Семейная социализация подростков, осужденных за преступления различной степени тяжести

Полный текст

Введение Процесс социализации как феномен освоения и воспроизводства индивидом социального опыта изучали многие отечественные (Г.М. Андреева, Е.П. Белинская, И.С. Кон, А.В. Мудрик, Н.А. Патутина, Т.Г. Стефаненко, Д.И. Фельдштейн и др.) и зарубежные (C.H. Cooley, E. Erikson, K. Gilligan, L. Kohlberg, G.H. Mead, J. Piaget и др.) ученые. Социализация как научный термин имеет огромное количество определений. Так, социология рассматривает социализацию как процесс социального взаимодействия, посредством которого индивид усваивает нормы, ценности, роли, взгляды, культуру, убеждения, характерные для его социальной группы (Borgatta, Montgomery, 2000). Психолого-педагогические и социально-психологические исследования, в свою очередь, определяют социализацию как результат усвоения личностью определенных знаний, навыков, норм, принятых ценностей и выработки ценностных ориентаций, как процесс формирования собственного «Я», усвоения образцов поведения, необходимых для успешного функционирования в обществе[18] (Марцинковская, Чумичева, 2015; Шамионов, 2009; Bugental et al., 2015; Denzin, 2009; Lutfey, Mortimer, 2006 и др.). Содержание социализации имеет психологическое измерение - достижение зрелости и развитие личности, соответствующее задачам возраста; социокультурное измерение - интернализация социально принятых норм и, наконец, социальное измерение - обучение различным социальным ролям и формирование просоциального поведения. Процесс социализации осуществляется через ее институты - группы, в которых личность приобщается к системам норм и ценностей и которые выступают своеобразными трансляторами социального опыта. Первичным институтом социализации, в котором человек усваивает систему правил, является семья. Особенности функционирования семьи в течение всей жизни человека оказывает влияние на развитие человека как личности и модели его поведения в социуме. Семья в качестве первичного института социализации играет ключевую роль в процессе становления человека в обществе, так как усвоенные внутри семейной системы установки и система ценностей транслируются во взаимодействии во внешнем мире (Эйдемиллер, Юстицкий, 2021). Особое место в конструировании жизненного пути человека многие отечественные ученые отводят именно семье[19] (Марцинковская, Чумичёва, 2015; Нестерова, 2016; Чеботарева, 2016 и др.). Появилось целое направление в социальной психологии и психологии семьи, которое изучает процесс семейной социализации индивида (Сасаки, 2014; Шелуханова, 2011; Эйдемиллер, Юстицкий, 2021; Axpe et al., 2019; Berns, 2015; Grusec, 2011). Стили семейной социализации определяются учеными как некий эмоциональный контекст или климат семьи, а также набор конкретных родительских практик взаимодействия с ребенком (эмоциональный стиль коммуникации, отзывчивость, требовательность, тактики дисциплинирования и т. д.) (Axpe et al., 2019). Все больше появляется исследований, которые показывают, что противоправное, делинквентное поведение несовершеннолетних детей и молодежи во многом определяются факторами жизненного цикла развития, в том числе при особом влиянии семьи и ближнего круга ребенка (Гриненко и др., 2023; Дикусар, 2020; Урусова, 2018; Хасанова, Середкина, 2019; Шаталов, Малаева, 2015; Craig et al., 2021; Krohn, Howell, 2017). Т. Торнберри и колл. в результате исследования, проведенного в 2003 г., пришли к выводу, что нарушение социализации и формирование антисоциальных форм поведения происходит в результате накопления факторов риска, проявляемых во всех сферах жизни, особенно в семейном контексте (Thornberry et al., 2002). Было доказано, что семейные факторы риска более актуальны на ранних этапах развития личности (раннее детство, дошкольный и школьный возраст). Уже потом, на более поздних этапах развития, приобретают большое влияние группы сверстников, различные сообщества, молодежные субкультуры и т. п. Неблагоприятные переживания и воспоминания, связанные