Еврейская община Иркутска в 1917 - конце 1930-х гг.

Полный текст

Введение

Актуальность. Еврейская община сформировалась в Иркутске к середине XIX в. из бывших кантонистов, николаевских солдат, уголовных и политических ссыльных. К началу XX в. община стала одной из крупнейших за чертой постоянной еврейской оседлости и самой крупной в Сибири. В 1901 г. в Иркутске проживало 3 600 евреев, что составляло 7 % от общего числа населения города. Всего в Иркутской губернии в указанное время проживало 7 тыс. 970 евреев (1,4 % от общего числа жителей губернии). К тому времени община была уже не только многочисленной, но и богатой: в 1912 г. евреям принадлежало в Иркутске 1/6 крупнейших и наиболее ценных каменных домов стоимостью в 100 тыс. руб. и более (8 из 48)^[1]. В 1913 г. в городе было зарегистрировано 17 евреев – купцов І-й гильдии и 67 евреев – купцов ІI-й гильдии. Кроме них, в Иркутске проживали евреи, имевшие гильдейские свидетельства, полученные в других городах Иркутской губернии, а также мещане со средним уровнем достатка^[2]. Антисемитизм в иркутском обществе считался моветоном, а внутренней жизнью общины губернские и городские власти интересовались мало. Их интерес к общине был связан в первую очередь со статистической отчетностью, а во вторую – с подписными листами для разного рода благотворительности.

До революции еврейская община Иркутска имела в собственности двухэтажную каменную хоральную синагогу (главную синагогу) и три небольших молельных дома. Главная синагога была построена в 1881–1882 гг., имела площадь более 800 кв. м. по каждому этажу^[3] и располагалась по адресу: улица Саломатовская, дом 19 (после переименования улиц в ноябре 1920 г. – улица Карла Либкнехта, дом 22). Молельные дома располагались недалеко от главной синагоги. Две молельни находились на улице Большой Блиновской (после переименования в 1920 г. – улица Партизанская) – молельный дом Хевро Аин-Иаков по адресу: улица Большая Блиновская, дом 4, Ремесленный молельный дом по адресу: улица Большая Блиновская, дом 25. Третий молитвенный дом находился при богадельне для немощных пожилых евреев по адресу: улица 1-я Солдатская (после 1920 г. – улица 1-я Красноармейская), дом 20. С 1891 г. в городе был официальный (казенный) раввин. Одновременно главная синагога и каждая молельня имели своего духовного раввина^[4].

С 1880-х гг. еврейская община Иркутска имела начальное бесплатное училище для раздельного обучения мальчиков и девочек. В 1897 г. училище было официально зарегистрировано. В 1901 г. оно переехало в собственное двухэтажное каменное здание по адресу: улица Ямская, дом 32 (название улицы в настоящее время сохранилось). Кроме того, община имела женские ремесленные классы, школьную дачу, около десяти различных религиозных благотворительных обществ (их количество варьировалось в разные годы) и ряд просветительских еврейских организаций, в том числе – отделения Общества для распространения просвещения между евреями в России, литературно-художественного общества имени И.-Л. Переца, Общества охраны здоровья еврейского населения, Иркутское еврейское общество помощи жертвам войны^[5].

События Первой мировой войны 1914–1918 гг. отразились на общине притоком переселенцев и беженцев^[6], а две революции 1917 г. кардинально изменили ее жизнь. За период 1918–1939 гг. община лишилась всего движимого и недвижимого имущества, все упомянутые выше и входившие в нее еврейские организации были ликвидированы, а в 1939 г. она была окончательно закрыта.

Степень изученности проблемы. Говоря о комплексном изучении жизни еврейской общины Иркутска, в первую очередь необходимо упомянуть фундаментальный труд В.В. Войтинского и А.Я. Горнштейна «Евреи в Иркутске»^[7]. Материал для книги в течение нескольких лет собирался инициативной группой иркутской еврейской общины во главе с казенным раввином Иркутска С.Х. Бейлиным. Источниками для будущей книги послужили статистические материалы городской управы, синагогальный архив, устные воспоминания старожилов, публикации в городской прессе. Книга была издана в 1915 г. в Иркутске и по объему содержащегося в ней материала по истории отдельно взятой общины не имела себе аналогов.

