Саморегуляция и толерантность к неопределенности как ресурсы субъективного благополучия современной молодежи: кросс-культурный аспект

Обложка

Цитировать

Полный текст

Аннотация

Изучение социокультурной специфики субъективного благополучия, его детерминант и ресурсов является важной задачей современной психологии. Представлены результаты эмпирического исследования, цель которого - выявить особенности взаимосвязи осознанной саморегуляции и толерантности к неопределенности с субъективным благополучием у молодых людей разных этнических групп. В исследовании приняли участие 1435 респондентов в возрасте 18-35 лет из пяти регионов России (Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Северная Осетия - Алания, Ставропольского края, Москвы и Московской области), принадлежащие к доминирующим этносам исследуемых регионов. Дизайн эмпирического исследования включал оценку различий в показателях субъективного благополучия, толерантности/интолерантности к неопределенности и осознанной саморегуляции у представителей разных этнокультурных групп, а также анализ взаимосвязи данных показателей, в том числе с помощью структурного моделирования. Подтверждено влияние культурного контекста дохода на уровень субъективного благополучия. Менее благополучными считают себя молодые люди из этнических групп, где социально-экономическое положение региона не дает возможности для самореализации личности. Выявлены два типа регуляторных профилей: 1) профиль с гармоничной структурой при относительно выраженном общем уровне саморегуляции отмечается у русских респондентов из Москвы и Московской области; 2) для карачаевцев, черкесов, осетин и русских (из Ставропольского края) характерен относительно акцентуированный профиль - стремление к четкому программированию своих действий, соответствие их определенным нормам. Установлено, что менее толерантны к неопределенности молодые люди из южных республик, которые склонны в ситуации неопределенности решать задачи в «готовом», обусловленном традициями алгоритме. Раскрыта структура взаимосвязей между предикторами субъективного благополучия, которая представлена в виде моделей. Центральное место в моделях принадлежит осознанной саморегуляции и ее базовым когнитивно-регуляторным процессам и личностно-регуляторными свойствам, которые как непосредственно, так и опосредованно за счет медиаторной роли толерантности/интолерантности к неопределенности оказывают влияние на субъективное благополучие молодых людей. Результаты исследования способствуют более глубокому пониманию этнорегиональной специфики предикторов субъективного благополучия современной молодежи и могут послужить основой для оказания помощи в конструировании взаимодействия с представителями других культур и развитию стратегий активного преодоления трудностей в ситуации неопределенности.