с травматичным детским опытом, полученным в рамках семейной системы, являются одним из весомых факторов возникновения проблем со здоровьем, девиаций, аддиктивного поведения, семейного неблагополучия в более позднем возрасте (Хадикова, Цаликова, 2021; Gottfredson, Hirschi, 1990; Jones, Pierce, 2021; Karkashadze et al., 2023). Именно на основе этих выявленных взаимосвязей криминолог Т. Торнберри разработал интерактивную теорию правонарушений, которая постулирует, что существуют сложные модели связей между различными сферами жизни, стадиями развития человека и началом его «преступной карьеры», которые необходимо более подробно исследовать (Thornberry et al., 2002). Согласно теории социального контроля Тревиса Хирши, дефициты и неблагоприятные условия социализации (например, проживание в неполной семье, разобщенность в семье, ненадежная привязанность родителя, отсутствие надлежащего родительского надзора и жестокое обращение с ребенком) имеют прямо пропорциональную связь с вероятностью совершения преступления несовершеннолетним (Cicerali, Cicerali, 2017; Mishra, Biswal., 2020). Отсутствие участия родителей в жизни ребенка, потеря подростком веры в то, что социальные нормы важны и являются неотъемлемой частью человеческого взаимодействия, приводят к обесцениванию самой идеи соблюдения правил и законов несовершеннолетними. Д. Грэхем и Т. Бенетт дополнили теорию Т. Хирши, четко определив факторы семьи, в большей степени увеличивающие вероятность правонарушений со стороны подростков. К этим факторам относятся: 1) пренебрежение родителей; 2) неадекватность дисциплинарных воздействий и непоследовательность стилей воспитания; 3) отклонение от социальных норм в поведение самих родителей (нарушение закона, антисоциальные поступки и т. п.); 4) эмоциональный раскол семьи или неполная семья (чаще всего это отсутствие отца). Как показали исследования авторов, в большей мере на делинквентность подростка влияет пренебрежение родителей, несколько меньше - фактор неполной семьи (Graham, Bennett, 1995). Влияние на поведение на уровне семьи начинается с рождения ребенка и продолжается на протяжении всей жизни. Понимание характера и особенностей этого влияния может помочь определить реперные точки для необходимого вмешательства и проведения профилактики, чтобы предотвратить формирование делинквентности у ребенка (Рыбников, Парфенов, 2011). Существуют исследования, подтверждающие, что более 40 % несовершеннолетних преступников имели в своей биографии эпизоды жестокого обращения и насилия со стороны членов семьи (Gordon et al., 2014). Исследования также показали, что на преступное поведение детей может влиять стиль родительского отношения (пренебрежение, яркое проявление авторитарности родителя, эмоциональное отвержение и неумение родителя сдерживать аффекты) (Pierce, Jones, 2021). В формирование делинквентного поведения подростка весомый вклад вносит такой фактор, как низкий уровень сплоченности семьи или ее полная разобщенность: 73 % несовершеннолетних преступников происходят из семей с низким уровнем сплоченности. Примерно две трети правонарушителей - выходцы из семей, в которых родители не проявляют к детям интереса, и только одна треть правонарушителей росла в семьях, в которых родители интересовались ими и имели достаточно тесный эмоциональный контакт (Mwangangi, 2019). Развод родителей часто упоминается исследователями как фактор риска неблагополучия ребенка. Дети из неполных семей чаще остаются безработными, когда становятся взрослыми, бросают школу, подвергаются насилию, вступают в криминальные сообщества уже в подростковом возрасте (Van de Weijer et al., 2015). Ввиду того, что семья занимает центральное место в жизни детей, она играет решающую роль в развитии у несовершеннолетних базовых ценностей, социальных навыков и образа Я. Таким образом, семейные условия развития детей влияют на их будущий характер, поведение в социуме и вероятность формирования различных форм социального поведения (просоциального или делинквентного). Между тем в России