Учитель и научная мама: памяти Татьяны Гавриловны Стефаненко

Аннотация

Статья посвящена памяти Татьяны Гавриловны Стефаненко, профессора факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова, учителя и друга, и рассказывает том, как она растила и какое оказывала влияние на следующие поколения этнопсихологов - их карьеры и личную жизнь.

Полный текст

Так случилось, что о подготовке журнала, посвященного памяти Татьяны Гавриловны, я узнала накануне сдачи номера. Оказалось, в рассылке, вот уже полгода оповещавшей авторов о его подготовке, был указан старый адрес моей электронной почты. Я взволновалась, написала двум другим аспиранткам Татьяны Гавриловны - Ане Арбитайло и Ире Антоновой, - готовы ли их тексты? Оказалось, что Ира сейчас в Японии, Аня - в Австралии, а сама я - в Сингапуре. Мы представили улыбку Татьяны Гавриловны, которая узнала, как мы разлетелись по миру, как жадно изучаем новые культуры и себя, как бы ей понравились наши рассказы. Погрустили, как каждая из нас по-своему ждет встречи с ней, чтобы разделить увиденное так, как можно было разделить только с Татьяной Гавриловной. Татьяна Гавриловна Стефаненко - доктор психологических наук, профессор, заведующая кафедрой социальной психологии МГУ имени М.В. Ломоносова - была моей научной мамой. Это звучит очень лично, почти интимно, но именно так она себя называла, так ощущали и мы - ее аспиранты и «дети». Кажется, Татьяна Гавриловна провела с нами на кафедре за научными обсуждениями не меньше времени, чем на ее уютной кухне за долгими интенсивными и теплыми беседами о личном, об искусстве, путешествиях, о том, что огорчает, радует, наполняет. Наша первая встреча состоялась в 2002 году, когда Татьяна Гавриловна была заместителем декана. Повод для меня был неприятным - я провела 3 учебных месяца в больнице, по-прежнему болела и, конечно, значимо отстала. Пред- стоящая беседа об академическом отпуске меня не радовала. Было ощущение, что нужно будет защищаться, оправдываться, что-то отстаивать. Татьяна Гавриловна приняла меня в кабинете с большими светлыми окнами приветливо и тепло. К моему удивлению, заместитель декана слушала меня крайне внимательно, очень поддерживающе, мы долго беседовали, она искренне и ресурсно предлагала разные варианты и настаивала, чтобы я выбрала лучший для себя. Нужно ли говорить, что вышла я в бодром и решительном состоянии. Академический отпуск брать не стала, все экзамены и зачеты сдала, Татьяна Гавриловна поучаствовала в переносе защиты курсовой на осень, что помогло наверстать упущенное время. Это маленький пример того, как Татьяна Гавриловна умела слушать и поддерживать. Всегда сосредоточенно, включенно, всегда максимально искренне, с уважением и теплом. В следующем учебном году у нас начался курс “Этнопсихология”. Татьяна Гавриловна предлагала студентам интереснейшие письменные задания. Например, для понимания того, относится ли Россия к низкоконтекстным или высококонтекстным культурам, студентам предлагалось написать список всех имен и их производных, с которыми к ним обращаются в жизни. От списка из 42 моих собственных имен я долго ходила под впечатлением, что позволило мне совершенно по-новому ощутить разнообразные оттенки смыслов и подтекстов обращений. На лекциях и в последующих заданиях мы анализировали, как в нас запускается и развивается процесс стереотипизации, как формируются предубеждения. Размышляли о своей этнической идентичности, препарировали особенности национального характера через пословицы и поговорки культур, искали опоры для диалога с представителями других народов с помощью культурного ассимилятора и других методов. Письменные задания Татьяны Гавриловны, размышления о содержании курса и переживание собственной мультикультурности приводили меня в восторг. Когда пришло время определяться с темой курсовой на учебный год, я затеяла социологический опрос коллег-студентов: «Как оно, писать работу у Татьяны Гавриловны?» Ответы на удивление были единогласными: она отличный научный руководитель, очень теплый, интересный и интеллигентный преподаватель, расставались с ней, только если интересовала какая-то принципиально иная тема, лежавшая за пределами научных аппетитов самой Татьяны Гавриловны. Все твердили: занимайся она и этой темой, они бы