Тенденции изменений форм публичного оспаривания граждан в условиях постдемократии

Полный текст

Политико-экономические процессы в современном мире привели к глубоким общественным трансформациям, затронувшим его институциональные и социокультурные основания. Представители научного сообщества единодушны в представлении современной реальности в виде нового, качественно отличающегося этапа общественного развития. Социологи подбирают множество метафор («ускользающий мир», «общество риска» и т.п.), чтобы уловить наблюдаемые стремительные изменения, фиксирующие сложность и многообразие современного общества, развивающегося под влиянием технологической революции и широкого проникновения во все сферы жизни информационно-коммуникативных технологий [1. С. 250]. Постиндустриальное общество рассматривается исследователями как новый социетальный тип, характеризующийся новыми центрами власти, новыми формами господства, новыми способами инвестиций и новой культурной моделью «саморефлексии» [2. С. 662]. В политической сфере наблюдается прогрессирующее ослабление связей масс с традиционными партийно-политическими институтами, размывание прежних партийных лояльностей. Как заметил еще в 1990-м г. Г. Вайнштейн, «…многие политические институты, возникнув в иную эпоху, сохранили приверженность прежним подходам к решению общественных проблем, не соответствующую новой реальности, новым задачам, выдвинутым перед ними изменившейся жизнью» [3. С. 98.] В научном дискурсе широко распространилось мнение о снижении роли и влияния политических партий как института, причем эта роль ставится под сомнение по разным основаниям. Во-первых, несколько десятилетий фиксируется снижение массовости партий и ослабление роли «партийных машин». Во-вторых, ослабляется идеологическая составляющая партийных программ, концентрация партий только на выборном процессе, при повсеместно снижающейся явки на выборы [4. С. 225-228]. Политические партии перестают быть подлинным институтом демократии, дрейфуя к новой стадии: «тесные связи с массами более не кажутся необходимыми, так как партии осваивают инструментарий политического маркетинга, и лидеры победившей партии осуществляют политику, которая удовлетворяет прежде всего их наиболее влиятельных сторонников» [5. С. 32]. Зафиксированные социально-политические перемены позволили К. Краучу заявить о появлении нового типа системы - постдемократии, «в которой политики все сильнее замыкались в своем собственном мире, поддерживая связь с обществом при помощи манипулятивных техник, основанных на рекламе и маркетинговых исследованиях» [6. С. 7]. Изменения в классовой структуре общества привели к размыванию солидарности групп и снижению их способности выражать свои политические интересы посредством классических институтов представительной демократии. При этом сохраняются все формальные компоненты демократического режима (выборы, партии и т.п.) [Там же. С. 7-8]. Описанные перемены требуют анализа изменений институтов публичного оспаривания, обеспечивавших функционирование конкурентных демократических режимов во второй половине ХХ в. Публичное политическое оспаривание означает опровергать, делать нечто предметом спора. Наиболее близким синонимом являются глаголы «полемизировать», «конкурировать» [7. С. 15]. Публичное оспаривание в широком смысле понимается как повторяющиеся практики по формированию политической сферы общества. Современное понимание политики предполагает рассмотрение ее как институционализированной конкуренции проектов и решений, ориентированных на общее благо, «пространство общественного дискурса для согласования социальных интересов и программ общего действия… способность к действию и делиберации в ситуациях истинного коллективного и общественного выбора» [8. С. 8, 50]. Другими словами, политика рассматривается как сфера институционализированного диалога общественных групп, согласование конкурирующих/конфликтующих проектов. Другими словами, эффективность политики определяется качеством институтов. Нами выделены следующие формы публичного оспаривания: · легитимные институционализированные (оппозиционная политическая партия, общественное движение, публичное мероприятие, голосование за оппозиционного кандидата/партию); · легитимные неинституционализированные, т.е. не имеющие формальной регламентации незапрещенные модели поведения (некоторые виды протестного поведения (например, флеш-моб), критика в онлайн-пространстве, «дислайки» и т.п.); · нелегитимные неинституционализированные (экстравагантные артперформансы, террористические акты и т.