Студенческая молодежь: психоэмоциональный и социальный автопортрет (по результатам фокус-групп)

Полный текст

Студенческая молодежь — ключевой ресурс и локомотив будущих социальных преобразований. Ценности молодежи, ее представления о составляющих успеха, приоритетных жизненных направлениях, настоящем и будущем определяют векторы общественного развития. Студенчество отличается высоким зарядом социальной активности и готовностью бороться за свои интересы [20], выступает ключевым актором воспроизводства социально-профессиональной структуры [6], воспринимает учебу как значимый ресурс социальной мобильности, в связи с чем растет интерес молодежи к получению образования [21]. Сегодня традиционные образовательные траектории дополняются более сложными, включающими разные уровни обучения и стратегии самопозиционирования на рынке труда, что предоставляет молодым людям больше возможностей в меняющихся социально-экономических условиях [10]. Установки и жизненные стратегии молодежи, ее представления о приоритетных стратегиях будущего — как личного, так и общественного — находятся под постоянным влиянием стремительно меняющейся конъюнктуры. Так, например, пандемия covid-19, несмотря на сложности адаптации к социальной изоляции, заметно расширила масштабы и интенсивность цифровой коммуникации российского студенчества [1; 7]. Но стремительно развивающиеся сети регулярной онлайн коммуникации сокращают «круг доверия» молодежи, количество субъектов, которым она однозначно доверяет [11. C. 112]. Высокая «чувствительность» студенческой молодежи к повестке дня и ее стратегическая социальная значимость делают особенно актуальным исследование ее ценностных установок.

Для изучения ценностных ориентаций студенчества в рамках проекта «Динамика ценностных ориентаций студенческой молодежи в процессе обучения в вузе» в ноябре — декабре 2022 года была проведена серия фокус-групп (по 12 участников в каждой; представлены основные специальности обучения и обеспечен гендерный баланс) в четырех российских вузах: Государственном академическом университете гуманитарных наук (ГАУГН, Москва), Череповецком государственном университете (ЧГУ, Череповец), Южном федеральном университете (ЮФО, Ростов-на-Дону) и Уфимском университете науки и технологий (УУНиТ, Уфа). Ниже представлены основные результаты фокус-групп.

Общее эмоциональное состояние молодежи. Большинство студентов признавались, что в течение года, предшествовавшего исследованию, их психоэмоциональное состояние было сложным, напряженным, доминировали чувства страха, волнения, неуверенности, агрессии: «У меня и всех моих близких — друзей и родственников — в более негативную сторону изменилось состояние, оно стало более нестабильным»; «У нас на факультете я заметила, что у людей преобладает тревожное состояние»; «Люди из моего окружения и я стали более тревожными. Повысился уровень тревожности в связи с ситуацией в стране и неуверенностью в завтрашнем дне. Ты не знаешь, что будет завтра, даже строить планы невозможно»; «Если говорить про мои самоощущения, то я не знаю, что делать. У меня на протяжении полугода каждый раз ломались планы на будущее»; «Мои сверстники сейчас в тревожном состоянии, беспокоятся за своих родственников. Мне тоже немножко тревожно»; «В целом все стали более тревожными — как в семейном кругу, так и в окружении»; «Настрой тревожный и достаточно негативный».

Основная причина эмоциональной напряженности студентов — изменение геополитической обстановки в мире после начала специальной военной операции на Украине в феврале 2022 года: «В последнее время неустойчивое эмоциональное состояние, связанное больше всего, конечно, с последними событиями, и вообще ситуация в мире очень напрягает»; «Действительно, политическая обстановка на меня влияет очень сильно… за последнее время у меня сильно психоэмоциональное состояние просело»; «Из-за внешнеполитических событий и в принципе ситуации в мире привычные вещи выходят из-под контроля, и становится очень тяжело со всем этим справляться».

Чувство тревожности, особенно у юношей, выросло после объявления частичной мобилизации в сентябре 2022 года, что обеспокоило, прежде всего, студентов выпускных курсов, переживавших по поводу сохранения отсрочки: «Родственники за меня тоже опасаются, поскольку этот год, получается, последний, и передо мною неопределенность. Конечно, у меня есть определенная гарантия того, что я могу поступить в магистратуру, но в любой момент отсрочку могут отменить»; «Я в последнее время поспокойнее стал. Многие из знакомых уехали из России, некоторые возвращаются, некоторые вернулись, некоторые думают о том, чтобы вернуться… в целом нервно, но не так нервно, как после начала мобилизации или после начала специальной военной операции».