Полный текст

Введение Проблема субъективного благополучия (СБ) в кросс-культурном измерении лишь относительно недавно стала предметом специально- психологического анализа (Шамионов, 2014; Шамионов, Султаниязова, 2018; Бочарова, 2015; Соколовский, Банщикова, 2019;). В психологии на сегодняшний день выявлено влияние многочисленных социокультурных факторов на СБ (Esposito, Theuerkauf, 2021; Shi et al., 2022; Бочарова, 2015), проявляющихся как в различиях по уровню и структуре связей элементов СБ и их предикторов, так и по структуре компонентов самого СБ (Grob, 2020; Tov, Nai, 2017). В частности, выявлены различия в субъективном благополучии по западному типу, исходя из индивидуальных достижений и по восточному типу, когда критерием СБ является отношение с другими людьми (Shin, Lyubomirsky, 2017; Tov, Nai, 2017). Также при сравнении восточной и западной культур было установлено, что культурные нормы самосовершенствования / самокритики, сбалансированности различных аспектов жизни и гармонии, отношения к групповым ценностям и ценности различных аспектов жизни играют важную роль в различиях СБ (Kansky, Diener, 2021; Kushlev et al., 2022; Shin, Armenta, et al., 2020; Shin, Layous, et al., 2020). Специфической особенностью этнической культуры является опора на традицию на воспроизведение принятых образцов жизненной активности (поведение, мышление, деятельность), поэтому вполне закономерен рост исследовательского интереса к психологическим измерениям этнокультурных индикаторов субъективного благополучия (Бочарова, 2015). Нынешняя ситуация нестабильности, неопределенности в социальной сфере, политике, экономике, является стрессогенной и трансформирует прочный фундамент позитивного функционирования человека в обыденной жизни (Beatty et al., 2022; Dejonckheere et al., 2019; Sels et al., 2021). Особо остро ситуация неопределенности воспринимается молодежью (Burani et al., 2022; Gertel, Hexel, 2018; Махнач и др. 2022). Рост страха и тревоги снижает устойчивость молодого человека к неблагоприятным воздействиям, деформирует потребности в психологической безопасности, что в итоге приводит к дестабилизации уверенности в будущем, к трансформации целостности личности (Huang, Zhao, 2020). В разных культурах неопределенность воспринимается людьми по-разному: как абсолютно нежелательное явление, либо почти нейтрально, принимая неопределенность как естественный атрибут жизни (Соколова, 2015; Мясоедов, Борисова, 2022; Sorrentino et al., 2008). СБ как ценностная позиция человека, которая формируется в процессе социализации-инкультурации в конкретном регионе, в конкретных обстоятельствах, то вполне обоснованной является необходимость установления индикаторов СБ и ее ресурсов на выборке молодых людей разных этнокультурных групп (Шамионов, 2014). Этнокультурная идентичность во многом обусловливает различия в поведении, в переживании эмоциональных состояний, которые опосредованно находят свое отражение в характере СБ и способах его достижения (Бочарова, 2020; Григорьева, 2018). Индивидуально-психологический уровень субъективного благополучия. В последние десятилетия понимание СБ стало конвергироваться на сугубо индивидуальных критериях, вокруг личностной основы, стабильных личностных диспозициях, внутреннем мире субъекта, опосредованном социокультурными предпосылками образа жизни, что получило эмпирическое подтверждение (Kibal’chenko, Eksakusto, 2020; Margolis et al., 2020, 2021; Morosanova et al., 2021). В рамках концептуального подхода Шамионова Р.М., СБ является синтетическим социально-психологическим образованием, отражающим благополучность различных сторон бытия человека и включающий ряд компонентов: эмоциональное (ЭБ), экзистенциально-деятельностное (Э-ДБ), эго-благополучие (ЭгоБ), гедонистическое (ГБ) и социально-нормативное благополучие (С-НБ) (Шамионов, Бескова, 2018). Выделенные компоненты в целом соответствуют представлениям о структуре СБ в российской психологии (Рикель, Тарасова, 2018; Журавлев, Юревич, 2014; Тихомирова и др., 2022). Опираясь на положение о когнитивной и эмоциональной составляющих благополучия в представленной структуре можно выделить эмоциональные и смысловые составляющие. Экзистенциально-деятельностный и социально-нормативный компоненты отражают нормативно-ценностные и смысловые представления о «благополучии», смысловую определенность жизни, соответствие жизни (действий, поступков) социальным нормам, нравственным ценностям личности. Эмоциональное, гедонистическое и эго-благополучие можно отнести к эмоциональным составляющим СБ, так как эти шкалы отражают степень удовлетворения базовых потребностей личности: удовлетворенность собой, условиями проживания, переживание определенных эмоциональных состояний (радость, счастье, воодушевление и др.). Эти подходы позволяют сопоставить вклад личностных факторов в качество жизни и наметить подходы к активизации ресурсов субъектного благополучия в повышении качества жизни. В рамках эвдемонистического подхода, благополучие характеризуется, как удовлетворенность собственной самореализацией, полнотой раскрытия своего потенциала, гармонией целей, ценностей, смыслов, создаваемых именно самим субъектом, его активностью (Ryff, Keyes, 1995), следовательно, в качестве важных психологических ресурсов субъективного благополучия логично рассмотреть осознанную саморегуляцию (Фомина, 2021) и толерантность к неопределенности, как интегральные личностные характеристики, как систему установок и ценностей личности, определяющих способность активно взаимодействовать с собой и с окружающим миром (Корнилова, Чумакова, 2014).. Субъективное благополучие и саморегуляция. В последнее время проблема взаимосвязи СБ и саморегуляции активно разрабатывается (Фомина, Моросанова, 2019; Gestsdóttir, Lerner, 2007; Tian, Yu, Huebner, 2017; Klug, Maier, 2015; Morosanova et al., 2021). В исследованиях раскрывается положительная взаимосвязь показателей СБ с такими регуляторными характеристиками как самоконтроль (Гордеева и др., 2016), сильные стороны характера (Gillham et al., 2011), стремление к достижению цели (Леонтьев, Сучков, 2015; Моросанова, 2014; Brunstein, 1993; Klug, Maier, 2015; Tian, Yu, Huebner, 2017), стратегии саморегуляции (Фомина, Моросанова, 2019; Morosanova et al., 2021). Таким образом, к значимым ресурсам в достижении и поддержании СБ можно отнести саморегуляцию и различные ее проявления. Ресурсность определяется через ее основные свойства: целесообразность, инструментальность, осознанность, распределяемость, истощаемость, восстанавливаемость. По мнению Т.В. Коростелёвой, личностные ресурсы влияют на причинно-следственные связи и механизмы взаимодействия личности с окружающей средой, опосредованно оказывая влияние и на качество жизни (Коростелёва, 2020). Теоретический и эмпирический анализ работ лаборатории психологии саморегуляции Психологического института Российской академии образования (Morosanova et al., 2021; Моросанова, Кондратюк, 2020; Фомина, 2021) показывает, что осознанной саморегуляции присущи все основные характеристики ресурсности. В рамках ресурсного подхода осознанная саморегуляции понимается как метасистема универсальных и специальных регуляторных ресурсов осознанного выдвижения целей и управления их достижением (Моросанова, 2014, 2017). Именно в этом смысле можно говорить, что саморегуляция является психологическим ресурсом решения разнообразных задач жизнедеятельности, в том числе и задач благополучия. Индивидуальные особенности регуляторных процессов (планирование, моделирование, программирование и оценка результатов) и регуляторно-личностные свойства (надежность, гибкость, настойчивость) выступают предпосылками стиля регуляции (Моросанова, Кондратюк, 2020). При относительно равной развитости всех компонентов саморегуляции диагностируется гармоничный регуляторный стиль, при наличии выраженных компонентов принято говорить об акцентуированном регуляторном стиле. В этом контексте исследование регуляторных профилей отдельных этнических