После Октябрьской революции 1917 г. и на протяжении всего XX в. исследования по истории еврейской общины Иркутска не проводились. В начале XXI в. произошел подъем интереса исследователей к проблемам истории еврейских общин в Сибири. Толчком для него стал ряд научно-практических конференций, которые проводились при поддержке регионального методического центра представительства «Джойнт» в Сибири и на Дальнем Востоке (Красноярск), которым руководил профессор Я.М. Кофман^[8]. Благодаря конференциям и связанным с ними публикациям в Западной и Восточной Сибири стали формироваться научные центры по изучению исторической иудаики^[9]. Вышли в свет монографии В.Ю. Рабиновича, Л.В. Кальминой^[10]. Позднее была опубликована статья А.В. Гимельштейна^[11]. При этом истории еврейской общины Иркутска в советский период посвящены лишь отдельные исследования^[12]. Сложившаяся ситуация подчеркнула необходимость продолжения изучения темы, создания работы обобщающего характера, отражающей в обширных хронологических рамках одну из страниц истории еврейской общины Иркутска в советский период.

Целью исследования является определение особенностей жизни еврейской общины Иркутска в условиях существования советской власти в период 1917 – конца 1930-х гг.

Источниковая база. Авторы обращались к анализу необходимых при изучении темы законодательных актов советской власти. Проведен анализ документов фонда «Постоянная центральная комиссия по вопросам культов при Президиуме Центрального Исполнительного Комитета СССР» (Ф. Р-5263) Государственного архива Российской Федерации, фондов «Иpкутский губеpнский Совет pабочих, кpестьянских и кpасноаpмейских депутатов и его Исполнительный комитет» (Ф. Р-145), «Иркутский городской Совет народных депутатов» (Ф. Р-504) Государственного архива Иркутской области. Отдельную группу источников составили материалы периодической печати, издававшейся в Иркутске.

Жизнь еврейской общины Иркутска в первые послереволюционные годы (1917–1921 гг.)

Среди политических ссыльных, сыгравших ключевую роль в революционных событиях весны 1917 г., были такие известные представители еврейской общины Иркутска, как адвокат, член партии РСДРП Владимир Савельевич Войтинский – один из авторов книги «Евреи в Иркутске», этнограф и юрист, эсер Моисей Ааронович Кроль – председатель иркутского отдела всероссийского Общества изучения Сибири и улучшения ее быта^[13], публицист, член еврейской социал-демократической рабочей партии Бунд Абрам Давидович Киржниц и другие. Именно этими политическими силами в июне 1917 г. началась реорганизация внутри общины^[14]. 26 июня 1917 г. состоялось заседание комиссии под председательством М.А. Кроля, в результате которого принято решение о создании новой общины, представленной еврейскими «социал-демократическими рабочими партиями Поалей Цион и Бунд, сионистской народнической фракцией Ц.Ц. [Цеирей Цион], социалистической территориалистической партией С.С. и сионистской организацией»^[15].

Осенью 1917 г. община начала получать «первые плоды» новой власти. В городе начались полулегальные обыски и грабежи магазинов, продовольственных складов, частных домов и различных учреждений. 18 ноября 1917 г. «группа граждан вторглась в иркутскую еврейскую синагогу, где произвела обыск с целью удостовериться, не хранятся ли в молитвенном доме запасы продовольствия»^[16]. Инцидент носил явно антисемитский характер, и такого обращения члены общины не могли себе представить при старой власти. В августе 1918 г., после падения власти большевиков и прихода Временного Сибирского правительства, община поддержала это новое правительство открыто^[17].

В сентябре 1918 г. произошла реорганизация еврейской общины. Должность казенного раввина и хозяйственное правление общины были упразднены, возник Совет еврейской общины. После реорганизации при общинной управе в сентябре 1918 г. состояли: «1) культурно-просветительский отдел, 2) социально-экономический отдел, ведает делом внешкольного образования, самопомощи трудящихся, переселения и эмиграции и содействие Палестинской эмиграции, 3) отдел по религиозным делам ведает всякими вопросами культа, при этом отделе состоит погребальное братство, 4) финансово-хозяйственный отдел, 5) отдел здравоохранения, 6) общественного призрения, 7) отдел статистики и метрикации^[18]. В октябре 1918 г. «общинная управа предложила выработать свои ставки»^[19]. Жалование было увеличено раввину, регенту хора, смотрителю синагоги и резчикам скота.

