The Main Electorate of Right-Wing Populist Parties in Europe: Cases of the Alternative for Germany and the Freedom Party of Austria

Full Text

Введение Изучение электората правопопулистских партий в Европе - один из важных инструментов анализа причин их успеха на парламентских выборах. Тем не менее в политической науке нет единого мнения о четкой предопределенности в вероятности голосования за правых популистов представителей определенных социальных групп. В частности, нидерландский исследователь М. Роодуин, проведя анализ избирателей популистских политических сил в ряде государств Европы, пришел к выводу, что понятия единого «популистского избирателя» не существует [Rooduijn 2018: 364-365]. Развивая данный тезис, немецкие политологи Х. Гиблер и С. Регель, рассматривающие случай «Альтернативы для Германии» (АдГ), пишут, что «типичного избирателя АдГ не существует», но, тем не менее, замечают: в некоторых случаях социально-демографические характеристики избирателя играют определенную роль в плане голосования за правых популистов - к примеру, женщины и люди с высшим образованием голосуют за них значительно реже [Giebler, Regel 2018: 22]. Отдельные исследователи, анализируя конкретные примеры избирательных кампаний в европейских странах, склонны не уделять особое внимание выделению каких-либо социальных групп, поддерживающих правопопулистские политические силы. К примеру, по мнению исследователей М. Хансена и Дж. Олсена, «избиратели АдГ в 2017 г. в демографическом смысле не отличались от избирателей всех других партий… с точки зрения пола, образования, занятости и членства в профсоюзах» [Hansen, Olsen 2019]. Тем не менее выделение определенных социальных групп, в большей мере склонных поддерживать правых популистов, представляется возможным, прежде всего, в рамках социологической теории электорального поведения, представителями которой являются С. Роккан и С. М. Липсет. Также существование определенных групп поддержки производится на основе теории «проигравших от модернизации», развиваемой Х.-Г. Бетцем [Betz 1994] и объясняющей рост поддержки правых популистов через недовольство социальных групп, «пострадавших» в ходе глубокой трансформации западных обществ в результате перехода от индустриальной экономики к постиндустриальной. Следует также учитывать, что одной лишь реакции на факторы социально-экономического характера как основной причины поддержки правопопулистских партий не бывает достаточно для всеобъемлющего объяснения данного феномена. В данном случае необходимо обратиться и к социокультурным причинам, обусловленным реакцией на массовую миграцию и кризис беженцев [Шеин 2020: 34-41] (что можно наблюдать, в частности, в Германии и Австрии). В Германии в год выборов в бундестаг 2017 г. экономика находилась в хорошем состоянии (например, рост ВВП оказался выше, чем в прежние годы, а уровень безработицы и вовсе стал самым низким с 1990 г.[57]). При этом подавляющее большинство немцев (84 %) оценили экономическую ситуацию в стране как «хорошую», а среди электората АдГ личное экономическое положение как «хорошее» назвали 73 % опрошенных[58][59]. Одной из наиболее современных теорий, объясняющих социокультурный аспект поддержки правых популистов, является теория П. Норрис и Р. Инглхарта о «культурной ответной реакции»: благодаря структурным трансформациям в 1970-х гг. в западных обществах произошла «революция социально-либеральных ценностей», которая выражалась в большей открытости к иным идентичностям и разнообразию, что вызвало обратную реакцию со стороны консерваторов, которые ввиду происходящих изменений (в том числе, в значительной мере, и растущего притока мигрантов иной культуры) стали поддерживать популистов [Norris, Inglehart 2019]. В целом же миграционный кризис в Европе, начавшийся в 2015 г., усилил позиции правых популистов в Европе [Сигачёв, Слепцов, Фадеев 2020: 472] Как отмечает И. М. Узнародов, правопопулистские партии (в числе всех политических сил, поддерживающих «новый национализм» в Европе), в качестве одного из приоритетов выдвигают именно защиту национальной идентичности от мигрантов, изменение миграционной политики, а также евроскептицизм [Узнародов 2015: 79]. К. Арцхаймер, обобщив данные ряда электоральных