ЯЗЫКОВОЙ versus ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ: этимология, семантика, узус

Полный текст

Введение

В эпоху глобализационных процессов особенно уязвимым оказываются те составляющие национальной культуры, которые определяют ее уникальность и неповторимость. К таким элементам, в первую очередь, относится национальный язык, сохранение которого во многом равнозначно сохранению нации. Значимость языка для самоидентификации личности подчеркивали многие русские писатели и общественные деятели. Так, И.А. Гончаров писал, что язык — «самое живое и чуть ли не единственное выражение национальности» [1. С. 258]. В свете этой крайне важной функции национального языка весьма актуальным представляется исследование семантической истории слов и выражений. Aкадемик В.В. Виноградов указывал, что «история отдельного слова не случайное, а последовательное историческое звено в общих сдвигах языковых систем» [2. С. 15].

В статье рассматривается проблема разграничения значений и употребления прилагательных языковой и лингвистический, что представляет определенные трудности. Как показывает анализ современной специальной литературы (см. например [3–11]), в том числе метатекстов, ошибки в употреблении прилагательных языковой и лингвистический допускают не только «рядовые» носители русского языка (не говоря уже о изучающих русский язык как иностранный), но и специалисты, имеющие профильное лингвистическое или филологическое образование.

Несмотря на кажущуюся близость значений, эти прилагательные, тем не менее, обладают довольно различными значениями, поэтому неверное употребление одного прилагательного вместо другого может приводить к нарушению и потере смысла высказывания.

Если обратиться к современным толковым словарям русского языка, то можно увидеть, что, обозначая близкие категории, эти прилагательные имеют разную этимологию, различаются семантикой, обладают разным узусом.

В словаре Д.Н. Ушакова^[1] слово лингвистический выделено в отдельную словарную статью и имеет два значения. В качестве иллюстративных примеров здесь приведены соответствующие словосочетания: ‘лингвистический метод’ и ‘лингвистическое исследование’ к первому значению; ‘лингвистические явления’ — ко второму значению. В четырехтомном Словаре русского языка (1985–1988)^[2] слово лингвистический имеет одно значение: относящийся к лингвистике. В Словаре современного русского литературного языка (1949–1966)^[3] слово лингвистический имеет два значения (относящийся к лингвистике и относящийся к языку, языковой). В качестве иллюстративных примеров к обоим значениям выбраны цитаты из научных текстов, авторами которых являются Грановский и Щерба. Указано, что впервые слово лингвистический было зафиксировано Словарем Академии Российской в 1847 г. Уменьшение количества значений у слова лингвистический в четырехтомном (так называемом Mалом академическом словаре) объясняется, по-­видимому, типом толкового словаря (средний, в классификации С.И. Ожегова), в котором приводится обычно активная лексика с небольшим объемом пассивной лексики или отдельных значений слова.

В словаре Д.Н. Ушакова слово языковой фигурирует как прилагательное к слову ‘язык’ в 3 и 4 значениям. В качестве иллюстративных примеров в этом словаре используются словосочетания: ‘языковое чутье’, ‘языковой факт’, ‘языковые явления’, ‘языковая система’. Очевидно, что существительные подобраны таким образом, чтобы продемонстрировать изменение прилагательного по числам и родам. В четырехтомном словаре 1986 г. слово языковой определяется так же, как и в словаре Д.Н. Ушакова, в качестве иллюстративных примеров приводятся словосочетания: ‘языковые явления’, ‘языковое чутье’, ‘языковое родство’.

Согласно Словарю русского языка (1999)^[4], лексема лингвистический является прилагательным к существительному ‘лингвистика’, т.е. науке о языке, языкознанию, в то время как лексема языковой — прилагательным к существительному ‘язык’ в третьем и четвертом значениях, описанных в этом же словаре. Третье значение лексической единицы ‘язык’ в словаре трактуется как средство общения людей, а четвертое значение определяется как стиль, слог, разновидность речи. В четвертом значении отмечена также коннотация: характерный кому-­либо, чему-­либо способ словесного выражения.