23 января 1918 г. Советом народных комиссаров РСФСР был издан Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Документ гласил: «Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ»^[20]. Несмотря на это, до 1920 г. община прожила относительно спокойно. В феврале 1920 г. в Иркутск вошла Красная Армия, советская власть в городе была восстановлена. 27 февраля 1920 г. постановлением Сибирского революционного комитета (Сибревкома) все еврейские общинные советы в Иркутске и в Иркутской губернии были закрыты. Им предлагалось «незамедлительно передать все дела и имущество»^[21] организованной при Отделе Народного образования Особой комиссии по еврейским делам. Община была реформирована в Еврейское общество верующих евреев, а историческое двухэтажное каменное здание синагоги изъято государством и передано Еврейскому обществу в бесплатное пользование.

26 октября (8 ноября) 1917 г. в соответствии с «Декретом об учреждении Совета Народных Комиссаров», принятым II Всероссийским съездом Советов, для осуществления национальной политики Советской Республики был образован Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР (Наркомнац)^[22]. Иркутский губернский отдел по делам национальностей начал организовывать свою работу только в конце 1920 г., что явствует из первого его отчета за январь 1921 г.:

Как сам отдел, так и его подотделы находятся в стадии организационной. <…> Губнацотделом заведывает Шойжелов, <…> подотделом еврейским А. И. Равдель^[23].

29 января 1920 г. Совет народных комиссаров СССР принял декрет «О порядке всеобщей трудовой повинности»^[24], предусматривавший привлечение населения к единовременному или периодическому выполнению различных трудовых повинностей (независимо от наличия постоянной работы). За уклонение наступала юридическая ответственность. Исполнение декрета возлагалось на созданный при Совете обороны Главный комитет по всеобщей трудовой повинности (Главкомтруд) во главе с Ф.Э. Дзержинским^[25].

В феврале 1921 г. председатель правления верующих евреев в Иркутске подал в отдел юстиции Иркутского губернского исполнительного комитета заявление с просьбой разъяснить, подлежат ли освобождению от трудовой повинности служители культа при синагоге, совершающие религиозные обряды обрезания, венчания, развода, похорон и другие. На что 7 марта 1921 г. ему был отправлен ответ:

Религия является частным делом отдельных граждан и государство не может освобождать служителей культа от выполнения общегражданских обязанностей <…> вопрос об освобождении служителей еврейской синагоги, как и всех вообще служителей культов, от обязательной трудовой повинности законодательством Р.С.Ф.С.Республики разрешается отрицательно^[26].

Судьба главной синагоги, молитвенных домов и раввинов Иркутска

Несмотря на трудности, жизнь в еврейской общине Иркутска в 1920-е – конце 1930-х гг. продолжалась. В течение 1920-х гг. организовывались различные благотворительные вечера и концерты, деньги от которых использовались на ремонт синагоги и молельных домов, в помощь еврейским детям, бедным и больным пожилым людям. Так, в 1923 г. в Центральном рабочем дворце Иркутска прошел «Большой концерт еврейской музыки» под управлением бывшего регента хора синагоги^[27] М.И. Лифшица. Концерт был организован в пользу еврейской Советской школы 1-й ступени (бывшего бесплатного еврейского училища)^[28]. В 1927 г. в кинотеатре «Художественный» прошел «Еврейский концерт исполнителя еврейских песен, артиста еврейского московского театра „Евмузкомедия“» Льва Прохожинского^[29].

Если казенный раввин вел метрические книги синагоги до середины 1921 г., то духовные раввины исполняли свои обязанности все 1920-е и 1930-е гг. Духовным раввином общины в 1919–1930 гг. являлся Натан Израилевич (Нота Срульевич) Олевский^[30], в 1930–1932 гг. – Илья Григорьевич Шапкайц, в 1937–1939 гг. – Лейзер Лейбович Хает. В списках учета служителей культа они открыто не значились раввинами, а указаны как резчики скота или моэли, выполнявшие функции обрезания младенцев мужского пола. В 1926 г. община приобрела в Москве специальную машину для выпечки мацы, прослужившую ей до начала 1990-х гг.