Для студентов первого курса основной причиной волнений в течение года было поступление в вуз: «Я столкнулась с трудностями при подготовке к экзаменам, но смогла вовремя взять себя в руки и настроить себя на хороший лад. И это помогло мне сохранить спокойствие, уверенность, поступить в университет, переехать в Москву»; «Смена школы на университет, смена коллектива, смена зоны комфорта тоже оказывает на меня тревожащее влияние»; «За последний год, в основном в период окончания школы, я сначала была совершенно спокойна, не переживала до начала экзаменов. А потом резко все в моей голове перевернулось, было очень страшно, и все лето я в дрожи просидела. Период поступления был очень волнительным. А уже когда я поступила, мне стало легко»; «У меня достаточно нестабильное эмоциональное состояние… Многие первокурсники еще не влились в учебу и испытывают страх за будущее».

Для студентов выпускных курсов с большой учебной нагрузкой фактором тревожности выступает страх за будущее, туманность стратегий «взрослой жизни», неопределенность перспектив, прежде всего профессиональных: «Тревожность сейчас очень часто связана с учебной нагрузкой… на носу диплом… поэтому такая тревожность есть небольшая»; «То, что вокруг меня все люди тревожные, чуть-чуть мне капает на мозг, формируется чувство тревоги… я устаю от учебы и двух работ»; «Иногда просто морально не успеваешь отдохнуть, выспаться».

Некоторые информанты, даже отмечая тревожность своего окружения, уверены, что сами пребывают в спокойном психоэмоциональном состоянии: «В целом все стали более тревожными… но, что касается меня, без изменений»; «О себе: как был спокойным, так и остался, ничего не изменилось»; «Если говорить о моих сверстниках, то их состояние, наоборот, достаточно приподнятое, потому что они сдали экзамены и поступили туда, куда хотели. А что касается взрослых людей, моей семьи, знакомых, учителей, то их состояние я бы не мог характеризовать конкретно как подавленное или наоборот приподнятое — оно скорее статичное»; «В последнее время очень популярен тренд осознанности… Много людей, которые не поддаются панике, наоборот, мы друг друга все поддерживаем». Получается, что спокойное уравновешенное состояние — результат усилий и работы над собою: «Сейчас я стараюсь сохранять спокойствие. Конечно… в связи с этой политической ситуацией сложновато это делать, но все-таки возможно»; «Сейчас мое состояние стабильное, иногда переживательное, иногда нет».

Приоритетные источники информации и доверие СМИ. Напряженнотревожное психологическое состояние молодых людей в значительной степени обусловлено медийной повесткой. Основным источником актуальной информации участники исследования назвали интернет-медиа, а к традиционным СМИ участники фокус-групп практически не обращаются, телевизор не смотрят в том числе по принципиальным соображениям. За последний год доверие молодежи ко всем источникам информации, в том числе интернет-ресурсам, снизилось: традиционным СМИ молодежь не доверяет совсем, отношение к контенту не-цифровых медиа «было плохим, стало ужасным»: «Сейчас наш мир такой тревожный, непонятный, неопределенный, ни в коем случае нельзя вообще чему-то доверять»; «Раньше у меня был довольно сильный скептицизм по отношению к телевидению, сейчас он усилился в три раза точно».

Однако и цифровым источникам информации молодежь не доверяет абсолютно, воспринимая любой информационный контент предельно критично: «Для меня Интернет всегда являлся совокупностью правдивых и неправдивых фактов, поэтому не могу сказать конкретно, изменилось ли отношение к нему. Всегда отношусь к информации с настороженностью»; «Использую Интернет, но не доверяю всему, что там пишут»; «Если раньше у меня… была какая-то нотка скептицизма по отношению ко всей информации, которую я получаю, то сейчас, насколько бы достоверна информация ни была, я ей абсолютно не верю и не могу себя заставить поверить».

В качестве ключевой причины недоверия новостному контенту было названо желание обезопасить себя от дезинформации, фейков и пропаганды, которые могут стать источником разногласий с близкими людьми: «Если раньше какие-то новостные программы по телевидению, в интернет-источниках воспринимались нейтрально, то сейчас любая информация воспринимается негативно, как подлог какой-то, попытка разобщения и разрозненности»; «Много дезинформации, которая подкрепляет общую тревожность»; «Много ненужной пропаганды, чтобы разжечь конфликт внутри страны».