В словаре под редакцией С.А. Кузнецова «Большой толковый словарь русского языка» (2000) отдельной статьи, посвященной прилагательному лингвистический, нет, но имеются статьи ‘лингвист’ и ‘лингвистика’. В статье ‘лингвистика’, однако, отмечается, что прилагательным к данному существительному является лингвистический. Также приводятся примеры сочетаемости: ‘лингвистические исследования’ и ‘лингвистический анализ’^[5]. Значения прилагательных ‘языковόй’ и ‘языкόвый’ предлагается уточнять, обратившись к статье ‘язык’, где отсылка делается на 3 и 4 значения существительного, дефиниции которых принципиально не отличаются от соответствующих дефиниций в Словаре русского языка (1999). В качестве примеров сочетаемости с прилагательным приведены ‘языковые явления’, ‘языковое чутье’, ‘языковое родство’^[6].

В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой прилагательное лингвистический выделено в отдельную статью. Его английским эквивалентом указано прилагательное linguistic, значение определяется как ‘прил. к лингвистика’. В статье анализируются словосочетания ‘лингвистическая география’, ‘лингвистическая единица’, ‘лингвистическая историология’, ‘лингвистическое картографирование’, ‘лингвистические категории’, ‘лингвистическая относительность’, ‘лингвистическая палеонтология’, ‘лингвистическая психология’, ‘лингвистическая статистика’, ‘лингвистическая стилистика’, ‘лингвистическая универсалия’, ‘лингвистическая фаза’, ‘лингвистическая философия’, ‘лингвистическая характерология’, ‘лингвистическая экономия’, ‘лингвистического описания метод’^[7]. Отметим, что многие приводимые в статье термины сопровождаются англоязычные эквивалентами — linguistic phase, linguistic relativism, linguistic characterology и пр., в состав которых входит прилагательное linguistiс, что позволяется прийти к выводу о том, что термины были заимствованы из английского языка (или через посредничество английского языка) и являются языковыми кальками. Прилагательное языковой также выделено в специальную статью. Указываются соответствия на английском языке. Примечательно, что первым упоминается прилагательное linguistic, затем существительное language (употребляемое в качестве аттрибутива). Отмечается общее значение лексической единицы как прилагательного, образованного от существительного ‘язык’. Далее подробно описываются словосочетания, в состав которых входит прилагательное лингвистический: ‘лингвистическая география’, ‘языковой контакт’, ‘языковое мышление’, ‘языковая общность’, ‘языковое сознание’, ‘языковой стиль’, ‘языковое творчество’, ‘языковая форма внутренняя’, ‘языковое чутье’.

В online Etymology Dictionary прилагательное linguistic (adj.) описывается как “of or pertaining to the study of language”. Его появление датируется 1824 г. и восходит к немецкой лексеме linguistisch (1807), а существительное language (n.) датируется как появившееся в английском языке в конце XIII в. и восходящее к французской лексеме langage в значении ‘words, what is said, conversation, talk’ (т.е. ‘слова; то, что сказано; разговор; беседа’). В свою очередь в старофранцузском лексема langage употреблялась в значении ‘speech, words, oratory; a tribe, people, nation’ (т.е. ‘речь, слова, ораторское искусство’, а также ‘племя, народ, нация’). Старофранцузская лексема восходит к латинской лексеме lingua, имеющей значение ‘язык, речь’^[8].

Компетентные словари английского языка, например Longman Dictionary of English Language and Culture (1998) и Oxford Advanced Learner’s Dictionary (2000), прилагательное поясняют как “of languages, words, or linguistics”^[9]; и “connected with language or the scientific study of language”^[10]. В последнем в качестве иллюстрации приводятся примеры: linguistic and cultural barriers, a child’s innate linguistic ability, new developments in linguistic theory^[11], из которых становится понятно, что русскими соответствиями прилагательному linguistic выступает как прилагательное языковой, если речь идет о языке — языковые и культурные барьеры, врожденные языковые способности ребенка и лингвистический, если обсуждаются вопросы, имеющие отношение к лингвистике (науке) — новые разработки в лингвистической теории.

Заметим, что различие в употреблении русских прилагательных языковой и лингвистический не всегда учитывается в онлайновом Яндекс-­переводчике. Так, при переводе на русский язык словосочетания ‘a child’s innate linguistic ability’ программа предлагает вариант врожденные лингвистические способности ребенка, что, конечно, является ошибкой, в то время как Google-­переводчик предлагает перевод прилагательного linguistic в этом словосочетании как ‘врожденные языковые способности ребенка’.

