Становление и развитие школьного образования в автономиях Среднего Поволжья в 1920-1930-е гг.

Полный текст

Введение

В многонациональной России в советский период проживали представители более 100 народов и этнических групп, что по мере усложнения внутренней и внешнеполитической ситуации приводило к обострению национального вопроса и отношений между центром и полиэтническими регионами. В связи с этим следует подчеркнуть не случайный рост популярности и поддержки партии большевиков в ходе революционных событий, поскольку именно она предложила принципы равноправия народов и права наций на самоопределение.

Советское государство с первых дней своего существования взяло курс на политику по осуществлению национально-государственного строительства, для реализации которой учреждалось специальное ведомство – Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац, НКН)^[1]. Среди множества вопросов, находившихся в компетенции Наркомнаца, особое значение имели те, которые были связаны со сферой школьного образования. Одной из главных причин важности указанного аспекта стала необходимость доведения советской идеологии до многочисленных народов и этнических групп страны при помощи национальных языков, культуры и школы.

Рассматривая заявленную тему, авторы обращались к анализу деятельности как центральных, так и местных органов управления образованием. Решения, принятые в Москве, реализовывались на местах, в соответствии с экономическими и социокультурными факторами отдельных регионов. Конкретный фактический материал работы касается Среднего Поволжья, где всегда проживало население, характеризующееся как полиэтничное и многоконфессиональное. Территориальные рамки статьи затрагивают расположенные по соседству автономии марийского, мордовского и чувашского народов. В начале XX в. это аграрные районы с отсталой экономикой, в которых крайне низкими являлись показатели грамотности населения.

В постсоветской России системой, наиболее часто подвергающейся реформированию, является школьное образование. Изменения, которые берут начало еще с 1984 г., с небольшими перерывами продолжаются и по сегодняшний день. Длительный процесс преобразований во многом был обусловлен не только недостатками советской школы, но и просчетами, допущенными реформаторами в конце XX – начале XXI в. В настоящее время к деятельности российской школы наблюдается пристальное внимание со стороны как государства, так и общества. К основным аспектам для обсуждения следует отнести материальную базу учебных заведений, содержание и качество общего образования, статус учителей и др. В этой связи повышается актуальность изучения исторического опыта, накопленного отечественной школой на разных этапах ее развития. Важным рубежом стал период становления и укрепления советской школьной системы в 1920–1930-е гг. Несмотря на наличие немалого количества работ, посвященных проблеме исследования, в современных условиях остаются аспекты, требующие дальнейшего изучения, особенно на региональном уровне. Целью статьи является сравнительный анализ процесса становления и развития новой системы школьного образования в национальных автономиях Среднего Поволжья в 1920–1930-е гг.

Данная тема неоднократно привлекала внимание исследователей. На сегодняшний день сложилась определенная историография проблемы, начало которой относится еще к 1920-м гг. В ряду первых исследований можно выделить работу Ф.Т. Тимофеева, в которой автор рассуждает о проблемах и трудностях в развитии национальной школы^[2]. Дальнейшая исследовательская литература становится более содержательной, в ней шире представлена тематика работ по вопросам народного образования: строительство общеобразовательной школы^[3]; нерусские школы Поволжья и других регионов страны^[4]; становление и развитие системы образовательных учреждений на территории Чувашии^[5], Мордовии^[6]; школа в рамках социалистической культуры^[7] и т.п. Следовательно, историография советского периода включает немалое количество публикаций по изучаемой теме. Однако эти труды подвержены влиянию официальной идеологии и содержат определенную тенденциозность. Значительное внимание в них обращено на роль партийных органов в становлении советской школы, часто присутствует абсолютизация количественных характеристик и т. п.

В исследовательской литературе конца XX – начала XXI в. интерес ученых к начальным этапам истории советской школы в национальных регионах повысился. Появились работы, посвященные отдельным учебным заведениям^[8]. Самостоятельным направлением изучения стала проблема подготовки педагогических кадров^[9]. Появились и комплексные труды, в которых определены основные тенденции развития образования, рассмотрены вопросы ликвидации неграмотности и введения всеобщего начального обучения^[10], организации учебно-воспитательного процесса; подчеркивается политехнический характер образовательной школы^[11]. Менее изученным в этом отношении остается процесс становления марийской советской школы. Таким образом, в настоящее время имеется немалое количество работ, посвященных как отдельным аспектам проблемы, так и ее комплексному изучению, но в рамках каждой из автономий. Данное исследование основано на сравнении образовательной политики и ее результатов, реализованной в национальных автономиях Среднего Поволжья. На их примере можно наглядно продемонстрировать плюсы и минусы национальной политики советской власти в сфере просвещения.