Таким образом, широкое распространение социальных медиа не превращает виртуальную коммуникацию в основной способ получения информации и не повышает уровень доверия цифровым публикациям [4. C. 440–453], скорее виртуальная коммуникация укрепляет сложившиеся связи с единомышленниками, не способствуя массовому распространению новых идей [22].

На фоне общего снижения доверия молодежи медиа, в том числе и цифровым, растет востребованность свидетельств ближайшего круга, которому молодые люди доверяют: «Всегда было много фейковой информации, но в настоящее время ее еще больше… При этом увеличилось доверие вербальной коммуникации, друг к другу, к родителям… Только таким устным источникам доверяю». Большинство участников фокус-групп подчеркивали необходимость сопоставления фактов из разных источников, принципиального сомнения в достоверности информации, представленной даже в цифровых источниках: «Необязательно верить каждому слову, можно, услышав информацию, сопоставить ее с разными источниками»; «Нужно читать много источников и сопоставлять информацию»; «Основные источники информации — либо Телеграм-каналы, либо новостная сводка в Яндексе, либо информация от друзей-знакомых».

Российская молодежь о себе. Молодые люди с воодушевлением рассказывали о своем поколении, охотно рассуждали о себе — что из себя представляет собой современная молодежь. Информанты называли не только наиболее яркие черты молодого поколения, но и пытались сформулировать его отличительные черты, не характерные для старших поколений: свободомыслие, свобода от стереотипов; неординарность мышления; толерантность к своеобразию окружающих; крайний индивидуализм; осознанность и последовательное следование собственным взглядам; высокая мотивированность, целеустремленность; энергичность; стремление к развитию и познанию нового, ориентация на учебу, креативность и саморазвитие. Многие информанты связывали стремление к самореализации у молодых россиян с их относительным материальным благополучием: «Раньше взросление оттягивалось, и, например, только к тридцати годам можно было купить машину, а сейчас люди стремятся в двадцать лет иметь машину, квартиру, работу хорошую»; «Если наши родители или бабушки с дедушками думали, что можно попозже заработать денег на квартиру или на машину, то нам нужно побыстрее заработать их, и мы знаем какими методами можно сделать это»; «Нам гораздо проще приспособиться к любой ситуации».

Ключевой чертой молодежи информанты называли ее постоянную включенность в коммуникацию, прежде всего, цифровую, непрерывное общение с ближним кругом, интегрированность в социальные медиа: «Мы постоянно находимся в информационном пространстве, в социальных сетях»; «Молодежь очень хорошо интегрирована в новые технологии»; «У нас большой поток информации, где много может быть кумиров, и мы не выбираем кого-то определенного. Из социальных сетей мы получаем много знаний, тем самым мы можем выбирать, а у прошлого поколения был только телевизор и не было разнообразной информации».

Среди негативных отличительных черт современной молодежи участники фокус-групп называли: инфантильность, позднее в сравнении с родителями взросление, неготовность к полноценной взрослой жизни и неумение взять на себя ответственность, принять важное решение; ограниченные ресурсы социальной коммуникации, отсутствие нужных социальных связей, с помощью которых можно устроиться в жизни; отсутствие четких целей в жизни и понимания того, как их достичь (некая пассивность); недостаточная профессиональная квалификация, поверхностное освоение профессии.

Студенты также отмечали некоторые специфические черты российской молодежи: «культурная связь с предыдущими поколениями… может быть, мечтательность. Не инфантильность, а какая-то вдохновленность, желание получить от жизни максимум и, самое главное, верить, что ты этот максимум получишь, хотя это далеко не всегда происходит». Многие информанты подчеркивали, что российская молодежь желает перемен в стране, что приведет к утверждению новых идей и новых сил, способных к позитивным преобразованиям: «У молодежи много новаторства, много идей… Все это молодежь будет пытаться внедрять, причем активно. Если они придут на свое место, то они не будут просто делать свою работу, а будут стараться всеми всевозможными способами продвигать свои идеи, что-то новое создавать»; «Когда нынешняя молодежь войдет в активный жизненный период, это стопроцентно повлечет за собой большие изменения, потому что склад ума у нас немного другой, и мыслим мы тоже по-другому»; «Переживая те события, которые мы переживаем сейчас, возможно, у нас получилось бы, как бы это глобально ни звучало, сделать мир лучше. Наблюдая все эти события и переживая их, возможно, мы просто не захотим их повторения».

