Том 22, № 4 (2020): РЕЛИГИЯ В ПОЛИТИКЕ И ПОЛИТИКА В РЕЛИГИИ

-

Проведен анализ социальных и политических последствий пандемии для Русской православной церкви в контексте реакции различных европейских церквей на введение карантина и критики в адрес православия внутри России. Автором использованы структурно-функциональный и институциональный подходы к оценке деятельности РПЦ, проанализированы масс-медиа и публичные высказывания священнослужителей. Роль российского православия в рамках кризиса, связанного с борьбой с коронакризисом, рассматривается в рамках статьи через призму теории постсекуляризации. Автор акцентирует внимание на особом значении религии в современном обществе и росте ее политизации. Сделан вывод, что Православная церковь проявила себя в ходе борьбы с коронавирусом как национальный гражданский институт, где могут быть представлены полярные взгляды, а приходская активность ведет к формированию демократического сообщества, роль и влияние которого еще предстоит оценить. Коронакризис раскрыл внутренний потенциал гражданской активности и социального служения в РПЦ. Аналогичным образом пандемия спровоцировала рост волонтерской активности в околоцерковной и нецерковной среде (среди молодежи и поколения 40-летних), где идеи социальной ответственности за себя и окружающих и значения гражданских прав к 2019 г. стали одними из самых востребованных. Условия самоизоляции также заставили духовенство бороться за свою паству и заново переосмысливать роль церкви в обществе и в цифровом пространстве.

Целью статьи является исследование феномена религиозного национализма, то есть случаев, когда религия и национализм оказываются тесно связаны и подкрепляют друг друга, а религиозная идентичность становится важной и неотъемлемой частью национальной принадлежности. Автор ставит целью проанализировать политический контекст наиболее показательных случаев религиозного национализма в европейских странах, выделить их существенные черты и условия возникновения, а также ответить на вопрос о наличии политических причин. Рассматривая феномен национализма в рамках конструктивистского подхода, автор использует также методы сравнительного анализа, опираясь на материал таких стран, как Ирландия, Польша, Греция, страны бывшей Югославии, а также на российский случай, имеющий место в Чеченской Республике. Обобщая эти случаи, автор описывает условия возникновения «союза» религии и национализма. Во-первых, это наличие религиозных различий между соседними сообществами. Во-вторых, это конфликт между ними, который содержит угрозу идентичности одной из сторон. В этих случаях религия становится важным маркером, отличающим сообщества друг от друга, и начинает выполнять нерелигиозные функции: утверждение национальной самобытности, этнической гордости, национальной чести, защиты суверенитета и культуры. Религиозный национализм всегда стимулирует рост религиозности народа, количество верующих в котором доходит до 90%. Однако эта религиозность не индивидуальная, она основывается не на персональном выборе веры, но коллективная и обязательная, где принадлежность к религии диктуется верностью нации.

Автор проанализировал роль элит стран Прибалтики в выборе внешнеполитических приоритетов в период после провозглашения независимости. Процесс определения курса на Евроатлантику вписан в субрегиональный контекст с учетом актуального российско-прибалтийского политического взаимодействия. Изучение хода и результатов перемен властных групп проведено на основе рассмотрения масштабных социально-политических трансформаций наряду с анализом индивидуальных практик. Комплексное изучение трансформации политических элит малых стран, к которым относятся страны Прибалтики, предполагает рассмотрение как внутри-, так и внешнеполитического аспекта. Выдвинут тезис о том, что, несмотря на ряд различий в странах Прибалтики, с 1990-х гг. происходили схожие процессы трансформации политических элит, становление которых обусловлено принципом государственного континуитета как преемственности с довоенными режимами Латвии, Литвы и Эстонии, разрывом с советским прошлым и выбором курса на Евроатлантику как ключевым внешнеполитическим приоритетом. Результатом борьбы элит за власть в 1990-е гг. стало закрепление в обществах стран Прибалтики глубоких расколов - этнических, языковых, политических. После реализации идеи «возвращения в Европу» элиты стран Прибалтики заменили ее «российской угрозой», что позволило отложить преодоление внутренних расколов, чреватых ослаблением их власти.