Исследуя заявленную тему, авторы опирались на различные типы как опубликованных, так и архивных исторических источников. Проанализированы документы двух центральных и шести региональных архивохранилищ страны: г. Москвы, Ульяновской области, республик Марий Эл, Мордовии, Татарстана и Чувашской Республики, которые содержат отчетную документацию, переписку региональных органов управления с вышестоящими инстанциями и др. материалы.

Использованные первоисточники различны по происхождению, содержанию и степени достоверности. Для многих документов советского периода характерна идеологическая и пропагандистская направленность. Кроме того, сведения по ряду вопросов развития школьного образования носят фрагментарный и разбросанный характер.

Нормативная база и первые мероприятия советской власти в сфере образования в 1920-е гг.

Необходимость реформирования сферы образования в повестке дня советской власти появилась с первых дней ее существования. В первую очередь, была реорганизована система управления учебными заведениями. Учрежденный в связи с этим Наркомпрос и занялся созданием новой советской школы. Важным направлением его деятельности стала унификация образовательных учреждений и централизация управления. Чтобы понять значимость работы Наркомпроса, надо вспомнить о сложной и разветвленной системе школьного образования дореволюционной России, в которой действовали разные типы школ, отличавшиеся друг от друга как по продолжительности обучения, так и объему получаемых знаний, по подчиненности тому или иному ведомству и размеру финансирования^[12]. Для досоветской школы было характерно отсутствие преемственности между ее начальным и средним звеньями. Указанные характеристики никак не могли устроить новое школьное ведомство. Поэтому 23 февраля 1918 г. было принято решение о переводе учебных заведений независимо от их ведомственной принадлежности под контроль Наркомпроса^[13]. Мера касалась абсолютно всех школ от начального звена до высшего образования. Это означало, что образовательные учреждения теперь становились государственными, в них устанавливались централизованные управление и финансирование. Еще одним важным событием, касавшимся деятельности школ, стало решение об отделении церкви от государства от 20 января 1918 г.^[14]

Все учебные заведения начального и среднего звена представляли «единую трудовую школу». Главными принципами, определявшими работу советской школы, являлись: преемственность, бесплатность, светскость, совместное обучение мальчиков и девочек^[15].

Еще одно важное направление в сфере школьного образования – активное строительство национальной школы в Советской России. В числе первых законов был принят документ, предоставлявший право всем этносам РСФСР обучать детей на родном языке^[16]. Материалы архивов свидетельствуют, что для местностей с иноязычным населением организовывались школы с преподаванием на родном языке учащихся, но русский язык являлся обязательным предметом изучения^[17]. В таких заведениях прибавлялся еще один год обучения. Поэтому в национальных регионах преимущественно была представлена шестилетняя школа, дававшая элементарную грамотность и первоначальное общественное воспитание; она соответствовала пятилетней русской. Как правило, такая школа состояла из двух групп или первого и второго годов обучения (либо второго и четвертого)^[18].

Принципиальные изменения затронули и содержание учебно-воспитательного процесса. В первую очередь, это коснулось форм и методов работы. Теперь педагоги получили рекомендации работать на основе Дальтон-плана и метода проектов, т. е. вместо традиционной классно-урочной системы преподавания проводить экскурсии на предприятия, практиковать лабораторные занятия. В новой школе вместо деления на классы вводилось деление на группы по степени подготовленности учащихся. В прошлое ушли домашние задания, балльная система оценки знаний и поведения учащихся^[19]. Все виды наказаний в отношении детей отменялись. При отсутствии экзаменов вопросы перевода учащихся из класса в класс и выдачи свидетельств решались на основании их успехов и отзывов педагогического совета^[20]. Большинство современных исследователей к таким нововведениям советской власти относится крайне отрицательно, указывая на то, что

все это извращало научные основы народного образования, отрицательно сказывалось на всех сторонах общественной жизни^[21].

Несложно догадаться, что подобные радикальные изменения в школьном образовании большинство учителей встретили либо сдержанно, либо негативно. Педагоги свое недовольство выражали и в письмах в адрес вышестоящих инстанций и в ходе собраний. Поэтому новая школа сразу заработать с учетом революционных нововведений не могла. В национальных регионах сложности возрастали в связи с новыми законами, по которым требовалось введение преподавания на родном языке. Выполнение этой задачи зависело от наличия учебников на национальных языках, а также педагогических кадров, прошедших специальную подготовку. И, если у отдельных народов РСФСР к началу строительства советской школы имелись, например, азбука и буквари, то у большинства отсутствовали не только учебная литература, но и литературный язык в целом.