групп позволит осмыслить паттерны взаимосвязи осознанной саморегуляции и СБ. Субъективное благополучие и толерантность к неопределенности. В контексте разработки представлений об осознанной саморегуляции как ресурсе СБ человека в современном мире, где неопределенность становится обычным условием его жизнедеятельности, толерантность к неопределенности является значимым конструктом. Обращение психологии к категории неопределенности связано с переосмыслением объективного и субъективного, причинности и свободы человека. В ряде исследований отмечается, что способность «жить» с неопределенностью, взаимодействовать с неопределенностью, испытывать позитивные эмоции в новых, неструктурированных ситуациях и воспринимать их не как угрожающие, а как содержащие в себе вызовы, стремление к разнообразию формируют толерантность к неопределённости (Andronnikova, 2021; Bokhan et al., 2021; Hermans, Bartels, 2020; Kornilova et al., 2018; Смирнов et al., 2016). В то время как избегание условий неопределенности, нежелание действовать в отсутствии четких ориентиров, неготовность принять реальность во всей ее неоднозначности и сложности, установка воспринимать и интерпретировать неоднозначную ситуацию как угрозу, стремление к ясности соответствуют концепту интолерантности к неопределенности (Vadivel et al., 2022). Феномен толерантности к неопределенности рассматривают во взаимосвязи с различными личностными факторами: со стилевой регуляцией поведения и деятельности, процессами принятия решений (Diggle et al., 2020; Kornilova et al., 2018; Белоусова et al., 2021; Шестова, 2021). Однако немногочисленны исследования, где толерантность к неопределенности рассматривается как ресурс благополучия (Попова, Фоменко, 2021; Вотинцева, Петренко, 2016). Осознанная саморегуляция / Conscious Self-Regulation Толерантность/интолерантность к неопределенности / Tolerance/ Intolerance for uncertainty Субъективное благополучие / Subjective Well-Being Рис. 1 / Figure 1. Теоретическая модель предикторов субъективного благополучия молодых людей / Theoretical model of predictors of subjective well-being in young people Несмотря на масштабность проводимых исследований СБ, осознанной саморегуляции и толерантности к неопределенности, в психологии остается не раскрытой взаимосвязь данных феноменов, ресурсная роль саморегуляции и толерантности в субъективном благополучии современной молодежи. Теоретический анализ проблемы предикторов СБ позволяет выделить ключевые переменные и их взаимосвязь, которые предположительно могут влиять на СБ современной молодежи (Леонтьев, 2020а). Для эмпирического исследования мы предположили теоретическую модель предикторов СБ, в которую включили, с нашей точки зрения, лишь значимые: осознанная саморегуляция, толерантность и интолератности к неопределенности (рис.1). Таким образом, цель исследования состояла в выявлении особенностей взаимосвязи осознанной саморегуляции и толерантности к неопределенности с субъективным благополучием молодых людей разных этнических групп. Гипотезы исследования: 1. Существуют значимые различия в показателях субъективного благополучия, толерантности / интолерантности к неопределенности и осознанной саморегуляции у представителей разных этнокультурных групп. В регионах, где выражен фактор экономического благополучия для возможностей самореализации, удовлетворения базовых потребностей, где ожидание и норма удовлетворения потребностей выдержаны показатели благополучия СБ будут более выражены. В культурах с четко установленными традициями, правилами взаимодействия будут превалировать способности выдвигать цели жизнедеятельности, планировать поведение и деятельность с опорой на установленные нормы и правила, управлять их достижением на основе ресурсов личностно-регуляторного уровней (надежность, настойчивость). Специфической особенностью этнической культуры является опора на традицию на воспроизведение принятых образцов жизненной активности, поэтому в ситуации неопределенности представители этносов будут прибегать к решению задач в готовом, обусловленном традициями алгоритме - технологии интолерантности к неопределенности. 2. Осознанная саморегуляция, выступая в роли метаресурса деятельности, будет положительно связана с субъективным благополучием молодежи различных этнорегиональных групп. Показатели толерантности/интолерантности к неопределенности также будут положительно связаны с субъективным благополучием, опосредуя связь саморегуляции, как метаресурса. Связь данных показателей с субъективным благополучием будет доказана методами структурного моделирования и/или путевого анализа для большинства этнорегиональных выборок. Процедура и методы исследования Сбор данных проводилось анонимно с использованием Google-form. В исследовании приняло участие 1797 респондентов, из ответов которых путем исключения недостоверных ответов по показателям: соответствия целевой аудитории исследования (молодежь до 35 лет) и невнимательность при заполнении опросника было отобрано 1435 ответов испытуемых. Для оценки этнорегиональных особенностей респондентов были отобраны испытуемые, принадлежащие к доминирующим этносам исследуемых регионов. Итого, для сравнительной оценки, использовались данные 1175 респондентов. Выборка. В исследовании приняло участие 1435 респондентов (средний возраст 20,7 лет), из которых было отобрано 1175 респондентов доминирующих этнорегиональных групп (таблица 1), в том числе: 48 черкесов (44 % мужчин), 198 карачаевцев (34 % мужчин), 72 балкарца (43 % мужчин), 140 кабардинцев (57 % мужчин), 145 осетин (10 % мужчин), 313 русских из Ставропольского края (42 % мужчин) и 183 русских из Москвы и Московской области (41 % мужчин). Таблица 1/ Table 1 Этнокультурные и региональные особенности выборки/ Ethnocultural and Regional Features of the Sample Национальность/ Nationality Регион / Region Итого/ Total КЧР/ KChR КБР/ KBR РСО/ RNO-A СК/ ST ММО/ MMR Русский /Russian 22 30 24 313 183 572 Карачаевец /Karachay 198 0 0 0 0 198 Осетин /Ossetian 0 0 145 0 0 145 Кабардинец /Kabardian 0 140 0 0 0 140 Балкарец /Balkarian 0 72 0 0 0 72 Черкес /Circassian 28 17 1 2 0 48 Итого 248 259 170 315 183 1175 Примечание: Карачаево-Черкесская республика (КЧР), Кабардино-Балкарская Республика (КБР), Республика Северная Осетия-Алания (РСО-А) Ставропольский край (СК), Москва и Московская область (ММО). Note: KChR = Karachay-Cherkess Republic, KBR = Kabardino-Balkarian Republic, RNO-A = Republic of North Ossetia-Alania, ST = Stavropol Territory, MMR = Moscow and Moscow Region. Методы. Для исследования СБ использовалась методика диагностики субъективного благополучия личности (Шамионов, Бескова, 2018). Методика включает 34 вопроса, составляющие пять шкал: эмоциональное (ЭБ), экзистенциально-деятельностное (Э-ДБ), эго-благополучие (ЭгоБ), гедонистическое (ГБ) и социально-нормативное благополучие (С-НБ), а также интегративную шкалу субъективного благополучия (СБ). Для оценки развития осознанной саморегуляции использовался опросник «Стиль саморегуляции поведения - ССПМ 2020» В.