В статье исследуется проблема поиска оптимальной институциональной модели организации власти в сегментированном обществе, которое имеет расколы по религиозным, лингвистическим, культурным и этническим основаниям. Рассматриваются два ключевых подхода к институциональному управлению этнорелигиозной разнородностью: концепция сообщественной или консоциативной демократии и центростремительный подход. Данные теоретические рамки применяются к городу-государству Сингапур, который на сегодняшний день является светским государством-нацией с доминирующим этносом. При этом страна состоит не из уникальных сегментов, осознающих свою социально-политическую роль и интересы, а из граждан, лишенных яркой этнической и религиозной идентификации, что стало следствием применения концепта «культурно-нейтрального гражданства». Для случая Сингапура подходит центростремительный подход, роль объединяющей партии в политической жизни Сингапура играет ПНД, которая представляет все этносы и религии. Однако город-государство в ближайшем будущем может столкнуться с новыми угрозами, основанными на религиозных и этнических противоречиях сегментов, например с угрозой религиозной саморадикализации, и данные противоречия могли бы быть предотвращены с помощью использования консоциативных механизмов.

Цель статьи состоит в том, чтобы проследить связь между изменением религиозной политики государства и антицерковными протестами 2016-2020-х гг. Выступления против церковной реституции и строительства храмов вызвали обширную дискуссию, породившую ряд противоречивых, порой взаимоисключающих интерпретаций. По мнению автора, причиной этих протестов стали отнюдь не частные, или «бытовые», поводы, но более глубокие основания, связанные с недовольством политикой государства, позволившей одной конфессии использовать близость к власти для решения своих узкокорпоративных задач. Отдельное внимание автор уделяет изменениям религиозного законодательства, приведшим к усилению контроля за частной жизнью граждан и ущемлению права на свободу мировоззренческого выбора. В статье указывается, что религиозный вопрос разделил российское общество: правящий класс, с одной стороны, и значительная часть граждан - с другой, все заметнее стали расходиться в понимании места и роли религии в жизни страны. Протесты в Екатеринбурге, Питере и Москве стали, по мнению автора, частными случаями многочисленных проявлений политизации общества и нарастающего недовольства состоянием государственно-конфессиональных отношений в современной России. Автор заключает, что градус конфликтности, высокий уровень солидарных действий, разнообразный и резонансный событийный ряд, а также уровень идейной дискуссии позволяют отнести указанные события к разряду политических и плебисцитарных.

В статье анализируются отношения, которые сложились за последние 30 лет периода постсекулярности между государством и исламскими структурами на примере Республики Татарстан - региона со значительной долей мусульманского населения. На основе данных 14 глубинных интервью с экспертами, имамами и рядовыми жителями республики показано, что светская власть играет доминирующую роль, осуществляя контроль над исламским сообществом и Духовным управлением мусульман. Современные процессы реисламизации связаны с рисками, вызванными исламской глобализацией, что может быть чревато утратой региональной исламской традиции и угрозой стабильности республики. В этих обстоятельствах государство усиливает контроль над религиозной сферой и ставит перед ДУМ РТ важную задачу нейтрализации и профилактики экстремизма. Основными способами преодоления радикализации верующих выбраны просветительская деятельность с особым вниманием к молодежи и образовательная работа прежде всего для подготовки и обучения мусульманского духовенства. Особое внимание в статье посвящено возможности в современных реалиях соблюдать принцип светскости. Другой вопрос касается характеристики двух основных частей, из которых состоит мусульманская умма Татарстана, их различного отношения к проблеме вмешательства государства в дела ислама и реакции на них со стороны государства и официальных исламских организаций. Анализ ситуации позволяет сделать вывод, что ДУМ РТ сложно справиться с запросом служить буфером между светскими властями и исламским сообществом, реагируя на требования не только государства, но и рядовых мусульман.