«Частотный словарь русского языка»^[12] фиксирует общую частоту 1 у прилагательного ‘лингвистический’, прилагательное ‘языковой’ в алфавитно-­частотном словнике отсутствует. Казалось бы, никаких трудностей в употреблении этих прилагательных быть не может, поскольку их значения точно определены и нормированы. Рассмотрим наиболее часто встречающиеся коллокации с прилагательными лингвистический и языковой.

Так, с прилагательным языковой используются следующие существительные: анализ, барьер, вариант, вкус, дискомфорт, знак, игра, империализм, код, коллектив, комфорт, континиум, конфликт, конформизм, материал, нигилизм, опыт, плюрализм, портфель, посредник, пуризм, репертуар, сдвиг, состав населения, союз, стандарт, стиль, субкод, суверенитет личности / нации, ценз, экстремизм^[13]. Также прилагательное языковой употребляется в словосочетаниях ‘языковой экзамен’, ‘языковая политика’ и пр. С прилагательным лингвистический словари рекомендуют использование существительных: анализ, атлас, билингвизм, биологизм (=лингвистический натурализм), закон, компонент, контекст, логизм, перевод, подход, психологизм, словарь, эксперимент, экстремизм^[14].

Заметим, что некоторые существительные образовывают словосочетания и с прилагательным языковой, и с прилагательным лингвистический. Рассмотрим некоторые из этих случаев подробно.

Согласно данным «Словаря лингвистических терминов» (2010)^[15], словосочетания ‘языковой экстремизм’ / ‘лингвистический экстремизм’ признаются эквивалентными и обозначают «стремление создать вместо единого литературного языка несколько литературных языков путем придания статуса литературного языка диалектам. Языковой экстремизм обычно прослеживается в рамках реализации идей национального сепаратизма».

Термины ‘лингвистическая география’ и ‘языковая география’ в «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой также предлагается рассматривать как синонимичные — «отрасль диалектологии, изучающая территориальное распространение тех элементов языка, которые определяют его диалектные разновидности»^[16].

В то же самое время словосочетания ‘языковой анализ’ и ‘лингвистический анализ’ обозначают разные процедуры и направлены на выявление разных характеристик текста. Под термином ‘языковой анализ’ понимают совокупность приемов, систематически применяемых при изучении всех сторон языка: фонетики, лексики, словообразования, морфологии, синтаксиса, стилистики. Целью языкового анализа является выявление структуры, типов языковых единиц, их форм и способов образования, целесообразности их использования в тексте и пр. Под ‘лингвистическим анализом’ понимают метод исследования текста, который может быть охарактеризован как лингвосмысловой анализ. Такой вид анализа ориентирован на постижение предметно-­логического содержания текста, фактуальной и концептуальной информации, имеющейся в тексте. Использование прилагательных языковой и лингвистический в сочетании с существительным анализ определяется контекстом.

Словосочетания ‘языковая проблема’ и ‘лингвистическая проблема’ указывают на разные проблемы: первое сочетание обозначает проблему внутри языка (например использование определенных форм слова), в то время как второе словосочетание обозначает проблему, с которой сталкиваются лингвисты (например проблему определения границ слова в немецком языке). Аналогичным образом дело можно охарактеризовать употребление словосочетаний ‘языковой вопрос’ /’лингвистический вопрос’.