И. Моросановой (Моросанова, Кондратюк, 2020). Опросник состоит из 28 утверждений, составляющих шкалы: целеполагание, моделирование, программирование, оценивание результатов, гибкость, настойчивость, надежность и интегративная шкала «общий уровень саморегуляции». Для оценки отношения к неопределенности использовался опросник толерантность/интолерантность к неопределенности (ТН/ИТН) (Корнилова, Чумакова, 2014), модификация опросника С. Баднера. Опросник содержит 12 утверждений, составляющих 2 шкалы: толерантность к неопределенности и интолерантность к неопределенности. Корреляционный анализ и анализ различий между этно-региональными выборками и проводились с использованием программного обеспечения Statistica 12.0. и включали в себя: коэффициент корреляции рангов Спирмена, расчёт описательных статистик, оценку гомогенности дисперсий сравниваемых выборок (Levene Test и Brown-Forsythe Test). Поскольку для большинства переменных гомогенность дисперсий была недостаточной, использовался непараметрический аналог однофакторного дисперсионного анализа для независимых выборок (критерий Крускала-Уоллиса) с последующим множественным сравнением средних рангов для изучаемых групп с помощью критерия Kruskal-Wallis post-hoc test after Dunn. Построение структурной модели и путевой анализ взаимосвязи между показателями СБ, осознанной саморегуляции, толерантности к неопределенности осуществлялся при помощи программного обеспечения IBM SPSS AMOS 23. Результаты Результаты анализа отдельных переменных Субъективное благополучие. Критерий Крускала-Уоллиса позволил выявить значимые различия между этнорегиональными выборками по всем показателям субъективного благополучия (табл. 2). Установлено, что интегральный показатель СБ имеет относительно идентичный уровень выраженности у осетин, карачаевцев и черкесов. У русских из СК и русских из ММО интегральный показатель СБ несколько более выражен чем у представителей других этносов, а у респондентов из КБР (кабардинцы и балкарцы) статистически значимо ниже, чем у представителей других регионов. Отмечается относительно низкие показатели эго-благополучия и гедонистического благополучия у всех респондентов, вне зависимости от этнокультурной специфики региона проживания. Таблица 2/ Table 2 Средние значения показателей субъективного благополучия респондентов из исследуемых регионов России / Means for Indicators of Subjective Well-Being in the Respondents from the Russian Regions under Study Этнорегиональные группы/ Ethno-regional groups p Для всех групп/ All the groups Параметры благополучия/ Well-being parameters Черкесы/ Circassians Карачаевцы/ Karachays Балкарцы/ Balkarians Кабардинцы/Kabardins Осетины/Ossetians Русские СК/Russians ST Русские ММО/ Russian MMR Эмоциональное благополучие/ Emotional well-being 3,59 3,66 3,29 3,25 3,70 3,71 3,74 0,000 3,61 Экзистенциально-деятельностное/ Existential-activity 3,63 3,55 3,26 3,28 3,55 3,67 3,65 0,000 3,55 Эго-благополучие/ Ego well-being 3,50 3,53 3,30 3,27 3,44 3,49 3,40 0,010 3,43 Гедонистическое благополучие/ Hedonistic well-being 3,40 3,59 3,29 3,10 3,27 3,54 3,41 0,000 3,41 Социально-нормативное/ Socio-normative 3,77 3,80 3,24 3,33 3,89 4,04 4,09 0,000 3,83 Интегральный показатель/ Integral indicator 3,59 3,62 3,28 3,25 3,60 3,70 3,68 0,000 3,58 Примечание. Ставропольский край (СК), Москва и Московская область (ММО). Note. ST = Stavropol Territory, MMR = Moscow and Moscow region. Дальнейший детальный анализ полученных данных позволяет констатировать большую изменчивость социально-нормативного компонента СБ. Значения данного компонента СБ выше, чем значения других показателей. Наибольший размах вариации (0,85) отмечается для средних арифметических социально-нормативного благополучия по всей выборке. Осознанная саморегуляция. Сравнительный анализ средних значений показателей осознанной саморегуляции у семи групп респондентов установил значимые различия по всем показателям (табл. 3). Исключением стал показатель «оценивание результатов», по которому значимые различия не установлены (p=0,099). Таблица 3/ Table 3 Средние значения показателей осознанной саморегуляции респондентов исследуемых этносов / Means of Indicators of Conscious Self-Regulation in the Respondents of the Ethnic Groups under Study Показатели саморегуляции/ Indicators of self-regulation Этнорегиональные группы/ Ethno-regional groups p Для всех групп/ All the groups Черкесы/ Circassians Карачаевцы/ Karachays Балкарцы/ Balkarians Кабардинцы/Kabardins Осетины/Ossetians Русские СК/Russians ST Русские ММО/ Russian MMR Пл / Pl 3,23 3,15 3,12 3,13 3,28 3,44 3,42 0,000 3,29 М / M 3,11 3,05 3,09 3,03 3,19 3,34 3,36 0,000 3,20 Пр / Pr 3,42 3,50 3,06 3,08 3,73 3,70 3,95 0,000 3,58 ОР/ ER 3,18 3,18 3,02 3,00 3,18 3,21 3,18 0,099 3,16 Г/F 3,11 3,24 3,15 2,97 3,44 3,44 3,46 0,000 3,31 Нд/ Re 2,93 2,74 2,77 2,98 2,67 2,69 2,65 0,002 2,74 Нс/ Pe 3,69 3,53 3,28 3,23 3,80 3,78 3,75 0,000 3,63 ОУСР/ CSR 3,24 3,20 3,07 3,06 3,33 3,37 3,40 0,000 3,27 Примечание: Пл - планирование, М - моделирование, Пр - программирование ОР - оценка результатов, Г - гибкость, Нд - надежность, Нс - настойчивость, ОУСР - общий уровень осознанной саморегуляции. Ставропольский край (СК), Москва и Московская область (ММО). Note: Pl = Planning, M = Modeling, Pr = Programming, ER = Evaluation of results, F = Flexibility, Re = Reliability, Pe = Perseverance, CSR = General level of conscious self-regulation; ST = Stavropol Territory, MMR = Moscow and Moscow Region. Большинство показателей осознанной саморегуляции имеют тренд сходный с показателями СБ для этнорегиональных выборок, в частности: регуляторный процесс программирование, регуляторно-личностные свойства настойчивость, гибкость и интегральный показатель ОУСР имеет невыраженные значения у кабардинцев и балкарцев, а наиболее выраженные значения отмечаются у русских (ММО) и осетин. Сходный тренд наблюдается и для показателей планирования и моделирования. Единственным показателем СР, кардинально не совпадающbм с трендом СБ, является показатель надежности. Для кабардинцев и балкарцев, проживающих в одном регионе (КБР) показатели надежности и гибкости имеют разные значения. Для кабардинцев показатели надежности и регуляторной гибкости практические идентичны, для балкарцев регуляторная гибкость более выражена, чем надежность (m = 3,15 и m =2,77 - соответственно). У карачаевской, черкесской, осетинской, кабардинской и русских (СК) этнических групп наиболее характерны маркеты профиля с выраженным процессом программирования по сравнению с моделированием и оцениванием результатов при среднем общем уровне осознанной саморегуляции. Профиль с гармоничной структурой при относительно выраженном общем уровне СР отмечается у русских (ММО). Представленные данные согласуются с результатами описательной статистики шкал методики ССПМ-2020 (Моросанова, Кондратюк, 2020). Толерантность/интолерантность к неопределенности. Сравнительный анализ показателей толерантности/интолерантности к неопределенности позволяет сделать следующие выводы (табл. 4). Установлены значимые различия в показателях толерантности/интолерантности к неопределенности между респондентами 7 этнорегиональных групп (p<0,001). Молодые люди из этнокультурных регионов: черкесы, карачаевцы, балкарцы, кабардинцы - значимо менее толерантны к неопределенности, чем молодые люди из других регионов (разница в средних от 4,27 до 4,96). Таблица 4/ Table 4 Средние значения показателей толерантности/интолерантности к неопределенности: этнорегиональный аспект/ Means of Indicators of Tolerance/Intolerance for Uncertainty: Ethno-Regional Aspect Показатели / Indicators Этнорегиональные группы/ Ethno-regional groups p Для всех групп/ All the groups Черкесы/ Circassians Карачаевцы/ Karachays Балкарцы/ Balkarians Кабардинцы/Kabardins Осетины/Ossetians Русские СК/Russians ST Русские ММО/ Russian MMR Интолерантность к неопределенности/ Intolerance for Uncertainty 4,61 4,65 4,39 4,27 4,58 4,57 4,37 0,000 4,50 Толерантность к неопределенности/ Tolerance for Uncertainty 4,33 4,33 4,40 4,27 4,84 4,76 4,96 0,000 4,62 Результаты анализа взаимосвязи показателей осознанной саморегуляции с показателями субъективного благополучия. Результаты взаимосвязи когнитивно-регуляторных и личностно-регуляторных компонентов осознанной саморегуляции с показателями СБ у молодых людей разных этнических групп показали: чем более развиты регуляторные компетенции молодых людей, тем выше уровень их СБ. Наибольшее число связей наблюдается у карачаевцев, русских из СК и ММО. В трех этнических группах (осетины, карачаевцы, русские СК, ММО) установлена положительная связь когнитивных компонентов СБ со всеми когнитивно-регуляторными процессами (r= от 0,33 до 0,40). У черкесов, балкарцев, кабардинцев установлена положительная связь когнитивных компонентов СБ с программированием. Таким образом, осознанное продумывание способов своих действий и поведения для достижения намеченных целей является значимым ресурсом осмысленности удовлетворенности жизнью. Связь личностно-регуляторных компонентов осознанной саморегуляции с составляющими СБ неоднозначна. Не установлено значимой связи личностно-регуляторного показателя «надежность» с гедонистическим показателем СБ у большинства этнических групп за исключением кабардинцев и балкарцев. У них установлена значимая, но отрицательная связь надежности со всеми компонентами СБ. Наиболее тесные связи показателей СБ обнаружены с функциональным показателем СР «программирование» (r= от 0,35 до 0,45 при p < 0,000) и регуляторно-личностным свойством как «настойчивость» (r= от 0,50 до 0, 57 при p < 0,000). Важность данной взаимосвязи в системе саморегуляции «благополучных» подтверждается исследованиями Е.