Priority Values of the “Genetic Code” of the Russian Statehood

Full Text

Постановка проблемы В своей постсоветской истории Российская Федерация сталкивалась с несколькими кризисами, среди которых социально-политическая нестабильность и рост центробежных сил в 1990-е гг., дефолт 1998 г. и санкционное давление Запада, начавшееся в 2014 г. и продолжающееся по сей день. Новым вызовом для российской государственности стали события, развернувшиеся после 24 февраля 2022 г., связанные с началом специальной военной операции по защите русскоязычного населения Донбасса, Херсонской и Запорожской областей. Объявленная странами Запада гуманитарная война против России вкупе с попыткой отмены российской культуры и России в целом поставили перед властью и обществом вопрос о четком формулировании уникального ценностного ядра, воплощающего хронотип[57] российской государственности, специфику локализации страны в мире и всемирной истории. Ценностное ядро порождает символический ряд и ценностную систему государства, выступающую в роли «почвы» для самоидентификации индивида и отождествления себя с внешним миром. Здесь необходимо отметить, что ключевым внешним триггером российской государственности, безусловно, является беспрецедентное экономическое, политическое, информационное и культурное давление Запада. Однако намного более серьезным фактором выступает смена ценностно-мировоззренческих ориентаций россиян, начавшаяся после распада Советского Союза и идущая по сей день, которая, по сути, оказывает давление «изнутри» на российское государство. За последние тридцать лет выросло целое поколение, воспитанное в духе западных ценностей индивидуализма и гедонизма, о чем свидетельствуют социологические замеры, о которых будет сказано далее. Так, исторически в России были сильны идеи патриотизма как преданности и любви к своей Родине, жертвенности и результата самоидентификации индивидов со страной, что отражалось в оценках представителей всех поколений[58]. В то же время, согласно аналитическому отчету клуба «Валдай» от 2014 г., более 30 % молодых людей, родившихся в период с 1985 по 1999 г., не идентифицируют себя ни с какой из групп, характеризуя свой статус как «сам по себе»[59]. Подобные тенденции являются характерными преимущественно для США, стран Центральной и Западной Европы и отражают принципы либертарианской идеологии. В рамках данной идеологической модели у индивидов нет четкой системы ценностей, а вся идея строится вокруг восприятия свободы и индивидуализма в крайних вариациях, не предполагающих совместной жизни в обществе. Между тем нация и государство связаны именно через призму процессов идентификации: нация, будучи «воображаемым политическим сообществом» [Anderson 1983], поддерживаемым на основании ментального образа своего сходства и исторической памяти, стремится к автономии, залогом которой является суверенное государство[60]. В свою очередь, государство, обладая символическими ресурсами, должно поддерживать образ единства в сознании нации. Последнее требует четкого определения ценностного базиса связки «общество - государство». Иными словами, сегодня перед Россией стоит задача осмысления ценностных оснований сущности российской государственности, обобщения исторического опыта страны, определения цивилизационного хронотипа с целью понимания внутренних условий социально-политической устойчивости государства, его статуса на мировой арене и формирования стратегического курса его дальнейшего развития. Теоретический обзор Формирование той или иной системы ценностей во многом определяется культурными факторами, особенностями организации социально-политической жизни, которые, в свою очередь, влияют на социально-историческую траекторию развития государства и общества [Степанищенко 2011]. Изучением закономерностей развития человеческого общества в рамках институциональной теории занимался Д. Норт [North 1989]. Он выделял три компонента в составе институтов, влияющих на развитие общества, среди которых: неформальные ограничения (складывающиеся в формате обычаев или традиций), формальные правила (обеспечивающиеся установленными законами и нормативно-правовыми актами), а также механизмы принуждения (представленные органами правосудия и полицией). Институциональные изменения, по Д. Норту, как правило, возникают в двух случаях: либо вследствие ценовых сдвигов, происходящих на фоне технического прогресса, роста населения, открытия новых рынков и др., либо посредством идеологии, через призму которой люди воспринимают мир. Обозначенные Д. Нортом компоненты и факторы важны для понимания «генетического кода», рассматриваемого в качестве социально-политической категории. Под «Генетическим кодом» применительно к государственности, отражающей преемственное состояние государственно-организованной общественной жизни с учетом развития экономики, культуры, геополитики и т.