Западная религиозная пропаганда в Святой Земле в переписке В.Н. Хитрово и К.П. Победоносцева в 1880-е гг.

Полный текст

Введение

Ближний Восток и Палестина во второй половине XIX в. были фокусом международных противоречий, где перекрещивались интересы великих держав – Великобритании, Франции, России. Инструментом геополитического противостояния зачастую являлась «мягкая сила», когда утверждение политического господства происходило посредством религиозного проникновения. В этой связи изучение причин, форм и методов западной религиозной пропаганды, а также организация противоборства расширению западного влияния в Палестине является чрезвычайно актуальной задачей. Особенный интерес представляют собой переписка В.Н. Хитрово, создателя Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО) с Обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцева в 1880-е гг., период, когда существенно возросла роль церкви во внешней политике России.

История изучения вопроса довольно обстоятельна. Еще дореволюционные исследователи проявляли интерес к инославной пропаганде, проанализировав формы и методы ее ведения. Правда, научный интерес касался первой половины XIX в.^[1] Исключением был лишь труд Ф. Грекова, который рассматривал историю ИППО в 1880–1890-е гг., где переписка В.Н. Хитрово и К.П. Победоносцева была затронута лишь вскользь^[2].

Эта тема не исчезла со страниц печати и в 1920-е гг.^[3] В советских работах конфессиональная проблематика во внешней политике европейских стран и России на Ближнем Востоке не занимала центрального места в научном дискурсе, а потому переписка В.Н. Хитрово с К.П. Победоносцевым осталась на периферии научного интереса^[4].

Подлинно масштабные исследования русского присутствия в Святой Земле развернулись благодаря вкладу одного из выдающихся византинистов России, философа и историка Н.Н. Лисового, который, хотя и подчеркивал значение К.П. Победоносцева в становлении ИППО, специально не рассматривал переписку обоих корреспондентов в контексте осмысления инославного влияния^[5].

Специально переписка В.Н. Хитрово с К.П. Победоносцева рассмотрена А.Ю. Полуновым, однако в указанном нами ракурсе отдельно не исследовалась^[6].

Современные российские ученые довольно обстоятельно рассмотрели проблематику внешней политики европейских держав, сконцентрировав свое внимание на первой половине XIX в. Российская исследовательница И.Ю. Смирнова отмечает:

Изучение предпосылок Крымской войны убеждает в том, что важным фактором в дипломатии ведущих держав служила их конфессиональная политика ‒ установление церковно-миссионерского присутствия в странах Средиземноморья, прозелитизм среди православного населения восточных патриархатов, ослабление авторитета православной Российской империи с целью вытеснения России из ближневосточного региона»^[7].

Цель исследования ‒ выяснение позиции В.Н. Хитрово и К.П. Победоносцева по отношению к западной конфессиональной пропаганде в Святой Земле в 1880-е гг.

Источниковой базой статьи являются письма В.Н. Хитрово к К.П. Победоносцеву, его обстоятельные исторические обзоры западного проникновения в Палестину, имевшие очевидно аналитический характер. Многие из них были предназначены решить конкретные проблемы и коллизии, возникавшие между русскими консулами, представителями МИД, с одной стороны, представителями Русской духовной миссии, с другой. Свою задачу В.Н. Хитрово видел в донесении объективной информации К.П. Победоносцеву, от которого напрямую зависела эффективность защиты русских интересов в Святой Земле.

Значительный массив писем и записок К.П. Победоносцева опубликован в обширных сборниках документов о В.Н. Хитрово, имеющих поистине энциклопедический характер^[8].

Концептуальное значение для исследования темы имеют и сами труды К.П. Победоносцева^[9].

Международный контекст

При характеристике внешней политики России важно учитывать, что она диктовалась не только защитой своих национальных интересов, но и защитой православия, поскольку Россия считала себя преемницей Византии. Особенно это чувствительно было на Святой Земле, что диктовало потребность координации в деятельности светских и церковных органов власти^[10].

По мнению И.Ю. Смирновой, содействие зарубежной деятельности Русской православной церкви составляло одну из главных функций российского дипломатического ведомства. И прежде всего конфессиональная направленность российской дипломатии проявлялась в таком этнорелигиозном регионе, как христианский Восток, где церковная политика России в силу исторических и религиозных причин не могла не совпадать с политикой государственной^[11].