Е. Бочаровой (2011) в которых были выявлено «сотрудничестве» СБ со структурными компонентами системы регуляторного процесса. Результаты анализа взаимосвязи показателей толерантности/интолерантности к неопределенности с показателями субъективного благополучия. На общей выборке показатели толерантности/интолерантности к неопределенности имеют значимую положительную связь со всеми показателями СБ. Анализ взаимосвязи через призму этнорегионального аспекта показал: у осетин и русский (ММО) не установлено значимых связей показателей толерантности/интолерантности к неопределенности с показателями СБ. У черкесской этнической группы также не установлена значимая связь толерантности к неопределенности практически со всеми показателями благополучия за исключением эмоционального и эго благополучия Структурные модели. В результате структурного моделирования было установлено: теоретическая модель, которая демонстрирует вклад исследуемых параметров в СБ соответствует эмпирическим данным построенной модели (рис. 2) Модель включает в себя показатели СБ, осознанной саморегуляции и толерантность/интолерантность к неопределенности. Все регрессионные коэффициенты в модели статистически значимы. Согласно полученной модели, вклад осознанной саморегуляции в СБ наиболее высокий. Особо отметим когнитивно-регуляторные процессы планирование, программирование и личностно-регуляторное свойство настойчивость, обеспечивающие способность четко ставить цели, планировать свою деятельности в достижении благополучия, проявлять настойчивостью в ситуации возникающих помех. Менее значимыми предикторами СБ выступают показатели толерантности/ интолерантности к неопределенности. Рис. 2 /Figure 2. Предикторы субъективного благополучия молодых людей / Predictors of subjective well-being in Russian youth К рисунку: Интолерантность к неопределенности/Intolerance for uncertainty Толерантность к неопределенности/Tolerance for uncertainty Влияние осознанной саморегуляции на СБ (β=0,64) выше, чем влияние интолерантности к неопределенности и толерантности к неопределенности. Осознанная саморегуляция оказывает влияние на СБ как непосредственно, так и опосредованного за счет медиаторной роли толерантности (β =0,06) и интолерантности (β =0,16) к неопределенности. Структурное моделирование по этнорегиональным выборкам выявило незначимость влияния интолерантности и толерантности к неопределенности на СБ для аналогичной структурной модели у осетин, черкесов, русских (СК, ММО). Для уточнения медиаторной роли интолерантности и толерантности к неопределенности был предпринят путевой анализ влияния отдельных компонентов осознанной саморегуляции на интегральный показатель СБ. Для каждой этнорегиональной выборки были построены путевые модели, основные показатели которых представлены в таблице 5. При помощи путевого анализа было выявлено разнонаправленное влияние отдельных компонентов СР на СБ, что могло выступить причиной снижения медиаторной роли толерантности/интолерантности к неопределенности в структурной модели для черкесов и русских (СК). При проведении путевого анализа влияния компонентов саморегуляции на СБ для региональных выборок установлено: во все модели вошла настойчивость с высоким показателями регрессионных коэффициентов. Исходя из медиаторной роли толерантности/интолерантости к неопределенности этнорегиональные выборки разделились на три группы: (а) для черкесов и балкарцев доказана медиаторная роль толерантности к неопределенности, (б) для карачаевцев, кабардинцев и русских (СК) влияние компонентов СР на СБ осуществляется за счет медиаторного эффекта интолерантости к неопределенности, (в) для осетин и русских (ММО) выявлена только непосредственная связь компонентов СР со шкалой СБ (таблица 5). На основе проведенного путевой анализа была построена межгрупповая модель связи компонентов СР и СБ для этносов Юга России (рисунок 3, таблица 5). В межгрупповую модель не были включены этносы, для которых отсутствовал медиаторный эффект. Таблица 5 / Table 5 Показатели моделей субъективного благополучия для этнорегиональных выборок по результатам путевого анализа/ Indicators of Subjective Well-Being Models for the Ethno-Regional Samples Based on the Results of Path Analysis Пути влияния/ Ways of Influence Этнорегиональные группы/ Ethno-regional groups Межгрупповая модель/ Intergroup model Черкесы/ Circassians Карачаевцы/ Karachays Балкарцы/ Balkarians Кабардинцы/Kabardins Осетины/Ossetians Русские СК/Russians ST Русские ММО/ Russian MMR Стандартизированные регрессионные коэффициенты/ Standardized regression coefficients ТН/UT Нс/ Pe 0,35 0,37 0,28 ТН/UT Пл/ Pl -0,41 -0,08 ИН/ IU Нд/Re -0,18 -0,21 -0,21 -0,12 ИН/ IU Нс/ Pe 0,29 0,35 0,17 0,25 СБ/ SWB Нс/ Pe 0,50 0,33 0,42 0,39 0,35 0,56 0,27 0,36 СБ/ SWB Нд/Re 0,27 0,10 0,17 0,27 0,08 СБ/ SWB ТН/ UT 0,30 0,274 0,07 СБ/ SWB ИН/IU 0,35 0,35 0,17 0,22 СБ/ SWB М/М 0,21 0,19 0,08 СБ/ SWB Пр/Pr 0,249 0,18 СБ/ SWB Г/ F 0,26 0,19 0,15 СБ/ SWB Пл/ Pl 0,13 0,10 СБ/ SWB ОР/ ER 0,24 Параметры модели/ Model parameters CMIN/DF 0,502 1,755 0,679 1,584 0,149 - - 11,74 GFI 0,991 0,993 0,995 0,991 1 1 1 0,978 CFI 1 0,992 1 0,992 1 1 1 0,958 SRMR 0,028 0,026 0,025 0,026 0,006 0 0 0,0509 Примечание: ИН - интолерантность к неопределенности; ТН - толерантность к неопределенности; СБ - субъективное благополучие; Пл - планирование; М - моделирование; Пр - программирование; ОР - оценка результатов; Г - гибкость; Нд - надежность; Нс - настойчивость. Note: IU = Intolerance for Uncertainty; UT = Uncertainty Tolerance; SWB = Subjective well-being; Pl = Planning; M = Modeling; Pr = Programming; ER = Evaluation of results; F = Flexibility; Re = Reliability; Pe = Perseverance. Рис. 3 / Figure 3. Путевой анализ влияния компонентов осознанной саморегуляции на субъективное благополучие / Path analysis of the influence of conscious self-regulation components on subjective well-being К рисунку: Интолерантность к неопределенности/Intolerance for uncertainty Толерантность к неопределенности/Tolerance for uncertainty В данной модели представлены три пути влияния отдельных компонентов СР на СБ: (1) непосредственная связь компонентов СР с СБ; (2) путь влияния за счет медиаторного эффекта интолерантности к неопределенности, в котором присутствует разнонаправленная связь компонентов СР: настойчивость положительно связана с интолерантностью к неопределенности, а надежность - отрицательно связана; (3) путь влияния за счет медиаторного эффекта толерантности к неопределенности, где также присутствует разнонаправленная связь компонентов СР: настойчивость положительно связана с толерантностью к неопределенности, а планирование - отрицательно связано. Обсуждение результатов Выявлены значимые различия практически по всем показателям СБ у респондентов разных этнокультурных групп. Относительно менее благополучными считают себя кабардинцы и балкарцы - молодые люди из южных регионов (КБР). Культурные традиции, нормы, религиозные обряды, уклад жизни и поведенческих паттерны в той или иной степени определяют критерии оценки жизнедеятельности человека, сквозь призму которых и происходит внутренняя эвальвация событий, ситуаций, достижений и других явлений, что и обусловливает субъективную