По мере возникновения автономных образований решение задач, связанных со становлением национальной школы, переходило в их компетенцию, однако возможности у всех на тот момент были разными. Например, в Марийской и Чувашской автономных областях сохранялись элементы патриархальности в повседневной жизни, не хватало национальных кадров. Остро стоял вопрос нехватки учебных зданий. Традиционно для его решения представители власти прибегали к такому методу, как передача домов священников, кулаков, помещиков для размещения в них школ^[22]. Однако эти помещения были мало приспособлены для организации учебного процесса.

С 1918 г. в стране начались мероприятия по отделению церкви от школы, вводилось антирелигиозное воспитание. При претворении в жизнь указанной политики советская власть встретила сопротивление учителей. Например, педагоги на территории Среднего Поволжья, игнорируя закон об отделении церкви от государства, в первое время требовали от детей до начала уроков посещать церковь^[23]. Кроме того, архивные документы позволяют утверждать, что многие родители не принимали новые подходы в организации школьного обучения и не отпускали своих детей на учебу^[24]. В конечном итоге сопротивление со стороны населения по поводу отмены уроков по основам религии все же было сломлено, и политика по отделению церкви от школы начала проводиться повсеместно.

В 1921 г. в связи с начавшимся голодом катастрофически ощущался недостаток финансов. Основное внимание учителям приходилось уделять не столько проведению учебных занятий, сколько оказанию материальной помощи ученикам, направленной на выживание в тех трудных жизненных обстоятельствах. Педагоги участвовали в эвакуации детей в более благоприятные с точки зрения материального обеспечения районы страны (например, в Москву, Нижний Новгород и др.). К тому же все школы региона ощущали дефицит учебных пособий и литературы, во многих из них отсутствовали подготовленные работники^[25].

В 1921 г. структура школьного образования в национальных регионах включала в себя 4-летнюю школу I ступени (соответствовала 3-летней русской школе, давала элементарную грамотность и первоначальное общественное воспитание), 6-летнюю школу II ступени (предлагала учащимся развивающее образование с приобретением ими трудовых навыков). Но в ней предполагались некоторые корректировки с учетом региональных особенностей. Например, если учащиеся Чувашии не были подготовлены к восприятию материала школ II ступени, то допускалось введение школы I ступени с 6-летним образованием^[26].

Со временем ситуация в стране стабилизировалась. Значительную роль в этом сыграло постепенное увеличение расходов на школьное образование. Так, например, в Чувашской АССР по данным на 1927 г. обучением было охвачено 58,2 % детей школьного возраста (от 8 до 14 лет). По указанному показателю регион ушел далеко вперед от средних показателей как по РСФСР (46,1 %), так и СССР (46,6 %)^[27]. Новым явлением в системе образования стало возникновение в стране школ крестьянской молодежи. В основном они открывались в результате реорганизации школ-восьмилеток, расположенных в сельской местности. На территории ЧАО действовало 10 аналогичных образовательных учреждений. Уже в 1927 г. в Чувашской АССР было принято решение о частичном введении всеобщего обязательного начального обучения^[28]. По данным наркома просвещения ЧАССР Е.С. Сергеева, в республике с осени 1930 г. вводилось всеобщее обязательное обучение и разворачивалась работа по ликвидации неграмотности и малограмотности^[29]. Марийской автономии также удалось добиться определенных успехов по созданию советской системы школьного образования в течение 1920-х гг. Однако при учете роста грамотности с 20 % в 1920 г. до 44 % в 1930 г. безграмотность населения области к началу 1930-х гг. все еще оставалась значительной^[30]. Поэтому работа в данном направлении была продолжена.

Кроме того, постоянно, особенно на местах, возникали проблемы, связанные с нехваткой зданий, учебников и учебно-методических пособий. Например, в Чувашии по состоянию на начало 1927 г. только половина всех школ располагалась в собственных зданиях, остальные помещались в крестьянских домах, которые не соответствовали гигиеническим требованиям, предъявляемым к учебным аудиториям^[31]. Примерно также обстояли дела на территории Татарстана, где свыше трети (34 %) сельских школ размещались в помещениях бывших церковно-приходских учебных заведений, построенных еще до 1905 г., а остальные здания были конфискованными, или арендованными. Большинство из них не соответствовали принятым Наркоматом просвещения Татарстана минимальным санитарным нормам^[32].