В 1880-х гг. значение этноконфессионального аспекта еще в большей мере возросло. Русско-турецкая война 1877–1878 гг. еще в большей степени ослабила позиции России на Ближнем Востоке. В значительной степени это обусловливалось тем, что многие деятели церкви, особенно болгары, представители Константинопольского патриархата, эллинисты все в большей степени в своей религиозной деятельности руководствовались не вселенскими христианскими принципами, а сугубо национальными мотивами и интересами. Политическая целесообразность стала преобладать в религиозных кругах, за спинами которых стояли национальные правительства. В Палестине активизировались католические и протестантские круги, вдохновляемые своими национальными правительствами. В этих условиях и российская власть стала вносить коррективы в свою внешнюю политику. Олицетворением перемен стал К.П. Победоносцев.

Будучи глубоко религиозной и цельной натурой, К.П. Победоносцев проницательно оценивал вызовы современного западного секуляризма^[12]. В условиях, когда в политической культуре европейских стран и среди либеральных кругов России активно утверждалась мысль об отделении церкви от государства, обер-прокурор Синода подчеркивал значение духовной деятельности церкви в обществе. К.П. Победоносцев писал:

Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нем обозначается представительство духовное…^[13]

Такая установка побуждала Победоносцева активно вмешиваться в «светскую» внешнюю политику, влиять на российскую дипломатию.

Принципиальное значение для русского дела в Палестине имело назначение К.П. Победоносцева обер-прокурором Святейшего Синода. Поддержка великих князей в этом вопроса свидетельствовала о государственных приоритетах российской власти^[14].

По справедливому замечанию Л. Герд, при К.П. Победоносцеве «на место панславизма в русской внешней политике пришла русская национальная политика»^[15].

Незаменимым корреспондентом и экспертом для Победоносцева стал В.Н. Хитрово, обсуждавший с ним ключевые вопросы внешней церковно-государственной политики. Знакомство с публицистикой В.Н. Хитрово, с его письмами и обстоятельными очерками показывает, насколько глубоки и проницательны были суждения Хитрово о проблемах русского присутствия в Святой Земле.

При характеристике взаимоотношений этих двух выдающихся деятелей русской религиозной жизни нельзя не учитывать фактор их личной дружбы и единомыслия. Если В.Н. Хитрово был инициатором создания ИППО, то Победоносцев оказывал обществу серьезную материальную и организационную поддержку. Известно, что в первые годы существования ИППО заседания общества проходили в доме Победоносцева^[16]. Сам проект создания ИППО В.Н. Хитрово направил на рассмотрение К.П. Победоносцева. В своем письме от 2 января 1882 г. К.П. Победоносцеву он писал:

В личных разговорах, которых Вам угодно было [меня] удостоить, а равно и письменно, позволил я себе изложить Вам мое глубокое убеждение в необходимости и пользе учреждения подобного Общества^[17].

Речь, следовательно, шла еще о личных контактах и личных разговорах.

Впечатляет и высокая оценка К.П. Победоносцевым знаний В.Н. Хитрово в области церковной жизни. В письме от 4 февраля 1883 г. Победоносцев попросил Хитрово дать оценку трудам священника Кашменского с целью рекомендовать к публикации от имени Палестинского общества:

Достопочтеннейший Василий Николаевич! Позвольте просить Вас рассмотреть прилагаемые рукописи: Свящ[енник] Кашменский, почтенный человек и замечательный у нас деятель в Церкви. Другая рукопись давно уже сообщена мне г. Сумароковым. Мне желательно знать, признаете ли Вы полезным напечатать которую-нибудь из этих рукописей от имени Палестинского Общества. Душевно преданный К. Победоносцев^[18].

Первое, что особенно важно учитывать при изучении наследия В.Н. Хитрово, ‒ это связь его религиозных наблюдений с осознанием внешнеполитических перемен, происходивших в Европе. Опубликовав свой очерк «Православие в Святой Земле» в 1881 г., то есть в период, когда Победоносцев стал политической опорой нового императора Александра III, Хитрово отмечал:

С этого же года т. н. «восточный вопрос» приобретает свой острый характер, и политические цели европейских держав нередко прикрываются религиозным знаменем. Это последнее обстоятельство в особенности не следует упускать из виду для правильного суждения о положении Православия и о религиозном движении в Св. Земле за последние 40 лет^[19].