По мнению участников фокус-групп, молодежь отличается от других поколений свободой и широтой взглядов, стремлением к саморазвитию, мотивированностью к действиям, в том числе социально значимым, интегрированностью в современные информационные и коммуникативные системы. Поэтому молодежь, особенно студенческая, воспринимается как одна из наиболее прогрессивных социальных групп, которая «начинает двигать общество», и весьма самостоятельная («молодежь научилась зарабатывать деньги»), не боящаяся изменений в работе и частной жизни («у молодежи сейчас очень большой выбор того, куда они могут податься, что начать делать, и страх — он значительно меньше, чем у молодежи того времени»), разносторонне развитая и «гибкая в плане поиска себя по жизни», сочетающая индивидуализм и развитую эмпатию, ориентацию на саморазвитие и перфекционизм (страх неудачи, неуверенность в своих силах).

Молодежь о социальной структуре. Одной из ключевых характеристик и одновременно проблем российского общества информанты считают социальное расслоение, в том числе в молодежной среде, а его базовым основанием — имущественный фактор (доход): «Очень ощущается различие в материальном достатке семьи — в основном это статус родителей, если мы говорим о студентах, молодежи, их связи»; «Вот у нас есть больница частная, прекрасная качественная медицина, в то время как бесплатная — это тихий ужас… есть богатые и бедные, вот это расслоение». Пристальное внимание молодых людей к проблеме социального неравенства — тревожный признак. Многолетние социологические наблюдения свидетельствуют, что неудовлетворенность своим положением в обществе и социальным статусом, нереализованность жизненных планов и социально-экономическая депривация — базовые факторы социальных конфликтов [9. С. 30–32], особенно на фоне актуализации в молодежной среде запроса на социальные перемены [18]. Крайне остро социальную несправедливость переживает молодежь, склонная идеализировать возможные модели социального порядка [3]. Многие информанты отмечали как остро актуальную проблему отсутствие собственного жилья. Возможность решения этой проблемы молодежь связывает с взрослением, будущим профессиональным становлением и финансовой независимостью, особенно не рассчитывая на помощь родителей или государства.

Участники московской фокус-группы реже отмечали имущественное неравенство в своем окружении или же, отмечая, не считали его значимым основанием социальной дезинтеграции: «Думаю, в целом это имеет место, но я не сталкивалась с этим»; «У себя в вузе я не видел никого, кто откровенно отличался бы от обычных людей». А вот неравенство между студентами московских вузов разной степени «элитарности» или представителями более и менее престижных факультетов/отделений участники московской фокус-группы ощущают: «Неравенство внутри вуза не так сильно ощущается по сравнению с другими вузами, например, с МГИМО, РАНХиГС или МГУ»: «В РЭУ Плеханова они себя чувствуют гораздо круче, чем все остальные».

Отмечая проблему социального неравенства, некоторые участники фокус-групп признавались в своей «социальной предвзятости» — желании взаимодействовать преимущественно с людьми близкого социального статуса, что позволяет чувствовать себя комфортно в общении: «Мы стараемся больше замечать тех, кого мы вписываем в свою социальную группу, с кем мы себя чувствуем на равных. Наверное, это бессознательно происходит, мы этого можем и не замечать».

Имущественное неравенство, как полагают студенты, порождает еще один важный вектор социального разделения — образовательный, обусловленный неравенством возможностей для получения высшего образования: «К счастью, мои родители могут позволить себе ходить по платным больницам. А есть люди, которые не могу позволить себе ходить по больницам. В итоге они вынуждены терпеть проблемы со здоровьем… Также это видно очень сильно по ЕГЭ — у кого родители могут позволить себе репетиторов и все остальное»; «У тех, кто не может себе чего-либо позволить, два пути: либо смириться, получить свою корочку и думать, кто мне поможет, как найти силы в себе, все плохо, а другие просто работают». Некоторые студенты в качестве значимого основания социальной неоднородности называли территориальный фактор, поскольку место проживания определяет потенциальные возможности молодых людей для самореализации, получения образования и работы: «Люди с окраин России более ограниченны в возможностях, потому что неразвитость города ограничивает возможности, чтобы развить себя»; «Если ты в Москве родился, и у тебя богатые родители, то все у тебя в шоколаде»; «Если родился в Москве, то больше возможностей для самореализации. Если человек из деревни, то у него этих возможностей гораздо меньше. Ему прежде всего нужно выехать из этой деревни. А для этого нужно что-то сделать, банально снять квартиру в Москве, а для этого нужны деньги, а для этого нужно найти работу, а работу в деревне найти сложно».

