Социальная активность личности и группы: определение, структура и механизмы

Полный текст

Введение Социальная активность предполагает широкий диапазон подразумеваемых явлений - от активности, взятой в любом социальном контексте, до активности, понимаемой как конкретное поведение относительно конкретного сегмента социальной реальности. Возросший в последние десятилетия интерес к проблеме социальной активности связан с социально-экономическими и социально-политическими процессами в нашей стране и мире, характеризующими действия гражданского общества, с одной стороны, и необходимостью изучить психологические основания, детерминанты и механизмы включенности личности и групп в эти процессы для разработки средств диагностики, моделирования и рискменеджмента социальной активности в масштабах большого и малого социума, с другой. Исследователями показано, что достаточно большое количество лиц (по разным оценкам от 30 до 60 %) не верят в то, что социальная активность может принести весомые результаты (Балабанов, Куконков, 2013; Троцук, Сохадзе, 2014). Между тем, по другим данным, отмечается рост протестных настроений (Михайлова, 2017), социальной напряженности в связи с растущими экономическими проблемами и «свертыванием» легальных форм выражения недовольства и критики властей (Петухов, 2016), в том числе и в молодежной среде (Рубан, 2016). Отметим также и то, что неучастие большого количества людей в общественных объединениях (и тем более в стихийных акциях) вовсе не означает отсутствие социальной активности. Более того, кажущаяся пассивность может быть весьма обманчивой, поскольку при определенных условиях, в силу отмеченной исследователями напряженности и неудовлетворенности базовых потребностей (Гусейнов, 2016), формирование активности может происходить стремительно. Она может проявляться в разных областях, а самооценка социальной активности дает стабильно высокий результат как в наших исследованиях (Шамионов, 2012), так и в исследованиях коллег (Соколова, 2011; Григорьев, 2012). Необходимо также учесть, что в представлениях о социальной активности содержатся такие категории-ассоциации, как общественная деятельность, лидерство, коммуникация, достижение целей, досуг, помощь другим и т.п. (Соколова, 2011). Это значит, что социальная активность весьма разнообразна; она проявляется в той мере и в той области, которые определяются самой личностью как необходимые ей для полноценной жизни и самореализации в социальном пространстве. Недостаточно сильный интерес личности к определенному виду социальной активности и участию в нем может сопровождаться поглощенностью другим видом или смениться полной сосредоточенностью на нем. Кроме того, социальная активность личности может быть разноуровневой: от минимального включения до полной погруженности, от пассивного приятия до инициативы. Поэтому важно выявить внутренние условия активности, ее механизмы. Цель данной статьи - определение и теоретический анализ структуры социальной активности, ее механизмов. Актуальность проблемы социальной активности заключается в необходимости разработки нового теоретического подхода к анализу социальной активности личности, ее психологических детерминант и механизмов. Такое теоретическое знание позволит глубже проникнуть в психологическую ткань данного явления, разработать научно-обоснованные принципы риск-менеджмента социальной активности личности и групп. Определение и операционализация понятия Длительное время в отечественной науке под социальной активностью понималась любая социально-полезная активность, включая социально-организационную, социально-политическую (в рамках очерченных правил включения в различного рода организации - пионерия, комсомол, партия, профсоюз, советы) и гражданскую (Зайцева, 2008). Соответственно, социальная активность представлялась предметом воспитания (опять же, на разных уровнях - образовательном, общественно-массовом и т.п.), цель которого можно лаконично определить через формулу «быть полезным обществу». Между тем определение социальной полезности весьма расплывчато. Более того, очень часто она выявляется по прошествии большого количества времени, порой в историческом масштабе. В педагогике социальную активность рассматривают как социальный и личностно-интегрированный результат воспитания, который направлен на социальное творчество как способ жизнедеятельности (Палаткина, 2012). Социологический взгляд на социальную активность связан с самодеятельностью, самостоятельностью в той или иной сфере социальной жизни. Считается, что она может проявляться в разных сферах: экономике, культуре, быту, сфере труда (Балабанов, Куконков, 2013). Социальная активность определяется через деятельность индивида, коллектива, социальной группы, общества в целом, сознательно ориентированную на решение проблем социальной общности (Кравченко, 2004). Иначе говоря, социологический взгляд на социальную активность акцентирован на ее общесоциальных и групповых эффектах. Психологическое определение социальной активности характеризует ее как индивидуальные или групповые действия, направленные на изменения социального «Я», своего места в обществе, а также общества в целом (Купрейченко, 2012; Купрейченко, Моисеев, 2010). Необходимо отметить, что психологическая трактовка социальной активности имеет глубокие основания в работах С.