факторы семейной социализации подростков, осужденных за совершение противоправных действий, недостаточно изучены, особенно с точки зрения социально-психологического подхода. Нет данных, позволяющих определить особенности семейной социализации подростков, совершивших преступления разной степени тяжести. Процедура и методы исследования Проведено исследование с целью выявления особенностей детско-родительских отношений в семьях несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы за совершение преступлений различной степени тяжести, а также для определения, каким образом взаимодействие в родительской семье, особенности семейной социализации связаны с делинквентным поведением подростка и тяжестью совершенных преступлений. Гипотеза исследования: существует взаимосвязь между показателями детско-родительских отношений, особенностями семейной социализации несовершеннолетних заключенных и характера совершенного ими деликта. Детско-родительское взаимодействие условно осужденных, отбывающих наказание в местах заключения и законопослушных подростков различается. Выборка исследования. В ходе проведения исследования опрошено 280 человек, включенных в три группы: 1) 120 несовершеннолетних, отбывающих наказание в местах лишения свободы за преступления высокой степени тяжести (убийство, грабеж, разбой, изнасилование, вымогательство, умышленное повреждение имущества и т. п.); 2) 80 подростков, состоящих на учете в уголовно-исполнительной инспекции и имеющих условную судимость за преступления небольшой степени тяжести (мошенничество, хулиганство, кражи и т. д.); 3) 80 подростков вошли в группу законопослушных учащихся образовательных организаций г. Москвы, так как на момент проведения исследования они не привлекались к ответственности за нарушение законов РФ (контрольная группа). Средний возраст испытуемых всех трех групп - 15,8 лет, (SD = 0,8). Все испытуемые - несовершеннолетние. Пол всех участников исследования - мужской, так как исследование проводилось на базах воспитательных колоний для мальчиков УФСИН России (Московская область, Тульская область). Методы исследования. В исследовании применялись индивидуальная беседа (интервью), анализ индивидуальных случаев (case study), контент-анализ личных дел, психодиагностический инструментарий, который включал следующие методики: 1. Шкала тактики поведения в родительско-детском конфликте (The Conflict Tactics Scale: Parent to Child, CTSPC; Straus et al., 1998) в адаптации И.А. Фурманова. Шкала измеряет следующие показатели в поведении матери и отца по отношению к ребенку: дисциплинирование, психологическая агрессия, телесные наказания, проявление жестокости, физическая жестокость (Фурманов, 2007). Шкала «Дисциплинирование» предполагает установление ограничений и наказаний без насилия. Измеряет использование родителями дисциплинарных практик, которые являются широко применяемыми альтернативами телесных наказаний: объяснение, тайм-аут, лишение привилегий и замещающая деятельность). Шкала «Психологическая агрессия» позволяет измерить уровень вербальной агрессии в сторону ребенка, вызывающей страх и унижение. Шкала «Телесные наказания» предназначена для установление факта использования телесных наказаний в практике родительского воздействия на ребенка (битье ремнем, прыгалками, подзатыльники и т. п.). Шкала «Проявление жестокости» предназначена для определения уровня жестокости при наказании ребенка (жестокое избиение, удары по лицу). Шкала «Физическая жестокость» - проявление сверхсильной жестокости по отношению к ребенку, угрожающей его жизни и здоровью (удушение, умышленное нанесение тяжких телесных повреждений: ожоги, удары ножом) (Straus et al., 1998). 2. Опросник «Семейные эмоциональные коммуникации», СЭК (Холмогорова и др., 2016). Данная шкала позволяет определить следующие стили коммуникации в родительской семье: критика, индуцирование тревоги, элиминирование эмоций, фиксация на негативных переживаниях, демонстрация внешнего благополучия, сверхвключенность, семейный перфекционизм. 