Psychological, Socio-Psychological and Cultural-Historical Grounds of Discriminatory Attitudes and Conditions for Overcoming Them: A Systemic-Diachronic Approach

Full Text

Введение Дискриминационные установки в современном мире становятся источником социальной напряженности. Они представляют немалую угрозу социальному, политическому и экономическому развитию общества в виду ограничений, накладываемых на гетерогенность, лежащую в основе любого развития. Речь идет о таком свойстве социальных объектов, которое способно воспроизводить изменения исходя из многообразия источников - анизотропности - свойства, которое проявляется в неодинаковости, разнородности элементов, «где каждое дискретное содержит в себе одновременно единство и различие того однородного общего, чем объективно характеризуется данная система» (Миракян, 2010). Дискриминационная установка - это основанная на представлениях предрасположенность личности к поведению, направленному на ограничение активности и лишение определенных прав других людей, складывающаяся в процессе социализации и регулирующая целостное отношение и поступки человека к представителям аут-групп. Дискриминационная установка представляет собой, прежде всего, оценочное знание относительно социального объекта (представителя аут-группы). В этом знании отражаются не просто представления о Другом как носителе инаковости и отвержения, но всего того, что потенциально способно доставить какие-либо неудобства для субъекта установок, в том числе исходя из оценок своего места в системе социальных отношений. Основными механизмами формирования дискриминационных установок являются социальное научение (Pettigrew, 1969), социальное соперничество (Sherif, 1966; Hepworth, West, 1988), социальная категоризация «Мы и Они» (Judd et al., 1991; Linville, Fischer, 1993), социальная идентичность (Tajfel, 1981). Цель данного исследования заключается в анализе психологических, социально-психологических и культурно-исторических оснований и поддержки дискриминационных установок и средств их устранения в ситуации взаимодействия с позиций системно-диахронического подхода. Подход к исследованию Применительно к различным дискриминационным установкам «работающие» парадигмы выступают некоторым упрощением действительности. Поэтому необходим выход за пределы какой-либо одной теории, пытающейся объяснить возникновение и поддержку дискриминационных установок. Одну из таких возможностей дает комплексный подход, разработанный Б.Г. Ананьевым и поддерживаемый целой плеядой современных исследователей. В соответствии с этим подходом, изучение социально-психологического явления требует обращения к различным источникам научной информации в различных ракурсах: и в динамическом, и структурном, и системном. Обращение к метасистемному подходу (Карпов, 2015) позволяет рассматривать явление на другом (не ограниченном) уровне - в его связанности с системами более высокого уровня - и открытом для иных систем. Использование авторского системно-диахронического подхода, подкрепленного комплексным и метасистемным, на наш взгляд, позволит интегрировать различные объяснительные принципы и парадигмы для исследований механизмов и факторов поддержки дискриминационных установок. Это связано с его потенциалом, позволяющим выявить механизмы и детерминацию формирования и развития системы «личность-социальная среда». Б.Г. Ананьев отмечал, что различные составляющие личности изменяются гетерохронно, т.е. разновременно (Ананьев, 2001). Это значит, что они обладают разной динамикой. Но это касается и каждого конкретного явления: в своей динамике оно может ускоряться и замедляться, стабилизироваться и даже ситуативно возвращаться на прежние уровни и регрессировать. Поэтому одним из важнейших принципов является принцип диахронии психических явлений. Диахрония означает разнонаправленность изменений тех или иных явлений. Нам представляется уместным раскрыть диахронию на разных уровнях: эволюционном (применительно к социальной психологии личности это уровень социализации), бытийном, ситуативном и пр. В процессе социализации личности происходит не просто усвоение дискриминационных установок, но и их встраивание в систему социальной конгруэнтности, но в ограниченных для каждого конкретного поколения масштабах. Это связано с тем, что социализация современного поколения, как отмечает Т.