Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика

Вопрос о соотношении значения и смысла неоднократно становился предметом лингвистических и философских дискуссий как по причине различия концептуальных подходов, так и в результате типичного для истории науки синонимичного употребления терминов в одних трудах и дифференцированного в других. Системная лингвистика обратила внимание на точность лингвистической терминологии и ценность именно дифференцированного использования синонимичных терминов. Актуальность предпринятого исследования определяется значимостью указанной проблемы для дальнейшего развития теории языка, семиотики и семантики. Проблема значения и смысла применительно к знаку вообще обсуждалась в трудах Г. Фреге и представителей аналитической философии ХХ в. (Р. Карнап, Г. Райл, У. Куайн). Вопрос о значении знака как элемента языковой (или любой иной знаковой) системы, впервые выдвинутый на первый план Ф. де Соссюром, был предметом активного обсуждения в отечественной лингвистике - в ХIХ в. в трудах А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, в ХХ в. - В.А. Звегинцева, А.Ф. Лосева, ю.М. Лотмана, В.М. Солнцева, ю.С. Степанова. По отношению к грамматике проблема значения и смысла ставилась значительно реже, ее подробный анализ имеется в системной лингвистике Г.П. Мельникова и функциональной грамматике А.В. Бондарко. Цель данного исследования состоит в изучении возможностей использования терминов «значение» и «смысл», последовательно разграниченных в системной лингвистике относительно языкового знака, для частного случая - анализа семантики падежных форм как специфического типа грамматических знаков.

Представлен краткий обзор библиопсихологической теории русского книговеда, библиографа, популяризатора науки, писателя Николая Александровича Рубакина - теории мнемы, базирующейся на достижениях физиологии и эволюционной биологии и позволяющей последовательно и доказательно раскрыть устройство человеческой психики, показать механизм понимания в общем и понимания слова и текста в частности. Теория мнемы, представленная научной общественности еще в начале ХХ в., тем не менее и через сто лет является остро актуальной, получающей все новые и новые доказательства правдивости и достоверности своих положений со стороны современных естественных и гуманитарных наук. Теория мнемы Н.А. Рубакина, сформулированная в виде трех законов библиопсихологии: закона Земона, закона Гумбольдта-Потебни и закона Тэна, показывает устройство человеческой психики в виде мнемы - системы записей, полученных от внешних раздражителей. Согласно теории Н.А. Рубакина, мнема представляет собой сложную открытую систему, находящуюся в постоянном становлении, дополнении и изменении. Сложный состав мнемы читателя обусловливает восприятие и интерпретацию текста, который также понимается как внешний раздражитель, порождающий совокупность энграмм и их последующих экфорий, а также проекций, принимаемых читателем за понимание текста. Достоверность теории мнемы Н.А. Рубакина подтверждена психофизиологическими экспериментами, направленными на измерение смысловой близости слов (эксперименты А.Р. Лурии и О.С. Виноградовой), психологическими и психолингвистическими экспериментами (например, тестами Роршаха, разного рода ассоциативными экспериментами), а также достижениями собственно филологической науки, связанной с изучением пространства художественного и нехудожественного текста, образом автора и особенностями интерпретации текста читателями и учеными-исследователями.

Идеи Михаила Михайловича Бахтина оказали значительное влияние на развитие парадигм гуманитарного знания. Тем не менее, его более поздние труды по литературоведению по-прежнему имеют гораздо более широкую известность, чем его ранние работы по философской антропологии, хотя именно последние сыграли ключевую роль в формировании бахтинской мысли. Труды ученого увидели свет не в хронологическом порядке и насыщены новаторской терминологией; кроме того, их переводчики не всегда были достаточно знакомы с бахтинскими концепциями. Цель исследования состоит в сопоставительном анализе одной из самых ранних работ М.М. Бахтина - «Автор и герой в эстетической деятельности» - и ее переводов на французский (1984) и английский (1990) языки. Исследование направлено на то, чтобы выявить, как механизмы текстовой когезии и риторические приемы передаются в переводе и насколько оригинальные идеи автора оказываются отражены в нем. Проведенный анализ показал, что стратегии, выбранные переводчиками на французский и английский языки, не совпадают и варьируются от эллипсиса во французском до лексического добавления в английским. Выявлена ключевая роль выбора разновидностей текстовой прогрессии при структурировании текстов переводов.

