Том 21, № 2 (2022): Россия и Прибалтика в XX веке

Впервые в русскоязычной историографии исследуется соотношение двух подходов - этнического и профессионального - при формировании педагогического коллектива Латвийской консерватории в первые годы ее существования (1919-1922). Базой исследования служат материалы периодики, письма директора консерватории Язепа Витолса, а также документы делопроизводства Латвийской консерватории, отложившиеся в фонде консерватории в Латвийском государственном архиве и в фонде Министерства образования Латвийской Республики в Латвийском государственном историческом архиве. Определяются задачи, которые государство и собственно руководство ставило перед консерваторией, а также доминантные принципы подбора кадров. Автор выявляет фундаментальное противоречие между стремлением сделать консерваторию как можно более латышской и необходимостью достичь, а достигнув, удержать планку высшей музыкальной школы европейского уровня. Автор приходит к выводу, что политические обстоятельства и национальные устремления препятствовали формированию педагогического коллектива консерватории на строго профессиональных началах. В свою очередь, требование обеспечения качества преподавания вынуждало прибегать к услугам музыкантов-нелатышей и тем самым ограничивало проявления латышского национального эгоизма. При этом главным резервуаром кадров для Латвийской консерватории, как латышских, так и инонациональных, в послереволюционные годы служила Советская Россия.

Анализируются нюансы изменений в советско-литовских отношениях после государственного переворота, осуществленного в декабре 1926 г. Приход к власти лидеров Союза литовских националистов (таутининков) А. Сметоны и А. Вольдемараса изначально способствовал возникновению ситуации неопределенности в двусторонних отношениях. В Москве были крайне озабочены стремлением Вольдемараса добиться обострения польско-советских противоречий с целью выгодного для Литвы решения проблемы Вильнюса. Советская сторона испытывала опасения, что Вольдемарас способен спровоцировать вооруженный конфликт с Польшей и что в этот конфликт неизбежно окажется втянут Советский Союз. С другой стороны, советская дипломатия была крайне заинтересована в сохранении как независимости Литвы, так и в поддержании некоторой напряженности в отношениях Польши и Литвы, поскольку такая ситуация создавала серьезные препятствия для распространения влияния Польши на весь восток Балтики. К концу 1920-х гг. для политического руководства СССР стало очевидным, что недовольство политикой Вольдемараса в Литве достигло своего апогея и что следует ждать в ближайшем будущем вытеснения Вольдемараса из политической жизни Литвы. В результате за несколько месяцев до отставки Вольдемараса политическое руководство СССР категорически высказалось против контактов с ним руководства Народного комиссариата по иностранным делам.

Рассматривается малоизученная тема эволюции протестных настроений эстонского студенчества в 1960-х гг., которые нашли выражение в студенческих шествиях в Таллине и Тарту в октябре 1968 г. Широкий комплекс архивных документов позволяет проследить истоки и динамику этого явления, а также восприятие данных событий советским партийным руководством и ЦК ВЛКСМ. Отмечается, что сведения из архивных источников и современных работ эстонских авторов противоречат друг другу в отношении принятых мер (реакции) со стороны советского руководства. Студенческие дни в Таллине и Тарту, запланированные как дни солидарности студентов, превратились в массовые шествия и беспорядки, носившие национальный и антисоветский характер. В статье делается вывод о том, что активный протест эстонского студенчества был вызван целым комплексом причин, среди которых можно выделить яркие националистические тенденции, усилившиеся в 1960-е гг., активное проникновение западноевропейской культуры и идеологии через туристические связи, общение с родственниками за границей и международные молодежные фестивали. На долю Эстонии в 1960-е гг. приходился наибольший процент иностранных туристов. Эстонские Студенческие строительные отряды выезжали в страны Восточной Европы, главным образом в Чехословакию. На активизацию эстонского студенчества оказали влияние массовые волнения европейских студентов, которые зарубежными авторами именуются «феноменом 1968 г.». Студенчество стран Европы выступало за снижение избирательного возраста, активно добивалось участия в политических процессах, протестовало против больших финансовых расходов правительств их стран, направленных на гонку вооружений в ущерб другим отраслям экономики. Подобные идеи озвучивали эстонские студенты на комсомольских собраниях и научных конференциях, дополняя их желанием создания собственных студенческих организаций, автономных от комсомола и советской идеологии.