3. «Незаконченные предложения», вариант Сакса - Сиднея в модификации Т.А. Заеко, позволяющие посредством проективных вопросов увидеть отношение к матери, отцу, семье. Статистическая обработка данных проводилась с помощью следующих методов: сравнительный анализ с применением U-критерия Манна - Уитни (для двух групп) и H-критерия Краскела - Уоллиса (для сравнения трех групп); дискриминантный анализ (λ Уилкса). Результаты подсчитывались при помощи статистического пакета Statisticа 10.0. Результаты исследования Исследование основных социальных характеристик семей респондентов показали следующие значимые различия в трех выборках респондентов. В ходе опроса и подробного изучения личных дел несовершеннолетних осужденных, отбывающих срок наказания в колонии (группа 1), обнаружено, что большинство из них воспитывались в неполных семьях: 105 респондентов (87,5 %). В таких семьях воспитанием ребенка занималась преимущественно мать, реже - бабушка или дедушка. Чаще всего они были единственными детьми в семье. Некоторые несовершеннолетние не общались со своими отцами или имели о них очень размытые и неприятные воспоминания. Большинство обследованных условно осужденных несовершеннолетних (57,5 %) и законопослушных подростков (78,3 %) воспитывались в полной семье, поддерживали связь с членами семьи. Свое материальное положение охарактеризовали как неудовлетворительное большинство воспитанников колонии (66,6 %) и условно осужденных (62,5 %). В контрольной группе законопослушных подростков неудовлетворены своим материальным положением только 33,4 % респондентов. Если смотреть на характеристики родителей респондентов, то в 92 случаях (76,6 %) в группе осужденных к лишению свободы и 59 случаях (73,75 %) в группе условно осужденных можно говорить об алкоголизации родителей. Анализ личных дел и опрос показали, что у 94 (78,3 %) воспитанников колонии и у 59 (73,75 %) условно осужденных родители также имели криминальный опыт и судимость. Лишение родительских прав имело место в 45 семьях (37,5 %) несовершеннолетних, отбывающих наказание в местах лишения свободы, и 35 (43,75 %) семьях условно осужденных. Данные факты возникали из-за ненадлежащего выполнения своих родительских обязанностей. В ряде случаев опрошенные попадали в детский дом. Отвечая на вопрос о том, кто из членов семьи заслуживает наибольшего доверия, воспитанники колонии и подростки из контрольной группы чаще всего называли мать: 70,8 и 33,3 % ответов соответственно. Это связано с тем, что именно мать брала на себя основную роль в воспитании ребенка. При этом условно осужденные чаще (31,25 %) отмечали дедушку как человека, пользующегося у них доверием и авторитетом. И чаще условно осужденные имели более тесные эмоциональные контакты с прародителями, нежели с родителями: при наличии полной родительской семьи жили с бабушкой и дедушкой. По всем описываемым показателям семейной ситуации социализации подростков есть статистически достоверные различия в трех группах. Так, при сравнении попарно двух групп, контрольная группа (правопослушных подростков) статистически достоверно отличается по всем показателям от групп несовершеннолетних, осужденных и условно осужденных за преступления, а именно: алкоголизация, наркотизация родителей, совершение родителями преступлений, низкий уровень материального благополучия, лишение родителей прав воспитания ребенка или ограничение этих прав (уровень достоверности различий p < 0,01). Единственные два различия в группах 1 и 2 (осужденных за тяжкие преступления и преступления небольшой тяжести) наблюдаются по показателю «полная/неполная семья» - у условно осужденных семья чаще бывает полной. А также по показателю количество детей в семье - у осужденных за тяжкие преступления семья чаще малодетная и ребенок воспитывался в семье один. Далее проводился сравнительный анализ отношения подростков к родителям, а также к родительской семье в целом (рис. 1). Изображение выглядит как текст, снимок экрана, диаграмма, линия Автоматически созданное описание Рис. 1. Отношение различных групп