п.). Институционализированное публичное оспаривание в конкурентных демократических системах включает в себя три основных вида действий: 1) социальный/политический протест; 2) участие в выборах (активное и пассивное) для поддержки оппозиционных акторов; 3) функционирование института политической оппозиции. Субъектами протеста являются граждане (индивидуально), «протестные публики» [9], общественные группы, движения, политические партии. «Политика оспаривания», рассматриваемая в виде протеста, включает в себя эпизодичные, публичные действия, в которых участники сопротивляются, предъявляют коллективные требования, координируют усилия для достижения общих интересов (или групповых интересов), а одной из сторон является правительство [10. С. 164]. Во второй половине ХХ в. социальный протест в форме публичной акции проявлялся в том случае, когда государственные структуры препятствовали оспариванию гражданами решений и действий властей неконфликтными средствами [11. С. 69]. В современных условиях постдемократии объектом оспаривания могут быть не только органы государственной и муниципальной власти, но и иные группы влияния (бизнес-корпорации, религиозные институты). Как указывает А. Соколов, «социальный протест - это специфическая форма социального (а значит, коллективного) действия субъектов общественной жизни, направленная на изменение процессов, явлений и отношений, которые оцениваются ими как неприемлемые» [12. С. 46]. Разновидностью протестного поведения и одновременно формой политического участия является электоральный протест: осознанное неучастие в выборах, порча бюллетеней, голосование «против всех», голосование за оппозиционных кандидатов [13. С. 271]. Отличие протестного голосования от осознанной поддержки оппозиционной партии или кандидата заключается в стремлении избирателя таким поведением продемонстрировать свое индивидуальное несогласие с предложенными политическими альтернативами (зарегистрированными партиями или кандидатами) и общей сложившейся политической ситуации. Такой вид протеста мы относим к массовому действию, когда большое количество людей действуют по отдельности, каждый руководствуется своими собственными, индивидуальными мотивами и намерениями (П. Штомпка). В ходе электорального процесса субъектами публичного оспаривания являются кандидаты (списки кандидатов) на выборные должности, находящиеся в оппозиции к инкумбенту и другим участникам выборов. Включение субъектов оспаривания в избирательный процесс в статусе кандидатов повышает их статус до оппозиции, так как результаты публичных дискуссий (оспаривания) в период избирательной кампании влияют на волеизъявление граждан, а значит, могут быть трансформированы во властные решения и действия. Институт политической оппозиции представляет собой более сложное оспаривание профессиональных политиков путем создания постоянного политического движения, политической партии, релевантной фракции в парламенте для значимого влияния на процессы принятия политических решений. Исследователями выделен ряд атрибутивных черт политической оппозиции, среди которых важными для нашего исследования являются: публичное обозначение своего несогласия; наличие и предложение собственного альтернативного проекта решения проблемы; протестные действия, противодействие власти; организованность; контроль над деятельностью власти [14. С. 284]. Основным методом нашего исследования является исторический и сравнительный, опыт использования которых заложен в работах Ч. Тилли [15]. Протестные движения разных эпох подробно проанализированы в работах известных зарубежных политологов [16-18]. Социальные движения в форме организованных действий граждан позволили урегулировать социально-экономические и политические конфликты, расширить возможности для институционального рутинизированного публичного оспаривания через всеобщее избирательное право и создание оппозиционных политических партий. Однако рубеж ХХ-ХХI вв. демонстрирует постепенное разочарование граждан в сложившихся демократических институтах представительства и оспаривания, появление запроса на их модернизацию и более качественный учет мнений рядовых граждан. Описанное выше падение партийного членства фиксирует лишь закат низовой организации партии, что сопровождалось компенсирующим усилением влияния партии на государство. Данная тенденция зафиксирована в демократических политиях Европы, подтолкнула к созданию нового типа политических партий - «картельной партии». Картельные партии «…характеризуются взаимопроникновением партии и государства и тенденцией сговора между партиями. С развитием картельной партии цели политики становятся самодостаточными, профессиональными технократическими, а то существенное, что осталось от конкуренции между партиями, сконцентрировано на эффективном и результативном управлении политией» [19; 20]. Другими словами, партии приобретают дополнительные стимулы не конкурировать за электорат