оценку удовлетворенности жизнью (Шамионов, Султаниязова, 2018). Кабардинцы и балкарцы дают более низкие оценки своего благополучия, чем респонденты из других регионов. Предполагаем, что одним из значимых факторов выступает уровень жизни в данном регионе. Согласно рейтингe регионов, по оценке социально-экономического положения регионов РФ на 2021 г., республика занимает низкие позиции рейтинга[13]. Эмоционально-оценочное отношение к благополучности различных сторон своего бытия, выступает внутренней инстанцией, регулирующей смысловые представлений о субъективном благополучии. Представленные данные согласуются с результатами исследований Д. Канемана о влиянии материального достатка на переживание счастья (Kahneman, 2006). Вне зависимости от этнокультурной специфики региона проживания, отмечается не выраженность значений показателей гедонистического и эго-благополучия у всех респондентов. Мы полагаем, что это может быть обусловлено тем, что центральным личностным новообразованием периода ранней взрослости (средний возраст респондентов 20,7) выступает обретение эго-идентичности, которая характеризуется стремлением подчеркнуть собственную индивидуальность, непохожесть на других, сомнениями в себе, своем характере, внешности, собственном выборе, обесцениванием прежних ценностей, что отражается в показателях удовлетворенности/ неудовлетворенности собой (Солдатова, 2006). Отмечается выраженность показателей осознанной саморегуляции у представителей русского этноса (СК, ММО). Жизнедеятельность в данных регионах характеризуется более интенсивными процессами взаимодействия культур, этносов, народов, что определяет необходимость поиска наиболее оптимальных путей сосуществования этих систем, побуждая молодых людей к принятию неопределенности, осознанному и обдуманному выбору форм активности в данных ситуациях. Осознанная саморегуляция выступает психологическим механизмом, с помощью которого человек координирует свои психологические ресурсы для выдвижения и достижения целей активности, целей существования в поликультурном пространстве (Моросанова, 2014). Полученные групповые профили позволяют определить этнорегиональные стили СР. Этнокультурный регион транслирует и, в немалой степени, обусловливает нормы социальной активности молодых людей, а также в определенной мере предопределяет процессы саморегуляции (Банщикова, Ширяева, 2019). Для представителей ряда этнических групп (карачаевцы, черкесы, осетины и русские (СК) характерно стремление к планированию, к отбору способов и очередности действий, но из-за слабости моделирования большее значение придается деталям и мелочам. Эмоционально неустойчивы, в новых условиях чувствуют себя неуютно, стараются держаться обособленно, при принятии решений они нуждаются в опоре, поддержке окружающих, в совете, одобрении, что может выступать препятствием для самореализации (Моросанова, 2004). Значимые различия в показателях толерантности/интолерантности к неопределенности свидетельствуют о том, что у молодых людей из этнокультурных регионов (КБР и КЧР) сложились архетипы ценностных и поведенческих установок в этническом пространстве и в ситуации неопределенности задачи ими решаются в готовом, обусловленном традициями алгоритме. Взаимосвязь когнитивных компонентов СБ с когнитивно-регуляторными процессами осознанной саморегуляции показывает, что ориентация на достижение цели всегда связана с более высокими уровнями субъективного благополучия, что подтверждается и другими исследованиями (Brunstein, 1993; Kibal’chenko, Eksakusto, 2020; Lyubomirsky, 2001). Гедонистическое благополучие не предполагает принятия напряженных ситуаций и стремления с ними справиться, следовательно, не возникает потребность в осознанной саморегуляции психической активности, предполагающей достижения определенной цели в сложных жизненных ситуациях. Эти выводы подтверждены отсутствием или отрицательной связью регуляторно-личностной надежности с рядом показателей благополучия. Нами установлено, что в ситуации активного преодоления трудностей, активных попыток разрешения проблемы неопределенности у русских (ММО) происходят значимые изменение в аффективном балансе, обусловленном соотношением желаемого (потребностей, целей, ожиданий) и фактического, происходит удовлетворение индивидуально специфических бытийных потребностей, как следствие - выраженные показатели СБ, толерантности к неопределенности, а показатели интолерантности - ниже в сравнении с респондентами других регионов. Полученные в исследовании модели продемонстрировали, что СБ детерминировано всем спектром процессов и свойств осознанной саморегуляции, системой личностных установок, отвечающих на вызовы неопределенности. Акцент сделан в сторону личностно-регуляторного свойства осознанной саморегуляции настойчивости, которое, как непосредственно, так и опосредованно оказывают влияние на СБ молодых людей. Регуляторно-личностное свойство надежность выступает механизмом ослабления стратегий бездействия и избегания проблемной ситуации, неспособности личности действовать в отсутствии четких ориентиров (интолерантность к неопределенности). В этом случае у нас есть все основания рассматривать регуляторные компетенции как специальный ресурс СБ молодых людей. Заключение Новизна и значимость полученных в представленном исследовании результатов предопределена комплексным подходом, который применялся в изучении СБ молодых людей. Изучение этнокультурной специфики СБ и его детерминант является важной задачей современной психологии. В качестве предикторов рассматривались когнитивно-регуляторные и личностно-регуляторные компетенции, Полученные результаты позволили изучить ресурсную роль осознанной саморегуляции, толерантности/интолерантности к неопределенности в достижении СБ современной молодежи. Установлена обусловленность регуляторно-личностных ресурсов, субъективного благополучия молодых людей этнокультурой спецификой региона их проживания. Представленное исследование раскрыло структуру взаимосвязей между предикторами СБ. Эта структура представлена в виде моделей. Центральное место в модели принадлежит осознанной саморегуляции и ее базовым когнитивно-регуляторным процессам и личностно-регуляторными свойствам, которые, как непосредственно, так и опосредованно за счет медиаторной роли толерантности/интолерантности к неопределенности оказывают влияние на СБ молодых людей. Ограничения исследования. Следует обратить внимание на ограничения данного исследования. Во-первых, мы изучали СБ молодых людей проживающих в одном регионе (кабардинцы и балкарцы, карачаевцы и черкесы) и не учитывали их взаимозависимое благополучие, их опыт групповой гармонии, коллективного благополучия, который может иметь решающее значение для СБ. Во-вторых, интерпретация полученных данных, с точки зрения этнической принадлежности респондентов не позволило в полной мере учесть региональную специфику: некоторые отличия между этносами могут быть обусловлены регионами проживания. Требуются дальнейшие исследования для изучения причинно-следственных связей между переменными для подтверждения выводов данного исследования. В исследовании не учитывались половозрастные аспекты. Практическая значимость исследования. Расширение представлений об этнорегиональной специфике и предикторах СБ молодых людей могут послужить основой для разработки психологических техник и программ, направленных на оказание помощи молодому человеку в конструировании им своего взаимодействия с представителями других культур, особенно в регионах с взаимозависимыми культурными нормами и ценностями, в образовательных организациях с выраженным поликультурным составом обучающихся. Из обнаруженных в данном исследовании фактов следует, что создание психологических условий осознанного активного отношения к окружающей действительности, развития стратегий активного преодоления трудностей в ситуации неопределенности, с учетом уникальных этнокультурных характеристик региона, может послужить основой повышения СБ молодежи.
×