Уже в первой половине 1920-х гг. началась негласная борьба молодого советского государства с различными национальными обществами и союзами. 21 марта 1923 г. НКВД РСФСР разослал всем ГУБОТУПРАВАМ секретный циркуляр об отказе в регистрации уставов Обществу охраны здоровья еврейского населения, Всероссийской организации еврейской трудовой молодежи «Реховер», Всероссийской трудовой организации «Гехолуц» и последующей их немедленной ликвидации^[31]. В мае 1923 г. Иркутским губернским отделом управления общине было выдано удостоверение об ее регистрации как религиозной группы, а в августе 1923 г. – тем же отделом ее Устав.

Еще в 1908 г. шамеш синагоги^[32] Ицхок Бродоцкий начал издавать ежегодный «Иркутский еврейский календарь». Кроме религиозных дат и праздников на предстоявший год, он фиксировал основные события в общине за прошедший год. После революции И. Бродоцкий продолжал исполнять свои обязанности, именуемый новой властью завхозом синагоги. Все 1920-е гг. ему удавалось ежегодно издавать календари, часть из которых была посвящена памятным дореволюционным датам. Так, «Иркутский еврейский юбилейный календарь» за 5687 (1926–1927 гг.) посвящен важнейшей для общины дате – «50-летию со дня получения разрешения строить синагогу в Иркутске»^[33].

В 1929 г. постановлениями Иркутского окружного административного отдела оба молельных дома, располагавшихся на улице Большой Блиновской, были ликвидированы. Имущество Ремесленного молитвенного дома и молельни Хевро Айн Яков было перевезено на верхний этаж главной синагоги, где располагались женская галерея и библиотека, а бывшие прихожане получили право осуществлять собственные богослужения.

В 1931 г., в год 50-летия со дня постройки главной синагоги, она стала вызывать повышенный интерес со стороны местных властей. История с выселением из нее общины продлилась до 1934 г. С 1929 г. различные общественные организации и государственные учреждения стали обращаться в Иркутский городской комитет ВКП(б) и городской совет с вопросом о закрытии главной синагоги и передаче ее здания под их нужды. С 1931 г. горсовет начал планомерную подготовку к изъятию здания. В феврале 1931 г. был произведен его технический осмотр и составлен акт, по которому общине было настоятельно предложено произвести ремонт внутренних помещений по ряду пунктов, неисполнение которых предполагало расторжение договора^[34]. 24 мая 1931 г. на общем собрании верующих евреев Иркутска в присутствии инспектора горсовета община приняла следующее решение:

Обсудив всесторонне предложение Горсовета, хотя и трудно нам расстаться с этой святыней, которая так дорога нашему сердцу, которую нам оставили наши предки, все же решили и постановили пойти навстречу Горсовету и передать Синагогу при условии: предложенное помещение Еврейской Общине, просить Горсовет разрешить осмотреть его, какое потребует переоборудование и для этого отпустить необходимые материалы за наш счет^[35].

Однако переезд всеми силами общины затягивался. 4 мая 1932 г. вышло постановление Восточно-Сибирского краевого исполкома (ВСКИК) о закрытии синагоги. 1 июля 1932 г. в президиуме Всероссийского центрального исполнительного комитета советов (ВЦИК) слушали «постановление президиума В.С. Крайисполкома от 4 мая 1932 г. (переданное по телеграфу о ликвидации еврейской синагоги в Иркутске. (Вн. Комиссией) д. № 35-ВС»^[36]. ВЦИК было принято постановление «о ликвидации Еврейской Синагоги с представлением общине помещения для отправления культовых обрядов»^[37]. 8 августа 1932 г. президиум Иркутского городского совета постановил:

Учитывая острую необходимость в помещениях для У.Ж.Д. – синагогу передать для УЖД. Имеющееся помещение по ул. Ленина дом № <…> находящееся в ведении Рыбкома «Ангара» освободить <…>. Срок исполнения 10 августа. Освободившееся помещение передать общине. Срок исполнения 15 августа^[38].