исследований, выделяет несколько типов групп, склонных поддерживать на выборах правых популистов: безработных, рабочих, лиц без высшего образования [Arzheimer 2017: 287]. Тезис о рабочих как одной из основных групп поддержки правых популистов подтверждается на материале Австрии, Бельгии, Франции, Норвегии и Швейцарии, где с 1990-х гг. наблюдается тенденция к превращению рабочего класса в центральную электоральную группу для правых популистов [Oesch 2008: 356]. Также к группам, поддерживающим правопопулистские силы, относят молодых избирателей (в возрасте до 30 лет) и мужчин [Arzheimer 2017: 285]. Отдельные исследователи подчеркивают и существование «гендерного разрыва» внутри электората правых популистов [Mudde 2017: 614]. В частности, Т. Гивенс приводит данные, согласно которым в среднем соотношение голосующих за правых популистов мужчин и женщин составляет два к одному [Givens 2017: 291]. При этом исследователями высказывается предположение, что подобную ситуацию, при которой за правых голосуют больше мужчин, чем женщин, можно объяснить не разницей в социальном и экономическом положении и различным отношением к угрозе со стороны мигрантов, а, скорее, отношением к самому популизму [Spierings, Zaslove 2017: 839-840]. Основываясь на теории размежеваний С. Роккана и С. М. Липсета, исследователи Дж. Гут и Б. Нельсен приходят к выводу, что раскол по линии правых и левых все еще актуален (при наличии формирующегося переходного раскола - левые и правые популисты против традиционных партий «замороженного» центра), при этом четко выделяя схожие группы электората правопопулистских партий: «молодые, представляющие рабочий класс, и менее образованные избиратели, чаще всего мужчины, которые не связаны с религиозными институтами, негативно оценивают экономическое положение страны и свое личное, а также плохо относящиеся к мигрантам» [Guth, Nelsen 2021: 453]. При этом выделение таких групп, как мужчины и люди с меньшим уровнем образования, связывают с теорией «проигравших от глобализации», согласно которой популизм становится реакцией на смену ценностей в западных обществах, в результате которых данные группы видят себя менее защищенными [Staerklé, Green 2018: 432]. Как отмечает М. А. Клупт, электорат популистов, наряду с теми, кто всегда был недоволен «системой», - рабочими, низкооплачиваемыми служащими, безработными, включает также представителей других социальных групп, «обеспокоенных утратой культурной идентичности и традиционных ценностей» [Клупт 2020: 47]. В рамках данного исследования утверждение о наличии особых групп поддержки правых популистов будет проиллюстрировано на материале «Альтернативы для Германии» (АдГ) и Австрийской партии свободы (АПС). 2017 г. стал наиболее удачным для обеих политических сил, поскольку им удалось достичь наилучшего за последние годы результата на парламентских выборах (в бундестаг и Национальный совет Австрии соответственно). Именно эти избирательные кампании будут проанализированы с точки зрения поддерживающего АдГ и АПС электората. Основные группы поддержки «Альтернативы для Германии» Согласно статистическим данным, в 2017 г. за АдГ активнее голосовали мужчины (их число составило 16 %, при этом доля поддержавших партию женщин оказалась значительно ниже - 9 %); за АдГ отдавали голоса представители среднего возраста (16 % в группе от 30 до 44 лет и 15 % - от 45 до 59 лет, избирателей до 30 лет за АдГ проголосовало меньше - 11 %), а также избиратели с полным средним образованием - 17 % (14 % - с основным средним образованием, при этом доля избирателей с законченным высшим образованием составила лишь 7 %)[60]. Также в состав электорального ядра АдГ в 2017 г. вошли рабочие[61], (21 %); служащие - 12 %, чиновники - 10 %, самозанятые и индивидуальные предприниматели - 12 %. Помимо этого, доля проголосовавших за АдГ безработных составила 21 %[62]. Примечательным оказалось и то, что среди избирателей АдГ есть определенная доля полицейских и военнослужащих, причем 13 % всех депутатов от «Альтернативы» вышли из военной среды, а в бундестаге их доля составляет 20 %[63]. Наглядно распределение основных групп электората АдГ в 2017 г. представлены в табл. 1. Таблица 1 Основные группы избирателей «Альтернативы для Германии» в 2017 