несовершеннолетних к родителям и семье (по результатам метода незаконченных предложений) Figure1. Attitudes of different groups of minors towards parents and family (based on the results of Sacks Sentence Completion Test) Выявлено, что подростки, отбывающие наказание в колонии за тяжкие преступления, статистически достоверно более негативно относятся к отцу (Kruskal - Wallis test: H = 45,31, p < 0,001) и к родительской семье в целом (Kruskal - Wallis test: H = 36,42, p < 0,001). Достоверных различий в отношениях к матери не обнаружено (Kruskal - Wallis test: H = 4,84, p = 0,09). В группе несовершеннолетних, осужденных за тяжкие преступления, все применяемые родителями тактики разрешения конфликтов с детьми выражены статистически значимо выше, то есть родители гораздо чаще применяют различные дисциплинарные меры воздействия на ребенка, в том числе и жестокие (рис. 2). Так, в группе подростков, отбывающих срок наказания в колониях, выше уровень принимаемых родителями ненасильственных дисциплинарных мер (Kruskal - Wallis test: H = 17,68, p < 0,001), психологической агрессии (Kruskal - Wallis test: H = 49,72, p < 0,001), телесных наказаний (Kruskal - Wallis test: H = 39,97, p < 0,001), проявления жестокости (Kruskal - Wallis test: H = 35,85, p < 0,001), проявления физической жестокости (Kruskal - Wallis test: H = 30,72, p < 0,001). Тактики разрешения конфликтов родителей условно осужденных подростков статистически достоверно не отличаются от тактик родителей детей контрольной группы, кроме шкалы «Дисциплинирование». Этот показатель статистически достоверно ниже в группе условно осужденных, что может свидетельствовать о дефиците проактивного дисциплинирования со стороны родителей с целью обозначения границ допустимого поведения и разрешения конфликтов в данной группе детей. Изображение выглядит как текст, снимок экрана, Шрифт, Параллельный Автоматически созданное описание Рис. 2. Тактики разрешения родителями конфликта с детьми Figure 2. The conflict tactics: parent to child Сравнение стилей эмоциональной коммуникации в родительской семье показало достоверные различий по всем показателям в трех группах испытуемых (табл. 1). Проявления дисфункциональных коммуникативных стилей в семьях осужденных подростков статистически достоверно выше по всем шкалам опросника: критика, индуцирование тревоги, элиминирование эмоций, фиксация на негативных переживаниях, внешнее благополучие и фасадность отношений, сверхвключенность. Таким образом, мы можем заключить, что в семьях осужденных родители часто критиковали подростков, фиксировались на негативных переживаниях и предстоящих неудачах. Высокий уровень элиминирования эмоции свидетельствует о том, что в семьях осужденных подростков не разрешалось выражать собственные эмоции, особенно негативные. И только выраженность семейного перфекционизма статистически достоверно ниже в группе осужденных, что говорит о том, что требования семьи к ребенку не были завышенными и от ребенка не ждали высоких достижений. Таблица 1 / Table 1 Различия стилей семейной коммуникации в родительской семье / Differences in family communication styles in the parent family СЭК / SFC Среднее / Mean H-критерий Крускала - Уоллиса / H Kruskal - Wallis test p Осужденные / Convicts, N = 120 Условно осужденные / Probationers, N = 80 Контрольная группа / Control group, N = 80 Критика / Criticism 11,2 8,1 6,4 22,80 0,001 Элиминирование эмоций / Elimination of emotions 10,7 7,2 5.5 36,39 0,001 Индуцирование тревоги / Inducing anxiety 9,6 6,1 5,0 34,44 0,001 Фиксация на негативных переживаниях / Fixation on negative experiences 7,6 3,6 3,2 55,89 0,001 Внешнее благополучие семьи / External well-being of the family 8,9 4,8 4,5 46,13 0,001 Сверхвключенность / Overinclusion 3,1 2,4 1,9 12,68 0,002 Семейный перфекционизм / Family perfectionism 3,9 4,8 5,4 18,22 0,001 Таблица 2 / Table 2 Результаты дискриминантного анализа в зависимости от других переменных, включенных в модель (группирующая переменная - делинквентность) / Results of discriminant analysis