Иркутские евреи вновь попытались отстоять синагогу. Переписка правления общины с ВЦИК, ЦИК СССР и прокуратурой о пересмотре дела о закрытии синагоги затянулась еще на 2 года^[39]. 21 ноября 1933 г. в присутствии представителя краймилиции и инспектора по делам культов горисполкома была

произведена вывозка части имущества из еврейской синагоги по ул. Кар<ла> Либкнехта № 19 на ул. Ленина в представленное им помещение, в освободившуюся комнату синагоги ввезено имущество клуба ВСКУМ и часть в большой зал синагоги^[40].

В марте 1934 г. Иркутское еврейское общество окончательное было выселено из своего исторического здания главной синагоги. Евреи нашли свой приют в помещении третьего молитвенного дома по адресу: улица Красноармейская, дом 20. Общине удалось вывезти с собой часть самого ценного уцелевшего инвентаря: свитки Торы, церемониальные предметы, книги.

Отметим, что в указанном году в Иркутске действовали 16 религиозных общин, включая 10 православных церквей, общины баптистов, евангелистов, старообрядцев, мусульман, иудеев, католиков^[41].

Обращает на себя внимание факт сохранения активности еврейской общиной Иркутска в сложной для нее ситуации. В «Докладной записке» представителя Центрального Совета Союза воинствующих безбожников М.П. Кузнецова секретарю Восточно-Сибирского краевого комитета ВКП(б) С.П. Коршунову (от 8 января 1937 г.) содержатся следующие сведения:

В целях привлечения трудящихся в синагогу и в селе Ст. Зима у еврействующих субботников и у верующих евреев в городе Иркутске в день пасхи для бедняков выпекалась маца бесплатно, чего не наблюдалось ранее, даже иногда для бедняка без торгов и аукциона предоставлялось почетное «священное» место у самой торы. Все это говорит о том, что церковники и сектанты используют самые разнообразнейшие методы и способы вовлечения отсталых групп трудящихся в религиозные организации^[42].

По указанному адресу община смогла просуществовать еще пять лет. 9 апреля 1938 г. комиссией в составе депутатов Горсовета и инспектора культов Горсовета был составлен акт обследования действовавших церквей и общин верующих. Говорилось о православных Преображенской, Никольской и Иннокентьевской церквях и Владимирском Соборе, польском католическом соборе, магометанской мечети, еврейской синагоге. По результатам обследований, шесть из семи церквей и общин (кроме магометанской) предполагалось закрыть со следующей формулировкой:

Договор в отношении содержания помещения в чистоте не выполняется. Считаем, что договор общиной нарушен <…> требуется немедленное расторжение договора^[43].

Договор с еврейской общиной был расторгнут 4 августа 1939 г. Представитель Горсовета, отдела культов, т. Зелле и заместитель начальника архивного отдела УНКВД по Иркутской области т. Яснев «провели сдачу и приемку архивных материалов Еврейской синагоги: 1. Делопроизводства на русском и еврейском языках – 7 связок; 2. Печатного материала – россыпи – 1 ½ тонны; 3. Что и записали в настоящий акт»^[44].

С 1922 г. и до конца 1930-х гг. под различными предлогами, такими как помощь голодающим Поволжья, «за ненадобностью», «для антирелигиозных музеев», из церквей и синагог изымались предметы культа, выполненные из драгоценных металлов и драгоценных камней. Подобные конфискации не обошли стороной и синагогу Иркутска. За 17 лет еврейская община лишилась всех серебряных культовых предметов^[45].

Выводы

В дореволюционный период еврейская община Иркутска, сформировавшаяся к середине XIX в., являла собой образец благополучного существования в общественной среде. К началу XX в. она стала самой крупной еврейской общиной в Сибири, включала в свой состав состоятельных горожан. Община владела хоральной синагогой (главная синагога) и тремя молитвенными домами. С общиной были связаны различные еврейские организации. Глобальные изменения, произошедшие в стране в 1917 г., обусловили начало нового этапа в жизни общины. В 1918–1939 гг. еврейская община Иркутска потеряла собственное имущество, оказались ликвидированными связанные с ней еврейские организации. В 1939 г. община была окончательно закрыта. Условия существования еврейской общины Иркутска в 1918 – конце 1930-х гг. определялись особенностями государственно-религиозного курса, принятыми соответствующими законодательными актами. На протяжении 1920-х – конца 1930-х гг. община продолжала свою деятельность. С конца 1920-х гг. местные органы власти начали открытое наступление на еврейскую общину. Оно было связано с постепенной утратой зданий, предназначенных для отправления религиозных обрядов. В сложившихся условиях представляется закономерной постепенная утрата церемониальных предметов еврейской общиной Иркутска. Переставшая существовать в конце 1930-х гг. еврейская община Иркутска вновь обрела возможность официального существования в новых исторических условиях. Изменение государственно-религиозного курса произошло в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В 1945 г. еврейская община Иркутска получила официальную регистрацию.