«Дело Валерги не пропадет…»

Очерку «Православие в Святой Земле» предшествовал набросок, адресованный В.Н. Хитрово выдающемуся государственному деятелю и востоковеду адмиралу Е.В. Путятину, под названием «Иерусалимский вопрос. Записка графу Е.В. Путятину» (1878), в котором были очерчены угрозы русскому религиозно-политическому влиянию в Палестине. В первую очередь, это – распространение католической пропаганды. Ключевая идея письма состоит в констатации того факта, что спонсором католического влияния и пропаганды являлось французское правительство. В этой связи Хитрово рассматривал назначение Иерусалимским патриархом ставленника Франции Иосифа Валергу:

Католическая пропаганда, которая благодаря войне (Крымской войне. – В.Б.) и влиянию Франции, приняла в Святой Земле особенно значительные размеры <…> Валерга был, бесспорно, человеком замечательных способностей. Назначенный Иерусалимским патриархом, он, прежде всего, встретил сильнейший отпор со стороны францисканцев Святой земли, не только своих единоверцев, но и подчиненных ему в иерархическом отношении^[20].

Автор пишет, что для того, чтобы сломить сопротивление ордена, Валерга заручился поддержкой Наполеона III^[21]. Одновременно Хитрово замечает:

Валерга оставил их (францисканцев. – В.Б.) при прежней деятельности и обратил внимание именно на те стороны, которыми они не занимались, – поднятием католического влияния и распространением католической пропаганды^[22].

Не менее опасным считал Хитрово и усиление политического влияния Франции, распространение среди местного населения привлекательной политической пропаганды, когда латинство выступало как инструмент Франции:

Но кроме этой религиозной пропаганды нельзя не обратить внимание и на политическую, преимущественно старшей дочери католической Церкви ‒ Франции <…> Я позволю себе указать на особый вид политической пропаганды, который особенно практиковался императорской Францией. Это посылка правительственных ученых экспедиций. Широко задуманные, снабженные с избытком денежными средствами, со всевозможными рекламами, если они в ученом отношении далеко не всегда увенчивались желаемым успехом, то в политическом отношении они немало способствовали обаянию католической Франции. Чтобы подтвердить сказанное, упомяну имена Герена, Рея, Ренана и в особенности сенатора Соси^[23].

По мнению В.Н. Хитрово, «ученые экспедиции достигли своей цели». Даже с переменой отдельных лиц, смертью Валерги, влияние Франции стало прочным, а «дело его (Валерги. – В.Б.)» не пропадет^[24].

Двумя годами позже, 12 апреля 1880 г., Хитрово пишет письмо К.П. Победоносцеву «Очерк положения Православия в Палестине». В нем он вновь подчеркивает, что Иосиф Валерга выражал национальные интересы Франции. Не имея возможности сокрушить влиятельных францисканцев, Валерга обратился за помощью к имперскому правительству Франции:

Тогда он решил обратиться к только что образовавшейся императорской Франции и начинавшей вмешиваться в Восточные дела и в лице ее Валерга нашел сильного союзника <…> Благодаря всесильному тогда французскому правительству <…> он вернулся в Иерусалим полновластным хозяином^[25].

С момента своего укрепления И. Валерга развернул католическую пропаганду, кадрами для которой стали «полусветские, полумонашеские женские ордена». Одной из наиболее известных и влиятельных за 24 года присутствия в Святой Земле стала община «Сионских сестер», часть финансирования которой пришла от одной из сестер, бывшей замужем за одного из племянников Ротшильда^[26].

В своем очерке В.Н. Хитрово указывает на две разновидности латинской пропаганды: религиозную и политическую. Религиозная пропаганда осуществлялась «даровой раздачей лекарств», бесплатной медицинской помощью, «устройством патронатов для воспитанников». Весь Иерусалим был окружен сетью «латинских монастырей, школами и госпиталями» как бы «передовыми фортами», что способствовало переходу населения в ряде пригородов Иерусалима в «поголовное латинство»^[27].