Включенность студенчества в объединения. Молодежь традиционно объединяется в группы, интенсивно коммуницирует и взаимодействует с ровесниками по самым разным поводам. Как признавались в ходе фокус-групп студенты, наиболее значимым основанием объединения сверстников является их совместная (не только учебная) деятельность и общие интересы (спорт, здоровье, хобби, образование, будущая профессия). Многие стратегии коммуникации со сверстниками студенты переносят из семейных отношений, из привычки взаимодействовать с близкими людей [2. С. 89–93], а жизненные стратегии в целом обусловлены социокультурным контекстом социализации [9]. Преимущественно сближает молодежь учеба, разнообразные образовательные мероприятия, а также совместная работа, проектная деятельность: «Я работаю по специальности, и мне кажется, что намного лучше, когда ты объединяешься с людьми, которые работают в той же сфере, потому что ты можешь получить много новых знаний и связей, и какой-нибудь стартап можете организовать вместе с тем, кому это нужно»; «Я выбирала товарищей по степени ответственности, по тому, как у меня с ними идет взаимодействие, я доверяю этим людям, я могу с ними спокойно делать какие-то проекты». Однако сплочению могут способствовать и негативные факторы: общий противник или неприязнь к какому-то явлению или процессу: «Современные молодежные группы объединяются по признаку того, что бесит всех молодых людей».

Лидеры молодежного общественного мнения. Отношение к фигуре возможного лидера в молодежной среде сложное: с одной стороны, информанты крайне недоверчивы, в том числе в отношении «названных» авторитетов. Большинство студентов заявляли, что принципиально отрицают авторитеты, но в некоторых ситуациях прислушиваются к тем, кому доверяют или кто им симпатичен: «Героев точно нет. Авторитетов, близких мне по взглядам, я не назову. Обычно я ко всем, кто мне нравится, прислушиваюсь»; «У меня прям таких авторитетов нет, но есть люди, на которых я смотрю в Интернете или в реальной жизни и стараюсь отмечать для себя некоторые их мысли, которые мне интересны». С другой стороны, у кого-то нет кумира, кто-то считает привлекательными отдельных людей или находит значимым какое-то их мнение, но не выделяет их как авторитетных личностей, многие ориентированы на персональную самоактуализацию и принципиально не приемлют никаких авторитетов — все это свидетельствует об отсутствии у молодежи единой референтной фигуры, объединяющей молодых людей и оказывающей на них влияние: «Сейчас каждый сам за себя, старается вырабатывать свою точку мнения, быть лидером, личностью, думать своей головой, а не доверяться словам кого-то».

Многолетние социологические исследования свидетельствуют, что члены семьи, родственники выступают для россиян наиболее значимыми фигурами, на чье мнение и суждения они ориентируются [5. C. 62–65]. Для ряда студентов авторитетны вузовские преподаватели, «потому что это люди с большим опытом. Как школа — второй дом, так и в институте ты проводишь много времени с преподавателями… они влияют на становление личностей детей». Информанты отмечали, что «для каждого свой авторитет. Для кого-то это может быть семья. Героем я все-таки считаю Маресьева, который во время Великой Отечественной войны летал без ног, еще и танцевать научился благодаря своей силе воли, силе духа». Однако многие участники фокус-групп демонстрировали запрос на значимые фигуры в различных сферах жизни, в качестве которых могут выступать публичные политики, блогеры и популярные исполнители, информация о которых регулярно появляется в медиа: «Обычно люди смотрят на блогеров, которые специализируются либо на политической тематике, либо занимаются изготовлением какого-либо контента: обзоров фильмов, книг, чего угодно. И это тоже могут быть в какой-то степени лидеры общественного мнения». Впрочем, привлекательность медийных фигур для молодежи ситуативна и коррелирует с представленностью публичных деятелей в медиа: «Я восхищаюсь Владимиром Путиным, потому что насколько нужно иметь выдержку, чтобы отвечать на всякого рода каверзные вопросы, он везде и на различных саммитах… очень грамотно, четко отвечает, когда его пытаются спровоцировать, он хладнокровно отвечает на вопросы».