Л. Рубинштейна, Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, К.А. Абульхановой, Л.И. Анцыферовой, М.С. Кагана, Г.М. Андреевой, В.А. Петровского, А.Л. Журавлева и ряда других исследователей. Несмотря на отличия (порой существенные), исследователи сходятся в том, что социальная активность целенаправленна, осознаваема, в ней проявляется отношение личности к объектам окружающей социальной действительности, и связана с деятельностью (или сводится к ней). Консолидация современных исследователей, изучающих проблемы социальной активности в последние десятилетия, произошла благодаря организованной доктором психологических наук, академиком РАН А.Л. Журавлевым секции «Социальное самоопределение и социальная активность молодежи». Дискуссии, развернувшиеся на этой площадке, имели большое значение для новой волны исследований и оказали существенное влияние на разработку ряда направлений психологии социальной активности (Дробышева, 2010; Чернышев, 2011). Наше понимание социальной активности связано с процессом становления социальности человека. В разработке теоретического подхода к исследованию социальной активности личности мы опираемся на методологические позиции системного (Б.Ф. Ломов, В.А. Ганзен, В.Д. Шадриков, М. Месарович, Д. Мако, И. Такахара и др.) и метасистемного (А.В. Карпов) подходов, в соответствии с которыми социальная активность личности и группы понимается как система со встроенным метасистемным уровнем социальной действительности, строится по иерархическому принципу и описывается пространственными, временными, энергетическими и информационными характеристиками; ее основания, внешние и внутренние детерминанты находятся в постоянном движении. Кроме того, нами применен принцип диахронии (Л.И. Анцыферова, В.В. Крюков, Е.А. Сергиенко и др.), в соответствии с которым характеристики социальной активности изменяются разнонаправленно: рост одних сопровождается спадом других, что в норме позволяет сосредоточиться на главном направлении активности. Наконец, опора на позитивный подход (Д.А. Леонтьев, Э. Динер, М. Селигман, М. Чиксентмихайи, К. Рифф и др.) позволяет рассматривать социальную активность сквозь призму реализации базовых потребностей (в том числе в автономии, связанности с другими и т.д.), того, как она сможет помочь человеку достичь субъективного благополучия. Таким образом, реализация системно-диахронического подхода к анализу социальной активности личности, ее детерминант и механизмов предполагает раскрытие всех ее элементов как разворачивающихся во времени, в развитии и соотнесении с изменениями ситуации. Это значит, что социальная активность понимается не просто как факт вовлеченности в какие-либо события, но как деяния, разворачивающиеся во времени и в пространстве, имеющие различные эффекты на уровне самой личности, группы или общества в целом, где различные характеристики имеют положительную и отрицательную динамику, в результате чего происходит согласование и рассогласование как на уровне системы (личности или группы), так и на уровне метасистемы (социума). Социальная активность личности является закономерным эффектом социализации. Это активность, направленная на изменение и преобразование социальных объектов, в результате которой происходит изменение самой личности и всей социальной ситуации. Вместе с тем «носителем» социальной активности является не только личность, но и группа. Более того, согласно исследованиям А.Л. Журавлева, активность есть способ реализации бытия группы, что представляется как «критериальное качество группы быть субъектом» (Журавлев, 2009, с. 74); она включает совокупность групповых феноменов, в том числе коммуникацию, общение, групповое действие и т.д. Поэтому социальная активность понимается как частный случай инициативного воздействия социальных субъектов на окружающую социальную среду. Социальная активность личности и групп предполагает не только участие в общественной жизни, но, прежде всего, инициативно-творческое отношение к сферам своей социальной жизнедеятельности, а также самому себе как субъекту социального бытия. С этим связаны сферы социальной активности, в которых она не только находит свое выражение, но и превращается порой в самостоятельную деятельность: общественно-организационная, самоуправленческая, политическая, экономическая, гражданская, альтруистическая (волонтерская), социально-коммуникативная и интернет-сфера, досуговая, образовательно-развивающая и пр. Классификация видов и типов социальной активности (Купрейченко, 2012; Шамионов, 2012) предусматривает их дифференциацию по различным основаниям - длительности, широте охвата, источнику инициативы, сфере реализации, субъекту, просоциальности, или «эффективности для общества», и т.д. Таким образом, педагогическое, социологическое и психологическое определения социальной активности отражают не только различный угол зрения на данное явление, но и исходят из различных оснований. В педагогике она рассматривается как позитивный ресурс для развития личности и группы, в социологии как ресурс развития общества, в психологии как условие для самореализации личности и группы. Необходимо упомянуть и о двояком статусе понятия «социальная активность» в отечественной и зарубежной психологии. Так, если в отечественной науке социальная активность понимается как инициативное воздействие социальных субъектов на окружающую среду, на других людей и себя, воспроизводящее или изменяющее условия их жизнедеятельности и развивающее их собственную организационную структуру и психику (Крысько, 2001), то за рубежом она понимается, прежде всего, как часть занятого образа жизни, проявляющегося в волонтерской, творческой, коммуникативной, общинной социальной деятельности (McFarland, 2006; Brown, 2012; Oosterhoff, 2017). Это говорит в пользу расширенного толкования социальной активности в отечественной науке. Мы склонны рассматривать социальную активность личности и группы в контексте позитивной психологии - прежде всего, с точки зрения ее позитивных эффектов, достигаемых на уровне личности и общества, а также ее средств и целей. Поэтому целесообразно говорить о социальной активности личности и группы как той, которая имеет не просто отношение к социальному поведению (коммуникации, взаимодействию, оказанию помощи и пр.), но к социальному по происхождению и целям поведению, инициативному и преобразующему социальную реальность, включая и саму личность или группу, в результате чего появляется новое качество и того, и другого. Попытка интегрировать представления о социальном поведении с точки зрения его объективных проявлений и внутренней активности личности создает немало проблем методологического плана. Речь идет о некоторой путанице при анализе социальной активности - как таковой или внутренне-преобразующей. Трудность операционализации социальной активности состоит как раз в том, что невозможно отделить собственно поведение (объективное по своему содержанию и результатам) и те личностно-субъективные процессы, которые его порождают, сопровождают, а порой просто невидимы в силу того, что оно направлено на самого себя и его объективные результаты можно обнаружить только по прошествии длительного времени. Поэтому следует, различая виды социальной активности, не рассматривать их как изолированные друг от друга, но как связанные и порой реализующиеся одновременно (например, альтруистическая и политическая активность). Одним из важнейших вопросов является вопрос об общем уровне активности и его динамике. Несмотря на то, что уровень социальной активности (энергетически) иногда ассоциируют с психодинамическими характеристиками индивида (например, эргичностью по В.М. Русалову (Русалов, 2012), а согласно И.Г. Дубову, общая психическая активность может считаться «энергетическим аналогом» социальной активности (Дубов, 2012, с. 53), применительно к социальной активности речь должна идти, прежде всего, об исходной социально-обусловленной диспозиции на активность. Довольно часто лица с исходной невысокой психодинамикой могут демонстрировать конкурентные качества социальной активности. В разрабатываемом И.Г. Дубовым подходе к активности ее характеристиками предлагается считать динамические характеристики поведения («…интенсивность, скорость, темп и ритм, меняющиеся в соответствии с энергией, расходуемой на выполнение любых деятельностных проявлений») (Дубов, 2010, с. 56), а содержательные характеристики деятельности отграничить от нее. Однако применительно к социальной активности, на наш взгляд, такой подход не представляется достаточным, поскольку социальная активность может предполагать не только различную энергетику, но и различные уровни «социальности» и содержания. Кроме того, необходимо отметить и то, что в активности участвует вся личность и в ней же она формируется. Как показывают исследования А.И. Крупнова, различные подсистемы личности (содержательно-смысловая и инструментально-стилевая) обеспечивают характер и направления активности, а также тонкую настройку на выбор той или иной ее формы (Крупнов, 2006). Несмотря на, казалось бы, длительную разработку понятия социальной активности в смежных науках, до сих пор имеются трудности в операционализации этого понятия в психологии. Мы исходим из необходимости в оценке области социальной активности, ее содержательных аспектов. Операционализация социальной активности предполагает раскрытие различных ее сторон и опору на имеющиеся в современности психологические измерительные средства. Одним из наиболее эффективных способов выяснения степени участия в той или иной форме активности может быть шкалирование степени ее выраженности. Кроме того, сам факт включения в какое-либо общественное образование (субкультурное, партийное, профсоюзное, социальное движение и т.п.) тоже может быть ее индикатором. Важнейшим показателем социальной активности является субъективное отношение к своей активности, выражаемое либо прямо, через ее оценку, либо опосредованно, через качество активности - удовлетворенности ею. Наконец, еще одним опосредованным индикатором может служить значимость социальной активности как ценности в системе ценностных ориентаций личности. Анализ различных сторон реализуемой социальной активности личности, таким образом, может раскрыть различные составляющие ее структуры - когнитивную, эмоционально-оценочную, мотивационно-волевую, поведенческую. Когнитивный компонент отражает ее познавательный ресурс, характеризует систему представлений о видах и формах, а также их месте в системе активности и поведения человека в социуме. Эмоционально-оценочный компонент характеризует ее притягательность, оценку с точки зрения усвоенных в процессе социализации критериев личной и/или общественной полезности. Мотивационноволевой компонент отражает приверженность к ней с позиции реализации определенных потребностей, целей и смыслов, возможности приложения усилий, произвольности. Поведенческий компонент характеризует последовательное поведение, реализуемое в соответствии со сферой активности, выбор соответствующих стратегий, форм и т.д. Компоненты структуры социальной активности выделены нами в результате теоретических (Шамионов, 2012) и конкретно-научных исследований (Шамионов, Григорьева, 2012; Григорьев, 2012; Соколова, 2011). Таким образом, оценка социальной активности может быть произведена как с точки зрения объективных характеристик включения человека в какие-либо общественные образования или события, так и с точки зрения выраженности компонентов ее внутренней структуры и динамики. Генез социальной активности Социальная активность личности и групп представляет собой такую активность, которая и основана, и содержательно направлена, и реализуется в социальных связях, через социальные связи и для реализации потребности в социальных связях. Поэтому социальная активность должна рассматриваться сквозь призму социализации личности и группы. Только в этом контексте можно понять, в какой плоскости реализуемая активность может быть целесообразна, полезна и результативна как с позиции субъекта, так и с позиции социума. Это же относится и к анализу социальной активности в возрастном аспекте. Статус социальной активности здесь неодинаков: если в рамках первичной социализации социальная активность подтягивает различные уровни социального и когнитивного развития (Шамионов, Григорьева, 2012; Shiratuddin, 2017), то в позднем возрасте она становится важнейшим фактором благополучия и здоровья (Суслова, 2017); относительно когнитивных функций не все однозначно: в конкретнонаучных исследованиях не всегда подтверждается прямая связь между ними и активностью (Brown, 2012). Наиболее значимым с точки зрения социальной психологии моментом в изучении социальной активности личности и групп является ее двоякий генез: с одной стороны, социальная активность является эффектом социализации личности, а с другой - эффектом развития субъекта как способного осознанно и планомерно реализовывать свою социальную сущность сообразно социальным представлениям, нормам, ценностям и ролевым позициям, усвоенным в процессе социализации. Иначе говоря, в социальной активности реализуются и функция личности (направляющая), и функция субъекта (реализующая) (по Е.А. Сергиенко). Поэтому изучение социальной активности предполагает анализ ее внутренних и внешних детерминант, включая различные культурные феномены (Шамионов, 2012; Бочарова, 2012). Побудительные механизмы социальной активности Весьма важным вопросом является также вопрос об источниках социальной активности, ее механизмах. Источником активности является «неуравновешенность живой системы, в частности человека» (Леонтьев, 2004, с. 5). Основным механизмом зарождения активности, по мысли В.Г. Леонтьева, является «механизм динамического равновесия», заключающийся во взаимном переходе состояний уравновешенности и неуравновешенности в связанных системах организма и личности; в той системе, где возникает неуравновешенность, возникает активность (т.к. уравновешивание в одной системе осуществляется за счет ресурсов другой системы) (Леонтьев, 2004, с. 6). Механизмы социальной активности можно различать на первичные и вторичные. К первичным относится мотивация, общие механизмы регуляции деятельности; вторичные - механизмы согласования/рассогласования системы взаимодействия личности и среды, выражающиеся в удовлетворенности/неудовлетворенности личности. Е.П. Ильин, обсуждая проблему побудительных механизмов активности, приходит к выводу о том, что «почти все (исследователи. - Ш.Р.) признают за потребностью функцию побуждения активности (поведения, деятельности) человека» (Ильин, 2014, с. 21), и что вопрос о причине активности тесно связан с волей: участвует она в инициации активности или нет, противоречит активность воле (желанию) субъекта или не противоречит (Ильин, 2014, с. 16). Между тем исследователи признают, что одна и та же потребность может привести к различным формам активности. Не углубляясь в обсуждение темы соотношения потребности и мотива (для одних исследователей потребность и есть мотив, для других - потребность и мотив совершенно различные явления), отметим лишь то, что в случае социальной активности, т.е. активности целенаправленной, осознанной и преднамеренной, важнейшую побудительную роль играет мотив, «обозначающий то объективное, в чем эта потребность конкретизируется в данных условиях и на что направлена деятельность» (Леонтьев, 1972). В.Г. Леонтьев относил мотивацию к психологическим механизмам активности (Леонтьев, 2004). Применительно к социальной активности важнейшими являются мотивы высшего уровня, основанные на социальных связях и отношениях. Мотивы самореализации, коммуникации, персонализации и другие обусловливают те или иные формы социальной активности как способы достижения равновесия с социальной средой, установления соответствующих связей. Вместе с тем В.В. Новиков предполагал, что вторичные потребности являются «новыми маршрутами» реализации первичных (Новиков, 1998, с. 181). Однако, как отмечает автор, вторичные мотивы могут становиться сильнее первичных и определять поступки и достижения в творчестве, науке, иных областях деятельности конкретного человека. Можно также предположить и то, что социальную активность личности побуждают мотивы разного уровня, но поддерживают ее все же вторичные. Кроме того, социальная активность как активность более высокого порядка всегда полимотивирована. Это создает также условия для определенной свободы в ее реализации, когда одинаково направленная активность может достигать разные цели и создавать разные эффекты. Е.С. Соколовой выделена иерархическая структура мотивов социальной активности, представленная тремя подструктурами: потребностной, целевой и внутреннего контроля (Соколова, 2018). Иерархичность структуры мотивов означает их разную силу в различных ситуациях. Мы предполагаем, что в каждый момент времени и в определенных условиях сила разных мотивов может быть различной, и тогда иерархия может быть иной, т.е. порядок в иерархии мотивов может быть изменен. В исследовании Е.С. Соколовой предпринят анализ мотивации активности в зависимости от ее уровня, но не конкретизированы ее области, что делает невозможным использование этих результатов для уточнения побудителей конкретных видов активности. Последнее было предпринято А.В. Григорьевым, в работе которого выяснилось, что имеется как сходство, так и различия в мотивации различных форм социальной активности (Григорьев, 2012). Однако ограниченное количество анализируемых мотивов не позволило провести более тонкую дифференциацию побудителей социальной активности. Вместе с тем результаты этих исследований свидетельствуют о том, что мотивы социальной активности весьма разнородны, а порой даже неожиданны (например, обнаруженный в исследовании А.В. Григорьева мотив комфорта как побудитель политической активности молодежи (Григорьев, 2012, с. 69)). Одним из важнейших побудительных механизмов социальной активности является удовлетворенность собой, отношениями, жизнью в целом. Удовлетворенность есть показатель согласованности личности и социальной среды. Соответственно, любое рассогласование в этой системе создает зону напряжения и вынуждает личность производить действия по его устранению, приводя систему к согласованности. Необходимо отметить, что удовлетворенность/неудовлетворенность - есть динамическая характеристика. В динамике ее элементов всегда имеется рассогласованность, диахрония. Оптимальная диахрония создает динамическое равновесие в системе, что может быть квалифицировано через понятие «адаптация». Между тем диахрония элементов удовлетворенности своей активностью в различных сферах (жизни, отношениях, своего «Я» и т.п.) может побуждать к ее (активности) усилению в одних сферах и снижению (а порой и прекращению) в других. Отметим, что в случае ее просоциальности, позитивности высока вероятность достижения удовлетворенности личности собой и своей активностью, поскольку в этом случае происходит согласование внутренних и внешних ее инстанций. Кроме того, такое согласование имеет общественный эффект, когда активность одного не является помехой для другого (других). Поэтому поиск условий просоциальной активности как своего рода альтернативы активности деструктивной, направленной на разрушение социальных норм и ценностей, является важным шагом на пути построения теории позитивной социальной активности. Основу такой теоретической позиции должна, очевидно, составлять теория социализации личности как процесса и результата усвоения норм, ценностей, установок и представлений в процессе включения личности в группы и системы межличностных отношений. В этом случае можно реализовать и системный (внутреннюю иерархию и механизмы взаимодействия), и метасистемный (система социальных отношений) уровни анализа социальной активности с учетом ее эффектов. Механизм удовлетворенности/неудовлетворенности реализуется на основе диахронического рассогласования на разных уровнях бытия личности во взаимосвязи с социальной средой. Диахроническое рассогласование значит различие динамики личности (группы) и той социальной среды, в которой она функционирует. Согласованность динамики значит относительную адаптированность личности (группы) к этой среде, а рассогласование приводит к напряжению. Более того, совпадения (несовпадения) фаз изменения отдельных характеристик предопределяют характер бытия личности в социальном пространстве, создавая динамическое равновесие либо неравновесие, побуждающее к изменению активности (а не просто к активности). Диахрония характеристик личности предполагает одновременный, на протяжении временного континуума, рост доминирования одних и спад других характеристик, который может осуществляться как внутрифункционально (например, как нами было обнаружено, применительно к показателям личностной зрелости), так и межфункционально, т.