у нее остались. Мое собеседование с Татьяной Гавриловной снова прошло тепло, уважительно и диалогично, и, к моей радости, я написала под ее руководством курсовую работу, потом дипломную, за ней - кандидатскую диссертацию. Мне посчастливилось также совместно с ней написать несколько научных работ на русском и английском языках (Купавская, 2005; Stefanenko, Kupavskaya, 2010; Stefanenko, Kupavskaya, 2012а; Stefanenko, Kupavskaya, 2012b), работать под ее началом на факультете психологии МГУ (Стефаненко, Купавская, 2006) и в Федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» (Стефаненко, Татарко, Купавская, 2004). Вместе с коллегами Надеждой Михайловной Лебедевой, Ольгой Викторовной Луневой и другими мы работали в Беслане, Владикавказе, Нальчике, Краснодаре и других городах России (2001-2005 гг.). Это был непростой, очень эмоциональный и невероятно глубокий опыт, осмысление которого продолжается во мне и сегодня. Мне очень повезло, что со времен четвертого курса тема этнопсихологии меня не отпускала, а я не отпускала Татьяну Гавриловну. Татьяна Гавриловна обожала свой предмет. Она преподавала этнопсихологию десятки лет, при этом готовилась к каждой лекции, существенно обновляла свой легендарный учебник «Этнопсихология» для каждого переиздания. А с каким чувством и глубиной она рассказывала о каждом новом шедевре мировой живописи, выбранном для новой обложки учебника! Помню, коллега на кафедре как-то посочувствовал: «Татьяна Гавриловна, увидел в расписании, что Вам поставили сдвоенную пару по этнопсихологии в субботу в 9 утра для людей, получающих второе высшее образование. Вы не боитесь, что в сонной аудитории будет немноголюдно?» Татьяна Гавриловна без тени сомнения и не без гордости ответила: «Я уже много лет веду этот курс для второго высшего именно в это время - по субботам в 9 утра. И у меня всегда полная аудитория». Она была уверена в том, что ее курс по-настоящему интересен, что диалог со студентами обязательно состоится, вне зависимости от дня и времени проведения лекции. Так и было. А еще она любила не спеша добираться до факультета по пустынной субботней Москве. Однажды Татьяна Гавриловна попала в больницу на несколько месяцев. Курс этнопсихологии был разделен между нами, ее аспирантами. И, знаете, это правда, всегда были полные аудитории студентов, всегда много живых вопросов, всегда интересные диалоги в коридоре после завершения лекции. И «Этнопсихология», и «Психология межгрупповых отношений» Татьяны Гавриловны были живыми актуальными курсами, побуждающими думать и помогающими лучше понять себя и социальную реальность вокруг. Татьяна Гавриловна была исключительно интеллигентна и диалогична. Она умела искренне и безоценочно удивляться, даже когда слышала странные, мягко говоря, вещи. Умела по-сократовски неутомимо и точно задавать нейтральные вопросы о фактах, пока ты сам не поймешь о себе что-то новое. Никакого сарказма или скрытой агрессии - открытый диалог и, если считала нужным, открытая конфронтация. У самой Татьяны Гавриловны всегда была собственная позиция, которую она твердо, но с уважением отстаивала. А если уж она о чем-то понравившемся рассказывала - о новой постановке, выставке, прогулке по Москве, Парижу или Лондону, книге, фильме, - то всегда с придыханием, с горящими глазами. Она заражала своим интересом и сложно было не следовать за ней. С нами, аспирантами, она щедро делилась своими увлечениями, хобби, вовлекала в свой поток коллекционера. А коллекционером она была страстным. В ее коллекциях отражалась она сама - организованная, последовательная, ее неутомимый ум и внимательность к деталям, ее готовность посвятить себя предмету и служить ему. Чем бы она ни увлеклась, она становилась в этом экспертом, но при этом как-то легко, играючи она наполняла предмет своего увлечения невероятной витальностью. Открытки с шедеврами живописи, коллекция книг, богатейшая фильмотека, невообразимая коллекция кошек… Благодаря последней Татьяну Гавриловну было легко порадовать: в каждом путешествии встречалась хорошенькая фигурка, которая так и просилась в ее коллекцию, а все новинки так радовали хозяйку! И до сих пор так - в каждой поездке сами собой находятся чудесные кошки, которые хотят, чтобы для них любовно нашли место, с теплом и