depending on other variables included in the model (grouping variable - delinquency) Переменные / Variables λ Уилкса / Wilks’ λ Частная λ / Partial λ F-исключенное / F-remove p Неполная семья / Incomplete family 0,032358 0,917406 9,81 0,002* Удовлетворенность материальным положением / Satisfaction with financial situation 0,029777 0,996923 0,33 0,563 Наркотизация родителей / Narcotization of parents 0,031202 0,966886 5,73 0,054* Алкоголизация родителей / Alcoholization of parents 0,031109 0,954256 5,22 0,024* Проблемы с законом у родителей / Parental legal problems 0,029962 0,990779 1,01 0,316 Лишение родительских прав / Deprivation of parental rights 0,030438 0,975294 2,76 0,099 Единственный ребенок / Single child 0,030093 0,954740 5,16 0,059 Отношение к семье / Attitude towards family 0,029777 0,996940 0,33 0,564 Отношение к матери / Attitude towards mother 0,030288 0,980122 2,21 0,139 Отношение к отцу / Attitude towards father 0,030611 0,969764 3,39 0,038* Проявление физической жестокости / Very severe assault 0,029907 0,992598 0,81 0,369 Проявление жестокости / Severe assault 0,030651 0,968490 3,54 0,052* Телесные наказания / Corporal punishment 0,029803 0,996061 0,43 0,513 Психологическая агрессия со стороны родителей / Psychological aggression 0,030858 0,962010 4,30 0,040* Дисциплинирование со стороны родителей / Nonviolent discipline 0,030258 0,989696 3,77 0,068 Критика / Criticism 0,031924 0,929897 8,21 0,005* Элиминирование эмоций / Elimination of emotions 0,029694 0,999724 0,030 0,863 Индуцирование тревоги / Inducing anxiety 0,029723 0,998757 0,13 0,713 Фиксация на негативных переживаниях / Fixation on negative experiences 0,029931 0,991787 0,90 0,344 Внешнее благополучие семьи / External well-being of the family 0,030283 0,980275 2,19 0,141 Сверхвключенность / Overinclusion 0,030423 0,975778 2,70 0,103 Семейный перфекционизм / Family perfectionism 0,029687 0,999942 0,01 0,937 Для понимания семейных предикторов делинквентности подростков использован дискриминантный анализ (по критерию λ Уилкса). Этот статистический метод хорошо зарекомендовал себя в прогностических исследованиях, так как дает возможность определить те переменные, которые лучше позволяют разделить генеральную совокупность на две группы (в нашем случае это проявление/непроявление деликвентного поведения у подростка). Данный статистический анализ показал, что дискриминирующие свойства «делинквентности» подростка могут предсказать такие переменные, как воспитание в неполной семье, наркотизация и алкоголизация родителей, негативные отношения с отцом, проявление жестокости со стороны родителей, психологическая агрессия со стороны родителей и критика ребенка, постоянное выражение родителями недовольства ребенком (табл. 2). Обсуждение результатов Проведенный статистический анализ полученных результатов исследования показал достоверные и значимые различия особенностей внутрисемейных и детско-родительских отношений в трех группах несовершеннолетних: осужденных за тяжкие преступления и отбывающих свой срок в колонии, условно осужденных подростков за преступления небольшой тяжести и контрольной группы подростков с законопослушным поведением. Семейная ситуация социального развития подростков, совершивших тяжкие преступления и отбывающие наказание в колониях, отличается тем, что они чаще являются единственными детьми в семье, проживающими с одним родителем (обычно матерью). Больше 70 % подростков проживает в семье, где родители злоупотребляют алкоголем и/или наркотиками. Во многих анализируемых кейсах истории жизни подростков выяснялось, что родителей лишали родительских прав или ограничивали в правах. Показательно, что почти у 80 % детей данной группы родители имели опыт судимости, нарушения закона, что может свидетельствовать о трансгенерационной трансляции семейных ценностей и моделей поведения, в том числе и в отношении соблюдения закона. Подростков этой группы отличает резко негативное отношение к отцу и семье в целом. Родительские методы дисциплинирования в