Представлены результаты исследования концептуальной картины мира, формирующейся в сознании иностранных студентов-журналистов во время обучения в российских вузах. Центральное место в системе занимает концепт СВОБОДА, рассмотренный с точки зрения его структурно-смыслового наполнения. Актуальность исследования обусловлена трансформациями в мире в целом и в журналистике в частности, что неизбежно отражается на мировосприятии будущих специалистов и их представлениях о базовой ценности - свободе. Цель данного исследования - определить языковое наполнение рассматриваемого концепта, проанализировав элементы его ядерной, приядерной и периферийной зоны. Исследование было проведено на базе ассоциативного эксперимента с применением синквейна, одной из технологий критического мышления. Разработанное авторами ассоциативное анкетирование позволило отобрать и проанализировать с точки зрения семантического наполнения наиболее частотные лексемы, репрезентующие концепт СВОБОДА в картине мира иностранных студентов-журналистов. В эксперименте приняли участие иностранные студенты-журналисты, обучающиеся на 3-4 курсе РУДН. В результате были сделаны выводы о том, что рассматриваемый концепт предстает в сознании инофонов, обучающихся журналистике в российских университетах, в первую очередь как базовая ценность, ассоциирующаяся с жизнью и счастьем. Результаты настоящей работы могут быть использованы для дальнейшего изучения журналистской картины мира как социо-культурной реальности, создаваемой СМИ.

Рассмотрена проблема разработки типологии синестезии. В нашей картотеке 40000 примеров из произведений русских писателей, в повести «Детство Люверс» их около 200, типов синестезии в повести 32, а, если включить в состав синестезии синестемию, - около 40. Исследование проводилось на материале повести Б. Пастернака «Детство Люверс», поскольку в ней обнаружены редкие типы, без которых типология была бы неполной. Вопрос о механизме синестезии остается открытым, отсутствуют общепринятые ее определение и типология; данные факторы определяют актуальность нашей работы. Цель исследования - описание синестезии в повести «Детство Люверс». Научная новизна определяется: разработкой новой типологии синестезии, введением в лингвистический обиход оригинального лингвистического материала, поскольку прежде синестезия в прозе Б. Пастернака не была предметом лингвистического исследования, описанием окказиональной синестезии (в работах предшественников предметом анализа становилась по преимуществу узуальная синестезия). Особенность типологии синестезии, предлагаемой в статье, состоит в синтезе подходов, существующих в лингвистике и в психологии. Обоснована необходимость такого синтеза; выявлены признаки окказиональной синестезии. Поставленная цель определила выбор интегративного анализа лингвистических и психологических данных в качестве приоритетного метода исследования. Данный метод позволил описать окказиональную синестезию, которая является краеугольным камнем поэтики Б. Пастернака; установить, что героиня повести является синестетом зрительного прикосновения; а также выявить не выделявшиеся ранее в лингвистике типы синестезии: ощущение человека в цвете, в виде формы, ощущение слова в цвете, ощущение слова на вес, на вкус, гладкость-шероховатость, влажность-сухость, как обладающего температурой и др.