между собой, а кооперироваться для снижения цены возможного электорального проигрыша. Структурные перемены партий снизили доверие избирателей к институту политической оппозиции в целом. Проявлением трансформации роли партий и кризиса представительных демократических институтов стало широкое распространение феномена популизма. Популизм возникает из-за разрыва в системе представительства в двух вариантах: 1) между частью населения и частью политического класса, которую прежние сторонники больше не считают реальными представителями своих интересов; 2) если представляемый политическим классом спектр мнений и предпочтений сильно отличается от того, что население действительно думает и считает [21. С. 19-21]. Глобальный экономический кризис 2008 г., а также новые технические возможности для публичного оспаривания спровоцировали «глобальное политическое пробуждение», рост числа протестов как в конкурентных режимах [22], так и неконкурентных [23]. Исследователями зафиксированы различные результаты общественной турбуленнтности: в авторитарных режимах Магриба и Ближнего Востока произошли революционные перемены, а в конкурентных режимах постдемократии общественные движения заявив о себе в неинституционализированной форме, начали терять своих сторонников, практически не добившись поставленных политических целей [24]. По сути, поднявшаяся в этот период волна уличной протестной активности лишь отразила стремление масс к некой внеинституциональной и антиинституциональной политике [25. С. 48]. Развитие Интернета существенно трансформировало традиционные формы коллективных действий. Всемирная компьютерная сеть создала новые инструменты и механизмы мобилизации участников протестного действия. Социальные сети в Интернете упрощают и удешевляют политическое участие для граждан [12. С. 48]. Более того, в сети Интернет возникают альтернативные традиционным медиаинформационные поля, создающие возможности для обсуждения альтернатив общественного развития, публичного вербального оспаривания [1. С. 319-320]. В целом масс-медиа остаются важнейшим каналом воздействия субъектов оспаривания на органы власти: «…акция протеста сегодня - это информационный повод для привлечения внимания к проблеме» [26. С. 401]. Итак, институт политической оппозиции в условиях постдемократии существует в условиях сильнейшего упадка общественного доверия к эффективности политических институтов в целом, которые, с одной стороны, привели к масштабному разочарованию и фрустрации, а с другой - к точечному росту легитимного и нелегитимного коллективного протеста и сопротивления [27. 17-42]. В итоге интернет-технологии создают новые технические возможности для организованного публичного оспаривания. Однако традиционные и альтернативные медиа пока не стали эффективными площадками делиберации и обсуждения альтернатив общественного развития, формирования долговременной идентичности и солидарности. По наблюдениям Д. Дзоло, социальная дифференциация и усложнение современного общества приводят к возрастанию стремления граждан «к индивидуальному самовыражению и индивидуальному действию» и снижению стремления к солидарности и созданию коллективных общностей [28]. Переход конкурентных режимов в состояние постдемократии сопровождается делегитимизацией представительных демократических институтов, вовлекая активных граждан в прямые формы демократического участия [22. С. 63]. Агрессивные формы публичного протеста в Европе, распространение популизма дали повод говорить об упадке демократии. С определенным оптимизмом смотрит в будущее Д. Рансимен, утверждая, что «демократии переживают кризисы с большим успехом, чем любая альтернативная система, поскольку они могут приспосабливаться» [29. С. 16] Наблюдаемой в настоящее время общей тенденцией конкурентных и неконкурентных режимов является ослабление влияния институционализированных форм публичного оспаривания: снижение электорального участия, падение доверия к политическим партиям и легитимным формам политического протеста. Все большую популярность в условиях постдемократии набирают неиституционализированные и нелегитимные формы оспаривания. Профессиональные политики пытаются повысить к себе интерес общества путем использования популизма. Популизм становится не столько самостоятельной политической доктриной, сколько способом критики плюрализма и существующих демократических институтов и процедур, а также способом противопоставления активных групп общества эгоистическим элитам.

Об авторах

Роман Васильевич Савенков

Воронежский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: rvsav@yandex.ru

кандидат политических наук, доцент кафедры социологии и политологии

Университетская площадь, 1, Воронеж, Россия, 394018

Список литературы