семьях этих детей отличаются высоким уровнем жестокости, склонности к применению физической силы при наказании и выраженной психологической агрессией. Почти все виды дисфункций в семейной коммуникации (постоянная критика, недовольство ребенком, запрет выражать свои чувства) сильно проявляются во взаимоотношениях между детьми и родителями. Семейная социализация данной группы детей проходит в обстановке жестокости, недовольства ребенком и деструктивной коммуникации. Наши данные подтверждаются схожими исследованиями, где доказано, что тяжесть перенесенного жестокого обращения внутри семьи увеличивает вероятность насильственных и серьезных правонарушений (Smith et al., 2005). В группе условно осужденных несовершеннолетних (преступления небольшой тяжести) социализация проходила тоже не в самых благоприятных условиях. Большая часть подростков этой группы выросла под присмотром бабушек и дедушек по причине того, что их родители злоупотребляли ПАВ, были ограничены в родительских правах, отбывали срок за нарушение закона. Но некоторые росли в полных семьях и с теплотой говорят о своих родителях, особенно о матерях и прародителях. При этом больше половины вспоминают, что в семье было трудное материальное положение. Проявление жестокости со стороны родителей у данных подростков встречается реже, но и уровень проактивной формы дисциплинирования (ненасильственной) в этой группе самый низкий (даже ниже, чем у контрольной группы), что говорит о дефиците границ допустимого и недопустимого поведения. М. Страус и А. Фошье в своем руководстве по дисциплинированию детей обосновано утверждают, что дисциплинирование - это важнейшая часть социализации любого ребенка, без него трудно представить процесс воспитания и передачу социальных норм от старших поколений младшим (Straus, Fauchier, 2007). Существуют разные формы дисциплинирования: проактивные и реактивные, карательные и профилактические. И, несомненно, проактивные и профилактические формы необходимы ребенку для обозначения правил поведения в социуме. Они помогают устанавливать границы, понимать причинно-следственные связи свои поступков. Эта дисциплина основана на объяснениях и возможностях осознания ребенком последствий своего поведения, а не на использовании принуждения, запугивания и карательных мер для регулирования поведения со стороны родителя. Как показало наше исследование, чрезмерное попустительство родителей, отсутствие дисциплины и установленных границ дозволенного поведения тоже может привести ребенка к совершению преступления. Это согласуется с исследованиями индийских коллег, которые доказали, что попустительство и отсутствие разумного дисциплинирования, наравне с жестокостью, связано с высокой вероятностью совершения преступлений подростками. Причем, доказано, что попустительство и отсутствие контроля негативнее сказывается на поведении мальчиков (Mishra, Biswal, 2020). Чрезмерная критичность родителей по отношению к ребенку, постоянное недовольство его поведением и им самим как личностью, также является значимым предиктором, увеличивающим вероятность совершения ребенком правонарушения. Недостаток родительского принятия и поддержки могут вызвать у ребенка чувство отверженности, эмоциональной незащищенности и предопределить антисоциальные поступки и делинквентное поведение. Заключение Особенности семейной социализации подростков, осужденных за тяжкие преступления, отличаются такими характеристиками, как проживание в неполной семье, неудовлетворенность материальным положением, наркотизация и алкоголизация родителей, лишение родительских прав одного из родителей, проблемы с законом у одного из членов семьи, меньшее количество детей в семье (часто это единственные дети в семье). У несовершеннолетних осужденных нарушена система детско-родительских отношений, приведшая к нарушению процесса социализации, вследствие чего могли сформироваться девиантные формы поведения. Детско-родительскому взаимодействию в семьях несовершеннолетних осужденных свойственны такие особенности, как телесные