На протяжении всех 1920-х гг. остро стоял вопрос нехватки педагогических кадров. Наряду с этим имелись трудности, связанные с необходимостью повышения их квалификации. Например, собрание работников образования 1929 г. в г. Чебоксары указывало на целесообразность профессиональной подготовки учителей. Педагоги жаловались на отсутствие преемственности между разными типами школ, чрезмерной сложностью программ школ II ступени, также отмечали важность и потребность в осуществлении специальной сельскохозяйственной подготовки, применение более узкой специализации^[33].

В качестве явных положительных достижений к концу 1920-х гг. следует назвать значительный рост количества школ и численности учащихся, заметное улучшение материально-технической базы учебных заведений по сравнению с дореволюционным этапом, развитие национальной школы. Слабым звеном как следствием процесса преобразований стал недостаточный уровень знаний выпускников, а его основной причиной – отказ от классно-урочной системы преподавания, когда акцент в работе школы делался на трудовое воспитание и труд признавался наиболее приоритетным предметом изучения. На практике увеличение доли производительного труда в процессе обучения произошло за счет существенного сокращения или даже отмены преподавания основ научных знаний.

Изменения образовательной политики в 1930-е гг. и их реализация в национальных регионах страны

В начале 1930-х гг. в образовательной политике Советского государства приоритетное значение по-прежнему имели количественные показатели. В стране в эти годы решалась задача перехода ко всеобщему обязательному семилетнему обучению. Однако для ее успешного решения требовались немалые финансовые средства, которые в эти годы шли в основном на форсированную индустриализацию и коллективизацию.

Местным исполнительным органам власти в такой ситуации приходилось непросто. Архивные данные свидетельствуют о том, что исполкомы вынуждены были обращаться к общественным организациям и гражданскому населению. Наиболее часто встречающимся примером поддержки общества была помощь простых людей в заготовке дров для школы и по ремонту классов, иногда и в строительстве школьных зданий. Поскольку данные статьи расходов стоили немалых денег, то эта помощь являлась крайне важной. Так, например, Чувашская автономия с помощью населения в 1931–1934 гг. сумела возвести 152 школы^[34]. При непосредственной поддержке сельского населения в Мордовии в 1928–1933 гг. было построено 27 школ^[35]. В 1933 г. население Чувашской АССР пожертвовало «на стабильные учебники» 75 тыс. руб., на горячие завтраки 23 тыс. руб., на капитальный и текущий ремонт школьных зданий 98 тыс. 600 руб.^[36] В том же году школы Мордовской автономии получили от профсоюзных, кооперативных и общественных организаций 1 486,2 тыс. руб., а пожертвования родителей учащихся составили 204,9 тыс. руб.^[37]

Одной из серьезных проблем в деятельности советской школы являлся высокий процент отсева учащихся. Как правило, учебу до завершения полного курса обучения оставляли дети из малообеспеченных семей. В целях решения данной проблемы представители местной администрации принимали конкретные меры. Например, в 1930 г. для оказания помощи таким ученикам, обучавшимся в школах I ступени, из бюджета Мордовской области было отпущено 60 тыс. руб. Для них также выделялась теплая одежда (30 пальто, 400 пар валенок, 300 платков, 200 пар чулок), а в 118 школах были организованы горячие завтраки^[38].

По темпам модернизации сферы школьного образования в 1930-е гг. среди многих национальных регионов Среднего Поволжья вновь выделялась Чувашия.  С начала 1930-х гг. здесь шел процесс укрепления семилетних школ. В 1932/1933 учебном году из числа получивших начальное образование в семилетней школе продолжили обучение 86,6 % детей, то есть 25,2 тыс. чел. В 1934/1935 учебном году эти показатели составили 98,1 % – 43,8 тыс. чел. соответственно^[39]. На территории Мордовской АО в 1934 г. продолжили обучение в семилетней школе 71 % выпускников начального образования. Однако руководство автономии смогло отчитаться по реализации всеобщего семилетнего образования только к 1939 г.^[40]  Основной причиной отставания по-прежнему стал недостаток финансов и педагогических кадров.

Уже с конца 1932 г. шел процесс преобразования начальных школ в средние учебные заведения. Об изменениях, касавшихся количества средних школ в Чувашской АССР и численности обучавшихся в них, свидетельствуют данные табл. 1.

Таблица 1,  Динамика роста средних школ, численности учащихся Чувашской АССР  с 1932–1933 по 1940–1941 учебные годы

Типы школ, численность учащихся	Учебный год
	1932/1933	1934/1935	1937/1938	1938/1939	1939/1940
Средние школы	4	41	73	104	107
Учащиеся	108	–	7132	10 110	12 960

Таблица составлена по: 20 лет ЧАССР. Чебоксары, 1940. С. 121; Чувашия за 50 лет Советской власти (в цифрах): стат. сб. Чебоксары, 1967. С. 85; Чувашская АССР 60 лет. Чебоксары, 1980. С. 213.

