы реализации эксплицитной вежливости, выступающей в речевом общении как «градуированное явление». Среди распространенных лексических способов выражения рассматриваемого типа вежливости можно выделить употребление модальных и вводных глаголов, модальных частиц, прилагательных, наречий, дистантных и контактных форм обращения, специальных модификаторов вежливости и др. Частотное употребление различных частей речи в структуре этикетных формул в немецком языке позволяют градуировать вежливость на том или ином уровне (высоком - среднем - низком), т.е. этикетные единицы реализуют категорию эксплицитной вежливости с разной степенью интенсивности. При этом обращение к формулам, эксплицирующим разный уровень вежливости, обусловлено преследованием коммуникантами определенных целей, например, оказание внимания, проявление интереса, смягчение импозиции, предполагающее дальнейшее побуждение к действию. Для немецкой лингвокультурной общности характерно частотное использование нейтральных форм среди экспрессивных речевых актов и стилистически повышенных форм среди побудительных высказываний, представляющих собой некатегорические и ненастойчивые формы. В статье представлены также национально-специфические особенности функционирования эксплицитной вежливости в немецкой лингвокультуре.

Living conditions, history and geography of any ethnos determine specifically nation-specific differences of the dichotomy “decent: indecent . The paper analyzes the conceptualization of this dichotomy by British and American versus Russian societies. The author studies the meaning of the words decent, decency, decently plus their synonyms and related words as compared with the Russian приличие, приличный, приличная, приличное and прилично . The result of this analysis reveals noticeable differences in understanding of these notions, esp. as far as their negative versions ( indecent, неприлично ) are concerned. Moreover, as further analysis shows, dictionaries are sometimes unable to express some shades of meaning which are exposed through the analysis of concrete word usage. It appears that often discrepancies make themselves evident when some formal society rules are violated, as they play an important role in the individual’s socialization. Some differences are determined by differences of Protestant and Russian Orthodox moral principles. We observe cases when principles which are strictly observed in Anglo-Saxon culture are not followed in Russian culture. Consequently, such concepts do not find expression in the Russian language (for example indecent assault and indecent exposure) . This fact may serve as another evidence of a greater attention paid by Western cultures with their cult of individualism to the problems of personal self-esteem. At the same time, the article demonstrates a significant difference between Western and Oriental linguistic weltanschauung. Finally, the analysis of some Russian synonyms allows us to conclude that the concept of (не) приличие is undergoing a serious crisis, which cannot be said about the English (in) decent.

В последнее время большое внимание уделяется изучению речевого общения коммуникантов как в лингвистике, так и в психологии. Для того чтобы межличностное взаимодействие протекало ровно и бесконфликтно, необходимо не только соблюдать нормы вежливости, но и принимать во внимание позиции говорящего и адресата. Таким образом, на сегодняшний день становится необходимым изучение многих психологических факторов. В настоящей статье рассматривается эго-состояние Свободного Ребенка в речевой коммуникации. Исследуя поведение коммуникантов в представленном эго-состоянии, мы опирались на теорию транзактного анализа ( Э. Берн, 1961), согласно которой поведение говорящего и адресата в Эго-состоянии Свободного Ребенка варьируется от любознательного, воодушевленного, мечтательного, естественного до эгоистичного, злорадного, бесстыдного и нетерпеливого. Материалом для исследования послужили диалоги из английских и американских художественных произведений XIX-XXI вв., содержащие реплики адресанта и адресата, отвечающие основным требованиям Принципа Вежливости Дж. Лича (1983) и теории транзактного анализа. В нашей работе были применены гипотетико-дедуктивный метод, а также методы дефиниционного и контекстуального анализа. Результаты нашего исследования показали, что коммуниканты в изучаемом эго-состоянии соблюдают максимы щедрости, такта, согласия и нарушают максимы одобрения, скромности и такта. Таким образом, реализация максим вежливости коммуникантами в эго-состоянии Свободного Ребенка напрямую зависит от их поведения.

В статье прослеживается влияние на современную общую и сопоставительную лингвокультурологию теоретических положений Джефри Лича, касающихся семантики и прагматики языкового знака. Поставлена цель с опорой на концепцию Лича выделить драйверы культуроносности в семантической структуре и прагматическом потенциале языковой единицы. Материал для анализа почерпнут из толковых и культурологических словарей и текстов на английском и русском языках. В соответствии с поставленной целью материал подвергнут дефинитивному, дистрибутивному, концептуальному, контекстуальному, прагматическому и лингвокультурологическому анализу. Показаны два основных подхода к определению носителей культурной информации в рамках языкового знака. Особое внимание уделено лингвокультурологическому толкованию культурной коннотации. Выделяются два типа культурной коннотации: первичная и вторичная. Производится классификация культурных коннотаций по радиусу действия и охвату культурных пространств. Обосновываются основные свойства культурной коннотации как лингвокультурологической категории: выражение отношения, аксиологический характер, ассоциативность, когнитивность, прецедентность и стереотипность.

The paper presents the outcomes of the analysis of the tonic stress placement and its interpretation in terms of a speaker’s communicative intention in the original version of the episode of the sitcom ‘Friends’. Phonetic and pragmatic analyses of an utterance represent a combination of langue and parole phenomena and that of quantitative and qualitative approaches. The research intention is to explore quasi-spontaneous conversational speech of American variety of English, and to establish in what manner the occurrence of tonic stress is reflected in pragmatic interpretation of the selected audio-visual text. The findings show that the genre of pre-scripted text does not necessarily inhibit and/or determine the mere vocal realization and pragmatic reading.

В статье представлена попытка осмыслить становление новых норм употребления обращений в регламентированных сферах общения. Отмечается, что для современной лингвистики становится не характерным консервативное и запретительное восприятие нормы. Формируется новый взгляд на характер нормы: появляется представление о норме, максимально приближенной к ситуации общения. Тенденции формирования нормы выявляются на основе наблюдения над современным словоупотреблением, анализа метаязыковой рефлексии носителей языка, опросов предпочтений выбора обращения в той или иной коммуникативной ситуации. Делается вывод о том, что новые нормы функционирования обращений нуждаются в теоретическом осмыслении, анализе и выработке рекомендаций по употреблению новых форм.