Том 24, № 1 (2024)

-

На первый взгляд, такая постановка вопроса, как производительность труда в контексте деятельности высшего образования, кажется необычной и не бесспорной, так как в подавляющем количестве случаев этот вопрос рассматривается в связи с анализом проблем экономики, с использованием таких ресурсов на производстве, как совершенствование технологии, техники и управления, с улучшением условий и организации труда. Но к этому перечню средств повышения производительности труда следует привлечь анализ предварительных этапов, на которых у будущих специалистов начинает формироваться комплекс качеств производительного труда - учебный процесс во всем его многообразии, чему уделяется недостаточное внимание. В статье раскрываются формы участия российских университетов в решении одной из центральных задач по повышению эффективности экономики - подготовке будущих специалистов к производительному труду. Обычно понятия «производительный труд» и «производительность труда» употребляются применительно к реально функционирующему производству, о чем свидетельствуют и многочисленные исследования, и технологическая и экономическая политика, и реальная деятельность на производстве. В статье показано, что для реализации национальной программы «Производительность труда и занятость» особенно значим подготовительный этап к решению этой проблемы, что предполагает кардинальную реконструкцию действий университетов по подготовке студентов к будущей трудовой жизни: профессиональная ориентация, профессиональный отбор, производственная практика и профессиональная адаптация. Рассмотрение этих форм участия высшего образования в решении проблем производительности труда и производительного труда базируется на исследованиях Института социологии ФНИСЦ РАН и Российского государственного гуманитарного университета, а также выводах и предложениях ученых, преподавателей и практиков, которые изучали, применяли и/или обобщали опыт привлечения и участия студентов в подготовке к будущей профессиональной жизни.

В течение последних десятилетий российская система образования постоянно реформировалась. Ее современное состояние и проблемы невозможно понять без выявления субъекта, инициирующего и осуществляющего эти постоянные перемены. Таким субъектом выступает инновационная бюрократия - специфический вид бюрократии, обслуживающий инновационные процессы в обществе и создающий из них общественные и организационные рутины. Бюрократия сумела сделать из инноваций конвейер, и часто он движется по кругу - без начала и конца. Реформы носят маятниковый характер, через определенные промежутки времени их содержание повторяется. В статье рассматриваются многочисленные последствия и эксцессы господства инновационной бюрократии в управлении высшим образованием. Они возникли, потому что реальные, общественно значимые цели системы высшего образования инновационная бюрократия подменяет отдельными показателями, которые можно быстро достичь и использовать в отчетности для создания видимости заслуг перед обществом. Жесткий административный пресс инновационной бюрократии приводит к постоянному обновлению и скрещиванию стандартов (многое прописанное в них не поддается стандартизации), росту отчетности (в том числе в электронной форме), увеличению педагогической нагрузки. Недостаточность целеполагания, амбивалентность целей, непрерывность проектов изменений не позволяют оформиться набору институциональных матриц, отвечающих на современные вызовы, запускают дестабилизирующие процессы внутри системы образования. Изменить ситуацию может институциональный подход к управлению высшим образованием, ориентированный не на административные приказы и достижение формальных целей, а на установление норм и правил для саморазвития системы. В таких условиях оценивать результаты развития системы образования должно общество и государство, а не представители инновационной бюрократии, которые заинтересованы в сохранении конвейера инноваций. Принципы постиндустриального менеджмента должны найти применение в системе образования, заменив бюрократический подход к реализации инноваций.