Второй способ пропаганды – политический. Хитрово тонко подметил сильные стороны французского влияния – «посылку правительственных ученых экспедиций». Франция проводила серьезные библейские исследования. В этой связи необходимо отметить Шарля Гейярдо, «последователя Ренана», врача, археолога, географа, проведшего большую часть времени в Египте, Ливане и Палестине. Причем зачастую научные исследования шли рука об руку с разведывательными миссиями^[28]. В.Н. Хитрово Победоносцеву:

Не могу не заметить, что большинство этих экспедиций, сделанных преимущественно за счет французского правительства, немаловажную роль, как в английских, германских экспедициях, играла политическая подкладка^[29].

Главным негативным результатом латинской пропаганды, по мнению Хитрово, стало сокращение числа в Святой Земле православных верующих. Он отмечал:

В 1880 году число протестантов доходит до 2 тыс., а число латинян до 12 тыс. У тех и у других, по имеющимся у меня сведениям, считается 165 разных учреждений, как-то монастырей, школ, приютов, больниц, странноприимных домов и т.п. Из 14 тыс. человек, составляющих протестантскую и латинскую общины в Святой Земле – 8 тыс. представляют то число православных, которых иноверным миссионерам удалось отторгнуть от православия и это, большею частью, в последние десять лет^[30].

Еще большую опасность Хитрово связывал с обращением в католицизм детей, представлявших по большей части бедное и политически угнетенное население. К тому же на детей оказывали сильное воздействие «первые впечатления» от воспитания. Продолжение существовавших тенденций, по мнению Хитрово, приведет к тому, «что православие перестанет существовать в его колыбели»^[31].

Протестанты на Святой Земле

Быстрые успехи показала и протестантская пропаганда, стремившаяся утвердиться с 1840-х гг. Протестанты положили себе прочное основание, укрепившись в школах, больницах, земледельческих колониях. Одним из инструментов утверждения их влияния в Палестине стали научные библейские исследования. В этой связи показательна роль британского миссионера, генерала Чарльза Джорджа Гордона, совершившего паломничество в Святую Землю в 1883 г. Интерес ко Святой Земле неуклонно возрастал в Британии с середины XIX в., когда был основан Фонд исследований Палестины (1865), привлекший к своей деятельности многочисленных энтузиастов науки.

Гордон был несомненным представителем викторианской эпохи, стремившийся всюду утвердить влияние Британской империи. В то же время он отстаивал идеи библейской археологии, которая представляла собой осуществление борьбы протестантов против власти католической церкви, символизируя глубину проникновения евангелизма в английское общество, возродив интерес не только к Новому Завету, но и стремлению привести в соответствие духовную Библию с исторической. С этой точки зрения поиск места Гроба Господня, который осуществлял Гордон, стал тогда окончательным вызовом католической церкви^[32].

Гордон был вдохновлен интеллектуальной атмосферой своего времени. Исторический, религиозный и научный контекст, следующий за наполеоновскими войнами, прогресс науки, включая теорию эволюции Дарвина, и возрождение религиозных верований и изучение Библии в Британии напрямую привело к взглядам Гордона на Святую Землю^[33].

В результате археологических разысканий, оценка которых не входит в тематику статьи, Гордон пришел к весьма смелому заключению, что Христос был распят в другом месте, за пределами старого города, а сама его могила внешне, по очертаниям напоминала человеческую голову. Такая точка зрения ставила под сомнение, как мнение католиков, так и православных. Эта «революционная идея» Гордона становилась своеобразным вызовом традиционным представлениям о месте Голгофы.

К этим идеям Гордон подходил, опираясь на идеи Джона Нельсона Дарби, который скончался незадолго до прибытия Гордона в Палестину. Дарби был основателем так называемого диспенсационализма, что, в свою очередь, оказало влияние на его группу последователей, известную как Плимутские братья. В своих работах Дарби отождествлял реальный, исторический Иерусалим с духовным, что открывало огромные возможности для субъективных толкований евангельской истории^[34].

В этой связи интересна оценка В.Н. Хитрово, данная им в его «Письмах о Святой Земле»:

Предположения Гордона так и остается предположением даже между его соотечественниками; о нем даже научного спора серьезно вести нельзя, так как бесспорных доказательств, кроме своих догадок, не представил. Таких предположений относительно Иерусалима, и именно потому, что это Иерусалим, а не другой город, много^[35].

