Том 19, № 3 (2020): ИСТОРИЯ ЮГО‐ВОСТОЧНОГО ФРОНТИРА РОССИИ

-

В контексте целенаправленной христианизации калмыков и междоусобной борьбы за верховную власть в Калмыцком ханстве в 1724-1735 гг. рассматривается судьба и политическая деятельность первого крещеного калмыцкого владельца Петра Тайшина. В историографии, сложившейся под влиянием историков Церкви, он характеризуется как склонный к измене интриган, принявший христианство лишь для того, чтобы заручиться поддержкой России в борьбе за ханский престол. Данная публикация призвана персонифицировать Тайшина как исторического деятеля. Для преодоления ангажированности, бытующих в историографии характеристик и расширения источниковой базы привлечены документы из фондов Архива внешней политики Российской империи. В них содержится переписка калмыцкого владельца с правительственными учреждениями и их должностными лицами. По мнению автора, имперские власти переоценивали политические перспективы перехода в христианство П. Тайшина. Должным образом не было учтено влияние буддийского духовенства на калмыцкий народ и его властную элиту. К неудовольствию правительства, П. Тайшин примкнул к оппозиционной калмыцкому хану партии калмыцких владельцев и после смерти старшего брата стал открыто оспаривать право на ханский престол. Военное вмешательство России в междоусобный конфликт, пленение П. Тайшина и последовавшая вскоре вынужденная замена верховного правителя Калмыцкого государства стали поводом для корректировки правительственного курса в отношении крещеных калмыков. Было принято решение об их передаче под управление П. Тайшина и переселении на территорию России. В результате реализации этого решения в Калмыцком ханстве исчез очаг социальной напряженности, а Россия приобрела людские ресурсы для заселения пустующего пространства в Среднем Поволжье, а позднее и в Оренбургской губернии. Поселение крещеных калмыков на Средней Волге более чем на сто лет пережило инициатора своего основания Петра Петровича Тайшина и внесло существенный вклад в хозяйственное освоение и обеспечение обороны обширного Оренбургского края.

В статье рассматриваются основные направления экономического развития оренбургского казачества в пореформенный период. Оренбургское казачье войско, как и другие казачьи войска Российской империи, размещались на пограничной территории. Здесь формировался особый тип личности «казака-воина» - «казака-земледельца». Автор отмечает, что к началу ХХ в. на территории Оренбургского казачьего войска рост казачьего населения приводил к сокращению земельных наделов. Ситуацию осложняли повторяющиеся неурожаи и доминирующая переложная система, что, в свою очередь, приводило к истощению земли. В силу своей замкнутости, консервативности и бедности казаки медленно внедряли усовершенствованные орудия сельскохозяйственного труда и новые способы обработки земли. В казачьих хозяйствах было распространено разведение домашнего скота (с конца ХIХ в. наиболее активно разводили верблюдов), развивалось коневодство, столь необходимое для комплектования казачьего войска. Из-за частых неурожаев зерна в хозяйствах вынуждены были заниматься также огородничеством. Показано, что Войсковые власти осознавали негативное влияние снижения благосостояния оренбургских казаков на их боеспособность и старались оказывать им различную помощь. Эта помощь выражалась в том, что были введены в штат Войскового хозяйственного правления специалисты, отвечавшие за развитие аграрного производства; было налажено снабжение казаков орудиями труда, сельскохозяйственными машинами, семенами огородных и бахчевых культур. Большое внимание уделялось также коневодству, развитию мелкой промышленности путем организации артелей кустарей. Автор приходит к выводу, что все эти меры, хотя и медленно, но меняли агрономическое сознание оренбургских казаков.

В работе рассматривается проблема визуализации имперского пространства на примерах встреч населения с представителями правящего дома Российской империи. В центре внимания - встречи коренных жителей российской Центральной Азии с туркестанским генерал-губернатором и наследником престола. Источниками статьи стали воспоминания очевидцев исследуемых событий, а также современные им публикации в средствах массовой информации. Они вербально и невербально воздействовали на публику, которая должна была стать причастной к публичным явлениям власти подданным. Поэтому основными методами исследования являются анализ содержания источников с целью выявления компонентов церемониалов, синхронный и диахронный методы, компаративный анализ, контент-анализ, а также дискурс-анализ, применяемый с целью интерпретации текстов и раскрываемых ими действий. Предложенная методология исследования обусловливает довольно обширное цитирование источников, позволяющее наглядно продемонстрировать основные приемы визуализации присутствия власти на окраинах государства на примере явления высших лиц империи народу. В статье приводятся и анализируются встречи туркестанского генерал-губернатора с населением в разные периоды времени, а также мероприятия, посвященные встрече наследника престола во время его путешествия по Дальнему Востоку и Сибири в 1891 г. Применение заявленных методов к описаниям этих мероприятий позволяет прийти к следующим выводам. Выстраивая связь между пропагандистскими мероприятиями первых лет советской власти и публичными церемониалами Российской империи, авторы выделяют принципиальные составляющие последних и доказывают, что подобные репрезентации власти были направлены на демонстрацию единения общества с монархией, ее силы и величия. Все эти мероприятия вполне укладывались в государственную идеологему «самодержавие - православие - народность» и служили ее укоренению в массах за незначительным изменением применительно к Туркестану. Там власти придерживались тактики игнорирования ислама и некоторого сдерживания православного прозелитизма, а потому центральный элемент триады минимизировался.