придыханием рассказывали, откуда они, как попали к Татьяне Гавриловне. Прохожу мимо них, глубоко вздыхая. Когда в конце 2008 года я уезжала в Лондон, Татьяна Гавриловна собрала для меня видеотеку - около 30 тематических и поддерживающих фильмов. Каждый из них был глубоким, трогающим, в чем-то для меня актуальным, каждый согревал ее теплом и заботой, помогал в первые месяцы непростого процесса адаптации. Каждый раз, когда я приезжала в Москву, меня ждали в подарок 2 книги: литературная художественная новинка, которую, Татьяна Гавриловна была убеждена, мне нельзя пропустить, и тематическая книга об Англии, ее традициях и особенностях. Сегодня я много работаю с русскоязычной общиной Англии, помогаю людям адаптироваться к новой культурной среде. Тем, как и чем я работаю, я во многом обязана Татьяне Гавриловне. Помимо прочных знаний по этнопсихологии и психологии межкультурной адаптации, у меня самая завидная русскоязычная библиотека об особенностях жизни в Англии - ко всему этому она приложила руку и сердце. Татьяна Гавриловна была крайне последовательна и внимательна. Она неравнодушно читала каждый новый текст своих студентов, каждую новую его редакцию. Мои возвращала, к моему стыду, всегда с правками: запятые, опечатки, содержательные неточности, шероховатости в оформлении списка литературы - мало что укрывалось от ее внимательного взгляда. Татьяна Гавриловна на свадьбе автора (Аптекарский огород МГУ, июнь 2008 года) Tatiana Stefanenko at the author's wedding (The Botanic Gardens of Lomonosov Moscow State University, June 2008) Столь же внимательной Татьяна Гавриловна была и в личных отношениях: она знала всех членов моей семьи, всегда интересовалась жизнью мужа, родителей, брата и его семьи. С ней можно было поделиться сложностями и в отношениях с коллегами, и в написании статьи, и глубоко личными переживаниями. Она во всем была готова принять участие. С нами, своими научными детьми, Татьяна Гавриловна была настоящей. Всегда журила и хвалила искренне, никаких общих слов - всегда персонально и конкретно. Как с друзьями, она была с нами ранима. Могла обидеться и отдалиться. Однажды я долго не выходила на связь: обещала Татьяне Гавриловне сделать большой исследовательский обзор на английском для ее будущего потенциального проекта, но, к сожалению, задача оказалась сложнее, чем я изначально предполагала, да и две основные работы мешали сосредоточиться, а потому чувство вины и стыда держало меня «в засаде». Когда я все-таки позвонила, Татьяна Гавриловна, хотя и очень мне обрадовалась, была предельно строга. Да я и сама понимала - со своей стороны я безответственно отнеслась к нашей договоренности. Но Татьяна Гавриловна яростно, хотя и с любовью, говорила совершенно о другом: «Саша, никакие потенциальные проекты, никакая работа не стоят отношений. Пожалуйста, не пропадайте так больше». Татьяна Гавриловна была предельно увлечена и включена в свою работу, но куда больше она была другом и ценила отношения. На защите моей диссертации в 2008 году, когда уже было известно, что через несколько месяцев я уеду жить в Англию, Татьяна Гавриловна обратилась к моим родителям: «Вы, родители, растите детей, зная, что они уйдут от вас, а я, научная мама, ну никак на это не рассчитывала». Это было и грустно, и очень поддерживающе. Англия предлагала мне проверить теорию этнокультурной адаптации на практике, что я и сделала. И Татьяна Гавриловна была мной довольна. Нет, я не устроилась работать ни в Оксфорд, ни в Кэмбридж. Нет, не продолжила научную карьеру. Сначала работала в маленьком колледже, потом - в корпорации, помогая европейским профессионалам адаптироваться и работать в странах СНГ, затем совместно с коллегами - тоже выпускницами 2004 года факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова - открыла свою консультативную практику Clever Psychology. И я знаю, несмотря на то, что я не реализовала ее научных ожиданий, Татьяна Гавриловна искренне за меня радовалась. Она принимала мой путь. По-прежнему внимательно выслушивала, по-прежнему ценила и поддерживала. Это уникальное сильное чувство: она всегда была на моей стороне. Даже когда она была недовольна или обижена, я всегда ощущала - она рядом. Ее уважительная поддержка была огромной силой. Только мама так может.