Проблема размежевания на левых и правых в современной России через призму социального конструктивизма

Полный текст

Введение Разделение на левых и правых в политике, как одна из наиболее расхожих систем классификации политических идеологий, позиций и партий, существует уже более двух столетий. В течение XX в. категории «правого» и «левого» обросли разными коннотациями и ответвлениями. Условно отнесенные рядом современных исследователей к перечню «старых» (или традиционных) идеологии, входящие в континуум «левые-правые» при глобальной трансформации обще ства в конце прошлого века, постепенно начали вытесняться так называемыми «молекулярными» идеологиями - более локальными, концентрирующимися на частных проблемах (например, на проблематике феминизма или экологизма) [Шварцмантель 2009]. Тем не менее от использования самой оппозиции в публичном пространстве не отказываются: по сей день политические объединения разных типов в СМИ обозначают как левых или правых. Однако важно понимать, что в условиях постоянно меняющихся политической картины мира и ситуации в стране отнесение тех или иных акторов и групп к какому-либо из обозначенных «лагерей» является достаточно ситуативным. В РФ разделение на левых и правых было принято использовать для обозначения появившейся в 1990-е гг. за короткий срок массы новых политических партий, движений, союзов и т.д. При этом большая их часть действовала в рамках именно традиционных идеологий, так или иначе лавируя между разными составляющими либерализма, социализма и консерватизма. И если для западного мира некоторые веяния традиционных идеологий постепенно утрачивали актуальность, то для России многое из них в 1990-е гг. явилось чем-то принципиально новым. От этого пострадало общее понимание того, кого считать левыми, а кого правыми. В условиях, при которых шкалы прогрессивного и регрессивного оказались сбитыми, появление таких разных феноменов, как радикальная лево-правая Национал-большевистская партия (запрещена в РФ), сформированный системными либералами Союз правых сил и так называемый «левый консерватизм» КПРФ [Капустин 1996], размыло само понимание традиционного лево-правого спектра. В начале 2010-х гг. на фоне множества громких политических процессов и событий в стране оформились такие партийная система и электоральная культура, для которых идеологический спектр не обладает критически важным значением. В этих условиях прерогатива идеологического строительства во многом перешла в сферу неконвенциональной политики, в частности к идеологам и представителям различных социальных движений. Именно в этой среде вновь актуализировалось производство смыслов, а технологическое развитие социальных медиа способствовало и их распространению, и новым идейным размежеваниям. Так, новый виток популярности получила и оппозиция «левые-правые». Цель исследования - предпринять попытку политической и гражданской идентификации современных российских левых и правых на примере ряда известных в публичной сфере социальных движений и организаций иного типа, в основе которых - принадлежность участников к той или иной идеологии из лево-правого спектра. При решении этой задачи мы будем ориентироваться на конструктивистскую парадигму философии науки, в частности методологию социального конструктивизма. В соответствии с таким подходом идентичность тех или иных групп конструируется через противопоставление категорий «мы» и «они», «свой» и «чужой» и понимается в целом как самоидентификация индивида или группы, своеобразной точкой отсчета для которой служит значимый Другой [Кочетков 2010]. В качестве основного метода мы будем использовать дискурс-анализ, понимая дискурс как определенный текст, написание или пу бличное произнесение которого обусловлено различными политическими, социальными и прочими факторами. Эмпирическую базу исследования составили как материалы, затрагивающие дискуссии о российских идеологических размежеваниях в общественно-политических и академических изданиях, так и публицистические тексты, посты в социальных сетях, речи и интервью отдельных политических акторов, активистов и видных околополитических инфлюенсеров. Также были проанализированы некоторые программные документы отдельных социальных движений и политических партий и заявления, сделанные их руководящими органами. Карта идеологических размежеваний в РФ 1990-х - 2010-х гг. Состоянию идеологических размежеваний и обусловленных ими особенностей производства смыслов в период 1990-х - 2000-х гг. посвящены многие работы исследователей различных профилей, в большинстве из которых содержится типичное для российского контекста тех лет отнесение к правым преимущественно либералов, а к левым коммунистов. В современной отечественной политической науке идеологиям как таковым и российским идеологическим размежеваниям в частности большое внимание уделялось прежде всего в связи с вопросами партийного строительства и вопросами символической политики. Ставшее проблемным в 1990-е гг. выстраивание связки рынка и демократии при попытках одновременно наладить связь времен с исторической Россией и сделать РФ либеральной и правовой привело к смене характерной для времени Перестройки оппозиции «коммунисты-демократы» расхожим в западном мире идеологическим спектром с оппозицией «правые-левые». Б.