д., Р.И. Соколова понимает общественный идеал, свойства духа цивилизации, существующие на уровне коллективного бессознательного, проецирующиеся в общественной истории народов и формирующие ее константы [Соколова 2018]. Коллективность и общественность, свойственные «генетическому коду» государственности, позволяют говорить о важности рассмотрения еще одного термина - идентичности. Идентичность - это чувство принадлежности, которое испытывает человек, встроенный в ту или иную социальную категорию (семью, политическое движение, этническую группу и др.), по отношению к ней [Харичев, Шутов, Полосин, Соколова 2022]. Исследование идентичности строится на глубоких теоретических традициях (Э. Эриксон [Erikson 1959], М. Кастельс [Castells 1997] и др.) и подходах, основывающихся на типологиях идентичности (Т.В. Евгеньева [Евгеньева 2012], А.В. Селезнева [Евгеньева, Селезнева 2017], О.В. Попова [Попова 2013] и др.). Фундаментом идентичности являются упоминаемые ранее ценности, представляющие собой совокупность идей, разделяемых представителями обособленной группы. Методология и методика исследования Базовым методологическим подходом работы, позволяющим рассмотреть поставленную в исследовании проблему в рамках историко-компаративистской парадигмы, выступает исторический институционализм. Данный подход предполагает исследование институтов, их пространственно-временной трансформации, а также влияния на формирование социально-политических и экономических процессов [Steinmo, Thelen, Longstreth, 1992]. Специфика исторического институционализма в том, что он фокусирует свое внимание на эмпирических вопросах реального мира, исторических временных масштабах, а также на том, каким образом институты определяют контуры политического поведения [Артамонова 2015]. В качестве самостоятельного метода выступает традиционный качественный анализ документов, а также анализ вторичных социологических данных. Основные результаты По результатам проведенного анализа были выявлены следующие приоритетные ценности «генетического кода» российской государственности. Во-первых, социологические замеры позволяют сделать вывод, что самоидентификация индивидов в рамках семьи продолжает играть важную роль. Так, несмотря на общее повышение интенсивности отождествления индивидов с малыми идентификационными группами[61], приоритетное значение в структуре социальных идентичностей остается за семьей (рис. 1-2). 90 84 77 76 77 72 62 17 18 18 11 7 6 12 7 8 6 9 1 4 2 1 1 3 1 4 0 5 5 5 1 80 70 60 50 40 30 20 10 0 Все опрошенные 18-24 года 25-34 года 35-44 года 45-59 лет 60 лет и старше Вступить в брак и жить в семьеЖить в семье, но официально не регистрировать брак Вступить в фиктивный брак, но жить одномуВ брак не вступать и жить одному (одной) Затрудняюсь ответить Рис. 1. Распределение ответов респондентов на вопрос о предпочтительности семьи, брака и одиночества (по возрасту) Источник: составлено авторами на основе данных ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/ analiticheskii-obzor/otnoshenie-k-brakam-i-razvodam-monitoring (дата обращения: 05.11.2022). Figure 1. Distribution of respondents’ answers to the question of preference for family, marriage and loneliness (by age) Source: compiled by the authors based on VCIOM data. Retrieved November 5, 2022, from: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/otnoshenie-kbrakam-i-razvodam-monitoring Рис. 2. Распределение ответов респондентов на вопрос о предпочтительности семьи, брака и одиночества в 2017-2021 гг. Источник: составлено авторами на основе данных ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/ analiticheskii-obzor/otnoshenie-k-brakam-i-razvodam-monitoring (дата обращения: 05.11.2022). Figure 2. Distribution of respondents’ answers to the question about the preference for family, marriage and loneliness, 2017-2021 Source: compiled by the authors based on VCIOM data. Retrieved November 5, 2022, from https://wciom.ru/ analytical-reviews/analiticheskii-obzor/otnoshenie-k-brakam-i-razvodam-monitoring Семья выступает в роли базовой ступени социальной идентификации. В то же время нужно признать, две революции и распад Советского Союза позволяют характеризовать XX - начало XXI в. как период нестабильной институциональной среды, для которого характерна трансформация не