г. По полу Мужчины - 16 % Женщины - 9 % По возрасту 30-44 лет - 16 % 45-59 лет - 15 % До 30 лет - 11 % По профессиональному признаку Рабочие - 21 % Служащие - 12 % Самозанятые - 12 % По уровню образования Среднее - 17 % Основное среднее - 14 % Источник: Bundestagswahl 2017 // Tagesschau. URL: https://www.tagesschau.de/wahl/ archiv/2017-09-24-BT-DE/index.shtml (accessed: 29.10.2021). Table 1 Main electoral groups of Alternative for Germany in 2017 Gender Men - 16% Women - 9% Age 30-44 years old - 16% 45-59 years old - 15% Less than 30 years old - 11% Profession Workers - 21% White collars - 12% Self-employed - 12% Education Secondary education - 17% Basic secondary education - 14% Source: Bundestagswahl 2017 // Tagesschau. Retrieved October 29, 2022, from https://www.tagesschau.de/ wahl/archiv/2017-09-24-BT-DE/index.shtml Примечательно, что по итогам выборов в бундестаг 2021 г. электоральные группы поддержки АдГ оказались практически неизменными. Как и в 2017 г., в 2021 г. партия пользовалась наибольшей поддержкой среди избирателей от 30 до 44 лет (13 %), затем - в группе от 45 до 55 лет (12 %), и до 30 лет (8 %). Как и в 2017 г., за АдГ проголосовали преимущественно мужчины (12 %) и в меньшей степени женщины (8 %). Примерно одинаковым в соотношении оказалось и распределение избирателей АдГ по уровню образования: 14 % избирателей со средним образованием, 12 % - с основным общим образованием, и лишь 5 % - с высшим. Распределение избирателей по принципу профессиональной принадлежности также оказалось схожим. Как в 2017 г., так и в 2021 г. основной группой поддержки АдГ стали рабочие (16 %), служащие (9 %) и самозанятые (9 %)[64]. Таким образом, хотя партия и набрала меньше голосов, чем в 2017 г., группы ее поддержки сохранились (пусть внутри них процент отданных за АдГ голосов также уменьшился). Все это подтверждает тезис о существовании стабильных групп, которые поддерживают правых популистов, а также свидетельствует о том, что, несмотря на сравнительно недолгое существование, АдГ обрела свою электоральную базу. Анализ программных установок АдГ с помощью функционала «Manifesto Project Database» также дает понять, какие пункты программы могли привлечь данные группы избирателей. В частности, в 2017 г. партия наибольшее внимание уделила теме патриотизма и национализма («национальный образ жизни»), поддержке традиционных ценностей, негативному отношению к мультикультурализму, а также отчетливо выразила отрицательное отношение к миграции[65]. В сочетании с представленной выше информацией о том, что экономическая ситуация в ФРГ на 2017 г. оставалась преимущественно благоприятной и таковой ее считала значительная доля граждан (включая избирателей АдГ), можно утверждать, что в данном случае проявляется теория «культурной ответной реакции» - опасения поддержавших АдГ немцев насчет притока людей иной культуры, которые также могут представлять собой конкурентов для них в будущем. Электорат Австрийской партии свободы По сравнению с «Альтернативой для Германии», созданной в 2013 г., Австрийская партия свободы (АПС) существует гораздо дольше, участвуя в политической жизни Австрии с 1956 г. (под нынешним названием) и пройдя эволюционный путь, окончательно став ярким примером правопопулистской партии. Примечательной тенденцией является заметное увеличение доли поддержки АПС среди австрийских рабочих. Так, в начале 1990-х гг. они стали крупной группой поддержки партии, а на парламентских выборах 1999 г. число «голубых воротничков», проголосовавших за АПС, оказалось практически равным доле рабочих, поддержавших социал-демократов (42 и 43 % соответственно) [Heinisch 2016: 44-45], и к концу XX в. АПС заслужила характеристику «партии австрийских рабочих» [Ignazi 2006: 122]. С 1990-х гг. заметными электоральными группами для АПС стали также самозанятые и представители среднего класса [Solsten, McClave 1994: 200]. При рассмотрении избирательной кампании АПС на парламентских выборах 2017 г. в первую очередь следует отметить закрепление роли партии как в наибольшей мере пользующейся поддержкой рабочих (доля проголосовавших за АПС рабочих составила 59 %; для сравнения - за социал-демократов проголосовало 19 %); также заметную поддержку АПС оказали служащие (26 % - равное количество с Социал-демократической партией Австрии (СДПА), но уступает Австрийской народной партии (АНП) с 31 %) и самозанятые (в этой группе АПС получила 23 %, уступив лишь АНП с 41 %) [Fallend, Habersack, Heinisch 2018: 37]. Доля пенсионеров, проголосовавших за АПС (16 %), значительно уступила как АНП, так и СДПА (33 и 39 % соответственно)[66]. В 2017 г. число проголосовавших за правых популистов Австрии женщин превысило долю мужчин (29 % против 22 %), за них также активнее голосовала молодежь до 29 лет (30 %, наибольший процент в этой возрастной категории среди всех политических сил) и граждане от 30 до 59 лет (28 %), в наименьшей мере АПС поддержали граждане старше 60 лет (19 %, для сравнения - за АПС проголосовало 36 % представителей старшего поколения, а за социал-демократов - 34 %)[67]. Примечательным оказалось распределение голосов за АПС по уровню образования: партия оказалась более популярна у лиц, имеющих среднее образование (33 % - самый высокий показатель наравне с СДПА) и профессиональное образование (37 % - наивысший процент среди всех партий); в то же время АПС оказалась менее популярна у австрийцев с высшим образованием, получив в данной категории лишь 7 % (для сравнения: у АНП - 32 %, у СДПА - 31 %, у «Зеленых» - 10 %)[68]. Распределение основных групп электората АПС на парламентских выборах 2017 г. представлено в табл. 2. Таблица 2 Основные группы избирателей Австрийской партии свободы в 2017 г. По полу Мужчины - 29 % Женщины - 22 % По возрасту До 30 лет - 30 % 30-59 лет - 28 % Старше 60 лет - 19 % По профессиональному признаку Рабочие - 59 % Служащие - 26 % Самозанятые - 23 % По уровню образования Профессиональное - 37 % Среднее - 33 % Источник: SORA Institute for Social Research and Consulting. URL: https://www.sora.at/fileadmin/downloads/ wahlen/2017_NRW_Grafiken-Wahltagsbefragung.pdf (accessed: 29.10.2021). Table 2 Main electoral groups of Freedom Party of Austria in 2017 Gender Men - 29 % Women - 22 % Age Less than 30 years old - 30 % 30-59 years old - 28 % More than 60 years old - 19 % Profession Workers - 59 % White collars - 26 % Self-employed - 23 % Education Professional education - 37 % Secondary education - 33 % Source: SORA Institute for Social Research and Consulting. Retrieved October 29, 2021, from https://www.sora. at/fileadmin/downloads/wahlen/2017_NRW_Grafiken-Wahltagsbefragung.pdf Как и в случае АдГ, возможным представляется определить программные установки АПС, которые могли привлечь перечисленные электоральные группы в 2017 г. В частности, в программе партии относительно высоким удельным весом обладали пункты, посвященные вопросам укрепления правопорядка, демократии, защиты окружающей среды, «национальному образу жизни»; помимо этого, заметными темами оказались негативное отношение к миграции, ЕС и мультикультурализму[69]. Заключение Таким образом, дискуссия в политической науке о существовании «типичного избирателя» правопопулистских политических сил продолжается. При этом материалы исследований случаев электорального успеха правых популистов в Европе показывают, что представители определенных социальных групп более склонны поддерживать правопопулистские партии. Проведенное в данной работе сравнение электората АдГ и АПС демонстрирует, что эти партии в рамках избирательных кампаний 2017 г. были поддержаны примерно одними и теми же социальными группами. В обоих случаях за правопопулистские силы более активно отдавали голоса мужчины, лица без высшего образования, рабочие и безработные - именно эти группы выделяют в исследованиях как основную опору правых полулистов. Также показательным является то, что в программах АдГ и АПС обязательно широко присутствовали темы негативного отношения к миграции и мультикультурализму, а также поддержки «национального образа жизни», которые, как представляется, могли привлечь внимание представителей перечисленных электоральных групп.

About the authors

Dmitry Yu. Meshcheryakov

Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation

Author for correspondence.
Email: dmesh91@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-9745-4962

postgraduate at the Department of Comparative Politics

Moscow, Russian Federation

References

Supplementary files