В то же время информанты говорили, что известность в молодежной среде блогеров и популярных исполнителей во многом обусловлена их легким и быстрым успехом, когда высокая узнаваемость и даже слава, большие гонорары и медийный успех были приобретены без получения образования, последовательного профессионального и карьерного развития, выполнения сложного и квалифицированного труда: «Вот Даня Милохин — один из таких случаев, когда человек, не проходя какой-то супердлинный путь, не получая профессии, становится известным и кумиром… Он не делает ничего такого… суперсложного, но тем не менее он очень известен и получает огромные деньги».

В числе ключевых качеств авторитетных фигур молодые люди называли харизматичность, мужественность, силу, готовность заявлять и отстаивать свою позицию. Современный герой, по мнению информантов, может ошибаться и даже демонстрировать презрение к общественным нормам, но обязательно должен следовать собственным ориентирам: «Современные герои — это харизматичные мужчины… И фильмы демонстрируют таких персонажей, которые двигаются по своему пути очень ровно, очень уверены в том, что делают, и их не трогает мнение окружающих». Конформность, готовность мириться с обстоятельствами, как полагает молодежь, недопустимы для героя нашего времени: «У современной молодежи есть определенный тип антигероя — это человек, который очень быстро меняет свое мнение, т. е. человек, у которого вообще нет мнения… Он вначале говорит одно, потом другое». Впрочем, смелость, готовность брать на себя ответственность и определять стратегию развития группы — ключевые качества любого молодежного лидера независимо от социокультурных особенностей групп [12].

Авторитетов среди чиновников молодые люди не видят, государственным институтам и политическим деятелям не доверяют, либо это доверие «точечное», распространяется на отдельные личности, что говорит о непростой адаптации молодежи к обстоятельствам, высокой тревожности и низком уровне доверия всем, кто не входит в ближний круг: «Подорвано доверие к государственным органам из-за их неадекватных и неправильных решений». Среди чиновников, вызывающих уважение и даже симпатию за свой профессионализм, студенты называли Михаила Мишустина, Эльвиру Набиуллину и Сергея Лаврова.

Таким образом, доминирующими в студенческой среде эмоциями стали чувства тревоги, беззащитности и неопределенности, неуверенности в завтрашнем дне. Переживания участников фокус-групп, их эмоциональное состояние обусловлены главным образом актуальной геополитической ситуацией, однако психологической напряженности способствовали также сложное финансовое положение молодых людей, их высокая учебная нагрузка, связанная с поступление в вуз первокурсников и подготовкой к защите дипломного проекта выпускников. На психологическое состояние студентов в значительной степени влияет поступающая из СМИ информация, хотя традиционными медиа молодежь не пользуется, в том числе по принципиальным соображениям, отдает предпочтение цифровым источникам и полагая, что благодаря цифровизации имеет широкий доступ к информации. Но уровень доверия молодежи любым медиа низок, любую информацию молодежь воспринимает предельно критично и стремится перепроверить, поэтому растет популярность изустной информации от близких и родных людей.

Среди характерных черт современной молодежи, отличающих ее от старших поколений, информанты называли внутреннюю свободу и широту взглядов, постоянное саморазвитие, стремление к самореализации, сочетание индивидуализма и развитой эмпатии, а также постоянную включенность в коммуникацию с друзьями посредством социальных медиа. К негативным чертам молодежи участники фокус-групп относили инфантильность, «запаздывающее» взросление, неготовность брать на себя ответственность и принимать решения. Молодые россияне ориентированы на перемены в стране, связывают социальные изменения со сменой поколений, сами готовы участвовать в социальных преобразованиях. В качестве наиболее острой, болезненной проблемы российского общества информанты выделяют социальное неравенство, обусловленное, прежде всего имущественным расслоением, и производным от имущественного неравенства оказывается недоступность для многих молодых россиян высшего образования и собственного жилья.

К разнообразию мнений и жизненных стратегий молодежь относится спокойно, считая индивидуализм ровесников и их стремление к самоактуализации естественными, но при этом отмечая в качестве оснований молодежного сплочения общность интересов и совместную учебу. В то же время многие предельно индивидуалистичны и не приемлют авторитетов, многие — недоверчивы, хотя демонстрируют определенный интерес к ярким медийным персонам (политическим деятелям и популярным блогерам).

Об авторах

Раиса Эдуардовна Бараш

Автор, ответственный за переписку.
Email: raisabarash@gmail.com
кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5, Москва, 117218

Ирина Олеговна Тюрина

Email: irina1-tiourina@yandex.ru
кандидат социологических наук, ведущий научный сотрудник ул. Кржижановского, 24/35, корп. 5, Москва, 117218

Список литературы