только политического пространства страны, но и социокультурного пространства России. Подобных примеров институциональных и социокультурных кризисов можно найти достаточно много в российской истории - Смутное время рубежа XVI-XVII вв. , дворцовые перевороты XVIII в. и др. В условиях подобной трансформации политического пространства страны можно констатировать «уменьшение глобальных социальных и политических категорий» [Бродовская 2012] в пользу небольших и более стабильных. Турбулентность во внешней среде вкупе с тяжелыми климатическими условиями исторически предопределила стержневую роль семьи в рамках эволюции российской государственности. Напротив, растущая популярность либертарианской идеологии на Западе стимулирует индивидуализацию и атомизацию общества - те самые тренды, которые в своих крайних вариациях не предполагают жизни в социуме. В этом смысле семья, оставаясь первичной социальной категорией и основной единицей в рамках государства, способствует сохранению взаимосвязи с индивидом, независимо от его политических и иных предпочтений, а также обеспечению передачи опыта в рамках межпоколенческого диалога. Российское государство представляет собой «семью семей», что позволяет ему, несмотря на кризисы институтов, сохранять свою целостность [Харичев, Шутов, Полосин, Соколова 2022]. Во-вторых, особая роль семьи в системе государства породила патерналистское отношение к государству в целом [Сабирова 2021]. С одной стороны, это определило статус человека, отца семейства - он хозяин своей земли. А с другой - сформировало восприятие правителя как отца нации. Самовосприятие человека как хозяина своей земли предопределило особый статус территории и земли в процессе идентификации россиян. Ибо хозяином человек является на той территории, на которой он родился, вырос и живет. А «страна его постольку, поскольку его хозяйство находится на ее территории»[62]. Иными словами, родная земля является ядром системы самоидентификации индивидов. Так, у 64 % опрошенных слово Родина ассоциируется именно с местом, где человек родился и вырос[63]. Причем подобное восприятие Родины поддерживается среди всех возрастных групп, у молодежи, например, достигая 67 %[64]. Интересно и то, что с народом у российского населения ассоциируется именно понятие «Наша земля, территория, на которой мы живем» (рис. 3). То есть земля и территория проживания являются связующими элементами между понятиями Родина, народ и человек, что предопределило особый статус концепта «территория» в системе российской государственности. При этом значение территории проживания в системе идентификационных координат россиян выросло после воссоединения с Крымом в 2014 г. Рис. 3. Динамика выбора респондентом варианта «Наша земля, территория, на которой мы живем» при ответе на вопрос «Что в первую очередь связывается у вас с мыслью о вашем народе?» в 1994-2020 гг., % Источник: составлено авторами на основе данных Левада-Центра (признан иностранным агентом). URL: https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ (дата обращения: 05.11.2022). Figure 3. The dynamics of the respondent’s choice of the option “Our land, the territory on which we live” when answering the question “What do you primarily associate with the thought of your people?”, 1994-2020, % Source: compiled by the authors based on data from the Levada Center (recognized as a foreign agent) Retrieved November 5, 2022, from https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ Как было сказано выше, особая роль семьи в системе идентификационных координат россиян укоренила восприятие правителя как отца нации, принимающего решения и несущего ответственность за народ. Подобный тренд определил запрос на сильного лидера и стремление к централизованному управлению. Так, данный вывод подтверждается социологическими замерами, согласно которым особую популярность среди политических лидеров России имеет И.В. Сталин (рис. 4). Рис. 4. Доля респондентов, выбравших позитивные варианты ответа в вопросах оценки личности И.