Травматизация сознания как новая форма политического насилия

Полный текст

В книге Ж.Т. Тощенко «Общество травмы: между эволюцией и революцией (опыт теоретического и эмпирического анализа)» поднимается много проблем, касающихся деформации социальных и политических реалий и представляющих собой качественно новые вызовы, с которыми столкнулись мир и Россия. Нас особенно заинтересовала тема сложных изменений в общественном сознании — логическое продолжение многолетних исследований автора [3; 4]. Вместе с тем монография носит новаторский характер, поскольку по-новому рассматривает рукотворные воздействия на общественное сознание с целью достижения политических целей прагматического толка.

Проблема травматизации сознания столь значима, что заставляет взглянуть на этот процесс с учетом подходов других социологов. Одним из первых тему травмы поднял П. Штомпка: по его мнению, травмы общества — это результат «патологического агентства», поэтому они имеют непредсказуемый и амбивалентный характер (например, крах коммунизма в Восточной Европе) [6]. После восторгов и энтузиазма в сознании людей развивается «синдром следующего утра», выражающийся в неуклонном падении доверия к институтам власти, распространении мрачного взгляда на будущее, ностальгии по прошлому и посткоммунистических деформациях коллективной памяти. Благодаря рефлексии социальные травмы «излечиваются», аномия уходит в прошлое, и в обществе восстанавливается функциональность институтов [7]. Очевидно, что этот подход не учитывает непреднамеренные последствия травм и их долговременный эффект: например, в целом не произошло восстановления в общественном сознании прежнего достаточно адекватного взгляда на историю и признания роли нашей страны в освобождении Польши от фашизма.

Дж. Александер через призму культуральной социологии раскрыл процесс травмирования сознания посредством производства политически ангажированных смыслов. По его мнению, в социальных сетях все больше распространяются манипуляции в виде «драматизации сознания»: «без драмы коллективные и личные смыслы не смогли бы поддерживаться, дьявол не мог бы быть идентифицирован, справедливость невозможно было бы достичь» [8. С. 141]. В результате в общественном сознании возникают разломы с выплеском деструктивности: «Европа столкнулась со злом ксенофобии, расизма, антисемитизма и терроризма» [10. С. 205]. Впрочем, Александер не предложил конкретные средства противодействия проявлениям политического насилия.

Слабости обозначенных подходов в значительной степени преодолеваются в книге Тощенко, основанной на сочетании разных теоретико-методологических подходов [1]. Исходный постулат автора состоит в том, что сегодня термин «травма» «понимается не только как физическая рана на теле, но и как рана сознания»: травма рассматривается как фактор, определяющий характер всего общества, а соответствующие дисфункциональные изменения расширяются «до понятия “общество травмы”, если иметь в виду противоречивый, турбулентный и деформированный характер общественных процессов, когда анализ происходящих изменений в мире и в конкретных обществах имеет огромный смысл с точки зрения объяснения и понимания сущности происходящих преобразований (катастроф)» (С. 24, 25). Подобные преобразования обусловливают патологии не только в духовной сфере, но и в экономике, политике и культуре, порождая страхи, дезорганизации, расколы в национальном и индивидуальном сознании. Катастрофы такого типа имеют сложный характер — в отличие от традиционных бедствий, ограниченных в пространстве и времени, они не имеют рельефно выраженных границ и происходят во «вневременном времени» [9. С. xl]. Сегодня в состоянии травмы оказались страны с разными патологическими проявлениями, и среди них Россия и ряд государств Восточной Европы — «в результате ошибочного курса по изменению общественного строя» (С. 30–36).

В обществах травмы «нет четких мировоззренческих идей, которые бы нашли воплощение в государственной идеологии. Ее отсутствие приводит к сумятице в общественном сознании, к потере четких жизненных ориентиров и воздействию случайных и стихийных центров влияния. На этот процесс значительное воздействие оказывает демагогия вокруг слов “демократия”, “свобода”, “права человека”» (С. 42). В условиях деидеологизации и дисперсии представлений о добре и зле достаточно легко разрабатываются и реализуются стратегии политической мобилизации акторов, предрасположенных к протестам, и граждане вовлекаются в экстремистские сообщества. Мировоззренческий вакуум заполняется чуждыми идеями, и здесь важна роль «мягкой силы», позволяющей осуществлять длительное воздействие пропаганды на сознание населения и особенно молодежи. В частности, используются «малые дела» — недовольство экологией, жилищно-коммунальными услугами, просчетами в решении проблем благоустройства и т.д. Мировоззренческую обработку дополняют зарубежные гранты, семинары «по развитию демократии» и даже создание отрядов боевиков под видом спортивных обществ (С. 42–47, 50–60).

Ни одно из эффективных государств в прошлом и настоящем не обходится без официальной идеологии. Ее отсутствие неизбежно влечет за собой «уменьшение влияния гуманизма и терпимости», «культивирование раздвоения сознания», отчуждение между социальными слоями, общностями и группами, которое привело к формированию «специфического жизненного мира с коротко живущими рефлексиями», — в результате возник мир ограниченной рациональности с доминированием чувственных и эмоциональных оценок, он «лишен перспективы, граждане не видят будущего», что является «показателем деформированности общественного сознания и поведения» (С. 75, 80, 117, 119–120, 142).