Д. Марцинковская, конвергируется в систему конструирования собственной картины мира (Марцинковская, 2016). Это значит, что межпоколенная трансмиссия занимает все меньшее временное пространство (например, в раннем возрасте) и постепенно уступает место процессу даже не горизонтальной трансмиссии, как предсказывала М. Мид (Mead, 1970), а в силу крайней пестроты различных инстанций, претендующих на истинность и авторитаризм, Я-центрированному практически закрытому процессу выработки собственной весьма гибкой системы координат, которая каждый раз может трансформироваться в силу меняющейся ситуации. Вертикальная трансмиссия, столь привычная культуре, уступает место не горизонтальной, а центрированной на себе, в соответствии с которой нормы подбираются сообразно потребностям субъекта. Такие метаморфозы обеспечиваются благодаря включению личности в две системы, а вернее, встраиванию в систему личности метасистемы динамичного социума по А.В. Карпову (Карпов, 2015, С. 289), благодаря чему происходят постоянные движения (прогрессивные и регрессивные) на уровне отдельных элементов личности, хотя, казалось бы, «социум воспроизводит себя в структуре личности», но не только на надиндивидуальном уровне, но и на «индивидуальном», так как личность, по сути, творчески репрезентирует его (Карпов, 2015. С. 290-291). Практически это происходит за счет внутренней диахронии различных элементов системы личности. Диахрония обеспечивает не просто динамическое равновесие - «кажущуюся устойчивость системы» - в интерпретации Т.Д. Марцинковской (Марцинковская, 2016. С. 18), но и внутренние противоречия и анизотропность (Панов, 2014), знаменующие побуждение к включению в новые группы (реальные, условные или мнимые), возникновение ситуации ресоциализации личности, на которую человек часто идет вполне осознанно, меняя обстоятельства своей жизни (бытийный уровень). Применительно к дискриминационным установкам это значит, что смена оснований установок приводит к динамике в системе напряженность - расслабленность установки, благодаря чему в одних ситуациях они срабатывают, в других - нет. Вместе с тем это же значит и то, что общественные институциональные и не институциональные нормы «встраиваются» в систему личности и тем самым предопределяют ее установки относительно социальной приемлемости - неприемлемости, создавая условия для приписывания агентности в ряде случаев не себе, а внешним источникам. Творческая репрезентация личностью заданных из вне норм выводит их на уровень большего разнообразия в выражении отношения к представителям различных групп. Изменение дискриминационных установок в этой системе рассматривается на разных уровнях разнонаправленности: усиление (возникновение) одних и снижение (устранение) других, а также изменение существующих под влиянием системных (личностных) или метасистемных (социальных) воздействий. Синхронность дискриминационных установок создает основу для их интеграции, а диахронность - дезинтеграции. Исследования ряда авторов свидетельствуют о том, что дискриминационные установки в отношении представителей определенных аутгрупп способны объединяться в генерализованные группы по каким-либо общим основаниям, например, по принципам опасности, диссидентства, униженности (Cantal et al., 2014; Duckitt, 2006). В исследованиях, проведенных ранее в России, подобная классификация также обнаружена и вдобавок проявилась еще одна группа - социально-статусных (Шамионов, 2019). Это значит, что на определенные группы может распространяться отношение, сформировавшееся применительно к представителям одной из них. Кроме того, представители различных групп, в отношении которых реализуются дискриминационные установки (и возможно, действия) могут солидаризироваться на основе стигмы, что, в свою очередь, вызывает больший интерес к «коалиционным» усилиям по обеспечению справедливости (Chaney, Forbes, 2023). Таким образом, исследования генерализованных дискриминационных установок и выработка способов их устранения, в том числе, посредством дезинтеграции оказываются способом воздействия сразу на ряд негативных установок. Кроме социальных эффектов поддержки дискриминационных установок существуют и личностные эффекты. Опыт дискриминации представителей аут-групп связан с психологическим неблагополучием, трудностями социализации и напряжением, связанным со стремлением к сокрытию своей идентичности (Cho et al., 2024). С другой стороны, многие представители аут-групп, осознавая