В. Сталина в 2006-2019 гг., % Источник: составлено авторами на основе данных Левада-Центра (признан иностранным агентом). URL: https:// www.levada.ru/2019/04/16/dinamika-otnosheniya-k-stalinu/ (дата обращения: 05.11.2022). Figure 4. The percentage of respondents who chose positive answers in the questions of assessing the personality of I.V. Stalin, 2006-2019, % Source: compiled by the authors based on data from the Levada Center (recognized as a foreign agent). Retrieved November 5, 2022, from https://www.levada.ru/2019/04/16/dinamika-otnosheniya-k-stalinu/ В-третьих, коллективная идентичность по-прежнему является неотъемлемой частью системы координат современных россиян. В РФ вслед за советской моделью коллективной идентификации гражданская идентичность как надэтнический и наднациональный объединительный конструкт выражена ярче других форм идентичности[65]. Причем гражданская идентичность привязана к территории (к Отечеству, родной земле). В таком контексте страна выступает как «дом для личности, семьи и общества» [Харичев, Шутов, Полосин, Соколова 2022]. Таким образом, гражданская идентичность определяется как чувство общности с народом и страной[66]. При этом необходимость самоопределения как части общероссийской нации высказывает 80 % опрошенных респондентов, а позитивное восприятие подобной самоидентификации в равной степени выражают представители русской этнической группы (79 %) и других национальностей (78 %)[67]. В условиях наличия множества идентичностей у современных россиян (социальных, профессиональных и т.д.), а также принимая во внимание многонациональный характер страны, наличие объединительного конструкта в виде гражданской идентичности служит важным механизмом консолидации населения и является неотъемлемой ценностью российской государственности. В-четвертых, несмотря на сочетание традиционалистских и модернистских тенденций в процессе эволюции российской государственности, базовой основой является уважение к традициям и истории, что позволяет обеспечивать историческую преемственность российского государства. Причем данный тренд поддерживается населением, для которого «мы» строится на общности, объединенной социальной памятью. Так в структуре факторов объединения россиян историческое прошлое плотно входит в тройку лидеров (49 % респондентов отмечают его приоритетное значение)[68]. В данном контексте следует рассматривать и новый виток религиозной солидаризации, который отражает символ соборности в системе взаимоотношений «государство-общество» [Религия в современной России… 2021]. По сути, соборность демонстрирует значение морально-этических норм в процессе принятия решений государством, а также укореняет коллективистские настроения и статус семьи в системе общественных координат. Вместе с тем соборность зачастую отождествляют с духовностью, противопоставляя популярной сегодня концепции общества потребления и гедонистического стиля жизни. Итак, за последние 10 лет влияние РПЦ на духовно-нравственное состояние общества выросло на 12 % (с 51 до 63 %). При этом роль церкви во внутренней политике страны, по мнению россиян, остается на столь же высоком уровне - данный тезис поддерживает 50 % опрошенных респондентов[69]. Не стоит забывать и о том, что поддержка властных институтов со стороны традиционных конфессий является важной частью легитимации политических процессов в современной России. В-пятых, Россия - это страна глобальных проектов. Поэтому в числе событий, которые вызывают безусловную гордость у россиян, можно отметить ведущую роль страны в освоении космоса, присоединение Крыма, великую русскую литературу, достижения российской науки, превращение Советского Союза в одну из ведущих промышленных держав в мире (рис. 5)[70]. Во многом данный аспект определяет высокие оценки достижений президента России В. Путина во внешней политике страны, а также гордость за статус Великой державы. И напротив, в числе событий, которые вызывают стыд и огорчение у россиян, распад СССР (так считают 49 % респондентов) (рис. 6). В таком контексте распад Советского Союза скорее воспринимается как потеря былого величия и территории, нежели падение коммунистического режима и ностальгия о нем. Интересно, что длительное время наиболее популярным ответом респондентов был вариант «Великий народ, богатая страна, а живем в вечной бедности и неустроенности», который ушел на второй план только в 2020 г., уступив место огорчению по поводу распада Советского Союза. 