В критической литературе, посвященной роману Л.Н. Толстого «Война и мир», неоднократно обсуждалось противоречивость контекстов употребления лексем мiръ / миръ / мир в связи с омонимией, вызванной реформой орфографии русского языка 1918 г. Проводится сопоставительный анализ контекстов употребления лексем мiръ / миръ / мир в текстах романа Л.Н. Толстого «Война и мир» на русском языке, а также их перевода на испанский язык. Автор обращается к двум изданиям романа - 1912 г., до орфографической реформы 1918 г., и середины ХХ в., в составе 90-томного издания произведений Л.Н. Толстого, рекомендованного Музеем Л.Н. Толстого в Москве в качестве эталонного. Целью научного исследования был сопоставительный анализ семантики слов мiръ / миръ / мир в связи с идейным замыслом романа-эпопеи. Определено, в каком контексте и почему Л.Н. Толстой отдает предпочтение лексемам мiръ / миръ , а также рассмотрено использование слова глобус , в значении мир . Выводами работы стали предложение о внесении в комментарии к роману толкований значения слова мир в соответствии с контекстами мiръ / миръ , в программы обучения студентов-филологов, а также учитывать данные в переводах на иностранные, в частности испанский, языки. Учет специфики семантики слов мiръ и миръ в дореволюционном издании и мир в современных изданиях романа-эпопеи «Войны и мир» и их функционирования рассматриваемом художественном тексте способствует раскрытию идейного замысла многослойного произведения, занимающего особое место в художественном наследии Л.Н. Толстого.

Рассматриваются процедуры обработки естественного языка (NLP) на материале художественных текстов на немецком и английском языках, которые рассматриваются как сильные культурные тексты. Целью исследования является разработка модели такого инструмента обработки, анализа и интерпретации художественного текста, который раскрывал бы весь потенциал популярных инструментов NLP в рамках корпусного подхода. Общими методами, используемыми в исследовании, являются анализ и синтез. Для решения отдельных задач дополнительно применяются специальные методы: описательный метод, моделирование и качественно-количественный анализ. Научная новизна заключается в том, что авторы совмещают основополагающие принципы «классической» теории интерпретации текста и новейшие методы и инструменты прикладной лингвистики. В результате было разработано специальное программное обеспечение, способное работать с лингвистическими корпусами на основе баз данных SQL, автоматически построенными с помощью библиотеки spaCy и языка программирования Python. Созданное приложение можно использовать для интерпретации художественного текста, а также для составления учебных материалов для дисциплины «Домашнее чтение». Предполагается, что разработка специального программного обеспечения для сильных культурных текстов стимулирует поиск научных решений и в то же время позволит понять существенные различия, существующие между естественным и искусственным интеллектом.

В условиях современных реалий наблюдается интерес лингвистов к изучению политического текста. Передавая массивы информации миллионам людей, можно оказывать существенное влияние не только на общественное мнение, но и влиять на быт, отношения между индивидами, формировать линию поведения общества. Фразеологизмы, функционирующие в политической коммуникации, способны выразить мысль наиболее ярко, нести в себе оценочное значение, а также оказывать манипулятивное воздействие на адресата. Актуальность исследования обусловлена относительно слабой изученностью фразеологии как компонента политического дискурсивно-коммуникативного пространства на сопоставительном материале выступлений российских и казахстанских политиков. Цель данного исследования заключается в изучении фразеологических единиц в публичной речи политиков двух стран, в структуре которых присутствует оценочный компонент. В исследовании используется прием сплошной выборки, контент-анализ, а также описательно-аналитический метод. Результатом исследования является анализ отличительных особенностей, сопоставление применения политической фразеологии в политическом пространстве России и Казахстана. При этом необходимо отметить, что единая классификация оценочных фразеологизмов в политическом дискурсе все еще не сформирована. Авторами статьи была отмечена закономерность выделения фразеологических единиц на отрицательные и положительные, а политическая фразеология чаще всего предоставляется в виде оппозиции хороший - плохой // свой - чужой . Особое внимание уделено анализу пословиц и поговорок в политической речи. Отмечена тенденция к образованию оппозиции свой - чужой в политической речи на жесткой аксиологической основе, которая связана с противопоставлением хороший - плохой. В ходе исследования нами было отмечено, что казахстанские политики реже обращаются к категоричной оценке чужих, а также не используют в качестве оппонентов конкретных субъектов политической деятельности. Описание приемов трансформации фразеологических единиц на материале публичных выступлений дает возможность адресанту сформулировать точку зрения к какому-либо субъекту или явлению, оценить его либо придать ему новую стилистическую окраску.