Статья посвящена массовому освоению целины как особому фронтирному процессу советского периода. Автор характеризует целинные регионы как пространство уникального внутреннего фронтира. Основной предпосылкой к началу широкомасштабной освоенческой кампании стало наличие на востоке страны внушительных по площади, слабозаселенных и практически неиспользуемых земельных массивов. В процессе исследования Оренбургский край рассматривается в качестве одного из крупнейших регионов, развернувших «наступление на целину». В процессе распашки новых земельных массивов практически не учитывалась специфика регионов, вошедших в непосредственную зону освоения. Применение шаблонных приемов негативно отразилось на развитии созданных на целине хозяйств. Очевидные просчеты были допущены в ходе организации производственной и социальной инфраструктуры. В статье акцентируется внимание на тяжелых условиях жизни и труда на целине в первые годы ее освоения. Освоение новых земель привело к формированию уникального целинного пространства. Его созданию предшествовал сложный процесс. «Целинное братство» строилось посредством совместного преодоления многих трудностей, параллельно с развитием целинных поселков. На первоначальном этапе сплочению переселенческого сообщества отчасти способствовали территориальная и информационная изоляция. Доказывается, что постепенно целина изживала черты, характерные для фронтирных регионов в целом. Уже в середине 1960-х гг. зона освоения новых земель в Оренбуржье практически полностью утратила присущую ей в начале кампании фронтирную специфику.

Данная статья посвящена реконструкции культурнической доктрины известного народнического публициста И.И. Каблица (Юзова). Автор стремится доказать, что так называемая «юзовщина» - это узкая трактовка культурничества, характерная для крайне правого народничества в период подъема в стране народовольческого движения. Именно Каблиц в 1880 г. первым из легальных народников поставил вопрос «что такое народничество?». По убеждению публициста, в основе «истинного» народничества должен быть положен принцип соответствия форм общественной жизни народа уровню развития его сознания. Эволюцию Каблица от бакунизма к «крестьянофильскому» народничеству автор статьи связывает с особенностями интерпретации им причин раскола интеллигенции с народом. Каблиц считал их антагонистами и определял конечной целью народников освобождение народа из-под власти «интеллигентско-бюрократического меньшинства», которое якобы пытается подчинить жизнь масс своей воле. В статье анализируются главные положения отстаиваемой Каблицем социокультурной концепции общественных преобразований: аполитизм, популизм и самодеятельность народных масс. Устанавливаются отличия его программы развития «культурной самобытности» народа от понимания задач «культурной работы» другими народниками. Особое внимание уделено отношению Каблица-Юзова к проблеме просвещения народных масс. Это был один из немногих русских народников, кто выступал против изменения основ мировоззрения народа, на том основании, что это приведет к разрушению традиционных нравственных ценностей деревни, в том числе и чувства коллективизма. Определяется вклад ведущего публициста газеты «Неделя» в становление культурнического направления в народничестве на рубеже 1870/80-х гг. По мнению автора, Каблицу принадлежит ведущая роль в формировании идеологии правого фланга культурнического направления в народничестве. Однако «чистое» народничество Каблица оказалось слишком наукообразным, догматическим и иррациональным, чтобы надолго увлечь демократическую интеллигенцию, уже успевшую разочароваться в идее народа как творца новых форм общественной жизни.