В настоящее время в России происходит формирование новой уровневой системы высшего образования. Существенные изменения вносятся с учетом новых требований к специалистам в экономике, социальных отраслях, во всех сферах общественной жизни. Предполагается, что новая система вберет в себя наработки советской модели образования и опыт последних десятилетий. Цель статьи - рассмотреть новую версию подготовки социолога в свете реформирования системы высшего образования и разработки Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС) четвертого поколения. Одна из центральных идей, положенных в основу новой системы, - предоставление студенту возможности выбора направления подготовки не на этапе поступления в вуз, а с третьего года обучения, что повысит осознанность профессионального выбора, поможет более успешному встраиванию выпускников в рынок труда за счет широкой образовательной базы и обеспечит гибкость образовательных программ, сохранив в каждой «фундаментальное ядро». Таким образом, первые два года будет осуществляться общая (для входящих в укрупненную группу направлений) подготовка, а далее - специализированная (социологическая). Однако предлагаемый Министерством образования и науки (Минобрнауки) макет нового стандарта, основанный на обновленных, укрупненных группах направлений, не будет способствовать повышению профессионального уровня выпускниковсоциологов. Обязательное выделение общей части для входящих в группу направлений и потому неизбежное сокращение профессиональной подготовки лишает высшее социологическое образование связи с практикой, разрушает подготовку профильных специалистов, делает ее беспредметной, что противоречит запросам общества и рынка труда, целям социальноэкономического развития страны. Также возникает проблема непрогнозируемого удлинения сроков выхода выпускников на рынок труда; не определены механизмы распределения контрольных цифр приема между направлениями внутри группы, финансового обеспечения увеличенного периода обучения (удорожание на 20 %-40 %) и педагогической нагрузки. Проводимый сегодня пилотный проект, рассчитанный на три года, не позволит сделать обоснованные выводы о правомерности заложенных в него идей: обучающиеся даже не закончат базовый уровень высшего образования. Поэтому целесообразно вернуться к разработке ФГОС по каждому направлению подготовки, провести дополнительную работу по нормативному и правовому обеспечению перехода от Болонской системы с ориентацией на ценности и цели российской высшей школы, провести широкое общественнопрофессиональное обсуждение актуальных проблем планируемых реформ.

Отечественная система профессионального социологического образования, если за точку ее институционализации принять создание в СССР в 1989 году первых социологических факультетов, функционирует уже более тридцати лет. Но, пожалуй, самый сложный период ее развития предстоит в ближайшие годы в связи с переходом к новой двухуровневой модели высшего образования и разработкой нового федерального государственного образовательного стандарта четвертого поколения. Реализация этих планов имеет определенные издержки (вызовы): 1) лишение социологических направлений подготовки статуса самостоятельной укрупненной группы специальностей (УГСН) и включение социологии в УГСН политологического профиля; 2) введение программы совместного обучения социологов в течение первых двух курсов с представителями политологических направлений и, как следствие, сокращение учебного времени на освоение учебных дисциплин социологического профиля; 3) противоречия между базовым и специализированным уровнями высшего образования, связанные с расширением возможностей выпускников базового уровня по поступлению в аспирантуру. Не урегулированы вопросы определения контрольных цифр приема на УГСН, механизмы их внутреннего распределения между и направлениями подготовки, возможности одновременного освоения «смежных» специальностей. Эти вызовы создают риски для сохранения социологией статуса специальности и направления, а, в конечном счете, угрозу ее самостоятельности, идентичности и дееспособности. В статье обосновываются меры по развитию профессионального социологического образования и по сохранению его статуса в условиях реформирования отечественной системы высшего образования. Прежде всего, это восстановление УГСН по социологии в «Перечне направлений подготовки высшего образования», и тогда новый ФГОС 4 будет ориентирован на родственные направления подготовки, что позволит повысить качество профессионального социологического образования.