 

В 1940/1941 учебном году в Чувашии действовали 556 начальных, 353 неполных средних и 126 средних школ. Следует подчеркнуть, что большинство из них располагалось в сельской местности – 991 школа (95,7 %), 44 учебных заведения (4,3 %) находились в городах. Учащихся 5–7 классов к 1940 г. стало в 2,4 раза больше, чем в 1933 г., и в 17 раз больше, чем в 1913 г.^[41]

На протяжении 1929–1934 гг. количество открывавшихся в Мордовии школ выросло в разы: средних и семилетних – более чем в 5,3 раза, учащихся 5–10-х классов – в 24,4^[42]. Как менялись численные показатели по неполным средним школам Мордовской АССР с 1931 г. по 1934 г., можно судить по данным табл. 2. В 1940 г. на территории Мордовии работали 297 семилетних и 120 средних школ. В 1940–1941 учебном году численность учащихся 5–7-х классов составляла 61 135 чел., в 8–10-х – 17 993 чел.^[43] Получается, что в 1929 г. начальным обучением было охвачено всего 50 % детей школьного возраста, а уже к 1934 г. удалось добиться их полного охвата – 100 %^[44].

Таблица 2. Динамика роста неполных средних школ, численности учащихся Мордовской АССР с 1931 по 1934 гг.

Год	Всего школ	Из них мордовские	Количество обучающихся, чел.	Из них  представители мордвы
1931	70	25 (35, 7 %)	12 000	2600
1934	198	79 (39, 9 %)	24 270	7490

Таблица составлена по: Куршева Г.А. Общество, власть и образование… С. 120.

 

Процесс становления национальной школы в Мордовии шел гораздо сложнее, чем в соседних регионах. Проблемы в организации просветительской работы здесь были связаны с более поздним образованием автономии (Мордовская АО оформилась только в 1930 г.) и дисперсностью расселения мордвы. К названным причинам следует прибавить еще одну, которая также мешала организации начального образования. Это – нежелание родителей учащихся обучать их на родном языке, что подтверждают, например, отчетные документы по Ульяновской губернии от 1925 г., в которых говорится:

У чувашей и татар препятствий к переводу преподавания на родной язык со стороны населения не встречается. Мордва местами препятствует, говоря: «Мы хотим учиться по-русски и просим мордовский язык не воскрешать»^[45].

В 1940 г. из 556 начальных школ Чувашской АССР 439 (78,4 %) составляли чувашские школы. Учебных заведений, в которых преподавание велось на русском языке, было всего 97 (17,4 %). В республике также работали 9 татарских, 5 мордовских школ. Среди средних учебных заведений преобладали чувашские – 83 (65,9 %), русских было 29 школ (23 %), татарских – 3 и мордовских – 1^[46].

Таким образом, национальная школа в республиках Среднего Поволжья к 1940 г. достигла серьезных успехов. Выше было сказано, что одним из первых и важных решений советской власти стало предоставление права народам РСФСР обучать детей на родном языке^[47]. Несмотря на то, что закон разрешал выбирать русский или родной язык для обучения, в национальных регионах русский язык являлся одним из обязательных предметов^[48]. Такое внимание к русскому языку имело объективные основания, а именно – обеспечение преемственности в обучении между всеми звеньями и ступенями советской образовательной системы, прежде всего, данная мера была призвана предоставить доступ к получению среднего специального или высшего образования выпускникам национальных школ. Поэтому в чувашских, марийских и мордовских школах преподавание русского языка было налажено уже в 1920-е гг. В связи с этим сразу после принятия Закона «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» 13 марта 1938 г.^[49] больших изменений в работе школ Среднего Поволжья не произошло. Существенное изменение статуса русского языка (переход из предмета изучения в предмет преподавания) произойдет намного позже.

Серьезным достижением в школьном деле стало увеличение расходов государства на развитие системы образования по такому показателю, как на душу населения: в 1940 г. они составили 61 руб. 90 коп. Для того чтобы наглядно представить масштаб изменений, возьмем данные однодневной переписи начальных школ Российской империи в 1911 г., когда данный показатель равнялся 58,4 коп.^[50]

Совершенствовать систему школьного образования страны только за счет повышения количественных показателей было недостаточным. Неслучайно, что в 1930-е гг. состоялось признание советской властью необходимости восстановления традиционных уроков как основной формы проведения учебных занятий. Начало реформированию положило постановление ЦК ВКП(б) от 25 августа 1931 г.  «О начальной и средней школе», в котором фиксировались успехи и достижения системы образования, а также были определены проблемные вопросы. В частности, в качестве главного недостатка работы учебных заведений называлась слабая общеобразовательная подготовка учащихся. Поэтому предлагалось принять стабильные учебные программы, четко обозначить объем систематизированных знаний, которыми должны были владеть выпускники^[51].