Об авторах

Татьяна Николаевна Банщикова

Северо-Кавказский федеральный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: sevkav@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6694-6419

кандидат психологических наук, доцент, руководитель Научно-образовательного центра психологического сопровождения личностно-профессионального развития, факультет психологии и педагогики

Российская Федерация, 355017, Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1

Максим Леонидович Соколовский

Северо-Кавказский федеральный университет

Email: msokolovskii@ncfu.ru
ORCID iD: 0000-0003-2524-2500

ведущий научный сотрудник, Научно-образовательный центр психологического сопровождения личностно-профессионального развития, факультет психологии и педагогики

Российская Федерация, 355017, Ставрополь, ул. Пушкина, д. 1

Татьяна Викторовна Коростелёва

Государственный университет управления

Email: atlastv@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2907-9202

доктор педагогических наук, профессор

Российская Федерация, 109542, Москва, Рязанский пр-кт, д. 99, стр. 1

Список литературы

  1. Банщикова Т.Н., Ширяева И.С. Кросс-культурные особенности саморегуляции и совладающего поведения как осознанные процессы преодоления трудных жизненных ситуаций // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2019. № 5 (74). С. 136–145. https://doi.org/10.37493/2307-907X-2019-74-5-136-145
  2. Белоусова А.К., Самарская А.В., Кряжкова Е.В. Взаимосвязь толерантности к неопределенности и креативности у старших школьников с критическим стилем мышления // Вестник Самарского государственного технического университета. Серия: Психолого-педагогические науки. 2021. Т. 18. № 2. С. 5–18. https://doi.org/10.17673/vsgtu-pps.2021.2.1
  3. Бочарова Е.Е. Взаимосвязь дискриминационных установок и характеристик удовлетворенности жизнью, счастья у представителей молодежи // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Акмеология образования. Психология развития. 2020. Т. 9. № 2 (34). С. 162–169. https://doi.org/10.18500/2304-9790-2020-9-2-162-169
  4. Бочарова Е.Е. Взаимосвязь субъективного благополучия личности и этнокультурных характеристик представителей контактирующих этносов // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2015. № 8. С. 185–201. https://doi.org/10.12731/2218-7405-2015-8-15
  5. Бочарова Е.Е. Структурная организация саморегуляции в зависимости от уровня субъективного благополучия личности // Известия Саратовского университета. Серия Философия. Психология. Педагогика. 2011. Т .11. № 1. С. 64–69.
  6. Вотинцева Т.С., Петренко В.Р. Взаимосвязь уровня толерантности к неопределенности и психологического благополучия личности // Педагогика и психология образования. 2016. № 4. С. 145–149.
  7. Гордеева Т.О., Осин Е.Н., Сучков Д.Д., Иванова Т.Ю., Сычев О.А., Бобров В.В. Самоконтроль как ресурс личности: диагностика и связи с успешностью, настойчивостью и благополучием // Культурно-историческая психология. 2016. Т. 12. № 2. С. 46–58. https://doi.org/10.17759/chp.2016120205
  8. Григорьева М.В. Потребностно-мотивационные факторы социальной активности личности в разных условиях социализации // Общество: социология, психология, педагогика. 2018. № 11 (55). С. 35–41. https://doi.org/10.24158/spp.2018.11.6
  9. Журавлев А.Л., Юревич А.В. Коллективные смыслы как предпосылка личного счастья // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 1. С. 5–15.
  10. Корнилова Т.В., Чумакова М.А. Шкалы толерантности и интолерантности к неопределенности в модификации опросника С. Баднера // Экспериментальная психология. 2014. Т. 7. № 1. С. 92–110.
  11. Коростелева Т.В. Личностные ресурсы в управлении качеством жизни молодежи: стратегии, инструменты, измерения: монография. СПб.: Наукоемкие технологии, 2020. 148 с.
  12. Леонтьев Д.А. Качество жизни и благополучие: объективные, субъективные и субъектные аспекты // Психологический журнал. 2020. Т. 41. № 6. С. 86–95. https://doi.org/10.31857/S020595920012592-7
  13. Леонтьев Д.А. Счастье и субъективное благополучие: к конструированию понятийного поля // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 1 (155). С. 14–37. https://doi.org/10.14515/monitoring.2020.1.02
  14. Леонтьев Д.А., Сучков, Д.Д. Постановка и достижение целей как фактор психологического благополучия // Психологические исследования. 2015. Т. 8. № 44. С. 1. https://doi.org/10.54359/ps.v8i44.503
  15. Махнач А.В., Лактионова А.И., Постылякова Ю.В. Жизнеспособность студенческой молодежи России в условиях неопределенности // Образование и наука. 2022. Т. 24. № 5. С. 90–121. https://doi.org/10.17853/1994-5639-2022-5-90-121
  16. Моросанова В.И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ): руководство. М.: Когито-Центр, 2004. 41 с.
  17. Моросанова В.И. Осознанная саморегуляция как метасистема психологических ресурсов достижения целей и саморазвития человека // Фундаментальные и прикладные исследования современной психологии: результаты и перспективы развития / отв. ред. А.Л. Журавлев, В.А. Кольцова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017. С. 501–509.
  18. Моросанова В.И. Осознанная саморегуляция произвольной активности человека как психологический ресурс достижения целей // Теоретическая и экспериментальная психология. 2014. Т. 7. № 4. С. 62–78.
  19. Моросанова В.И., Кондратюк Н.Г. Опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции поведения – ССПМ 2020» // Вопросы психологии. 2020. № 4. С. 155–167.
  20. Мясоедов С.П., Борисова Л.Г. Кросс-культурный менеджмент: учебник для бакалавриата и магистратуры. 3-е изд. М.: Юрайт, 2022. 314 с.
  21. Попова Ю.И., Фоменко Е.Н. Динамика психологического благополучия и толерантности личности к неопределенности в период пандемии СОVID-19 // Общество: социология, психология, педагогика. 2021. № 12 (92). С. 198–203. https://doi.org/10.24158/spp.2021.12.29
  22. Рикель А.М., Тарасова Л.В. Феномен субъективного благополучия в психологии: классические и современные концепции исследования // Доверие и субъективное благополучие как основание психологической безопасности современного общества: монография. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2018. С. 101–164.
  23. Смирнов С.Д., Чумакова М.А., Корнилова Т.В. Образ мира в динамическом контроле неопределенности // Вопросы психологии. 2016. № 4. С. 3–13.
  24. Соколова Е.Т. Шок от столкновения с социокультурной неопределенностью: клинический взгляд // Психологические исследования. 2015. Т. 8. № 40. С. 5. https://doi.org/10.54359/ps.v8i40.560
  25. Соколовский М.Л., Банщикова Т.Н. Влияние аккультурационных установок иностранных студентов на восприятие ими вуза и собственного благополучия // Евразийский союз ученых. 2019. Т. 10. № 67. С. 36–38. https://doi.org/10.31618/ESU.2413-9335.2019.10.67.410
  26. Солдатова Е.Л. Эго-идентичность в нормативных кризисах развития // Вопросы психологии. 2006. № 5. С. 74–84.
  27. Тихомирова М.А., Бордовская Н.В., Кошкина Е.А. Профессионально-личностные детерминанты психологического благополучия педагогов // Образование и саморазвитие. 2022. Т. 17. № 2. С. 188–202. https://doi.org/10.26907/esd.17.2.15
  28. Фомина Т.Г. Взаимосвязь психологического благополучия и академической успеваемости младших подростков: медиаторная роль регуляторных характеристик // Психология саморегуляции в контексте актуальных задач образования (к 90-летию со дня рождения О.А. Конопкина): сборник научных статей / под ред. В.И. Моросановой, Ю.П. Зинченко. М.: Психологический институт РАО, 2021. С. 112–119. https://doi.org/10.24412/cl-36466-2021-1-112-119
  29. Фомина Т.Г., Моросанова В.И. Особенности взаимосвязи осознанной саморегуляции, субъективного благополучия и академической успеваемости у младших школьников // Экспериментальная психология. 2019. Т. 12. № 3. С. 164–175. https://doi.org/10.17759/exppsy.2019120313
  30. Шамионов Р.М. Этнокультурные факторы субъективного благополучия личности // Психологический журнал. 2014. Т. 35. № 4. С. 68–81.
  31. Шамионов Р.М., Бескова Т.В. Методика диагностики субъективного благополучия личности // Психологические исследования. 2018. Т. 11. № 60. С. 8. https://doi.org/10.54359/ps.v11i60.277
  32. Шамионов Р.М., Султаниязова Н.Ж. Ценности и отношение к этнической культуре и традициям как предикторы субъективного благополучия русских и казахов // Российский психологический журнал. 2018. Т. 15. № 1. С. 157–186. https://doi.org/10.21702/rpj.2018.1.8
  33. Шестова М.А. Связи эмоциональной сферы и толерантности к неопределенности с продуктивными стратегиями принятия решений // Вестник Самарского государственного технического университета. Серия: Психолого-педагогические науки. 2021. Т. 18. № 3. С. 145–156. https://doi.org/10.17673/vsgtu-pps.2021.3.10
  34. Andronnikova O.O. On the relationship between uncertainty tolerance and hardiness in adolescents // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2021. Vol. 14. No 3. Pp. 320–326. https://doi.org/10.17516/1997-1370-0723