наличие дискриминационных установок в обществе, прибегают к самостигме, снижающей самоэффективность, надежду, как это было показано на примере людей с психическими заболеваниями (Pan et al., 2024). Наконец, дискриминируемые «вынуждены» придерживаться определенных идеологических установок, которые, по их мнению, могут способствовать их выживанию. В недавних исследованиях отмечалось, что у членов групп с низким статусом показатели RWA (авторитаризм правого толка) и SDO (ориентация на социальное доминирование) были выше, чем у членов групп с высоким статусом (Lilly et al., 2024). Поэтому исследования дискриминационных установок должны включать не только их источники, механизмы и факторы, но и эффекты как на уровне большого социума, так и на уровне личности. Таким образом, с позиций системно-диахронического подхода в социальной психологии любое явление рассматривается в трех основных аспектах: его системного строения, оснований и сложной разнонаправленной динамики элементов. Компоненты дискриминационных установок Когнитивный компонент дискриминационной установки характеризует социальное знание в отношении ее объекта. Это знание представляет собой не только стереотипные ярлыки, но и достаточно развернутые суждения. Исследователи подчеркивают, что суждение о равенстве прав представителей аут-групп или групп меньшинств является продуктом морального решения (Colby et al., 1987). Иначе говоря, знания о представителях аут-групп сталкиваются с (более ранними) этическими убеждениями. Однако исследования последних лет убедительно доказывают, что в обществе имеется достаточно высокая осведомленность о дискриминируемых группах, о поддержке дискриминации либо большинством, либо социальными институтами. Более того, в эмпирических исследованиях было доказано, что человек не стремится оправдывать чем-либо свои установки, если они «социально приемлемы» (White, & Crandall, 2023). С другой стороны, осведомленность об объекте установки, его жизни или проблемах, его ценностях может являться фактором снижения силы дискриминационной установки. Ранее на примере дискриминационных установок в отношении носителей ВИЧ/ СПИДа выявили, что дискриминационное или терпимое отношение определяется социальными представлениями, а последние - уровнем знаний об этом заболевании (Cejudo-Cortés et al., 2018). Эмпирическим исследованием доказано, что уровень знаний оказывает отрицательное влияние на негативные представления. В другом исследовании в экспериментальной ситуации было установлено, что уяснение того «факта», что ценности представителей аутгрупп (мусульман) совпадают c собственными ценностями (христиан) снижает силу дискриминационной установки (Moss et al., 2019). Таким образом, когнитивный компонент дискриминационной установки может служить как ее укреплению, так и разрушению. Эмотивный компонент дискриминационной установки характеризует эмоциональное отношение к объекту. С одной стороны, неприятие представителя аут-группы имеет значительный эмоциональный заряд, с другой стороны, эмоциональные реакции на угрожающие события усиливают его. Вместе с тем, эмоциональное отношение к объектам дискриминации не носит генерализованный характер. Напротив, оно может в значительной степени дифференцироваться в отношении представителей отдельных дискриминируемых групп, поскольку индивидуальные различия в заботе о безопасности предсказывают конкретные предубеждения (например, страх и социальное дистанцирование) в отношении отдельных групп, а не общее негативное отношение к аут-группам вообще (Cook et al., 2018). В исследовании во время пандемии установили (на примере этнических и расовых дискриминаций), что рост дискриминации происходит во время испытываемого представителями группы большинства стресса (Fuller-Rowell et al., 2024). Между тем, регулирование негативных эмоциональных реакций на угрожающие события (например, размышления на заданную (отвлеченную) тему) эффективны для уменьшения предвзятости (Steele et al.,2019). Иначе говоря, эмоциональный компонент дискриминационной установки вносит весьма существенный вклад в ее укрепление, но с помощью когнитивных средств возможно ее снижение. Таким образом, когнитивный и эмоциональный компоненты дискриминационной установки не просто взаимосвязаны, но образуют единство с поведенческим компонентом. Благодаря этому единству дискриминационные установки являются регуляторами социального поведения. Не случайно в последние десятилетия появились концепции, в которых две стороны дискриминационной установки пытаются свести воедино. Концепция содержания стереотипов (Fiske et al., 2002) определяет два фундаментальных измерения социального восприятия: теплоту и компетентность, которые прогнозируются соответственно воспринимаемой конкуренцией и статусом. Соотношение этих параметров определяет локус на шкале приятие - неприятие и характеризует, очевидно, склонность личности воспринимающего к поддержке дискриминационных установок. В соответствие с представлениями авторов концепции, структурные причины теплоты и восприятия компетентности проистекают из того, что конкурентов оценивают как нетеплых, а союзников оценивают как теплых; высокий статус дает компетентность, а низкий - некомпетентность (Cuddy et al., 2008). Различные комбинации этих измерений сопровождаются отличающимися аффективными реакциями и поведенческими паттернами. Проверка концепции в условиях российской действительности позволила установить высокую прогностическую способность и релевантность текущей ситуации с этническими стереотипами (Григорьев, 2020). Прогностическая способность данной концепции представляется весьма продуктивной. Поведенческие (конативный компонент) проявления дискриминационных установок весьма разнообразны. Исследования лукизма, эйджизма и других дискриминационных установок свидетельствуют о широком наборе средств их реализации в социальном пространстве. Они проявляются в раз личных вербальных средствах воздействия (прямого и косвенного): языке, юморе, иронии (Погонцева, 2022). Такое поведение В.А. Лабунской названо «языком вражды», в нем выражается отношение к иным как носителям определенных этнических или региональных признаков «лица …(какой-либо) национальности», по цвету кожи или волос, по антропологическому типу (Лабунская и др., 2018. С. 16), возрасту, полу и т.п. К поведенческим проявлениям дискриминационных установок можно также отнести отказ молодым (Окулич, 2015) и пожилым (Уварова, Кедярова, 2015) людям, инвалидам (Нацун, 2018) в приеме на работу. Дискриминация по полу проявляется в многочисленных примерах карьерных ограничений, распределении социальных ролей и пр. (Смирнова, 2019). Основания дискриминационных установок Важнейшими основаниями дискриминационных установок являются социально-психологические. Прежде всего, природа этих установок имеет социально-психологические корни, заключающиеся в усвоении соответствующих норм в процессе социализации личности (Pettigrew, 1969), а также получении опыта взаимодействия с Другим, в результате которого формируется понимание мира как конкурентного; неслучайно неприятие чужих групп часто проистекает из реальной или предполагаемой конкуренции (Sherif, 1966). Эффекты внутригрупповых и межгрупповых отношений имеют важнейшее значение для поддержки личностью дискриминационных установок. Так, в соответствии с феноменом ингруппового фаворитизма, члены ин-групп воспринимаются как более предпочтительные, нежели члены аут-групп. В относительно недавно проведенных исследованиях было установлено, что высокая национальная идентификация французов усиливала восприятие иммигрантов как угрозы (Badea et al., 2018). Более того, воспринимаемая угроза со стороны иммигрантов, как показано в этом исследовании, является ключевым фактором, определяющим предпочтения группы большинства в отношении поддержки идеологий аккультурации (усиление одобрения ассимиляции мигрантов). Последнее является одним из наиболее часто упоминающихся оснований. В недавних исследованиях установлено, что групповые различия в предрассудках частично объяснялись различиями в восприятии угроз (применительно к аут-группе мигрантов), но эффекты национальной (страновой) идентичности оказались не столь однозначны (негативное отношение к иммигрантам было связано с национальной идентичностью только у тех, кто имел низкий уровень приверженности своей стране) (Sarrasin et al., 2018). Между тем на примере межрасовых взаимоотношений установлено, что взгляд на позитивную перспективу, лишенную угроз обеспечивает один из процессов, с помощью которого отношения могут нивелировать расовые дискриминационные установки (Caselli, Machia, 2022). Воспринимаемый социальный статус (определяющий права, привилегии, престиж) групп и их представителей также является основанием дискриминационных установок. Ранее установлено, что статус (социетальные ресурсы и престиж) лучше иных «признаков» пред сказывал содержание этнических стереотипов в России (Григорьев, 2020). Не менее важен и процесс социального развития индивида, в результате которого формируются определенные свойства личности, благодаря чему дискриминационные действия становятся способами самоутверждения (психологические основания дискриминационных установок). Исследования личностных факторов дискриминационных установок позволили установить ряд важных фактов. В частности, лица с низким уровнем сговорчивости и открытости и высокими показателями нейротизма, психопатии, макиавеллизма и нарциссизма в целом придерживались более предвзятого отношения к представителям аут-групп (Koehn et al., 2019). Важным основанием поддержки дискриминационных установок является вера. Так, в работе исследователей из Польши было установлено, что вера в Бога связана с избеганием неопределенности и усиливает предубеждение против групп, нарушающих ценности, но одновременно усиливает позитивное отношение к группам, придерживающимся их ценностей (Sekerdej et al., 2018). Эти данные свидетельствуют в пользу того, что поддержка дискриминационных установок имеет двойственную природу: внутреннюю и внешнюю. С одной стороны, это личностные, с другой - социальные факторы. Культурно-исторические основания дискриминационных установок проявляются не только в том, что многие из них имеют исторические корни, но в том, что дискриминационные установки усваиваются в процессе социализации личности. В соответствии с эволюционно-коалиционной теорией (Sinn, 2019) коалиционный конфликт в среде предков способствовал возникновению трех различных идеологических ориентаций: правого авторитаризма / связывания, ориентации на социальное доминирование / эксплуатации и универсализации / освобождения. Иначе говоря, те идеологические принципы, которые лежат в основе обобщенных предубеждений, исходят из реальных взаимодействий в условиях дефицита ресурсов для обеспечения жизни, внешних угроз для жизни и удовлетворения потребностей на разных исторических этапах существования человечества, что в последствии закрепилось в культуре народов. В соответствии с концепцией Дж. Даккита авторитаризм правого толка и ориентация на социальное доминирование выступают важнейшими основаниями поддержки дискриминационных установок. Двухкомпонентная модель Дж. Даккита отражает два измерения: поддержание социальной сплоченности, порядка, стабильности и коллективной безопасности («авторитаризм правого толка»); группового доминирования и превосходства («ориентация на социальное доминирование») (Duckitt, 2006; Sibley, Duckitt, 2013; Григорьев, 2017). Однако, в соответствии с результатами наших исследований, авторитаризм может служить идеологическим основанием для дискриминации представителей одних групп и защиты представителей других. Поэтому необходимо учитывать эту двойственную роль данной идеологической направленности личности. Тем не менее, из представленных данных сле дует, что культурно-исторические условия предопределяют формирование определенных менталитетов, исходя из которых происходит более жесткое или относительно мягкое отношение к «иным». В результате анализа многочисленных данных из 38 регионов Д.С. Григорьев пришел к заключению, что реакция на этнические группы, частично различается в зависимости от стран происхождения, смешиваясь в сознании людей с информацией о географии, климате и национальном богатстве в процессе социального восприятия (Grigoryev, 2022). Сквозь призму этого восприятия люди впоследствии относятся к представителям этих стран и регионов. Таким образом, социализация личности, в процессе которой происходит усвоение норм, ценностей, установок, моделей поведения, закладывает и те установки, которые призваны отличать Других по критерию свой - чужой, конкурент - компаньон, статусный - нестатусный, теплый - холодный, компетентный - некомпетентный, цивилизационный - нецивилизационный и т. п., на основе чего формируются дискриминационные установки. Между тем смена типа социализации (по типу культуры по М. Мид), в соответствии с которой каждое новое поколение социализируется в большей степени посредством не вертикальной трансмиссии, а горизонтальной, когда усваиваются в большей степени нормы и ценности в группах сверстников, становится основанием для смены объектов дискриминационной установки. В отношении одних объектов проявляется в большей степени терпимость, а в отношении других - нетерпимость и дискриминация. В исследовании В.Н. Барсукова сделан вывод о том, что дискриминационное отношение, например, к пожилым связано с переходом от традиционного общества к модернизационному (префигуративная культура по терминологии М. Мид), в результате чего молодое поколение менее нуждается в опыте и знаниях старших поколений (Барсуков, 2018). Однако существует еще одно обстоятельство, оказывающее влияние на приверженность к принятию представителей аут-групп - культурная ориентация личности. В недавнем кросскультурном российско-болгарском исследовании показано, что латентные профили идентификации могут характеризоваться не только определенным отношением к внешним группам, но и культурной ориентацией (Носова, 2021). В упомянутом исследовании установлено, что профиль индивидуалистов, столь стремительно формирующийся в российской действительности, характеризуется тем, что личности, относящиеся к нему, не сильно идентифицируют себя с культурно обусловленной множественной социальной идентичностью и не проявляют позитивного отношения к членам других национальных групп. Теоретическая модель поддержки дискриминационных установок Обобщение различных подходов к проблеме поддержки дискриминационных установок различными группами и их представителями позволило разработать теоретическую модель (рис. 1). Рис. 1. Теоретическая модель поддержки дискриминационных установок И с т о ч н и к : разработано Р.М. Шамионовым Fig. 1. Theoretical model of support for discriminatory attitudes S o u r c e : the model was developed by Rail M. Shamionov В центре этой модели находится структура дискриминационных установок, включающая обозначенные нами компоненты (когнитивный, эмотивный, поведенческий), которые могут быть операционализированы (Шамионов, Абуталипова, 2024), и может быть установлена их динамика. Переходы от уровня к уровню, внутренняя латентная динамика элементов дискриминационных установок может осуществляться за счет изменений в социализации личности и социально-психологических механизмов, в значительной степени характеризуя «встраивание» метасистемы общества в личностную структуру. На уровне реальных отношений это происходит на фоне и в процессе взаимодействий в системах Я / Мы - Другой / Другие. При этом основаниями дискриминационных установок являются не только феномены субъективного плана (психологические и социально-психологические), но и общественного (культурно-исторические и политико-экономические), которые, как известно, тоже «встраиваются» в личностные структуры в виде соответствующих отношений. Поскольку социальный опыт в виде взаимодействия с представителями различных аут-групп и опыт подверженности дискриминации (например, возрастных или этнических стереотипов и др.) в значительной степени определяют склонность к «нахождению» еще более дискриминируемых объектов, это способствует поддержке дискриминационных установок представителями различных (в т.ч. дискриминируемых) групп. Институциональные установки создают иллюзию общесоциальной приемлемости дискриминационных установок в отношении определенных групп, характеризующихся низким статусом и получившим определенную стигматизацию на уровне большой группы или масс-медиа. И опыт, и институциональные представления, таким образом, обусловливают социальную и личностную приемлемость дискриминационных установок. На уровне различных слоев установок (например, индивидуальном, групповом и массовом), их формирование может быть связано с непосредственным взаимодействием и соответствующей оценкой компетентности и теплоты (по Фиске, Кудди и др.) - в одном случае, опытом межгруппового взаимодействия в условиях каких-либо дефицитов - в другом, и, наконец, историческим опытом взаимодействия и закреплением предубеждений посредством культуры - в третьем. Как видно из этой модели, разрушение консолидированных дискриминационных установок связано с изменением каких-либо свойств или элементов их оснований, либо изменений собственного статуса личности / группы и институциональных представлений, за счет чего может происходить диахрония элементов установки. Устранение дискриминационных установок Очевидно, первый шаг к устранению дискриминационных установок - социальная нетерпимость к ним. В ряде исследований, в т.