В соответствии с вышеназванным постановлением в 1934 г. был принят новый закон – «О структуре начальной и средней школы в СССР», который предусматривал серьезные изменения в структуре школьного образования. Если к концу 1920-х гг. на территории Среднего Поволжья, как и в целом по стране, действовали разные типы общеобразовательных школ, то теперь в соответствии с новым документом все они были унифицированы. В результате появились начальная школа (состояла из 1–4 классов), неполная средняя школа (1–7 классы) и средняя школа (с 1 по 10 классы)^[52], что свидетельствовало о создании единого типа общеобразовательных учреждений в стране.

Следующим достижением советской школы к концу 1930-х гг. стали успехи в разработке и издании учебной литературы на национальных языках. В то же время итоги работы отдельных автономий в данном направлении были не одинаковыми. Из рассматриваемых регионов Среднего Поволжья заметно выделялась Чувашская АССР. Здесь уже к 1932/1933 учебному году национальные школы практически полностью были обеспечены учебниками на чувашском языке^[53]. На территории Мордовии этот процесс развивался сложнее, лишь с образованием Мордовской АО в 1930 г. деятельность по изданию школьных учебников на родных языках заметно оживилась. Только в течение 1933–1937 гг. в регионе было издано 276 наименований учебников для начальной и средней школы на языках мордвы^[54].

Выводы

Таким образом, в течение 1920–1930-х гг. в развитии системы школьного образования автономий Среднего Поволжья происходила положительная динамика. Наблюдались увеличение количества учебных заведений, рост численности обучающихся, укрепление материально-технической базы. Все это стало возможным на фоне постепенного наращивания капиталовложений в сферу образования. Основную часть денежных средств учебные заведения получали от государства. В то же время школы имели и другие источники для укрепления материально-технической базы (помощь от родителей, колхозов, предприятий). Значимым итогом модернизации системы общего образования к концу 1930-х гг. стало функционирование в стране национальной школы. Важной частью данного направления работы являлось обеспечение школ учебной литературой на родных языках, для чего особое внимание уделялось их разработке и изданию. Наибольших успехов в этом деле достигла Чувашия.

В первые годы строительства советской школы были допущены серьезные ошибки, например, в такой важной сфере системы образования, как воспитание – акцент на трудовое воспитание в ущерб умственному развитию учащихся. Негативные последствия указанного подхода заставили организаторов образования решиться на очередные изменения в начале 1930-х гг., хотя полного отказа от решения задачи трудового воспитания не произошло. Следует отметить и то, что в целом идеологизация учебного процесса приняла статус особой важности в практической работе советской школы с первых дней ее функционирования, поскольку большевики сознавали роль содержания духовно-нравственных ценностей в процессе воспитания «нового человека».

При всех позитивных переменах на этапе становления советской школы имелось большое количество трудностей и проблем. Среди них следует назвать прежде всего нехватку учителей. С одной стороны, малочисленность педагогических кадров объясняется тем, что в Советской республике еще отсутствовала налаженная система подготовки педагогов. С другой стороны, в первые годы учителя далеко не всегда соглашались на сотрудничество с новой властью по причине не только неприятия идеологических установок большевиков, но и несогласия с теми средствами и методами, которые новая власть внедряла в систему школьного образования. Следует констатировать, что серьезной ошибкой на начальном этапе модернизации школы стал отказ от опыта и достижений дореволюционного отечественного образования. Если классно-урочную систему преподавания организаторам новой школы и удалось сломать, то эффективную альтернативную систему создать не получилось.

При этом серьезным достижением СССР раннего советского периода следует признать введение всеобщего начального и семилетнего обучения (и как следствие – резкое повышение уровня грамотности населения), а также создание национальных школ. К 1939 г. грамотность в национальных автономиях Среднего Поволжья достигла высоких показателей: в Мордовской АССР – 80 %, Марийской АССР – 87,5 %, Чувашской АССР – 91 %^[55] (для сравнения: по СССР – 89,1 %^[56]). Однако дальнейшее поступательное развитие советской школы было прервано Великой Отечественной войной.