  35. Beatty C.C., Ferry R.A., Nelson B.D. Intolerance of uncertainty and psychophysiological reactivity in anticipation of unpredictable threat in youth // International Journal of Psychophysiology. 2022. Vol. 179. Pp. 110–118. https://doi.org/10.1016/j.ijpsycho.2022.06.017
  36. Bokhan T.G., Galazhinsky E.V., Leontiev D.A., Rasskazova E.I., Terekhina O.V., Ulyanich A.L., Shabalovskaya M.V., Bogomaz S.A., Vidyakina T.A. COVID-19 and subjective well-being: perceived impact, positive psychological resources and protective behavior // Psychology. Journal of the Higher School of Economics. 2021. Vol. 18. No 2. Pp. 259–275. https://doi.org/10.17323/1813-8918-2021-2-259-275
  37. Brunstein J.C. Personal goals and subjective well-being: A longitudinal study // Journal of Personality and Social Psychology. 1993. Vol. 65. No 5. Pp. 1061–1070. https://doi.org/10.1037/0022-3514.65.5.1061
  38. Burani K., Brush C.J., Shields G.S., Klein D.N., Nelson B.D., Slavich G.M., Hajcak G. Greater cumulative lifetime stressor exposure predicts blunted reward positivity in adolescent girls followed for 2 years // Biological Psychiatry: Cognitive Neuroscience and Neuroimaging. 2022. Vol. 7. No 10. Pp. 1017–1024. https://doi.org/10.1016/j.bpsc.2022.05.011
  39. Coping with uncertainty: Youth in the Middle East and North Africa / ed. by J. Gertel, R. Hexel. London: Saqi Books, 2018. 390 p.
  40. Culture and well-being: the collected works of Ed Diener / ed. by E. Diener. Dordrecht: Springer, 2009. 300 p. https://doi.org/10.1007/978-90-481-2352-0
  41. Dejonckheere E., Mestdagh M., Houben M., Rutten I., Sels L., Kuppens P., Tuerlinckx F. Complex affect dynamics add limited information to the prediction of psychological well-being // Nature Human Behaviour. 2019. Vol. 3. No 5. Pp. 478–491. https://doi.org/10.1038/s41562-019-0555-0
  42. Diggle P.J., Gowers T., Kelly F., Lawrence N. Decision-making with uncertainty // Significance. 2020. Vol. 17. No 6. Pp. 12–12. https://doi.org/10.1111/1740-9713.01463
  43. Esposito L., Theuerkauf U.G. Economic well-being and self-placements on a Left-Right scale: evidence from undergraduate students in seven countries // Journal of Political Ideologies. 2021. Pp. 1–23. https://doi.org/10.1080/13569317.2021.2003974
  44. Gestsdóttir S., Lerner R.M. Intentional self-regulation and positive youth development in early adolescence: findings from the 4-h study of positive youth development // Developmental Psychology. 2007. Vol. 43. No 2. Pp. 508–521. https://doi.org/10.1037/0012-1649.43.2.508
  45. Gillham J., Adams-Deutsch Z., Werner J., Reivich K., Coulter-Heindl V., Linkins M., Winder B., Peterson C., Park N., Abenavoli R., Contero A., Seligman M.E.P. Character strengths predict subjective well-being during adolescence // The Journal of Positive Psychology. 2011. Vol. 6. No 1. Pp. 31–44. https://doi.org/10.1080/17439760.2010.536773
  46. Grob A. Adolescents’ subjective well-being in fourteen cultural contexts // Adolescents, Cultures, and Conflicts / ed. by J.-E. Nurmi. New York: Routledge, 2020. Pp. 21–41. https://doi.org/10.1201/9780203827734-3
  47. Hermans H.J.M., Bartels R. Tolerance of uncertainty: helpful or unhelpful? // Citizenship Education and the Personalization of Democracy. New York: Routledge, 2020. Pp. 41–51. https://doi.org/10.4324/9781003031116
  48. Huang Y., Zhao N. Generalized anxiety disorder, depressive symptoms and sleep quality during COVID-19 outbreak in China: a web-based cross-sectional survey // Psychiatry Research. 2020. Vol. 288. https://doi.org/10.1016/j.psychres.2020.112954
  49. Kahneman D., Krueger A.B., Schkade D., Schwarz N., Stone A.A. Would you be happier if you were richer? A focusing illusion // Science. 2006. Vol. 312. No 5782. Pp. 1908–1910. https://doi.org/10.1126/science.1129688
  50. Kansky J., Diener E. Science of well-Being: notable advances // Positive Psychology: An International Perspective / ed. A. Kostic, D. Chadee. Wiley Blackwell, 2021. Pp. 43–68.
  51. Kibalchenko I.A., Eksakusto T.V. Cognitive and style predictors of the students’ psychological well-being // International Journal of Cognitive Research in Science, Engineering and Education (IJCRSEE). 2020. Vol. 8. No 1. Pp. 1–13. https://doi.org/10.5937/IJCRSEE2001001K
  52. Klug H.J.P., Maier G.W. Linking goal progress and subjective well-being: a metaanalysis // Journal of Happiness Studies. 2015. Vol. 16. No 1. Pp. 37–65. https://doi.org/10.1007/s10902-013-9493-0
  53. Kornilova T.V., Chumakova M.A., Kornilov S.A. Tolerance and intolerance for uncertainty as predictors of decision making and risk acceptance in gaming strategies of the Iowa gambling task // Psychology in Russia: State of the Art. 2018. Vol. 11. No 3. Pp. 86–95. https://doi.org/10.11621/pir.2018.0306
  54. Kushlev K., Radosic N., Diener E. Subjective well-being and prosociality around the globe: happy people give more of their time and money to others // Social Psychological and Personality Science. 2022. Vol. 13. No 4. Pp. 849–861. https://doi.org/10.1177/19485506211043379
  55. Lyubomirsky S. Why are some people happier than others? The role of cognitive and motivational processes in well-being // American Psychologist. 2001. Vol. 56. No 3. Pp. 239–249. https://doi.org/10.1037/0003-066x.56.3.239
  56. Margolis S., Elder J., Hughes B., Lyubomirsky S. What are the most important predictors of subjective well-being? Insights from machine learning and linear regression approaches on the MIDUS Datasets // PsyArXiv. 2021. https://doi.org/10.31234/osf.io/ugfjs
  57. Margolis S., Stapley A.L., Lyubomirsky S. The association between Extraversion and well-being is limited to one facet // Journal of Personality. 2020. Vol. 88. No 3. Pp. 478–484. https://doi.org/10.1111/jopy.12504
  58. Morosanova V.I., Fomina T.G., Bondarenko I.N. The dynamics of the interrelationships between conscious self-regulation, psychological well-being and school-related subjective well-being in adolescents: a three-year cross-lagged panel study // Psychology in Russia: State of the Art. 2021. Vol. 14. No 3. Pp. 34–49. https://doi.org/10.11621/pir.2021.0303
  59. Ryff C.D., Keyes C.L.M. The structure of psychological well-being revisited // Journal of Personality and Social Psychology. 1995. Vol. 69. No. 4. Pp. 719–727. https://doi.org/10.1037/0022-3514.69.4.719
  60. Sels L., Tran A., Greenaway K.H., Verhofstadt L., Kalokerinos E.K. The social functions of positive emotions // Current Opinion in Behavioral Sciences. 2021. Vol. 39. Pp. 41–45. https://doi.org/10.1016/j.cobeha.2020.12.009
  61. Shi H., Zhao H., Ren Z., He M., Li Y., Pu Y., Li X., Wang S., Cui L., Zhao J., Liu H., Zhang X. Factors associated with subjective well-being of Chinese adolescents aged 10–15: Based on China family panel studies // International Journal of Environmental Research and Public Health. 2022. Vol. 19. No 12. Pp. 6962. https://doi.org/10.3390/ijerph19126962
  62. Shin L.J., Armenta C.N., Kamble S.V., Chang S.-L., Wu H.-Y., Lyubomirsky S. Gratitude in collectivist and individualist cultures // The Journal of Positive Psychology. 2020. Vol. 15. No 5. Pp. 598–604. https://doi.org/10.1080/17439760.2020.1789699
  63. Shin L.J., Layous K., Choi I., Na S., Lyubomirsky S. Good for self or good for others? The well-being benefits of kindness in two cultures depend on how the kindness is framed // The Journal of Positive Psychology. 2019. Vol. 15. No 6. Pp. 795–805. https://doi.org/10.1080/17439760.2019.1651894
  64. Shin L.J., Lyubomirsky S. Increasing well-being in independent and interdependent cultures // Scientific advances in positive psychology / ed. by M.A. Warren, S.I. Donaldson. Santa Barbara: Praeger, 2017. Pp. 11–36.
  65. Sorrentino R.M., Nezlek J.B., Yasunaga S., Kouhara S., Otsubo Y., Shuper P. Uncertainty orientation and affective experiences: Individual differences within and across cultures // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2008. Vol. 39. No 2. Pp. 129–146. https://doi.org/10.1177/0022022107312586
  66. Tian L., Yu T., Huebner E.S. Achievement goal orientations and adolescents’ subjective well-being in school: the mediating roles of academic social comparison directions // Frontiers in Psychology. 2017. Vol. 8. P. 37. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2017.00037
  67. Tov W., Nai Z.L.S. Cultural differences in subjective well-being: how and why // Subjective well-being and life satisfaction / ed. by J.E. Maddux. New York: Routledge, 2017. Pp. 50–73. https://doi.org/10.4324/9781351231879-3
  68. Vadivel B., Azadfar Z., Talib M.A., Mutlak D.A., Suksatan W., Abbood A.A.A., Sultan M.Q., Allen K.A., Patra I., Hammid A.T., Abdollahi A., Chupradit S. Intolerance of Uncertainty Scale-12: psychometric properties of this construct among Iranian undergraduate students // Frontiers in Psychology. 2022. Vol. 13. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2022.894316

© Банщикова Т.Н., Соколовский М.Л., Коростелёва Т.В., 2022

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License.

Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах