Временная перспектива личности при аффективных расстройствах: обзор научных исследований

Полный текст

Введение В последние десятилетия количество исследований, посвященных изучению временной перспективы личности, заметно увеличилось, что обусловлено высокой актуальностью данной темы. Проблемы восприятия времени и временной перспективы отражались в работах таких авторов, как К. Левин, Л. Фрэнк, Ф. Зимбардо, Ж. Нюттен, Е.И. Головаха, А.А. Кроник, К.А. Абульханова, Т.Н. Березина и др. Восприятие времени, особенности переживания временных промежутков, отношение к прошлому, настоящему или будущему - данные вопросы встают перед учеными еще с античных времен, но до сих пор остаются недостаточно изученными с точки зрения клинической психологии. Следует отметить, что само понятие восприятия времени может рассматриваться по-разному: так, время может восприниматься человеком как условно физическое явление (восприятие физического времени) или же как эмоционально-когнитивный конструкт (восприятие психологического времени). В первом случае речь идет скорее об отражении реально существующего объективного времени в терминах его длительности, последовательности, темпа, непрерывности и других динамических и структурных свойств (Яничев, 2007). Во втором случае имеется в виду переживание времени личностью, которое имеет свою эмоциональную окраску и значимость - субъективное отношение к переживаемым сменяющимся событиям и деятельности, представления о своем прошлом, настоящем и будущем и другие характеристики, непосредственно зависящие от личности и индивидуальных свойств человека (Тарасова, Ковалев, 2007). Рассмотренные подходы к пониманию восприятия времени неразрывно связаны между собой, так как в той или иной степени опираются на субъективность человеческого восприятия. При этом изучение восприятия времени с точки зрения обоих подходов в отдельности, а также во взаимосвязи друг с другом остается важной исследовательской задачей, так как открывает возможности для более точного и подробного описания изучаемых процессов. Впервые термин «временная перспектива» ввел в психологию ученик К. Левина Л. Фрэнк в 1939 г., описывая данное понятие как совокупность представлений человека о своих психологических будущем и прошлом, существующих в данный момент времени, динамическое базовое свойство, в котором прошлое и будущее являются двумя основными аспектами поведения человека. Настоящее определяет будущее и контролируется прошлым, которое в свою очередь формирует ситуацию, где будущее связывает ценности прошлого и настоящего (Frank, 1939). К. Левин впоследствии интерпретировал термин схожим образом - «существующая в настоящий момент целостность видения индивидом своего психологического будущего и своего психологического прошлого» (Lewin, 1942). То есть происходит включение памяти о прошлых событиях и предвосхищения будущих в восприятие настоящего момента. Начиная с 1950-х годов ХХ века, временная перспектива личности становится темой различных научных исследований, в которых соотносится со многими психологически- ми, социокультурными, физиологическими феноменами (возраст, интеллект, социальный класс, психопатология и т.д.), что привело в итоге к большой терминологической путанице. Например, В.И. Ковалев предложил схожее с рассматриваемым понятие временной трансспективы, в котором подчеркивалась связность и интегрированность прошлого, настоящего и будущего, времени всей жизни в целом в восприятии каждого человека (Ковалев, 1995). Особое значение имеет изучение влияния психических особенностей и психопатологических проявлений различного генеза, степени выраженности аффективных и связанных со стрессом расстройств на субъективное представление человека о психологическом времени, куда включается и понятие временной перспективы личности - такие знания могли бы сыграть важную роль в терапии рассматриваемых нарушений, ведь знания о восприятии психологического времени, отражении этого восприятия в мышлении, могут пролить свет на структуру когнитивных установок тревожного и депрессивного плана, имеющиеся у личности мотивационные ресурсы. В то же время восприятие физического времени может выступать своеобразным индикатором актуального психического состояния личности, что очень важно в процессе лечения. Содержание понятия временной перспективы личности В настоящий момент не существует общепринятой теории временной перспективы личности. Рассмотрим несколько основных подходов к пониманию ключевых моментов обсуждаемого феномена. Так, Ж. Нюттен выделил следующие параметры, характеризующие понятие временной перспективы, - протяженность, насыщенность распределения объектов, степень их структурированности, степень яркости и реалистичности. Временную перспективу, по мнению автора, следует отличать от понятий временной установки (когнитивный конструкт, более или менее позитивная настроенность по отношению к событиям прошлого, настоящего или будущего) и временной ориентации (доминирующая направленность поведения человека на прошлое, настоящее или будущее). Также автор делает акцент на трех психических процессах, которые играют значительную роль в формировании временной перспективы: восприятие, дающее знания о настоящей ситуации; память, воссоздающая пережитый опыт прошлого; воображение, позволяющее предвосхищать события будущего (Nuttin, 1985). Нельзя обойти стороной теорию Ф. Зимбардо, получившую наибольшую известность в контексте изучения временной перспективы личности. В тандеме с И. Боннивелл исследователь предложил рассматривать временную перспективу через призму когнитивного, эмоционального и социального аспектов (Zimbardo, Boniwell, 2004). Основными критериями измерения временной перспективы с точки зрения рассматриваемого подхода являются негативное и позитивное прошлое (когнитивная оценка событий прошлого), гедонистическое и фаталистическое настоящее (уровень гедонизма или фатализма в направленности деятельности в настоящем), степень ориентации на будущее (Zimbardo, Boyd, 1999). В отечественной психологии хочется выделить работы таких авторов, как Е.И. Головаха и А.А. Кроник, которые определили временную перспективу как субъективную структуру межсобытийных связей, то есть наличие в сознании различных связей между событиями, что позволяет формировать представление о прошлом, настоящем и будущем (Головаха, Кроник, 1984). Также отметим К.А. Абульханову и Т.Н. Березину, которые, продолжая традиции понимания личности как субъекта жизни С.Л. Рубинштейна, сделали акцент на ценностно-смысловых образованиях в контексте временной перспективы. Авторы вводят такие термины, как «жизненная позиция» - накопленный прошлый опыт достижений и одновременно будущий потенциал личности; «жизненная линия» - восходящая или нисходящая, прерывистая или непрерывная траектория жизненного движения личности; «жизненная перспектива» - будущие цели и ценности, а также темп жизненного движения, прогнозы развития (Абульханова, Березина, 1987). Рассмотренные теории и подходы к изучению временной перспективы личности не дают полного и исчерпывающего представления об изучаемой проблеме и затрагивают только отдельные ее аспекты, что открывает возможности для дальнейших исследований. Перейдем к вопросу о влиянии на особенности временной перспективы основных интересующих нас симптомов аффективных расстройств - тревоги и депрессии. Временная перспектива личности в соотношении с понятиями тревоги и депрессии Изучение временной перспективы имеет особое значение в контексте лечения различных психических расстройств. Поскольку восприятие, направленность индивидуального времени, по всей видимости, можно отнести к закономерностям, определяющим пространственно-временную организацию психики (Веккер, 2000), понимание этих механизмов позволит более эффективно организовывать терапевтический и реабилитационный процессы в клинике психических заболеваний. Известно, что эмоциональное отношение к своему прошлому, настоящему и будущему неодинаково при различных психических состояниях (Вассерман, Трифонова, Червинская, 2009). При этом особенности влияния различных психических нарушений, симптомов аффективной патологии и личностных свойств человека на субъективное восприятие времени, и временную перспективу в частности, остаются малоизученной проблемой в области психологических и психиатрических наук. Один из родоначальников когнитивной психотерапии А. Бек в своих исследованиях особенностей познавательных функций депрессивных больных выделил так называемую триаду депрессии, в которой прослеживается четкая связь с феноменом временной перспективы. Так, основными симптомами депрессии на когнитивном уровне автор назвал негативную самооценку, негативную интерпретацию настоящего опыта, а также негативное предвосхищение событий будущего. Эти три аспекта не являются равнозначными, негативная оценка будущего формируется на основе первых двух компонентов (Beck, 1972). В исследовании Ю.Е. Зайцевой было обнаружено, что даже незначительное нарастание негативного отношения к будущему по отношению к настоящему приводит к затруднениям в формировании образа будущего, обесцениванию прошлого опыта и пессимистичной направленности сценариев жизненного пути (Зайцева, 2018). В случае с негативной самооценкой, исследование О.Ю. Стрижицкой показало, что при низких показателях самооценки прошлое воспринимается преимущественно в негативном ключе, а будущее переживается как неструктурированное и пустое, малонасыщенное (Стрижицкая, 2006). Таким образом, субъективное восприятие времени может быть рассмотрено как индикатор актуального состояния личности в контексте депрессии. Здесь уместно отметить целесообразность понимания суицидального поведения как одного из частых проявлений депрессии через призму когнитивных искажений. Имеются эмпирические данные о наличии связи между негативной оценкой будущего и суицидальным поведением (Мидько, 2011, 2013). Далее остановимся на связи восприятия прошлого, настоящего и будущего с феноменом тревоги. Тревога - это эмоциональное состояние острого бессодержательного беспокойства, связываемого в сознании человека с прогнозированием будущей неудачи, опасности или же с ожиданием какого-либо значимого события в условиях неопределенности (Ильин, 2005). По определению А.М. Прихожан, тревога - есть переживание эмоционального дискомфорта, предчувствие грозящей опасности, то есть опасности, имеющей место в представлении человека о его будущем. Механизм усиления тревоги тесно связан с накоплением и оценкой пережитого отрицательного эмоционального опыта (то есть, прошлого опыта), который в свою очередь порождает негативные прогностические оценки будущего и определяет по многим параметрам модальность, эмоциональную насыщенность актуального, настоящего опыта, тем самым увеличивая тревогу (Прихожан, 1998). В.Н. Дружинин отмечает значение тревоги и тревожных состояний в когнитивной активности. Так как человек стремится избавиться от неприятного ощущения тревоги, данное стремление побуждает его к поиску путей избавления от этого ощущения, порождая различные варианты картины мира (настоящего и будущего). Тревога в концепции автора предстает двигателем умственной деятельности, но достижение результата не приводит к полному избавлению от тревоги, так как будущее в восприятии человека не исчезает, а лишь откладывается после каждого нового действия (Дружинин, 2001). Имеются данные, показывающие, что временная перспектива личности находится во взаимосвязи с уровнем личностной тревоги. Чем выше уровень личностной тревоги, тем более негативное восприятие прошлого, а при снижении уровня личностной тревоги наблюдается повышение ориентированности на будущие планы и достижения (Пантелеева, Куприянов, 2019). Итак, восприятие прошлого, настоящего и будущего играет немаловажную роль в контексте ведущих симптомов аффективных расстройства - тревоги и депрессии. Далее остановимся на кратком обзоре исследований временной перспективы личности у пациентов с аффективными расстройствами. Особенности временной перспективы личности у пациентов с аффективными расстройствами Аффект, в широком смысле этого термина, является внешним выражением внутренних субъективных переживаний человека, эмоций. К внешним выражениям эмоций могут относиться мимика, жестикуляция, интонация, вегетативные реакции. Аффективные расстройства представляют собой чрезмерное выражение естественных эмоций человека или же нарушение их динамики (лабильность, ригидность). О патологии можно говорить тогда, когда аффективные проявления сказываются в негативном ключе на поведении человека и вызывают нарушения адаптации (Жариков, Тюльпин, 2002). Аффективные расстройства, или расстройства настроения, характеризуются прежде всего патологическим изменением аффекта, чаще в сторону угнетения (для описания подобных вариантов аффективного спектра принято использовать термин «депрессия») или же подъема (в этом случае используется термин «мания»), что также часто сопровождается изменением общего уровня активности и тревогой. Большинство аффективных расстройств имеют тенденцию к повторяемости (Казаковцев, Голланд и др., 2013). Описываемое изменение аффекта и связанные с ним нарушения адаптации могут происходить по различным причинам. В русскоязычной литературе принято выделять эндогенные (обусловленными внутренними факторами самого организма) и экзогенные (обусловленные внешними факторами - сюда же относятся психогении) механизмы возникновения аффективных расстройств (Тиганов, 1999). В зависимости от факторов, обуславливающих возникновение аффективного заболевания, временная перспектива личности может иметь различное влияние на отдельные характеристики и проявления описываемых расстройств. В настоящий момент существует довольно мало исследований особенностей временной перспективы личности у пациентов с аффективными расстройствами, в том числе и в контексте разницы эндогенных и экзогенных (в данном случае - психогенных) аффективных расстройств как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Остановимся на некоторых из имеющихся исследований. В зарубежном исследовании восприятия времени пациентами с различными психическими расстройствами (в том числе, с депрессией, биполярным расстройством) наблюдались пессимистические тенденции в восприятии будущего (Oyanadel, Buela-Casal, 2014). Депрессивные пациенты акцентируют внимание на субъективном опыте прошлого и ожидаемом будущем больше, чем на событиях настоящего момента (Mundt et al., 1998), демонстрируют негативное представление о прошлом, фаталистический взгляд на настоящее (Lefevre et al., 2019). Похожие результаты получены в исследовании Г.П. Шустровой, где демонстрируются данные о депрессивных больных пожилого возраста на фоне лечения, а также в сравнении со здоровыми испытуемыми. Так, было обнару- жено, что в начале лечения депрессивные больные пожилого возраста демонстрировали негативное отношение к настоящему времени, что выражалось в наличии чувств подавленности, пустоты, тоски, одиночества, отсутствии четкого понимания событий настоящего. В период ремиссии у больных появлялись эмоции радости и удовлетворения, прослеживалась большая упорядоченность событий настоящего времени, восстанавливалось ощущение влияния на жизненные события, способности целенаправленно решать актуальные задачи. Что касается прошедшего времени, пожилые больные с депрессией были склонны к идеализации прошлого, что выражалось в оценке данного времени как наиболее положительного, яркого, насыщенного, наполненного событиями - такое восприятие может служить своего рода психологической защитой, позволяющей отвлечься от пугающих и мрачных событий настоящего. В целом оценка прошлого сходна с оценкой здоровых людей, однако у последних отсутствует идеализация прошлого, оно выступает более понятным, структурированным. В исследовании особенностей восприятия будущего времени у больных депрессией до лечения отмечается, что в оценке присутствует неуверенность, недостаточно оптимистичное отношение к будущему. В конце лечения у больных изменяется окраска эмоционального отношения к будущему в позитивную сторону, что связано с появлением надежды на преодоление трудностей и субъективно ощущаемым улучшением состояния (Шустрова, 2006). В другом исследовании депрессивных пациентов старшего возраста было обнаружено, что настоящее время таких пациентов не связано с гедонистическими проявлениями (получение удовольствия и позитивные эмоции), а будущее предстает менее радужным и структурированным. При этом интересен тот факт, что оценка событий прошлого не показала у таких больных связи с депрессией, что может быть использовано в психотерапевтических целях. При нормальном старении и отсутствии депрессии временная перспектива носит сбалансированный характер, в ней позитивные аспекты преобладают над негативными (Микеладзе, 2016). Временная перспектива исследовалась в контексте различных сложных и экстремальных жизненных ситуаций (Квасова, 2013; Ермолова, 2015), кризисных и переломных моментов (Павлова, Симонова, 2011), в условиях социальной изоляции (Сурикова, 2012) или лишения свободы (Бовин, Славинская, 2011). Очевидно, что в описанных условиях не исключено и вероятно развитие аффективных расстройств. Такого рода события и перемены в жизни могут оказать значительное влияние на переживание человеком прошлого, настоящего и будущего - будущее может приобрести негативную, пессимистическую окраску, настоящее будет восприниматься хаотично, неопределенно, а прошлое не будет достаточным психологическим ресурсом, каким могло бы быть. Все это способно спровоцировать появление психогенных расстройств и различных форм дезадаптивного поведения (Ермолова, Штрахова, 2015). Известно, что кризисные ситуации могут послужить причиной появления суицидных мыслей (Амбрумова, Тихоненко, 1978), а также порождают чувства беспомощности и безнадежности, так как человек не ощущает возможность тем или иным образом повлиять на ситуацию. Чувство безнадежности имеет два аспекта - пессимизм в отношении событий будущего и ощущение беспомощности перед ожидаемыми негативными событиями (Мидько, 2013). Ощущение беспомощности и безнадежности и наличие суицидных мыслей широко встречаются в клинике аффективных расстройств. Имеются эмпирические данные о наличии связи между негативной оценкой будущего и суицидальным поведением (Мидько, 2011, 2013). В исследовании временной перспективы пациентов с суицидальным поведением И.М. Ермоловой и А.В. Штраховой было обнаружено, что при наличии пессимистической оценки настоящего и будущего, оценка прошлого имеет ярко выраженную позитивную окраску. Прошлое предстает более наполненным смыслом и активностью, в то время как настоящее имеет низкую степень насыщенности событий и реализованности. Будущее такие пациенты прогнозируют недостаточно хорошо, что объясняет факт выделения наиболее близких будущих событий, которые легче всего прогнозируются (Ермолова, Штрахова, 2015). Существуют данные о том, что именно работа с отношением к прошлому - замена негативного восприятия прошлого на позитивное или же акцент на имеющихся в прошлом позитивных моментах - может выступать мощным ресурсом для психотерапии людей, совершавших суицидные попытки (Чистопольская, Ениколопов, 2015). Была обнаружена интересная взаимосвязь степени выраженности депрессивного аффекта и показателей отношения к будущему времени. Так, оказалось, что чем выше тяжесть депрессии, тем более живым и насыщенным, более радостным представляется будущее. Также есть данные о взаимосвязи между длительностью заболевания депрессией и восприятием времени - если в прошлом у больного отмечались депрессивные эпизоды, он будет оценивать будущее и настоящее время в целом менее позитивно, впервые заболевшие же оценивают временные показатели менее пессимистично (Шустрова, 2006). Крайне мало исследований о пациентах с маниакальными эпизодами. Получены данные, согласно которым такие пациенты воспринимают временные интервалы как менее длительные, чем есть на самом деле, что приводит к ускорению субъективного восприятия времени (Mahlberg et al., 2008). Данные сравнительного исследования больных психогенной (невротической) депрессией с наличием или отсутствием соматоформной симптоматики свидетельствуют о том, что больные без соматоформных симптомов воспринимают настоящее время более пессимистично, с большим включением компонентов печали, грусти и подавленности, чем депрессивные больные с соматоформными симптомами. Для обеих групп больных в настоящем прослеживается спад активности, нарастание истощаемости, слабости и вялости. В то же время больные с соматоформными расстройствами склонны более оптимистично оценивать свое будущее, видеть его радостным, активным, наполненными событиями, чем больные с депрессиями, у которых не наблюдается соматоформных симптомов. Также возрастает и отчетливость структуры будущего времени у больных с сома- тоформными депрессивными расстройствами - они более четко воспринимают свои цели и потребности, актуализация которых невозможна в настоящем ввиду наличия болезни, у больных же без соматоформной симптоматики будущее более размыто, отсутствуют настолько четкие планы и ожидания (Чугунов, 2006). В комплексном исследовании Л.И. Вассермана и коллег было обнаружено, что показатели временной перспективы находятся во взаимосвязи с выраженностью эндогенного компонента в структуре депрессии. Так, больные с невротической (психогенной) депрессией склонны сохранять позитивное отношение к своему будущему при наличии в настоящем негативных переживаний и внутренних конфликтов, чего нельзя сказать о больных с эндогенной депрессией, которые воспринимают будущее в более негативном ключе (Вассерман, Трифонова, Червинская, 2009). Далее перейдем к некоторым результатам исследований восприятия отдельных аспектов физического времени. У пациентов с биполярным расстройством и высоким уровнем тревоги длительность субъективной минуты значительно короче, чем у здоровых испытуемых - то есть скорость течения времени в ситуативном масштабе у таких пациентов довольно высока (Зимина, Костюкова, Мосолов, 2016). Также было обнаружено, что депрессивные пациенты воспринимают время в замедленном темпе. При этом более длительные интервалы времени такие пациенты склонны недооценивать, наделять их преувеличенным значением (Thones, Oberfeld, 2015). Замедленное течение времени у депрессивных пациентов и ускоренное течение у тревожных пациентов подтверждаются и в других исследованиях. Есть мнение, что ускоренное восприятие времени у тревожных пациентов обуславливается нарушениями процессов внимания (Mioni et al., 2016). Некоторые исследователи считают, что, несмотря на субъективное замедление времени у депрессивных пациентов, объективное хронометрическое восприятие времени при этом не нарушается - то есть больные способны правильно оценивать временные интервалы, ощущая замедленное течение времени (Hawkins et al., 1988). Таким образом, особенности временной перспективы личности могут иметь влияние на течение депрессивных переживаний, отражаются в проявлениях тревоги и суицидальных тенденций, а конкретные когнитивные и эмоциональные конструкты восприятия времени могут служить мишенями для психокоррекционных и психотерапевтических воздействий. В частности, представляется эффективным направлять психотерапевтическое воздействие на коррекцию установок в сторону упорядоченности и структурированности представлений о будущем, а также на формирование мотивации получения удовольствия в настоящем времени. Заключение На сегодняшний день изучение особенностей временной перспективы личности остается актуальным, вызывая интерес исследователей и ученых в сферах психологии и психиатрии. Являясь одной из областей восприятия времени, временная перспектива отражает целостное субъективное понимание человеком событий прошлого, настоящего и будущего. На данный момент не существует единой теории, во всей полноте описывающей феномен временной перспективы. Наиболее известной и распространенной является теория Ф. Зимбардо, который предложил измерить субъективное восприятие событий прошлого, настоящего и будущего на основе когнитивной и эмоциональной оценки (позитивное и негативное прошлое, фаталистическое и гедонистическое настоящее). Понимание особенностей временной перспективы может стать подспорьем в лечении и диагностике различных психических расстройств, так как изучаемый феномен является одной из закономерностей, определяющих пространственно-временную организацию психики, и способен служить индикатором тревожных и депрессивных переживаний. Восприятие прошлого, настоящего и будущего в контексте аффективных расстройств имеет свои особенности и характеристики, знание которых позволит лучше понимать течение заболеваний и выявлять мишени для психотерапевтического или психологического воздействия. Исходя из анализа имеющихся исследований, можно сделать выводы о наличии у депрессивных пациентов пессимистического отношения к событиям будущего и фиксированности на событиях прошлого. Для дальнейших выводов необходимо большее количество исследований в данной области, в особенности среди пациентов с маниакальными и тревожными эпизодами, а также в контексте разницы эндогенных и психогенных форм аффективных расстройств.

Об авторах

Анна Юрьевна Захарова

Санкт-Петербургский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: zastudy1@mail.ru

аспирант кафедры медицинской психологии и психофизиологии

Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7-9

Анна Владимировна Трусова

Санкт-Петербургский государственный университет; Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева

Email: anna.v.trusova@gmail.com

кандидат психологических наук, доцент кафедры медицинской психологии и психофизиологии Санкт-Петербургского государственного университета; старший научный сотрудник отделения лечения больных алкоголизмом Национального медицинского исследовательского центра психиатрии и неврологии имени В.М. Бехтерева

Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7-9; Российская Федерация, 192019, Санкт-Петербург, ул. Бехтерева, 3

Список литературы