В настоящем исследовании посредством методов математического моделирования реконструируется динамика сегмента домашнего образования в стоимостном выражении на материале одной из губерний Центральной России. В качестве источниковой базы привлекаются свидетельства, содержащиеся, в первую очередь, в опубликованной мемуаристике, эпистолярном наследии, произведениях художественной литературы, а также в отечественной историографии. Результаты получены с помощью модельных расчетов, включающих интер-, ретро- и экстраполяции количественных свидетельств указанных источников. Основными результатами исследования являются методика реконструкции ежегодного объема выпуска сегмента услуг домашнего образования региональной экономики и соответствующие длинные ряды ежегодных данных по Ярославской губернии. Они свидетельствуют в пользу гипотезы, что домашний сегмент был сравним по масштабам с организованными формами образования и даже мог превышать их в начале изучаемого периода. Разработанные методы могут непосредственно использоваться для аналогичных реконструкций на материале других регионов Центральной России и, с рядом поправок в отношении значений параметров модели, применены к материалу регионов Сибири, Дальнего Востока и национальных окраин России. Связанной перспективой использования полученных длинных рядов данных является учет неформального сектора образовательных услуг в составе валового регионального продукта.

Интеграция гуманитарных исследований значительно расширила круг сопредельных дисциплин, вовлеченных в процесс исторического познания. В статье рассматриваются эпистемологические аспекты междисциплинарности как основного принципа современной методологии истории. Развитие межпредметных связей в исторических исследованиях привело к концептуальному переосмыслению научно-справочного аппарата и, как следствие, к появлению новых дефиниций, заимствованных из смежных дисциплин. Современный понятийный аппарат не в последнюю очередь вызван появлением новых объектов исследования, которых не было в «классической» исторической науке, событийной истории. Некоторые из них (гендер, историческая память, тоталитаризм, детство, окружающая среда и др.) вполне упрочились в своем статусе «исторических» и междисциплинарных. Вместе с тем появились новые объекты изучения «несобытийной» истории (история эмоций, насилия и т. д.), которые требуют обращения к эволюционной психологии, исторической социологии, антропологии и другим областям гуманитарного знания.

В исследовании анализируются политическая теология и образность русской правительницы первой половины XVIII века в контексте европейских политических дискурсов о правительницах эпохи барокко. Ритуал коронации императрицы Елизаветы Петровны (годы правления 1741-1761, была коронована 25 апреля 1742 г.), отраженный в коронационной книге (1744 г.), показывает переход европейских образов правительницы эпохи барокко в семиотику вестернизированного русского абсолютизма. Елизавета предстает в придворных материалах (проповедях, гравюрах в коронационной книге, стихах и др.) как ниспосланная Богом мать всех русских, спасающая Православие от политического хаоса прежнего правления, сочетающая в себе как мужской, так и женский образы правителя. Образ Елизаветы в проповеди архиепископа Новгородского Амвросия иллюстрирует русский вариант политической литургии культуры абсолютизма XVIII века.

Рассматриваются обстоятельства доставки в Петроград (Ленинград) коллекционных сборов А.М. и Л.А. Мервартов - участников Первой русской этнографической экспедиции на Цейлон и в Индию в 1914-1918 гг. По завершении экспедиции эти предметы оказались на временном хранении в чайных складах в Коломбо, в подвалах музеев Мадраса и Калькутты, в Государственном дальневосточном университете во Владивостоке. Авторы рассматривают политические условия и пути возвращения имущества Академии наук. Организация возвращения индийских коллекций в 1921-1924 гг. стала поводом для разработки модели взаимодействия молодого Советского государства с Великобританией. Предложенные академиком Ф.И. Щербатским формулировки позволили урегулировать дипломатические конфликты, связанные с конфискацией в Советской России собственности иностранных (британских) подданных, и мешавшие возвращению этнографических коллекций в Россию. Международное сотрудничество ученых способствовало транспортировке экспонатов в академический Музей антропологии и этнографии (МАЭ). Усилиями многих выдающихся ученых (С.Ф. Ольденбург, Ф.И. Щербатской), политических деятелей (Г.Д. Красинский и Л.Б. Красин), при поддержке британских политиков и администраторов (лорд Дж. Н. Керзон, Э. Барнс, Ф.Х. Грейвли) к 1925 г. большая часть коллекций была доставлена в Петроград, что позволило и Мервартам вернуться в МАЭ и приступить к экспонированию и изучению уникальных материалов, составивших славу РАН.

-