ч. и наших, было установлено, что объектом дискриминационных установок являются необязательно представители маргинальных групп. Объектом может стать каждый в силу возраста, социального, экономического или политического успеха / неуспеха, пола, заболевания, цвета кожи, языка и прочих отличительных признаков. Неслучайно в исследованиях выявляется отсутствие необходимости совершать сделки со своей совестью в случае «нормативности» предубеждений (White, Crandall, 2023). «Страновые» ориентации по отношению к мишеням дискриминации могут влиять на психологическую динамику предубеждений по отношению к представителям аут-групп (Shin, Dovidio, 2018). Поэтому первый вопрос в связи с устранением дискриминационных установок предъявляется к обществу и тем социальным представлениям, которых оно придерживается. Ряд исследований свидетельствует, что снижение напряженности дискриминационных установок в обществе возможно в результате реализации в стране политики инклюзии, подкрепленной реальными действиями, освещенными в средствах массовой информации, поскольку это снижает воспринимаемую угрозу (Silva et al., 2018) и политика мультикультурализма способствует интеграции представителей различных культур (Лебедева и др., 2016). Поэтому сегодня прежде всего актуальна разработка принципов политики интеграции, основанной на воздействии на источники дискриминационных установок, поскольку «содержание стереотипов может измениться, если вмешиваться в его источник, а не воздействовать на воспринимающих, которые уже приобрели стереотипы» (Григорьев, 2020). Вместе с тем результаты многочисленных исследований свидетельствуют и в пользу того, что члены высокостатусных групп или члены группы, находящиеся в выигрышном положении, часто имеют базовую мотивацию сохранить свой статус, поскольку это приносит им как психологические, так и материальные выгоды (Shuman et al., 2023). Из чего следует, что устранение дискриминационных установок связано еще и с переменной своего статуса и самоутверждения субъекта дискриминационной установки. Один из способов снижения / устранения дискриминационных установок - совместная деятельность представителей ин-групп и аут-групп в достижении общих целей. Однако для этого Другой должен стать в восприятии субъекта носителем ресурса, задающего вектор для развития самого воспринимающего (Рягузова, 2016). Ранее было установлено, что контакт влияет на угрозу, а чувство угрозы приводит к предубеждению: отрицательная направленность эффекта согласуется с предположением о том, что большее количество контактов и более благоприятный контакт связаны со снижением восприятия угрозы, что, в свою очередь, связано с меньшим количеством предубеждений (Aberson, 2019). В других исследованиях установлено, что качественные контакты способны нивелировать влияние личностных убеждений в социальном контроле и даже ориентацию на социальное доминирование и когнитивные стили (склонность к закрытости) (Kteily et al., 2019). Вместе с тем опыт взаимодействия с культурными элементами (не только контакты) и представителями других культур были негативно связаны с этническими и иммигрантскими предрассудками из-за более сильной идентификации с человечеством (Sparkman, Eidelman, 2018). Причем отрицательная связь взаимодействия с культурными элементами и предрассудками была сильнее, чем в случае контакта с представителями аут-групп. Эти данные свидетельствуют о важнейшем влиянии не только социальных представлений, но и непосредственного изучения других культур, знакомства с их продуктами на разных уровнях, начиная с литературы, и заканчивая непосредственным контактом с культурой представителей аут-групп, например, в условиях туризма. Между тем реальное взаимодействие - вовсе не обязательное условие для этого. В частности, установлено, что может быть достаточно одного сеанса воображаемого контакта для уменьшения явных и неявных предубеждений по отношению к стигматизируемой социальной группе и межгрупповой тревожности в течение нескольких дней, и такой воображаемый контакт может иметь более длительное воздействие (Schuhl et al., 2019). Аналогично обстоит дело и с цифровыми межгрупповыми контактами, которые тоже могут уменьшить предрассудки (Da Costa et al., 2023). Наконец, поведенческие намерения в отношении будущих межгрупповых контактов могут меняться за счет повышенных норм межгруппового контакта и поэтому более позитивного отношения к вновь прибывшим (Boss et al., 2023), например, представление