В постиндустриальном обществе радикальный ислам претерпел значительные эволюционные изменения, способствовавшие его трансформации из идеологии религиозной в политическую. Ключевым элементом обновленной доктрины стала идея создания мирового исламского государства, халифата. А средством - глобальный джихад. Статья посвящена исследованию нового этапа в истории феномена исламского радикализма, сформировавшегося за пределами мусульманского мира, где он приобрел черты специфической субкультуры. Увлеченность идеей мирового джихада набирает популярность среди молодых мусульман Европы, США и Юго-Восточной Азии. Разнообразные культурные проявления исламизма, объединенные термином «jihadi-cool», формируют привлекательный образ салафита-джихадиста через особую манеру одежды, специфические направления в музыке (джихад-рэп и джихад-рок) и т.д. Представители этой субкультуры нередко присоединяются к террористическим организациям, распространяют радикальные идеи в молодежной среде, привлекают новых сторонников. В качестве одной из важнейших причин радикализации мусульман в Европе и Америке рассматривается комплекс социально-экономических и культурных предпосылок, порожденных политикой западных стран в отношении государств Ближнего Востока и местных мусульманских диаспор. В рамках настоящего исследования проведен историко-генетический анализ эволюционных трансформаций исламского радикализма. Статистический метод позволил отследить динамику количества террористических актов в ЕС и США. Контент-анализ использован в статье для изучения музыкальных композиций в стиле джихад-рэп. Оценка взаимоcвязи популярности данных музыкальных произведений и общей заинтересованности идеологией джихада проведена на основании анализа статистики поисковых запросов. Для изучения взаимозависимости между принадлежностью к джихадистской субкультуре и вступлением в радикальные исламские организации использован биографический метод. Результаты исследования показывают, во-первых, высокую адаптивность исламского радикализма к изменяющимся условиям глобального мира, во-вторых, позволяют говорить о специфической эволюции явления, постепенно преодолевающего межконфессиональные разногласия, и в-третьих, констатируют все более широкое распространение деструктивной доктрины на пространствах Европы, США, Южной и Юго-Восточной Азии. Все сказанное выше позволяет говорить об исламском радикализме не как о феномене локальном, а как об угрозе глобальной политической стабильности.

Республика Индонезия характеризуется большим этническим и религиозным разнообразием. Ислам - самая распространенная религия в Индонезии, и большая часть населения Индонезии исповедует ислам. Индонезийское общество основывается на принципах религиозной толерантности. Равенство людей является важнейшей социально-политической ценностью индонезийского общество, гарантирующей равное отношение государства к гражданам, независимо от принадлежности к этнической группе, религиозной общности или социальному классу. Религия может стать фундаментом, способным укрепить страну и стать основой для развития. При этом религия может и не быть официальной государственной идеологией. Как строятся взаимоотношения религии и государства в Индонезии? Какие проблемы возникают во взаимоотношении религии и государства? Исследование направлено на выяснение того, насколько ислам и политика в Индонезии находятся в гармонии с идеологией индонезийской нации и как религиозные ценности могут поддерживать мораль в индонезийской политике. Мы использовали метод сбора вторичных социологических данных и исследовали работы крупнейших индонезийских исследователей по проблемам взаимоотношения религии и политики, а также метод библиотечного исследования, который представляет собой реферирование и сбор данных. В научный оборот вводится новая совокупность научных источников на индонезийском языке. Результаты исследования показали, что Индонезия не является демократией, основанной на принципах демократических процессов, характерных для Западной Европы. Особенность Индонезии заключается во взаимодействии религиозных ценностей и политической сферы. Индонезийская политика характеризуется религиозной толерантностью. При этом религиозные и культурные ценности инкорпорируются в политические практики Индонезии в форме морально-нравственных ориентиров. Таким образом, Индонезия - это не религиозная или светская страна, а страна, где религиозные ценности являются морально-нравственной основой идеологии развития государства.