е. на уровне двух или более функций (например, ответственность и самостоятельность в подростковом возрасте). Действие этого механизма регулируется характером развития личности. Очевидно, на разных этапах становления личности динамика ее различных составляющих неодинакова. Фазы интенсивного роста и спада одних сменяются относительной стабилизацией и ростом других элементов. Несомненно, внешние условия являются специфичными для лиц определенного возраста, поколения или уровня зрелости. Поэтому, казалось бы, одни и те же события по-разному откликаются у представителей разных поколений и страт. Это значит, что действие механизма диахронического рассогласования является специфичным для представителей различных групп. Поэтому необходимо учитывать эту специфичность для оценки и прогнозирования социальной активности личности и групп на разных уровнях ее проявления и организации (возрастном, половом, субкультурном и т.п.). Заключение Социальная активность личности представляет собой эффект социализации (свидетельствующий о ее мере и глубине) и развития субъекта, характеризующий его способность предпринимать действия в отношении социальных объектов, направленные на их изменение и преобразование в соответствии с его социальной сущностью, в результате которых происходит изменение субъекта, объекта и социальной ситуации в целом. Понятие социальной активности необходимо отличать от понятия общей психической активности, характеризующей энергетическую и динамическую ее стороны. Социальная активность характеризуется полинаправленностью, разноуровневостью и избирательностью. Структура социальной активности включает различные компоненты (когнитивный, эмоционально-оценочный, мотивационноволевой, поведенческий), которые могут быть измерены социально-психологическими средствами. Побудительные механизмы социальной активности основаны на неравновесности взаимосвязанных систем (личности и организма, личности и социума и т.д.). Удовлетворенность/неудовлетворенность личности собой, взаимоотношениями, жизнью в целом выступает социально-психологическим побудительным механизмом социальной активности. Любое динамическое рассогласование характеристик систем (подсистем) приводит к неудовлетворенности личности, что служит толчком для социальной активности в соответствующей или замещающей области. Теоретическая разработка проблемы социальной активности личности и группы может быть выведена на новый уровень обобщения на основе концепций отечественных психологов, в работах которых содержится психологическое понимание активности, личности и субъекта, отношений и социального взаимодействия (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, Г.М. Андреева, В.Н. Мясищев и др.). Применение системно-диахронического подхода и принципов позитивной психологии для анализа социальной активности позволит раскрыть ее внутреннюю психологическую картину, динамику и содержательные механизмы. Важным практическим моментом в теоретическом исследовании проблемы социальной активности личности и группы является возможность разработки методов оценки различных ее характеристик, в том числе по критериям прои асоциальности, конструктивности и деструктивности и т.п., программ рискменеджмента социальной активности, инклюзии в добровольческие формы социальной активности и пр. Это также требует широкомасштабных социальнопсихологических эмпирических исследований, направленных на изучение структуры социальной активности, ее особенностей в различных группах и регионах, установление связей активности с социокультурными, социально-политическими характеристиками регионов и стран. Исследования социальной активности личности, ее психологических предикторов, побудительных механизмов и оснований позволяют не только раскрыть психологическую ткань этого явления, но и ее потенциал для социального развития личности, группы, общества, а также становления гражданского общества.

Об авторах

Раиль Мунирович Шамионов

Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского

Автор, ответственный за переписку.
Email: shamionov@mail.ru

доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой социальной психологии образования и развития Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского (Саратов, Россия)

Российская Федерация, 410012, Саратов, Астраханская ул., 83

Список литературы