через масс-медиа, а также поиск новых способов самоутверждения могут привести к более терпимому отношению к представителям аут-групп и признание их равенства (Shuman et al., 2023). Заключение Дискриминационные установки, распространенные и поддерживаемые в обществе, ограничивают возможности социального творчества и индивидуальных проявлений личности и становятся преградой на пути к устойчивому развитию общества в целом, его стабильности, экологичности и внутренней связанности. Особенно это губительно для России - страны, в которой сплелось воедино множество весьма различных культур. Исследования механизмов и факторов поддержки дискриминационных установок и их генерализованных форм позволит выяснить их источники, а, следовательно, и возможности их устранения. В то же время гражданское общество способно к изменению восприятия различий, т.е. гетерогенности как единственно необходимого для его стабильности и роста основания. Проведенный нами анализ позволил установить множественность оснований дискриминационных установок, их факторов и наличие их вертикальной и горизонтальной трансмиссии, культурных следов и личностных предпочтений, а также издержек самоутверждения на основе подавления, ограничения возможностей Другого. Эти данные можно объединить в единую систему маркеров, признаков личности, предпочитающей пользоваться дискриминационными установками как инструментом самореализации и одновременно личности, предпочитающей видеть в Другом носителя ресурсов, ценностей, задающих вектор развития личности или группы. Различные подходы к объяснению истоков дискриминационных установок, сложившиеся в результате многочисленных исследований неравенства и предубеждений, негативных установок и дискриминационного поведения, позволили в значительной степени продвинуться в понимании этого явления и создать сеть понятий, имеющих важное значение с точки зрения его квалификации. Предложенный системно-диахронический подход, реализуемый на основе принципа комплексности, может помочь с интегральных позиций раскрыть динамическую сторону поддержки дискриминационных установок: возникновения, функционирования и затухания, интеграции и дезинтеграции. Преодоление дискриминационных установок связано с избирательным отношением к группам, представляющим инаковость как элемент естественного развития общества и как эффект исключительности отдельных групп, порождающая дискриминацию других по каким-либо признакам, отличающим произвольно их объекта. Важнейшим основанием для этого становится критическое мышление личности, с одной стороны, позитивный опыт межгруппового взаимодействия - с другой, и прогресс нравственных ценностей (по терминологии У. Мак-Даугала) в обществе - с третьей. Перспективы исследований дискриминационных установок связаны с анализом их слоев на индивидуальном, групповом и массовом уровнях. Несмотря на общность происхождения и даже предопределенность в связи с поисками собственных оснований для идентификации, эти слои отличаются как широтой распространения, так и непосредственными механизмами формирования (например, имеющими различный уровень когнитивной переработки), и относительной независимостью друг от друга в связи с различиями порождения (в одних случаях, это социальное творчество, в других, социальное сравнение, а в третьих - непосредственные «решения» относительно свойств объекта-мишени), что усложняет процессы их преодоления. Поэтому снижение плотности и интенсивности установок одного слоя необязательно приводит к их изменению в других слоях. Остается также важной задачей обобщение эмпирических исследований, отражающих различные стороны дискриминационных установок, их компонентов, факторов, механизмов. Ограничением данного исследования является отсутствие эмпирической проверки отдельных положений и необходимость специальных исследований механизмов дифференциации дискриминационных установок с точки зрения их нравственно-этической целесообразности.

About the authors

Rail M. Shamionov

Saratov National Research State University

Author for correspondence.
Email: vshamionov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8358-597X
Scopus Author ID: 56528356700
ResearcherId: C-2869-2013

Doctor of Sciences (Psychology), Professor, Head of the Department of Social Psychology of Education and Development

83 Astrakhanskaya St, Saratov, 410012, Russian Federation

References

Supplementary files