Том 26, № 2 (2022): ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА ИНДИИ

В статье описываются состояние дел и перспективы исследований и разработок в области активного применения в ближайшем будущем цифровых инструментов и программ в исследовании индийской интеллектуальной традиции. Термин “Цифровая индология” мы используем по аналогии с выражением “Цифровая гуманитария” (Digital Humanities). В данном случае он будет пониматься как изучение и освоение философских и иных мировоззренческих текстов Древней и Средневековой Индии с использованием цифровых технологий, математической статистики, методов контекстного анализа вместе с привычными, устоявшимися подходами философии и гуманитарных наук. Излагаются основные тенденции развития цифровой философской индологии (формирование единой компьютерной базы данных индийских классических текстов, разработка специальных программ, позволяющих ставить и решать новые исторические и содержательные задачи при изучении различных текстов различных групп и т.д.). В качестве типичных вспомогательных методов анализа классических текстов Индии предлагается применение математической статистики и метод контекстного анализа. Мы не закрываем глаза на возможные скрытые опасности возможного увлечения цифровизацией (крен в социологию, математизация результатов, минимализация философской интерпретации). Цифровую индологию мы в нашем кратком манифесте считаем лишь полезным подспорьем в классических индологических исследованиях, у которых свои собственные историко-философские задачи и цели.

Настоящая публикация содержит перевод «Ньяя об истинном познании (pramā)» покойного Махамагопадхья пандити Вишвабандху Таркатиртхи (1916-2006), с санскрита и бенгальского языка, дополненный введением (включая краткую биографическую справку) и пояснительными примечаниями Дж.Л. Шоу. Цель публикации - обсудить ньяйскую концепцию истины (pramātva), которая является свойством познания. Согласно Гангеше, основателю Навья-Ньяя, истина не может рассматриваться как класс-сущность (jāti) из-за того, что между истиной (pramātva) и классом-сущностью - перцептивным восприятием (sākṣātva) будет существовать дефект, называемый sāṅkarya. Вишвабандху Таркатиртха прояснил понятия истины и познания истины в Навья-Ньяя, объяснив сложный характер партитивности истины и введя определения непроникающей (avyāpya-vṛtti) и проникающей (vyāpya-vṛtti) характеристик объекта. Более того, он также утверждает, что свойство быть квалифицирующей (viśeṣyaka) и определяющей (prakāraka) стороной связаны отношением взаимного определяющего и определяемого (paraspara-nirūpya-nirūpaka).

Основной задачей этой статьи является - изучение взаимосвязи между джайнской этикой и техниками медитации, предлагаемыми в джайнских священных текстах и основах учения джайнизма. Медитативные практики использовались в джайнской традиции на протяжении веков. При этом мы обнаруживаем весьма разные интерпретации медитации в священных текстах (особенно если сравнивать трактовки дигамбаров и шветамбаров), что также отражается и в самой практике медитации. В случае джайнской традиции сложно отделить этику от духовного пути освобождения и медитации как практики. В рамках данного исследования на основе Таттвартха-сутры, Уттарадхьяяны и Ачаранга-сутры предпринята попытка показать, что этика (в узком смысле) может пониматься как всего лишь один из аспектов медитации, если понимать под медитацией весь духовный путь, описанных в учениях джайнизма. Описанные в джайнских сутрах четырнадцать стадий можно считать стадиями этического пути, или медитации. В наше время приобретает популярность прекша-дхьяна - обновленная форма медитации, которая переводит эти стадии в более мирские практики, предлагая более доступную и простую форму духовного пути. Однако предельная, конечная цель остается неизменной - достижение самоочищения через кармический круг.

