Том 22, № 1 (2023): Народы России в системе транснациональных связей Сибири, Китая и Центральной Азии

Рассматривается период пребывания графа Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского с 1725 по 1728 г. в Восточной Сибири во время и после выполнения им дипломатической миссии в Цинскую империю. Устанавливается его роль в расширении и укреплении российского влияния на восточных рубежах. Особое внимание уделено вопросу упорядочивания отношений между местной администрацией и коренным населением, восстановлению двусторонней торговли между Россией и Китаем, обустройству границы и торговых территорий, организации миссионерской деятельности православного духовенства в Сибири и Цинской империи. Отмечается, что все это существенно повлияло на развитие народов и территорий региона в ходе процесса российской экспансии в восточном направлении, изменение его роли во внешней политике России на Дальнем Востоке. Подчеркивается особая актуальность положения, внесенного в Кяхтинский договор соратником Петра Великого, направленного на то, чтобы между Россией и Китаем «мир крепчайший был и вечный», а межгосударственная граница стал мирной на все времена.

Рассматривается история миграции китайских подданных с территории Синьцзяна в 1860-1880-х гг. и мероприятия российской администрации, направленные на их адаптацию к новым социально-политическим и экономическим условиям. На основе предпринятого историографического исследования установлены волны и масштабы миграции, названы их причины. Научную новизну имеет исследование таких источников, как российская делопроизводственная и служебная документация, законопроекты и действовавшее региональное законодательство. Их изучение осуществлено с привлечением формально-юридического, сравнительно-правового методов; методов анализа и синтеза письменных источников, а также индукции, которые позволили сформулировать общее заключение о политике Российской империи в отношении нерусского населения региона, частью которого были китайские иммигранты. Проведенное исследование документов, связанных с миграцией синьцзянского населения на территорию российских владений в Центральной Азии, убеждает в том, что власти Российской империи были заинтересованы в этом процессе. Они стремились найти новым подданным место как в физическом смысле, так и среди сформировавшихся социально-экономических общностей коренного населения своих туркестанских областей. При этом имперское правительство, вслед за региональными властями, в интересах адаптации китайских иммигрантов применяла в отношении них нормы, свойственные как кочевым, так и оседлым жителям, преследуя цель сближение их статуса с положением основного податного населения государства. Иными словами, власть, как и в отношении коренных жителей степных и туркестанских областей, стремилось завершить эту адаптацию органическим слиянием бывших цинских подданных с подданными внутренних губерний Российской империи.

Выявляются основные факторы, оказавшие влияние на взаимоотношения русских торговцев с тувинским населением во второй половине XIX - начале ХХ в. с учетом ряда особенностей и привлечением новых источников; изучается влияние долговой торговли на русско-тувинские связи; дается характеристика политике тувинских нойонов в отношении российских торговцев, определяется роль китайского капитала в развитии русской торговли в Туве; исследуется образ русского купца в представлении тувинцев. В ходе работы был использован системный подход, позволяющий рассмотреть объект исследования как совокупность взаимосвязанных элементов. Впервые привлечены ранее не использованные источники, затрагивавшие характер взаимоотношений русских торговцев и тувинского населения во второй половине XIX - начале ХХ в.: материалы Государственного архива Иркутской области, Центрального архива Республики Тыва, Научного архива Рукописного фонда Тувинского института гуманитарно-прикладных исследований, Государственного архива Томской области. Автор пришел к выводу о противоречивом характере русско-тувинских взаимоотношений во второй половине XIX - начале ХХ в. С одной стороны, тувинское население, испытывая потребность в товарах русских купцов, проявляло заинтересованность и не противодействовало хозяйственному освоению края. Часть русских торговцев сумела прочно адаптироваться на тувинской территории и контактировать с местным населением. С другой стороны, усиленный приток китайского капитала в начале ХХ в., враждебная настроенность тувинских нойонов, подстрекаемых китайской стороной, а также условия долговой торговли способствовали обострению русско-тувинских экономических отношений. Однако, несмотря на многочисленные трудности и неустойчивое положение, русским купцам удалось сохранить свои позиции в Туве.

Проанализированы особенности и результаты торгово-экономических и политических отношений китайской провинции Синьцзян с Советской Россией в 1921-1922 гг. Основными источниками для подготовки исследования стали историко-архивные материалы о торгово-экономических отношениях Синьцзяна с Россией и Советским Союзом в период в том числе на китайском языке, из таких архивов, как Российский государственный архив экономики, Российский государственный военный архив, Архив внешней политики РФ. Анализ показал, что советско-синьцзянские торгово-экономические и политические отношения в рассматриваемый период складывались не столь однозначно, как принято считать, о чем свидетельствуют статистические данные об объемах торговли за 1921 и 1922 гг., которые, несмотря на предпринимаемые Москвой меры, не увеличивались. Отмечено существенное изменение номенклатуры и перечня поставляемых сторонами товаров. Сделан вывод о том, что в период 1921-1922 гг. окончательного восстановления и развития всесторонних связей между Советским Союзом и китайской провинцией Синьцзян не произошло, при этом инициатором сближения позиций выступало советское руководство.

Через судьбу Людмилы Абрамовой, родившейся в Харбине, прожившей 40 лет в Китае и переехавшей в СССР в ходе массовой репатриации русского населения Маньчжурии в 1950-х гг., отражаются особенности жизни эмигрантов в Северной Маньчжурии в межвоенный период: вовлечение молодежи в различные, в том числе фашистские, организации, работа в органах Маньчжоу-Ди-Го, стратегии выживания, мотивы репатриации, адаптационные практики репатриантов, гендерные аспекты - такие, как роль жены политического деятеля, участие эмигранток в общественных организациях. Обращение к персонифицированной истории связано с тем, что в исследованиях по русской эмиграции в Маньчжурии остается немало мифологем, искажающих представление о жизни и деятельности эмигрантов. Авторам пришлось столкнуться с проблемой реконструкции биографии «маленького» человека при отсутствии содержательных эго-документов (мемуаров, писем, дневников), поэтому исследовательской задачей стало использование антропологического подхода, микрои макроанализа, историко-биографического и историко-сравнительного методов. Исследование основано на неопубликованных материалах Государственного архива Хабаровского края и Исторического архива Омской области с привлечением мемуаров и дневников бывших харбинцев, а также материалов устной истории.

Поднимается практически неисследованный ранее вопрос о влиянии на советско-польские отношения предъявленного Советскому Союзу в мае 1923 г. ультиматума Великобритании. Автор приводит новые документы из дипломатической переписки центрального аппарата Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) с полпредством в Польше, которые показывают, что негативный эффект, который вызвал меморандум Керзона в советском руководстве, простирался далеко за сферу советско-британских отношений. Анализируются варианты уступок Варшаве, на которые была готова пойти Москва, чтобы не допустить присоединения Польши к новому антисоветскому фронту. Путем сравнительно-исторического анализа исследуется динамика изменения характера и масштаба этих уступок в зависимости от остроты накала советско-британских отношений. Делается вывод, что меморандум Керзона спровоцировал поворот в политике СССР в отношении Польши, от которого Москва не отказалась в полной мере даже тогда, когда опасения относительно формирования новой антисоветской коалиции были развеяны. Обосновываются также мотивы, по которым советское руководство решило не отказываться от готовности пойти на ряд уступок Польше, несмотря на то что уже в июне 1923 г. угроза новой антисоветской интервенции и участия в ней Варшавы миновала.

-