Неоднозначен вопрос об употреблении словосочетания ‘лингвистическая безопасность’, претендующего на статус термина. С одной стороны, если следовать словарному значению прилагательного лингвистический, то данное словосочетание следует трактовать как безопасность в области лингвистических исследований или безопасность специалистов, занятых в этой области знания, что, безусловно, неверно. С другой стороны, в названиях статей современных авторов словосочетание ‘лингвистическая безопасность’ встречается весьма часто. Авторы рассматривают следующие аспекты ‘лингвистической безопасности’: «Лингвистическая безопасность как часть национальной безопасности государства», «Речевая агрессия как проблема лингвистической безопасности», «Лингвистическая безопасность коммуникативных процессов онлайн-­игр», «Лингвистическая безопасность в контексте современной глобализации». Более того, одна из статей посвящена самому понятию ‘лингвистическая безопасность’: «Работа над понятием лингвистической безопасности в процессе изучения бакалаврами РГУП предмета “риторика”», в которой автор, отмечая, что термин ‘лингвистическая безопасность’ относительно новый, использует его вслед за Е.Н. Бирюковой как «устойчивое состояние языка, при котором максимально полно обеспечивается его безопасное существование, сохранение целостности, способности к саморазвитию и самосовершенствованию, несмотря на неблагоприятное внутреннее и внешнее воздействие» [12. С. 68]. В ряде публикаций терминологическое словосочетание «лингвистическая безопасность» употребляется в значении «национальная безопасность в языковой сфере» (см. например [13]). В то же время некоторые авторы, словно испытывая затруднения в выборе соответствующего термина, соединяют оба прилагательных в одном заглавии [5].

Распространенное сегодня в научных кругах словосочетание ‘языковая личность’, имеющее статус термина, в широкий научный лексикон ввел Ю.Н. Караулов, опубликовав в 1987 г. книгу под названием «Русский язык и языковая личность», несмотря на то, что впервые это словосочетание использовал в своей статье «О художественной прозе» (1930) В.В. Виноградов, рассуждая о методе Бодуэна де Куртенэ: «Бодуэн де Куртенэ, подобно Потебне, устранил из своих исследований литературного языка методы исторического анализа и историзм как мировоззрение. Его интересовала языковая личность (курсив наш — О.К., М.Р.) как вместилище социально-­языковых форм и норм коллектива, как фокус скрещения разных социально-­языковых категорий» [14. С. 82]. Более того, еще раньше схожие идеи — о нерасторжимом единстве родного языка с личностью говорящего — не используя, однако, словосочетания ‘языковая личность’, высказывал Ф.И. Буслаев: «Родной язык так сросся с личностью каждого, что учить оному значит вместе с тем и развивать (личность) духовные способности учащегося» [15. С. 7].

В настоящее время точного определения языковой личности нет. Ю.Н. Караулов отмечает, что в современных исследованиях «понятие ‘языковая личность’ (homo loquens) употребляется чаще для обозначения родового свойства homo sapiens вообще. Оно разрабатывается с заметной эффективностью в лингводидактических целях, и на достигнутом ныне уровне обобщенных научных представлений о ней ‘языковая личность’ выступает как многослойный, многокомпонентный, структурно упорядоченный набор языковых способностей, умений, готовностей производить и воспринимать речевые произведения» [16. С. 29], ссылаясь на работы Г.И. Богина [17; 18]. Таким образом, можно констатировать, что в термине ‘языковая личность’ преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека.

Данный термин, таким образом, возник в русском языке, поэтому было бы интересно посмотреть, как он переводится на английский язык. Для этого мы обратились к сайту elibrary.ru и ввели в поисковую строку словосочетание ‘языковая личность’. В англоязычных аннотациях к статьям, посвященным разным аспектам изучения ‘языковой личности’, мы заметили два регулярно используемых авторами английских словосочетания для передачи термина — linguistic personality и language personality. Отметим, что частнотность употребления обоих словосочетаний приблизительно одинакова, что было нами вполне ожидаемым, поскольку, как показано выше, оба английских слова употребляются в современном английском языке в значении ‘относящийся к языку’.

Термин ‘языковая политика’ является калькой с английского (language policy) и широко используется в социолингвистике. «Разработка лингвистических [sic — О.К. и М.Р.] проблем, направленных на то, чтобы управлять языковыми процессами, носит название языковой политики; языковая политика — часть социолингвистики, выход этой науки в речевую практику», — подчеркивают В.И. Беликов и Л.П. Крысин. Заметим, что в выражении «лингвистические проблемы» слово «лингвистический» употреблено, по-­видимому, в стилистических целях — во избежание четырехкратного повтора слова «языковой» в предложении. Помимо социолингвистики термин «языковая политика» используется также в политологических исследованиях [19. С. 13].