 

^{1 Войтинский В.С., Горнштейн А.Я. Евреи в Иркутске. Иркутск, 1915. С. 100.}

^{2 Там же. С. 103.}

^{3 Синагога имела площадь 250 квадратных саженей = 836 кв. м.}

^{4 Берман Е.А., Генина Е.С., Орехова Н.А. Еврейская община Иркутска в конце XIX – начале XX в.: проявление российского феномена «двойного раввината» // Вестник Томского государственного университета. История. 2022. № 76. C. 128–136. https://doi.org/10.17223/19988613/76/15}

^{5 Иркутский еврейский юбилейный календарь на 5679 год (1918). Иркутск, 1918.}

^{6 Еврейское общество и беженство // Сибирь: ежедневная прогрессивная непартийная газета. 1916, 24 февраля. № 46. С. 2.}

^{7 Войтинский В.С., Горнштейн А.Я. Евреи в Иркутске. Иркутск, 1915.}

^{8 Курас Л.В. Профессор Я.М. Кофман и современная сибирская иудаика, или Прерванная песня // Известия Иркутского государственного университета. История. 2013. № 2 (5). С. 53–68.}

^{9 Макарчук С.В., Генина Е.С., Гончаров Ю.М. Проблемы истории еврейских общин Сибири XX – начала XXI вв. в оценках современных отечественных исследователей // Вестник Томского государственного университета. История. 2020. № 64. С. 108–115.}

^{10 Рабинович В.Ю. Евреи дореволюционного Иркутска: меняющееся меньшинство в меняющемся обществе. Красноярск, 2002; Кальмина Л.В. Еврейские общины Восточной Сибири (середина XIX в. – февраль 1917 г.). Улан-Удэ, 2003.}

^{11 Гимельштейн А.В. Общественная деятельность еврейских общин губернских и областных центров Восточной Сибири как средство национальной самоидентификации во вт. пол. XIX–XXI вв. // Известия Иркутского государственного университета. История. 2012. № 1. С. 127–134.}

^{12 Берман Е.А., Павлова Е.Г. Амурский еврейский некрополь как этнокультурная составляющая жизни еврейской общины г. Иркутска первой половины XX в. // Известия Лаборатории древних технологий. 2020. Т. 16. № 4. С. 114–128; Берман Е.А. Погребальное братство как социокультурный институт иудаизма (на примере иркутской еврейской общины второй половины XIX – первой половины XX вв.) // Известия Лаборатории древних технологий. 2022. Т. 18. № 2. С. 64–74; Курас Л.В., Цыремпилова И.С. 1) К вопросу о закрытии Иркутской синагоги в 1932 г. // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: сб. материалов II региональной научно-практической конференции. Иркутск, 25–27 августа 2001 г. Красноярск: Кларетианум, 2001. С. 116–119; 2) Новые документы о закрытии Иркутской синагоги // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: сб. материалов III региональной научно-практической конференции. Улан-Удэ, 26–27 августа 2002 г. Красноярск: Кларетианум, 2002. С. 140–143; Генина Е.С. Еврейская община Иркутска в середине 1940-х – начале 1950-х гг. // Научные труды по иудаике: материалы XIX Международной ежегодной конференции по иудаике. М., 2012. Т. 3. С. 376–390.}

^{13 Кроль М.А. Страницы моей жизни. М. – Иерусалим, 2008.}

^{14 Ковнер Я. Общее собрание иркутской организации «Бунд» // Голос социал-демократа: орган Иркутской организации Рос. Соц.-Дем. Раб. Партии. 1917, 23 июля. № 25. С. 4.}

^{15 В еврейской общине: хроника (о реорганизации еврейской общины) // Сибирь: ежедневная прогрессивная непартийная газета. 1917, 28 июня. № 138. С. 2.}