В статье на основе материалов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока и ряда других источников рассматриваются малоизвестные страницы деятельности Маньчжурского сельскохозяйственного общества (МСХО). Основанное в Харбине в 1912 г., оно активно включилось в процесс, направленный на освоение плодородных земель вдоль полосы отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Особо отмечается, что руководство Общества выступило с планами колонизации Северной Маньчжурии, территория которой принадлежала Китаю. Под таким углом зрения деятельность МСХО ранее не рассматривалась в историографии. Ему приписывалась роль проводника российских сельскохозяйственных знаний, подчеркивалась важность подготовки специалистов для сельского хозяйства в Маньчжурии и агротехническое просвещение населения, проживавшего вдоль линии Китайско-Восточной железной дороги. До момента вступления России в Первую мировую войну МСХО имело некоторые шансы на поддержку своего проекта в торговых и промышленных кругах, которые были заинтересованы в усилении русского влияния на северо-востоке Китая. Автором отмечается, что серьезные корректировки в деятельности МСХО были обусловлены той политической конъюнктурой, которая складывалась на международной арене в 1914-1915 гг. Правительственные круги России были заинтересованы в сохранении дружественных отношений со своими восточными соседями - Китаем и Японией. Показано, что в изменившихся условиях, не получив поддержки со стороны российского правительства и Приамурского генерал-губернатора, Общество сумело скорректировать направление своей деятельности. Его руководство сконцентрировало усилия на попытках создания специального Колонизационного общества и субсидирующего его Колонизационного банка, средства которого должны были складываться из акционерного капитала, облигаций и субсидий казны. Целью нового Общества и банка провозглашалась поддержка экономических начинаний России на Дальнем Востоке - организация сельскохозяйственных и промышленных предприятий, оказание им финансовой и технической помощи. Однако неудачно складывавшаяся для России Первая мировая война не позволила осуществиться этим планам, и проблемы колонизации края решены не были.

Статья посвящена гуманитарному сотрудничеству Китая и России в начале XXI века. В настоящее время Китай и Россию объединяет стремление к структуризации как региональной подсистемы, так и глобальной системы международных отношений. В связи с этим все большую актуальность приобретает вопрос, как Китай и Россия выстраивают двусторонние отношения, характеризующиеся как «стратегическое партнерство». Наиболее интересен гуманитарный аспект отношений, так как в современных реалиях глобализации помимо военных и экономических аспектов двустороннего взаимодействия государств, претендующих на значимую роль в системе международных отношений, именно гуманитарный аспект приобретает особую значимость. Популяризируя в стране-партнере свою национальную культуру, развивая двусторонние связи в области образования, науки, информации, спорта и туризма, страны укрепляют двусторонние отношения, что позволяет им более уверенно согласовывать свои действия и реализовывать национальные интересы на глобальном и региональном уровнях. Целью статьи является определение роли, которую гуманитарный аспект играет в современных китайско-российских отношениях. Для достижения поставленной цели был проведен анализ политико-концептуального уровня разработанности гуманитарного вектора внешней политики Китая и России. Также автором был изучен организационный механизм двусторонних отношений в гуманитарной сфере и рассмотрено содержание двустороннего гуманитарного сотрудничества с 2001 г. Автор рассмотрел значение изучаемого сегмента двусторонних отношений в национальном политическом и экспертно-аналитическом дискурсах России и Китая. Автором был сделан акцент на разветвленности структуры двустороннего сотрудничества в данном сегменте российско-китайских отношений. В публикации подчеркиваются элементы сотрудничества государств как через межправительственные механизмы, так и посредством вовлечения негосударственных акторов. В статье дается оценка эффективности политики Китая и России по формированию имиджевой компоненты в стране-партнере. Автор приходит к выводу, что гуманитарный аспект играет важную роль, поскольку является неотъемлемой частью двусторонних отношений и перспективной составляющей реализации национальных интересов.

В статье представлен обзор и обобщение материалов международной заочной дискуссии на тему «Имперская политика аккультурации и проблема колониализма (на материалах урало-поволжских и центральноазиатских территорий)», состоявшейся в Оренбурге в 2019 году. В центре внимания находится проблема определения характерных черт и особенностей формирования и реализации политики Российской империи по «освоению» своего юговосточного фронтира центрально-азиатских и урало-поволжских территорий проживания кочевых и полукочевых народов (в Казахской степи, Башкирии, Калмыкии) в XVIII - начале XX в. Проанализированы такие ключевые аспекты данной проблематики, как базовый терминологический аппарат («аккультурация», «имперская политика аккультурации»); эвристическая ценность аккультурационной модели в сравнении с «колониальным подходом»; характеристика восприятия российского подданства внутри включаемых в империю кочевых и полукочевых народов; основные направления деятельности российской центральной и региональной администраций по приведению включенных в империю кочевых и полукочевых народов в приемлемое для империи положение; специфика административно-политических механизмов имперского управления в регионе и их место в имперской политике аккультурации; влияние военной службы включенных в империю кочевых и полукочевых народов в контексте их интеграции в российское общество; аккультурационное воздействие на кочевые народы посредством внедрения школьного образования и медицинской службы; особенности участия Русской православной церкви в имперской политике аккультурации; основные факторы сохранения этнической идентичности национальными меньшинствами рассматриваемого региона в условиях включения в состав Российской империи; наличие общих тенденций в аккультурационных преобразованиях для империи и региона в целом. Сделан вывод о перспективности использования аккультурационной модели для понимания сути многовекового процесса интеграции юго-восточной кочевой периферии в общее социокультурное пространство Российской империи.

-

-