Специальная глава книги посвящена «идеологическому безвременью», характерному для общества травмы, квинтэссенцию которого автор видит в «конгломерате различных мировоззренческих ориентаций». Он включает в себя либеральную идеологию, декларирующую «такие внешне привлекательные ценности, как развитие демократии и обеспечение прав человека, но в достаточно специфическом толковании», социалистическую идеологию, «имеющую тенденцию ко все большему распространению», консервативно-патриотическую идеологию, представленную «рядом довольно разношерстных социально-политических течений», националистическую идеологию, а также эрзац-идеологические формы — квази-, псевдо-, контр- и паракультуры, паразитирующие, «с одной стороны, на неуверенности людей в своем положении в существующем обществе, с другой — на превращении культуры в бизнес-культуру» (С. 195–200). За этим идеологическим многообразием стоят противоречивые интересы современной российской политической элиты, но в принципе просматриваются и возможные направления разрешения этих противоречий [5].

Несомненное достоинство книги состоит в том, что автор предлагает не только своего рода классификацию новых проявлений идейной и политической аномии, но и конкретные средства их преодоления. Отметим некоторые из них, наиболее важные для преодоления травм сознания: привлечение граждан к принятию законов (что сейчас находит выражение в разработке и принятии поправок в Конституцию страны); обеспечение сбалансированного политического развития, привлечение оппозиции к решению принципиальных вопросов; ликвидация «анонимности разработчиков законопроектов» — «в демократической стране всегда известны люди, которые инициируют предложения для внедрения в жизнь государства и общества» (сегодня первые шаги сделаны и в этом направлении); преодоление пост-правды, ориентирующей людей «на ложные авторитеты, на атрофию гражданского сознания и навязывание своего толкования происходящих процессов»; и, пожалуй, самое главное — четкое «определение стратегической цели развития и средств ее достижения», что должно приобрести форму идеологии, и тогда граждане страны будут знать, какое общество их ожидает в будущем (С. 170–178, 301–311). В книге, по сути, происходит переоткрытие социальной реальности, что является показателем валидности социологического знания [2].

В развитие идей автора можно предложить следующее: сегодня появились новые механизмы травматизации сознания, проявляющиеся в новых формах политического насилия, в частности, троллинг в социальных сетях, на новостных сайтах, в чатах и тематических форумах. Он может проявляться в провокациях, обмане, интригах, инсинуациях, слухах, фейках, распространяемых в интернет-пространстве благодаря «политическим маскарадам» (ношению онлайн-масок). Для манипуляции целевой аудиторией все чаще используется социоинженерная технология — астротурфинг, представляющий собой имитацию общественной поддержки или искусственное формирование общественного мнения с помощью масштабного комментирования. На веб-форумах астротурфинг используется для вытеснения конкурирующих мнений и проведения в интернет-пространстве поддельных кампаний, которые создают у пользователей впечатление, будто большинство выступает против чего-то или требуют чего-то конкретного (например, вбросы негативной информации о Китае в связи с распространением COVID-19). Еще один механизм политического насилия над сознанием людей — сокпаппетинг, или искусственное нагнетание ажиотажа в виртуальном пространстве с помощью интернет-ботов и клонов (специальные программы генерируют тысячи «фейковых» аккаунтов, искусственно накручивают голоса, создают эффект большинства и т.д.). Сокпаппетинг предполагает создание программ-роботов, цель которых — имитация общения с живыми людьми и генерирование твитов, лайков и пр. Они за несколько месяцев могут создать себе репутацию и историю, завязать доверительные отношения с пользователями сетей, оказывая на них информационно-политическое воздействие.

Таким образом, инновационность подхода Ж.Т. Тощенко к интерпретации проявлений травматизации сознания состоит в обосновании новой социальной реальности — общества травмы — и описании путей его формирования с помощью разных видов политического давления. Монография стимулирует дальнейшие исследования в этом направлении в целях перехода нашего общества к гуманистическому тренду развития и обеспечения национальной безопасности в условиях усложнения миропорядка. Особенно перспективны исследования «рукотворных травм» сознания, новых форм отчуждения и роли научного знания в преодолении мировоззренческих деформаций.

Об авторах

Алексей Иванович Подберезкин

Московский государственный институт международных отношений

Автор, ответственный за переписку.
Email: vestnik@mgimo.ru

доктор исторических наук, профессор Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации; директор Центра военно-политических исследований Концерна ВКО «Алмаз-Антей»

просп. Вернадского, 76, Москва, 119454, Россия

Артем Владимирович Жуков

Московский государственный институт международных отношений

Email: sociol7@yandex.ru

аспирант кафедры социологии Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации; эксперт Центра военно-политических исследований Концерна ВКО «Алмаз-Антей»

просп. Вернадского, 76, Москва, 119454, Россия

Список литературы