30 Рис. 5. Доля респондентов, выбравших события, вызывающие у них чувство гордости, в 1999-2020, % Источник: составлено авторами на основе данных Левада-Центра (признан иностранным агентом). URL: https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ (дата обращения: 05.11.2022). Figure 5. The percentage of respondents who chose events that make them feel proud, 1999-2020, % Source: compiled by the authors based on data from the Levada Center (recognized as a foreign agent) Retrieved November 5, 2022, from https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ Рис. 6. Доля респондентов, выбравших события, вызывающие у них чувство стыда, в 1999-2020 гг., % Источник: составлено авторами на основе данных Левада-Центра (признан иностранным агентом). URL: https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ (дата обращения: 05.11.2022). Collapse of the USSRWe are great people, a rich country, but we live in eternal poverty and disorder Rudeness of morals, rudeness, disrespect for each otherRepression, terror, forced replacement of peoples in 20-50th Chronic lagging behind the WestPersecution of the church Inertia, lazinessThe legacy of serfdom, the spirit of slavery, the habit of forced labor Limited-minded, incompetent, self-serving authoritiesThe desire to impose their system on other countries and nations National arroganceRussia's military defeats Figure 6. The percentage of respondents who chose events that cause them a sense of shame, 1999-2020, % Source: compiled by the authors based on data from the Levada Center (recognized as a foreign agent) Retrieved November 5, 2022, from https://www.levada.ru/2020/10/19/gordost-i-identichnost/ В то же время для российского населения характерны жертвенность, миссия освободителей, стремление к обеспечению социальной и общечеловеческой справедливости. Маркером обозначенных характеристик является признание значимости и чувство абсолютной гордости россиян за победу в Великой Отечественной войне (см. рис. 5). Более того, победа в Великой Отечественной войне отражает неприятие внешнего давления, которое является «несущей конструкцией российской государственности»[71]. История России доказывает, что государство и общество олицетворяют полное единство в кризисные периоды. Заключение По результатам исследования можно выделить следующие приоритетные ценности «генетического кода» российской государственности. Во-первых, приоритетное значение семьи в структуре социальных идентичностей предопределило ее стержневую роль в рамках эволюции российской государственности. Отношения индивида и государства традиционно строились через семью, в рамках которой обеспечивалась передача коллективного опыта и национальных традиций. Во-вторых, особый статус семьи в системе ценностных координат населения привел к самовосприятию индивида как хозяина своей земли. В таком контексте земля и территория проживания стали системообразующими элементами национально-государственной идентичности, обеспечив взаимосвязь понятий Родина-народ-человек. Иными словами, в системе российской государственности особое значение имеет концепт «территория». В-третьих, надэтническим и наднациональным объединительным конструктом выступает гражданская идентичность, символизирующая чувство общности с народом и страной. Причем гражданская идентичность привязана к территории, а не политическим институтам. В-четвертых, базовой ценностью российской государственности является уважение к традициям и истории, что позволяет обеспечивать историческую преемственность российского государства. В-пятых, российская государственность строится и развивается на системе глобальных проектов. А в числе ценностных характеристик российского общества - жертвенность, миссия освободителей, стремление к обеспечению социальной и общечеловеческой справедливости. Описанные выше элементы «генетического кода» отражают ценностное ядро российской государственности, а также определяют систему координат для идентификации россиян. Необходимо отметить, что осмысление представленных социально-политических категорий крайне важно, так как они формируют смысл идентичности, утрата которого ведет к поиску новых оснований идентификации. Данный вопрос особенно актуален в контексте продолжающихся дискуссий относительно самоопределения России в системе мировых и цивилизационных координат.

About the authors

Alexander B. Shatilov

Financial University under the Government of the Russian Federation

Author for correspondence.
Email: ashatilov@fa.ru
ORCID iD: 0000-0002-4776-0934

PhD in Political Sciences, Dean of the Faculty of Social Sciences and Mass Communications

Moscow, Russian Federation

Zinaida I. Volkhonskaya

Financial University under the Government of the Russian Federation

Email: zivolkhonskaya@fa.ru
ORCID iD: 0000-0001-5203-389X

Master Student of the Faculty of Social Sciences and Mass Communications

Moscow, Russian Federation

Daria D. Osinina

Financial University under the Government of the Russian Federation

Email: ddosinina@fa.ru
ORCID iD: 0000-0002-5565-2079

Deputy Dean for International Cooperation, Faculty of Social Sciences and Mass Communications, Assistant of the Department of Political Sciencе

Moscow, Russian Federation

References

Supplementary files