«Лингвистический энциклопедический словарь» (1990)^[17] [33] дает несколько словарных статей, включающих слова лингвистический и языковой: лингвистическая география, лингвистическая поэтика, лингвистическая статистика, лингвистическая философия, лингвистический атлас, с одной стороны, и языковая политика, языковая ситуация, языковая способность, языкового существования школа, языковой союз — с другой. Количественно — это равное соотношение энциклопедических статей и стоящих за ними терминов.

Еще один термин, получивший широкое распространение в последнее время, — языковой капитал, который также имеет вариант употребления с прилагательным лингвистический — ‘лингвистический капитал’ [3]. Изначально термин появился как социолингвистический, будучи предложенным французским социологом и философом Пьером Бурдье (1930–2002). Бурдье описывает языковой капитал как форму культурного капитала. Термин использовался для описания различных языковых ресурсов, доступных одному человеку, а также ценностей, связанных с этим ресурсом. Сегодня этот термин (более подробно см., например: [20] используется для обозначения того, как эти ресурсы играют роль в динамике власти на всех уровнях, начиная с индивидуальных, семейных, институциональных, правительственных и международных ролей, т.е. владение определенным языком (языками) предопределяет положение отдельного человека в обществе. Из контекста становится понятным, что речь идет именно о владении языком, а не лингвистическими знаниями, поэтому употребление в составе термина русского прилагательного лингвистический не является оправданным, более того, ошибочно, поскольку возникает путаница — не понятно, о каких компетенциях идет речь. Если следовать логике, то, употребляя прилагательное лингвистический в составе данного термина, говорящий наделяет особой символической властью лингвистов, т.е. людей, имеющих лингвистическое образование.

Заключение

Подводя итоги, следует отметить, что в современном русском языке сложилась довольно интересная, с одной стороны, ситуация, но неоднозначная, с другой. Многие термины, в состав которых входят прилагательные языковой и лингвистический, пришли в язык из других языков, в большинстве своем из английского, где прилагательное ‘linguistic’ одновременно относится к языку (в разных значениях) и лингвистике как науке. В результате калькирования словосочетаний на русский язык в языке закрепились неправильные (в частности, противоречащие значению прилагательного лингвистический) терминологические единицы, которые получили широкое распространение. Ряд терминов и терминологических словосочетаний употребляются не совсем точно и нуждаются в упорядочении и смысловом разграничении в справочной литературе.

 

 

_{¹ Толковый словарь русского языка / Под ред. Проф. Д.И. Ушакова: В 4-х тт. М.: ОГИЗ, 1935–1940.}

_{² Словарь русского языка. М. : Русский язык, 1985–1988.}

_{³ Словарь современного русского литературного языка. Т. 6. М.—Л., 1966.}

_{⁴ Словарь русского языка : в 4 томах / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. М. : Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999. Т. 2. К—О.}

_{⁵ Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб. : Норинт, 2000. С. 497}

_{⁶ Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб. : Норинт, 2000. С. 1532}

_{⁷ Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М. : Комкнига, 2007. С. 219}

_{⁸ Etymology Dictionary. Точка доступа: https://www.etymonline.com/search?q=language/ (дата обращения: 15.03.2023).}

_{⁹ Longman Dictionary of English Language and Culture, 1998. P. 767.}

_{¹⁰ Oxford Advanced Learner's Dictionary, 2000. P. 781.}

_{¹¹ Oxford Advanced Learner's Dictionary, 2000. P. 781.}

_{¹² Частотный словарь русского языка. М. : Русский язык, 1977.}

_{¹³ https://sanstv.ru/dict (дата обращения: 15.03.2023).}

_{¹⁴ https://sanstv.ru/dict (дата обращения: 15.03.2023).}

_{¹⁵ Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Назрань : Пилигрим, 2010.}

_{¹⁶ Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М. : Комкнига, 2007. С. 218}

_{¹⁷ Листический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990.}

Об авторах

Ольга Сергеевна Крюкова

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Автор, ответственный за переписку.
Email: florin2002@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-4737-841X
SPIN-код: 8791-5500

доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой словесных искусств факультета искусств

117218, Российская Федерация, г. Москва, Ленинские горы, д.1

Мария Борисовна Раренко

Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) Российской академии наук

Email: rarenco@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0003-3601-6832
SPIN-код: 7817-9319

кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела языкознания

117218, Российская Федерация, г. Москва, Нахимовский проспект, д. 51/21

Список литературы

Дополнительные файлы