Настоящая статья представляет обзор подходов и концептуальных средств, используемых в индологических исследованиях последних десятилетий для осмысления плюралистических тенденций в различных областях индийской культуры. Понятия инклюзивизма, перспективизма, антологизации и полифонии рассматриваются во взаимосвязи с характером той области индийской культуры, для изучения которой они были введены, а также в связи с априорными установками разрабатывавших их исследователей. Так, интерпретации инклюзивизма, предложенные П. Хакером и Г. Оберхаммером, неразрывно связаны с религиоведческими изысканиями этих исследователей. Понятием перспективизма исследователи обыкновенно оперируют в философском контексте, используя его для интерпретации трудов Бхартрихари и джайнских философов. Понятия антологизации и полифонии можно охарактеризовать как более осторожные попытки фиксации плюралистических тенденций в классическом индийском дискурсе, поскольку они основываются на выявлении частных стратегий и текстуальных приемов, способствующих репрезентации альтернативных точек зрения в рамках одного нарратива. В статье также рассматриваются предпосылки для формирования плюралистических тенденций и инклюзивистских стратегий в индийской культуре. С исторической точки зрения, очевидной причиной является многоплановость социальной действительности в Древней Индии, в рамках которой сосуществование разнородных культурных элементов основывалось на реинтерпретации и мягкой адаптации. Также возможной предпосылкой для распространенности инклюзивизма можно считать циклическое представление о времени, характерное для древнеиндийского дискурса. В рамках самой индийской культуры плюралистические практики обыкновенно легитимизировались с помощью апелляции к различным уровням истинности. Несмотря на то, что примеры применения инклюзивистской стратегии были зафиксированы в культурах различных регионов, именно в Индии инклюзивизм стал одной из главенствующих форм эволюции культуры.

Автор анализирует изменения концепции телесности в тамильском шайва-бхакти в контексте развития традиции. Показано, что понимание тела бхакта как главного препятствия к соединению с телом Шивы базировалось на установке на отторжение собственной телесности, имеющей много общего с буддистскими и джайнскими представлениями о теле. Поэтому главная задача бхакта состояла в освобождении от собственной телесности, ее элиминации или преображении (переплавке физического тела как тела нечистого, как тела-препятствия на пути к соединению с Богом). Эта задача решалась самыми разными способами, включающими различные практики экстатического поведения и самоповреждения. Выдвинутая Тирумуларом концепция кайя-сиддхи как совершенного тела, потенциально бессмертного и гомологичного телу Шивы, позволила сформулировать и детально разработать изощренные техники использования физического тела садхаки как главного инструмента для достижения освобождения на основе техник йоги и работы с сознанием адепта. Достигнутый результат был представлен в «Тирумантираме» описанием собственного мистического опыта Тирумулара, в результате которого достигалось состояние сверхматериального тела йога-деха , идеалом которого становится явленное тело Шивы как Натараджи. Иконография Натараджи, сформированная в визионерских прозрениях бхактов, описавших свои даршаны в гимнах-падигамах, стала основой для формирования новой иконологии Натараджи и культа образов самих бхактов, воплощенном в интенсивном храмовом строительстве Чольской империи, что в соединении с новыми ритуальными практиками привело к формированию философии тамильского шиваизма как трехчастного религиозно-философского канона шайва-сиддханты. Этот канон включил в себя поэтический канон шайва-бхакти («Панниру тирумурей»), агамический храмовый ритуал и 14 философских трактатов шайва-сиддханты («Шастры Мейкандара»).

В статье проводится анализ интерпретации о. Александром Менем (1935-1990) буддизма как учения «осевого времени». За основу взято его семитомное произведение «История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни» (1970-1983). Прежде всего определяется методология, используемая о. Александром, которая носит компаративный и герменевтический характер. При этом он исходит из теистическо-христианской ценностной позиции, что, тем не менее, позволяет ему уважительно относиться к иным религиозно-философским традициям. Определяется своеобразие авторской интерпретации буддизма, как адекватные ее черты, так и односторонние, задаваемые ценностной установкой. Разводятся понятия трансценденции и трансцендентного, что позволяет провести компаративный анализ буддизма и христианства, оценок, даваемых о. Александром. Отрицание трансцендентного в буддизме не означает отсутствия трансценденции, особенно в понимании статуса нирваны, которая определяется сугубо апофатически. В индийском миросозерцании он находит пять существенных принципов, которые роднят буддизм и христианство, несмотря на все различие их позиций: апофатизм, отрицание высшей ценности земных благ, признание высокого достоинства личной аскезы в духовной жизни, понятие «кармы» как воздаянии (подчеркивается именно аспект воздаяния), представление о спасении-освобождении как главной цели религии. Эти принципы, по его мнению, «составляют прочный мост, соединяющий восточный религиозный опыт с Евангелием». Творчество А. Меня способствует расширению культурного горизонта, освобождению как от националистической, так и европоцентристской точек зрения, способствует развитию диалога, так необходимого именно сейчас. Отмечается, что концепция «осевого времени» К. Ясперса в целом позволяет избегать односторонних оценок, вскрывая общий исток всех осевых учений, который можно определить как «прорыв в трансцендентное»