наказания, психологическая агрессия со стороны родителей, высокий уровень проявления жестокости при дисциплинировании ребенка, отсутствие позитивных отношений с отцом, чрезмерная критика, индуцирование тревоги, запрет на выражение чувств ребенка (особенно негативных), фиксация на негативе и ошибках. Подростки, совершившие менее тяжкие преступления, также растут в дисфункциональных семьях, где наряду с проявлением жестокости родителей встречается и явное пренебрежение нуждами ребенка, отсутствие проактивного дисциплинирования. Часто эти дети воспитываются бабушками и дедушками, так как родительская семья не способна выполнять свою воспитательную функцию. В этих семьях ребенок не получает необходимых для просоциального поведения границ и правил, которые приходятся формировать самостоятельно, в том числе опираясь на те деструктивные модели, которые демонстрируют родители (злоупотребление ПАВ, нарушение закона, асоциальный образ жизни, пренебрежение своим обязанностями и т. п.). Практическая значимость. Данные, полученные в ходе проведенного исследования, могут быть использованы сотрудниками психологической и воспитательной служб уголовно-исполнительной системы, а также специалистами, работающими в смежных областях. С учетом подтверждения гипотезы о взаимосвязи между особенностями семейной социализации несовершеннолетних заключенных и характера совершенного ими деликта (тяжести преступления) можно дать следующие рекомендации: 1. Стиль семейной коммуникации, в том числе в отношении ребенка, задает основы самоотношения и является базой социального развития личности. Особенно негативно на ребенка влияет постоянная фиксация на негативе и чрезмерная критичность в оценке поведения подростка. 2. Дисциплинирование является важным фактором социализации ребенка, основой для закладывания норм социально приемлемого поведения, понимания последствий своих действий. Дисциплинирование не должно быть жестоким, карательным и неадекватным совершенному ребенком проступку. Оно должно нести профилактический и разъяснительный характер (проактивное дисциплинирование). 3. Необходима разработка специальных мер внутри образовательных и исправительных организаций, позволяющих компенсировать дефициты социального развития ребенка в дисфункциональной семье для обеспечения возможности позитивной социализации в обществе. 4. Крайне важно проводить мероприятия, направленные на распространение знаний среди родителей об использовании позитивных методов воспитания, основанных на эмоционально включенном общении, интересе к ребенку и проактивном (ненасильственном) дисциплинировании. Это поможет нивелировать некоторые факторы развития делинквентности подростка. Ограничения и перспективы дальнейших исследований. Выявленные предикторы делинквентности подростков в процессе дискриминантного анализа позволяют говорить о способности данных переменных четко разделять между собой группу делинквентных и правопослушных подростков, но при этом не позволяют говорить об однонаправленном влиянии этих предикторов и четких причинно-следственных закономерностях. Результаты исследований можно транслировать только на группу юношей, они не могут быть распространены на группу девушек подросткового возраста, так как половозрастная специфика не рассмотрена в данном исследовании.

Об авторах

Альбина Александровна Нестерова

Государственный университет просвещения

Автор, ответственный за переписку.
Email: anesterova77@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-7830-9337
SPIN-код: 2844-3800
Scopus Author ID: 56719360200
ResearcherId: AAD-8250-2019

доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры социальной психологии

Российская Федерация, 141014, Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 24

Леонид Маркович Левин

Государственный университет просвещения

Email: levin_leonid@mail.ru
ORCID iD: 0009-0001-2731-4822
SPIN-код: 6919-7722

аспирант, кафедра социальной психологии

Российская Федерация, 141014, Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 24

Список литературы