^{16 Старынкевич С. К обыску в синагоге: от прокурора иркутской судебной палаты // Иркутская жизнь: ежедневная политическая, литературная и экономическая газета. 1917, 23 ноября. № 266. С. 3.}

^{17 В еврейской общине // Сибирь. 1918, 7 августа. № 21. С. 2.}

^{18 Заседание совета еврейской общины 4 сентября // Дело: общественно-политическая и литературная газета / О-во потребителей служащих и рабочих Забайкал. ж. д.; О-во «Труженик-Кооператор». 1918, 8 сентября. № 28. С. 3.}

^{19 В национальных организациях. Увеличение жалования еврейским служащим // Дело. 1918, 29 октября. № 64. С. 4.}

^{20 Декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». 23 января (5 февраля) 1918 г. // Собрание узаконений и постановлений... 1917–1918 гг. № 18. М., 1942. Отд. I. Ст. 263. С. 286–287.}

^{21 Постановление Иркутского губернского отдела Народного образования № 19 от 21 мая // Власть труда. 1920, 22 мая. № 158 (34). С. 4.}

^{22 Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР. 1917. № 1. Ст. 1.}

^{23 Государственный архив Иркутской области (далее – ГАИО). Ф. Р-145. Оп. 1. Д. 192. Л. 7.}

^{24 Декрет Совета Народных Комиссаров «О порядке всеобщей трудовой повинности». 29 января 1920 г. // Собрание узаконений 1920 г. № 8. Ст. 49.}

^{25 Борисова Л. В. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма. М., 2001.}

^{26 ГАИО. Ф. Р-145. Оп. 1. Д. 57. Л. 1.}

^{27 До Октябрьской революции 1917 г. Иркутская синагога была хоральной.}

^{28 Афиша концерта (Иркутский краеведческий музей).}

^{29 Афиша концерта (Иркутский краеведческий музей).}

^{30 Котлерман Б. Вечная жизнь р. Натана-Неты Олевского (Вильна, Усть-Уда, Черемхово, Иркутск, Москва) // Judaic-Slavic Journal. 2021. № 1 (5). С. 173–192. https://doi.org/10.31168/2658-3364.2021.1.08}

^{31 ГАИО. Ф. Р-145. Оп. 1. Д. 60. Л. 407.}

^{32 Ответственный за административную и хозяйственную деятельность синагоги.}

^{33 Иркутский еврейский юбилейный календарь 5687.}

^{34 Гаращенко А. Н. Краткая история каменного здания синагоги в Иркутске (ул. К. Либкнехта № 23, ранее ул. Саломатовская, № 19) // Сибирский еврейский сборник. Иркутск, 1992. С. 47–50.}

^{35 ГАИО. Ф. Р-504. Оп. 5. Д. 57. Л. 44, 44 об.}

^{36 Там же. Л. 31.}

^{37 Там же. Л. 47.}

^{38 Там же.}

^{39 Там же. Л. 48 об.}

^{40 ГАИО. Ф. Р-504. Оп. 5. Д. 57. Л. 49.}

^{41 Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. Р-5263. Оп. 2. Д. 12. Л. 128 об.}

^{42 ГАРФ. Ф. Р-5263. Оп. 2. Д. 11. Л. 60, 63, 68.}

^{43 ГАИО. Ф. Р-504. Оп. 5. Д. 191. Л. 19.}

^{44 Там же. Д. 361. Л. 54.}

^{45 Берман Е.А. «Две короны, три скрижала, три медальона с цепочками…». Утраченные предметы культа иркутской синагоги из серебра // Сукачевские чтения – 2022. Художник – музей – зритель: материалы международной научно-практической конференции. Иркутск: Иркутский областной художественный музей имени В.П. Сукачева, 2022. С. 119–125.}

Об авторах

Елена Александровна Берман

Иркутский национальный исследовательский технический университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: lena.berman.amanut@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-3374-161X
SPIN-код: 9353-9326

кандидат технических наук, профессор кафедры ювелирного дизайна и технологий Института недропользования

664074, Россия, Иркутск, ул. Лермонтова, 83

Елена Сергеевна Генина

Кемеровский государственный университет

Email: elena_genina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0560-6581
SPIN-код: 4860-1513

доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Института истории и международных отношений

650000, Россия, Кемерово, ул. Красная, 6

Список литературы