Отвергнув «научные аргументы» генерала Гордона, Хитрово пришел к выводу политическому, состоявшему в «самомнении» протестантов, особенно немцев. Он замечал, что протестанты, «не имея в Храме Воскресенья» принадлежащей им доли», протиснулись туда, куда их раньше не пускали^[36].

Переписка В.Н. Хитрово с К.П. Победоносцевым, обстоятельные отчеты и исторические обзоры о протестантской и католической пропаганде должны были убедить в опасности этого феномена, привлечь внимание государственных лиц для активизации внешнеполитических усилий России в Палестине.

Ответом на инославную пропаганду и стало утверждение Императорского Православного Палестинского общества, которому была придана высшая государственная санкция. В.Н. Хитрово со всей убедительностью поставит вопрос об эффективности русского присутствия в Святой Земле. Для него была очевидна несогласованность духовной и светской власти в продвижении русских интересов в Палестине^[37]. В этой связи он писал Победоносцеву, что больше четверти века с малыми перерывами длится «глухая борьба между Патриархатом, консулом и начальником духовной миссии»^[38] .

Вместе с тем В.Н. Хитрово понимал, что судьба русского дела в Святой Земле зависела не только и не столько от материальных факторов, или «ежегодных щедрот государыни императрицы», но от самой поставки вопроса нашей политики в Палестине, о значении национально-религиозных приоритетов. Он заключал:

Мы не должны забывать завета нам данного ‒ защиты православия и помнить слова Робинзона: если католик-прирожденный союзник Франции, протестант ‒ Англии и Германии, то православный ‒ такой же союзник России^[39].

Выводы

Переписка В.Н. Хитрово с К.П. Победоносцевым показывает, что отношения между двумя корреспондентами носили доверительный личный характер, а сам Победоносцев высоко оценивал экспертные оценки В.Н. Хитрово религиозно-политической обстановки вокруг Святой Земли. Многолетнее сотрудничество В.Н. Хитрово с обер-прокурором Святейшего Синода обусловливалось единством их религиозно-политических воззрений.

Лейтмотивом переписки В.Н. Хитрово является убеждение, что успех западной пропаганды зависел от политических интересов европейских стран. Регулярно и настойчиво В.Н. Хитрово докладывал К.П. Победоносцеву о необходимости координации светских (МИД, консулы в Палестине) и религиозных (Русская духовная миссия) институтов в реализации конфессиональной политики в Святой Земле, что отвечало идейным воззрениям самого К.П. Победоносцева о нравственной и воспитательной роли Церкви в государственной жизни России.

_{¹ См.: Аничкова В.Н. Французская католическая миссия на Востоке // Сообщения Императорского Православного Палестинского общества. 1906. Т. 17. Вып. 3; Безобразов П.В. Инославная пропаганда в Палестине и Сирии // Сообщения Императорского Православного Палестинского общества. 1909. Т. ХХ. Вып. 3; Дмитриевский Д.С. Латинская уния в Палестине // Полтавские епархиальные ведомости. 1898. Т. 8.}

_{² См.: Греков Ф. Императорское Православное Палестинское Общество. Очерк его деятельности за 1882–1890-е гг. СПб., 1891.}

_{³ См.: Успенский Ф.И. Конкуренция народов на Ближнем Востоке. Россия и Франция // Сообщения российского Палестинского общества. 1926. Т. 29. C. 1–27.}

_{⁴ См.: Георгиев В.А. Внешняя политика России на Ближнем Востоке в конце 30–40-х гг. XIX века. М., 1975; Георгиев В.А., Киняпина Н.С., Панченкова М.Т., Шерест В.И. Восточный вопрос во внешней политике России: конец XVIII начало XX века. М., 1978.}

_{⁵ См.: Лисовой Н.Н. Русское духовное и политическое присутствие в Святой Земле и на Ближнем Востоке в XIX начале XX в. М., 2006.}

_{⁶ См.: Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев и русские учреждения в Святой Земле // К.П. Победоносцев и русская духовная миссия в Иерусалиме в царствование императора Александра III. К 170-летию основания. М.; СПб., 2017.}