Решение интеграционных задач по формированию общего рынка труда, взаимопроникновению ценностей и идей, обеспечению взаимопонимания и доверия между народами требует создания единого образовательного пространства на территории Евразийского экономического союза (ЕАЭС), сближения образовательных и профессиональных стандартов, взаимного признания дипломов, ученых степеней и званий. В статье рассмотрена академическая мобильность внутри интеграционного объединения и современные практики сотрудничества государств-членов и стран-наблюдателей Союза в области высшего образования на основе данных Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) и Федеральной службы государственной статистики России, а также дана оценка результативности продвижения идей евразийской интеграции по результатам эмпирического исследования и обозначены резервы развития сотрудничества стран-членов ЕАЭС и стран-наблюдателей в сфере образования. В частности, выявлено сокращение обмена студентами между вузами стран-членов при одновременном росте числа иностранных студентов из стран дальнего зарубежья; в рамках академической мобильности ЕАЭС Россия по-прежнему принимает больше обучающихся, чем ее партнеры. Это говорит о неравноценности студенческой и преподавательской академической мобильности, вызывает беспокойство в странах-членах и странах-кандидатах, требует изменения законодательства и финансирования и учета роста конкуренции за влияние в сфере образования с Турцией, Европой и Китаем. Показано развитие структуры и программ сотрудничества в сфере образования, расширение сети филиалов ведущих вузов Союза в других странах, создание ведущими вузами Консорциума, Евразийского Сетевого университета и Славянских университетов, заключение новых соглашений о сотрудничестве. Развитие сотрудничества стран-членов ЕАЭС и стран-наблюдателей в сфере образования требует достижения согласия между участниками интеграционных процессов, включении образования в интеграционную повестку на высшем уровне, отнесения вопросов высшего образования к отдельной сфере сотрудничества, расширения нормативно-правового регулирования вопросов сотрудничества и формирования институциональной базы управления сферой высшего образования в ЕАЭС.

Современная система социологического образования подвержена всем процессам цифровой трансформации, поэтому ключевые вызовы педагогическому сообществу и риски, связанные с появлением новых функций и снижением качества образования, требуют серьезного переосмысления в условиях цифровой трансформации. Тем самым актуализируются задачи определения возможностей EdTech и конструктивных способов их использования в социологическом образовании. Цель статьи - анализ тенденций развития EdTech в образовании, а также условий, технологий и направлений их использования в социологическом образовании. Эмпирическая база статьи - результаты социологических исследований, проведенных международными и российскими организациями по вопросам использования и перспективам развития EdTech. Внедрение и использование технологий в системе образования стремительно развивается, что порождает задачи развития новой цифровой инфраструктуры и соответствующей подготовки/переподготовки педагогических кадров. Система образования должна реагировать на проявляющийся со стороны обучающихся запрос на эмоциональную включенность, поддержку, психологическое благополучие и педагогику заботы в опосредованной цифровыми технологиями среде. По мнению автора, ключевые задачи, которые необходимо решать в ходе включения EdTech в социологическое образование, таковы: формирование осмысленного подхода к использованию технологий у всех участников образовательного процесса; обучение новым методикам анализа трансформирующейся социальной реальности; определение легитимных способов использования искусственного интеллекта в образовательной и научной деятельности. В статье подчеркивается динамизм цифровых трансформаций в сфере образования, что обуславливает целесообразность мониторинговых исследований и выстраивания комплексной (инфраструктурной, кадровой, содержательной) стратегии цифровой трансформации с учетом конкретных образовательных программ.

Реализация прикладных социологических проектов может играть важную роль в сокращении разрыва между рынками образования и труда, но для этого образовательным организациям необходимо выработать механизм взаимодействия студентов и работодателей. В статья рассмотрена клиническая модель, используемая в Санкт-Петербургском государственном университете, - как инструмент организации прикладных социологических проектов в рамках образовательного процесса. В частности, описаны особенности Социологической клиники прикладных исследований СПбГУ, представлены результаты работы и направления ее развития, приведены практические рекомендации по внедрению инфраструктуры клинического обучения в образовательные программы, связанные с социологией. Эти рекомендации могут быть полезны другим университетам, стремящимся улучшить взаимодействие с рынком труда и повысить качество образования. Разработка и оценка форм интеграции запросов работодателей в образовательные учреждения - актуальные методические задачи, и для участников рынка образования могут представлять интерес решения, разработанные и апробированные СПбГУ, а именно - клинический подход. Его уникальность состоит в гибкой организационной модели, которая учитывает особенности разных образовательных направлений. За пятилетний период Социологическая клиника прикладных исследований зарекомендовала себя как учебная форма, которая успешно объединяет классическое образование с проектной деятельностью, дает студентам возможность включить востребованные кейсы в портфолио и установить отношения с представителями местного сообщества. Этот опыт будет полезен для повышения качества образования в рамках направлений обучения, связанных с социологией.