Рассматривается возникновение и существование системно-структурного объединения текстов, определяемого как центр переводной аттракции и формируемого «сильным» текстом художественной литературы и его вторичными версиями различной семиотической природы. Исследование обращено к гипотезе формирования в границах указанного центра «сверхтекста», обладающего параметрами полилингвальности, поликодовости, мультимодальности, а также полиавторства. Являясь многомерным информационным объектом, «сверхтекст» объединяет варианты передачи информации оригинала в переводе, увеличивая границы его переводимости и степень переведенности. Формирование и функционирование центра и соответствующего «сверхтекста» определяется как пролонгированный, непрерывный и безграничный семиозис, описываемый, прежде всего, через понятия интерпретации и адаптации. Как сложный семиотический объект, «сверхтекст» формируется как континуум интерпретаций информационного потенциала «сильного» оригинала, что позволяет раскрыть его эстетические ресурсы и способствовать сохранению в пространственно-временных координатах культуры. Гипотеза «сверхтекста» рассматривается на материале «сильного» текста трагедии У. Шекспира «Гамлет, принц датский», являющегося достоянием мировой культуры, и его многочисленных вторичных версий, генерируемых в течение более 400 лет. В соответствии с якобсонианскими видами перевода основное внимание уделяется межъязыковым и межсемиотическим версиям оригинала. Приводится краткая история переводов пьесы на русский язык, охватывающая период XVIII-XXI в. Как один из самых экранизируемых текстов, «Гамлет» имеет многочисленные киноверсии и обнаруживает тесную связь с историей мирового кинематографа. Отмечаются случаи повторного перевода (в широком понимании процесса повторной интерпретации оригинальной информации средствами одного иностранного языка или одной семиотической системы) шекспировского текста, а также отмечаются сдвиги онтологических категорий первичности и вторичности у вербальных, невербальных и не только вербальных вторичных текстов, принадлежащих центру переводной аттракции. Анализ «Гамлета» как «сверхтекста» предполагает его рассмотрение в траекториях дескрипции и прескрипции и может способствовать появлению истории и теории «сверхтекста» как объекта семиотики перевода.

Анализируется миф о рождении с символической точки зрения как способ обозначения начала любого существования, реального или вымышленного: рождения Вселенной и человека, в котором излагается первичное понимание человека и мира, времени и пространства. Цель исследования - изучение семантики мифа о рождении, которая отражает архаические представления человека о рождении, что позволило представить типологию мифа о рождении как культурного кода. Методологическую базу исследования составили труды зарубежных и отечественных ученых в области изучения понятия «код культуры» как семиотической системы в лингвокультурологии и этнолингвистике. Материалом для исследования послужили научно-популярные работы Барбары С. Спраул «Первобытные мифы. Мифы о сотворении со всего света» и Эдварда Дольника «Семена жизни: от Аристотеля до да Винчи, от акульих зубов до лягушачьих штанов, долгий и странный поиск, откуда берутся дети», которые содержат большую коллекцию историй сотворения Вселенной и человека, относящихся к самым разным эпохам и культурам, включая древнеегипетскую и индуистскую. Как показал анализ, мифы о рождении содержат ценностные установки для представителей определенного лингвокультурного общества, что проявляется в космогонических, ритуальных, античных и библейских мифах. Проанализированы средства репрезентации мифа о рождении как культурного кода. Данные языковые средства позволяют описать процесс рождения более ярко и эмоционально. Делается вывод о том, что миф о рождении репрезентирует фрагмент языковой картины мира посредством мифологического текста, с помощью которого происходило приобщение к сакральным ценностям, недоступным пониманию человека, а также миф о рождении персонифицирует явления природы, наделяя их антропоцентрическими свойствами.