_{⁷ Смирнова И.Ю. 1) Конфессиональная политика великих держав на христианском Востоке в 50–60-е гг. XIX в. // Христианство на Ближнем Востоке. 2017. № 1. C. 92; См. также: 2) Конфессиональный вектор внешней политики России: к истории взаимодействия МИДа и Св. Синода в XIX веке // Вестник исторического общества Санкт-Петербургской духовной академии. Научный журнал. 2021. № 3 (8). С. 351–360.}

_{⁸ См.: К.П. Победоносцев и русская духовная миссия в Иерусалиме в царствование императора Александра III. К 170-летию основания. М.; СПб., 2017; Россия в Святой земле. Документы и материалы: в 3 томах. М., 2015; Хитрово В.Н. Собрание сочинений и писем. М.; СПб., 2011. Т. 1–3.}

_{⁹ Победоносцев К.П. Государство и Церковь. М., 2011. Т. 1–2.}

_{¹⁰ Смирнова И.Ю. Конфессиональный вектор… С. 353.}

_{¹¹ Там же.}

_{¹² Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев и русские учреждения в Святой Земле // К.П. Победоносцев и русская духовная миссия... С. 20.}

_{¹³ Победоносцев К.П. Государство и Церковь. М., 2011. Т. 2. C. 312.}

_{¹⁴ Лисовой Н.Н. К истории русского духовного присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке // Труды Института российской истории РАН. 1997–1998 гг. М., 2000. Вып. 2. С. 67.}

_{¹⁵ Герд Лора. Константинопольская патриархия и Русская церковь перед революцией // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. 2016. №1 (34). С. 290.}

_{¹⁶ Лисовой Н.Н., Микилева М.А. К истории русского духовного и политического присутствия в Святой Земле и на Ближнем Востоке // Россия в Святой земле. Документы и материалы. М., 2015. Т. 1. С. 38.}

_{¹⁷ Письмо В.Н. Хитрово к Обер-прокурору Святейшего Синода К.П. Победоносцеву от 2 января 1882 // Россия в Святой земле. Документы и материалы в 3-х т. М., 2015. Т. 3. С. 98.}

_{¹⁸ Письмо Обер-прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева к помощнику председателя православного палестинского общества В.Н. Хитрово от 4 февраля 1883 г. // Россия в Святой земле... С. 123.}

_{¹⁹ Хитрово В.Н. Православие в святой земле // Собрание сочинений и писем. М.; СПб., 2011. Т. 1. С. 130.}

_{²⁰ Хитрово В.Н. Иерусалимский вопрос. Записка, поданная Графу Е.В. Путятину 19 октября 1879 года // Собрание сочинений и писем. М.; СПб., 2011. Т. 1. С. 68.}

_{²¹ Там же. С. 68.}

_{²² Там же. С. 69.}

_{²³ Там же. С. 69.}

_{²⁴ Там же. С. 70.}

_{²⁵ К.П. Победоносцев и Русская духовная миссия в Иерусалиме в царствование императора Александра III. К 170-летию основания. СПб., 2017. С. 63.}

_{²⁶ Там же. С. 64.}

_{²⁷ Там же. С. 67.}

_{²⁸ Манцевич Л.Н. Французский Иерусалим // Христианство на Ближнем Востоке. 2020. № 3. С. 49.}

_{²⁹ К.П. Победоносцев и Русская духовная миссия… С. 67.}

_{³⁰ Там же. С. 69.}

_{³¹ Там же.}

_{³² Frantzman Seth J., Kark Ruth. General Gordon, Palestine Research Foundation and the Origins of 'Gordon's Calvary' in the Holy Land // Palestine Research Quarterly. 2008. № 2. P. 120.}

_{³³ Ibid. Р. 127.}

_{³⁴ Ibid. Р. 130.}

_{³⁵ Хитрово В.Н. Письма о Святой Земле // Сочинение сочинений и писем. М.; СПб., 2011. Т. 2. С. 11.}

_{³⁶ Там же. С. 12.}

_{³⁷ Дмитриевский А.А. Деятели Русской Палестины. СПб., 2010. С. 63.}

_{³⁸ К.П. Победоносцев и Русская духовная миссия… С. 82.}

_{³⁹ Там же. С. 83.}

Об авторах

Владимир Владимирович Блохин

Автор, ответственный за переписку.
Email: blokhin-vv@rudn.ru
ORCID iD: 0000-0002-4901-2534

доктор исторических наук, профессор кафедры истории России

Список литературы