Российское государство в условиях глобальных вызовов активно ищет пути для наращивания интеллектуального потенциала как залога технологического суверенитета и гарантии конкурентоспособности страны. Развиваются национальные исследовательские университеты, реализуются механизмы грантовой поддержки исследовательской деятельности, создаются программы привлечения и продвижения молодых ученых. Однако некоторые объективные показатели свидетельствуют о сохраняющихся проблемах в академической сфере: количество научно-исследовательских сотрудников снижается; продолжается «утечка мозгов»; количество аспирантов и людей, защитивших кандидатскую диссертацию, недостаточно для решения поставленных государством задач. В статье рассмотрены общественные представления о престижности профессии ученого и о научном деятеле как фактор, оказывающий негативное влияние на кадровый потенциал в академической сфере. Исследование состояло из двух этапов: 1) 21 фокус-группа в 7 крупных российских городах, чтобы определить престижность профессии ученого по мнению трех поколений россиян; 2) 207 интервью со студентами московских вузов (основная социальная база для вовлечения в научную деятельность) для более детального осмысления образа ученого. По результатам исследования ни одно из трех поколений россиян не считает профессию ученого престижной (уступает политикам, бизнесменам, артистам, блогерам и IT-специалистам). Молодежь более жестко маркирует социальную несправедливость: отмечает исключительную важность ученых для развития страны, их выдающийся интеллект и сложность профессии, но считает их недооцененными и малообеспеченными. Существующий образ ученого предельно дистанцирован от молодежи и не является привлекательным вектором социальной мобильности. Одна из ключевых причин сложившейся ситуации - отсутствие ученых в российском информационном пространстве. Ни на телевидении, ни в кинематографе, ни в социальных сетях не транслируется образ ученого, близкий и притягательный для молодых людей. Если не предпринимать усилий по устранению данного противоречия, то дефицит кадров в науке будет усугубляться, что ставит под угрозу выполнение плана национального развития в России.

Статья продолжает опубликованные ранее на страницах журнала размышления авторов о том, какие концептуальные основания необходимы сельской социологии для получения более надежных эмпирических данных и теоретических обобщений в изучении такого относительно нового социального феномена, как сельский человеческий капитал. В предшествующей статье авторы представили краткий обзор таких несколько подзабытых, но все еще релевантных концептуальных оснований сельской социологии, как наука сельскохозяйственная экономия, теории крестьянского аграризма и концепция сельско-городского континуума, которые в большей или меньшей степени могут быть применены сегодня в изучении сельского развития и сельского социального и человеческого капитала. Данная статья предлагает читателю краткий обзор ряда более современных аграрных подходов, обладающих достаточным, но неоднозначным эвристическим потенциалом для сельско-социологических исследований. Во-первых, это идея и неоднократно апробированные проекты зеленой революции, или третьей сельскохозяйственной революции, которая подразумевала трансфер технологий для значительного увеличения урожайности сельскохозяйственных культур, выступала в качестве противовеса «красной революции» (предлагая комплексное агротехнологическое развитие вместо радикальных политических трансформаций), несмотря на скептические оценки, в последние десятилетия ХХ века внесла значительный вклад в сокращение мирового голода и, особенно в своей советской версии, соответствовала нынешним девелопменталистским исследованиям. Во-вторых, это крестьяноведение, утверждающее несостоятельность вопроса о необходимости специальной теории крестьянства и крестьянских обществ и представляющее собой попытку разработать теорию среднего уровня в рамках исторической социологии, опираясь на четыре главные характеристики крестьянства в прошлом и настоящем: семейное хозяйство, работа на земле в гармонии с природой, локальные практики самоорганизации (сельское сообщество) и маргинальная роль в отношениях с государством. Продолжающиеся споры о крестьянстве в современном мире сегодня дополняются двумя макро-теориями - международных продовольственных режимов и глобального сельского развития. Таким образом, сельской социологии все еще не хватает однозначных теоретических обобщений вследствие чрезвычайного разнообразия как самих сельских территорий (и их человеческого капитала), так и трактовок сельского развития (скажем, деаграризация и экстрактивизм или же сельско-городская глокализация и оптимистичная «неклассическая» социально-экологическая модель).

-