 

 

^{1 Минеева Е.К., Зыкина А.П. Деятельность Наркомнаца РСФСР по созданию национальных автономий // Вестник Чувашского университета. 2021. № 4. С. 92. https://doi.org/10.47026/1810-1909-2021-4-92-105}

^{2 Тимофеев Ф.Г. Несколько слов о чувашской школе. Чебоксары, 1921.}

^{3 Трофимов А.Т. Народное образование в Чувашии за 15 лет (1920–1935 гг.). Чебоксары, 1935.}

^{4 Эфиров А.Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири: исторические очерки. М., 1948.}

^{5 Степанов Н.С. Очерк истории чувашской советской школы. Чебоксары, 1959.}

^{6 Ососков А.В., Котков К.А. Народное образование в Мордовской АССР. Саранск, 1946.}

^{7 Киселев А.Л. Социалистическая культура Мордовии. Саранск, 1959.}

^{8 Ефимов Е.Л. Аликовская средняя школа имени И.Я. Яковлева (1854–2004). Чебоксары, 2004; Сергеев Т.С. 1) Школа поисков и инноваций: к 70-летию Чебоксарской гимназии. № 4. Чебоксары, 2006; 2) Мечта сбылась (к 100-летию Ходарской школы имени И.Н. Ульянова). Чебоксары, 1969; Хураськин М.А. Анарская средняя школа Красночетайского района: 1896–2006. Чебоксары, 2006.}

^{9 Воротников М.А. Кузница учительских кадров. Цивильск, 2001; Сергеев Т.С. Факел знаний: (к 125-летию Порецкой учительской семинарии и 40-летию школы интерната им. И.Н. Ульянова (1872–1997)). Екатеринбург – Чебоксары, 1998.}

^{10 Куршева Г.А. Общество, власть и образование в условиях модернизации в СССР: конец 1920-х – 1930-е гг. Саранск, 2007.}

^{11 Ефимов Л.А. Школьное образование в Чувашии в 1920–2000 гг.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Саранск, 2004; Ершова О.В. Школьное образование в РСФСР в 1917–1941 годах: исторический опыт и уроки: на материалах Чувашии: дис. … канд. ист. наук. Чебоксары, 2007.}

^{12 См.: Зыкина А.П. Начальная и средняя школа Чувашского края на рубеже XIX–XX веков // Народы Волго-Уралья в истории и культуре России: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Чебоксары, 2018. С. 305.}

^{13 Постановление Народного комиссариата по просвещению. О передаче всех учебных заведений в ведение Народного комиссариата по просвещению // Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. М., 1942. С. 386.}

^{14 Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: сб. документов 1917–1973 гг. С. 12–13.}

^{15 Положение о единой трудовой школе РСФСР от 30 сентября 1918 г. // Народное образование. Общеобразовательная школа. Сб. документов. 1917–1973 гг. С. 133–137.}

^{16 Там же. С. 145.}

^{17 Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. А-296. Оп. 1. Д. 16. Л. 86.}

^{18 Там же.}

^{19 Государственный архив Республики Татарстан (далее – ГА РТ). Ф. Р-271. Оп. 1. Д. 192. Л. 10.}

^{20 Там же. Л. 10 об.}

^{21 Янборисов М.Х. Советская общеобразовательная школа в конце 20-х – начале 30-х годов XX века: опыт, проблемы, уроки (на материалах Республики Башкортостан) // Вестник Башкирского университета. 2015. Т. 20. № 1. С. 304.}

^{22 Государственный архив Республики Марий Эл (далее – ГА РМЭ). Ф. Р-23. Оп. 1. Д. 6. Л. 65; Центральный государственный архив Республики Мордовия (далее – ЦГА РМ). Ф. Р-40. Оп. 1. Д. 1109. Л. 12.}

^{23 Ермолов В.А. Реформа школьного образования в рамках культурной политики советской власти в 20-х гг. XX века (На примере Новгородской губернии) // Общество. Среда. Развитие. 2009. № 2. С. 146.}

^{24 Государственный архив Ульяновской области (далее – ГА УО). Ф. Р-190. Оп. 1. Д. 101. Л. 55 об.}

^{25 ГАРФ. Ф. А-296. Оп. 2. Д. 16. Л. 80 об.}

^{26 Государственный исторический архив Чувашской Республики (далее – ГИА ЧР). Ф. Р-125. Оп. 1. Д. 12. Л. 15.}

^{27 Изоркин А.В., Клементьев В.Н., Александров Г.А. История Чувашии новейшего времени. Кн. 1. Чебоксары, 2001. С. 120.}