Данная статья посвящена анализу неомифологических и пантеистических сюжетов в творчестве Фридриха Ницше и Кнута Гамсуна. Аналитическое сравнение философских концепций Ницше и литературного психологизма Гамсуна раскрывает глубинное понимание человеческой природы на стыке этики и эстетики - добра и красоты, зла и уродства. Понимание эстетических категорий «Аполлонический» и «Дионисийский» разрабатывается на основе работы Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Актуальность феноменов дионисийских культур основана на истинной ницшеанской вере в Сверхчеловеческую природу современного мышления. Концепция «Диониса» находит свое продолжение в постмодернистской философии Жоржа Батая и Мориса Бланшо, в таких архаичных эмоциональных и эстетических аспектах человеческой сущности, как насилие и жертвенность, понимаемые в крайне абстрактном смысле. Показано, что интерес современной культуры к насилию и жертвоприношению уходит своими корнями в идею Ницше о Дионисии в значении одного из начал любого сегмента европейской культуры. Основание для преодоления постмодернизма в 21 веке и последующего развития эстетических взглядов может быть обретено в попытке глубокой переработки фундамента европейской культуры через переосмысление концепта Супермена-Заратустры-Диониса.

Цифровизация социокультурных феноменов, в том числе системы образования, порождает трансформацию их качественных признаков и параметров, что требует исследования с позиции методологического анализа и оценки их возможных последствий на человека и социум. Значимым элементом цифровой среды в целом и образовательной в особенности выступает диалог, роль которого имеет как когнитивные, так и мировоззренческие, экзистенциальные, социальные аспекты. Целью исследования является философский анализ цифровой трансформации диалога в контексте процесса образования, оценка его потенциала и влияния на индивида. Одним из важных и не вполне изученных аспектов современной трансформации образования является экзистенциальный аспект, связанный с изменением сущности диалога между субъектами в процессе передачи знаний и ценностей. Методология исследования исходит из междисциплинарного характера проблемы, связана с применением экзистенциального, аксиологического, антропологического подходов к пониманию сущности диалога (М. Бахтин, М. Бубер, Г. Марсель, Э. Левинас), теории развития индивидуального мышления Л.С. Выготского, разрабатываемой автором теорий электронной (цифровой) культуры и на основе учета современных разработок в сфере внедрения цифровых инструментов в образование. Исследование показывает, что диалог в цифровой среде обучения становится не столько формой сближения, интеграции субъектов, сколько формой автономности, обособленности, индивидов, что изменяет характер обучения и имеет социальные и экзистенциальные последствия. Это формирует потребность преобразования цифровой среды обучения при ее использовании с позиции дополнения этическими, социально-психологическими и эмоциональными компонентами и инструментами поддержки обучающегося. На основе экзистенциально-аксиологического анализа раскрыты позитивные и рискогенные особенности цифрового диалога как одного из феноменов электронной культуры и инструментов онлайн-обучения. Представлено понятие цифрового диалога в обучении, характеристика его особенностей, функций, роли и влияния на обучающегося в цифровой среде. Выявлены характерные для цифровой среды трудности диалогического обучения, представлены рекомендации методологического и методического характера для применения в системе образования.

-