^{28 ГИА ЧР. Ф. Р-1752. Оп. 1. Д. 1. Л. 324.}

^{29 ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 5. Д. 124. Л. 1.}

^{30 ГА РМЭ. Ф. Р-250. Оп. 1. Д. 728. Л. 1.}

^{31 ГИА ЧР. Ф. Р-1752. Оп. 1. Д. 1. Л. 362.}

^{32 Ахметова А.Р. Школьное образование в Татарстане в 1920-е гг.: социально-политический анализ: автореф. дис… канд. ист. наук. Казань, 2006. С. 21.}

^{33 Государственный архив современной истории Чувашской Республики (далее – ГАСИ ЧР). Ф. 2851/753. Оп. 2. Д. 2. Л. 232, 232 об.}

^{34 Юбилейные торжества в Чувашии. Чебоксары, 1935. С. 36.}

^{35 Центр документации новейшей истории Республики Мордовия (далее – ЦДНИ РМ). Ф. 269. Оп. 1. Д. 980. Л. 26, 27, 28.}

^{36 ГИА ЧР. Ф. Р-221. Оп. 1. Д. 967. Л. 9.}

^{37 ЦГА РМ. Ф. Р-464. Оп. 1. Д. 5. Л. 128–142.}

^{38 ЦДНИ РМ. Ф. 269. Оп. 1. Д. 259. Л. 43, 53.}

^{39 Трофимов А.Т. Народное образование в Чувашии за 15 лет. Чебоксары, 1935. С. 16.}

^{40 Куршева Г.А. Общество, власть и образование в условиях модернизации в СССР: конец 1920-х – 1930-е гг. Саранск, 2007. С. 162.}

^{41 Михайлов П.М. Культурная революция в Чувашии. Чебоксары, 1957. С. 12.}

^{42 Куршева Г.А. Общество, власть и образование… С. 116.}

^{43 Там же. С. 121.}

^{44 ЦГА РМ. Ф. Р-40. Оп. 1. Д. 71. Л. 22.}

^{45 См.: Ломшин А.В. Развитие школьного образования, ликвидация неграмотности и осуществление всеобщего начального обучения в Мордовии в 1920-е гг. // Интеграция образования. 2012. № 3. С. 103.}

^{46 ГИА ЧР. Ф. 1041. Оп. 1. Д. 371. Л. 37–38.}

^{47 ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 2. Д. 1. Л. 38–40. URL: https://projects.rusarchives.ru/statehood/08-41-dekret-bezgramotnost-1918.shtml (дата обращения: 10.08.2022).}

^{48 Там же. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 16. Л. 86.}

^{49 РГАСПИ. Ф. 17. Oп. 3. Д. 997. Л. 103–107. URL: http://docs.historyrussia.org/ru/nodes/123876-postanovlenie-tsk-vkp-b-i-snk-sssr-ob-obyazatelnom-izuchenii-russkogo-yazyka-v-shkolah-natsionalnyh-respublik-i-oblastey-13-marta-1938-g#mode/inspect/page/4/zoom/4 (дата обращения: 10.08.2022).}

^{50 Однодневная перепись начальных школ Российской империи, произведенная 18 января 1911 г. Вып. XVI. Пг., 1916. С. 41–48.}

^{51 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 844. Л. 22–29.}

^{52 Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О структуре начальной и средней школы в СССР» // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР за 1934 г. М., 1948. С. 367–368.}

^{53 ГАРФ. Ф. А-296. Оп. 1. Д. 543. Л. 55.}

^{54 Куршева Г.А. Общество, власть и образование… С. 127.}

^{55 См.: Народное хозяйство СССР. 1922–1972 гг. Юбилейный стат. ежегодник. М., 1972. С. 723, 727, 735, 751.}

^{56 Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги / Под ред. Ю.А.Полякова. М., 1992. С. 39.}

Об авторах

Елена Константиновна Минеева

Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова

Автор, ответственный за переписку.
Email: mi-neevaek21@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-8301-9951

д-р. истор. наук, профессор кафедры отечественной истории

428015, Россия, Чебоксары, пр. Московский, 15

Алевтина Петровна Зыкина

Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова

Email: alevtina-pet@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-3486-706X

канд. пед. наук, доцент кафедры отечественной истории

428015, Россия, Чебоксары, пр. Московский, 15

Алексей Игоревич Минеев

ООО «Лидер софт - внедренческий центр»

Email: mi-nalig@inbox.ru
ORCID iD: 0000-0001-5791-6210

канд. истор. наук, руководитель центра исследований и подготовки кадров 1С

428015, Россия, Чебоксары, пр. Московский, 17/1

Список литературы