Г. Капустин выделял четыре сформировавшиеся в РФ в 1990-е гг. основные идеологические парадигмы: «демократическая правая» (ДП), «авторитарная правая» (АП), «демократическая левая» (ДЛ) и «авторитарная левая» (АЛ); при этом ДЛ отмечалась как не сложившаяся в значительной мере, но обладающая некоторыми предпосылками и потенцией образования [Капустин 2000]. Данная схема разделения идеологических парадигм органично вписывается в смысловой ряд из других схожих схем разделения на левых и правых, авторами которых выступили зарубежные ученые (Диаграмма Нолана[57], схема Political Compass Organization[58], и т.п.), хотя и не совпадает полностью ни с одной из них. Начиная с богатого на протестную активность 2011 г. можно судить о некоторых изменениях в практиках производства, распространения и конкуренции политических идей в последние годы. Медиатизация политики вкупе с «вынесением оппозиционных идей на „периферию“ публичной сферы» [Малинова 2013] обу словила переход идеологически заряженных персоналий и публик к активным конкурентным действиям в интернет-пространстве. Основной площадкой для неконвенциональных политических дебатов и пропаганды тех или иных ценностей, не вписывавшихся в официальную государственную повестку, стали паблики в соцсетях и каналы на YouTube. Кроме того, народившиеся противоречия из-за ряда крупных политических событий последних лет вносят существенные расколы внутри самих левых и правых групп. Прибегая к репутационному подходу, применявшемуся в разное время разными исследователями [Малинова 2017] в отношении тех или иных персоналий и групп, и используя оптику социального конструктивизма, можно установить, какие политически (или идеологически) активные инфлюенсеры, объединения и движения относятся к левой части идеологического спектра, а какие к правой. Проанализировав и сравнив между собой используемые ими дискурсы, можно установить, что сегодня составляет наборы ценностей и идей российских левых и правых и какие размежевания имеют место непосредственно внутри этих групп. Левые в 2010-е - 2020-е гг.: ностальгия по «советскому» или стандартная социал-демократическая повестка Особенности контекста идеологического строительства в РФ наиболее отчетливо проявляются на примере современных российских левых политических объединений. В целом не вызывает разногласий у исследователей тот факт, что образ современного российского левого движения и его лидеров отсылает прежде всего к просоветской идентичности. Среди встроенных в систему официальных политических сил за этот образ отвечает главным образом по-прежнему КПРФ, а также сформировавшаяся в последние годы из трех различных партий социалистическая партия «Справедливая Россия - Патриоты - За правду» (СРЗП). Эти и другие близкие к ним идейно объединения (в частности, некоторые напрямую аффилированные с одним из лидеров СРЗП Захаром Прилепиным) последовательно встраиваются в вышеупомянутую парадигму АЛ (согласно типологии Капустина) и в целом продолжают развивать идеи и практики так называемого «левого консерватизма». Иногда это направление описывается более специфически как «православный сталинизм» - эта идеологема отсылает к ментальной установке абстрактного «большинства» населения, заключающейся якобы в одновременных приверженности православной вере, ностальгии по СССР и поддержке политики Сталина[59]. В целом для всех, кто в публичном пространстве относит себя к левым, свойственна приверженность эгалитаризму. Представление о том, что равенство для левых является базовой ценностью, укоренено в политической науке, в том чис ле зарубежной [Bobbio 1996], и не вызывает споров у самих левых политиков, инфлюенсеров и активистов (в том числе российских). Однако для находящихся в парадигме АЛ, создающих позитивный образ авторитаризма и оправдывающих (или отрицающих) его издержки, связанные с массовыми репрессиями, это отношение к равенству как к идеологической константе выражается прежде всего в проговаривании своего неприятия к капитализму, рынку и финансовым элитам - и, как следствие, к либеральным реформам 1990-х гг. И хотя в этом дискурсе безусловным злом представлен капиталист и эксплуататор трудящихся (этот образ примеряется на многих чиновников и крупных бизнесменов), фокус противостояния у «консервативных» левых смещается прежде всего на либерализм и западничество, что стыкуется с официальной риторикой высших государственных лиц в последнее десятилетие. Отчасти благодаря этому становится возможным встраивание новых левых политических сил в систему: так, те же представители движения и партии «За правду», успешно встроившиеся благодаря обновленной идеологической повестке в госструктуры, до 2014 г. находились в жесткой оппозиции, по сути, с тем же политическим режимом. Кроме того, некоторые системные левые «консерваторы» сами напрямую связаны с крупной коммерцией (характерен пример бывшего кандидата в президенты от КПРФ Павла Грудинина). Все это размывает левую идентичность перечисленных объединений и политиков как минимум в глазах молодежной аудитории, хотя и не сказывается на приверженности части возрастного электората этих партий и политиков. А возвеличивание Ленина и Сталина как консенсуальных фигур отдаляет эти силы от более типичного современного образа социал-демократов. Нельзя не отметить и представленность среди современных российских левых и тех, кто более привержен сугубо антикапиталистическим идеалам. К таковым относятся, например, Российское социалистическое движение, «Социалистическая Альтернатива», движение «Левый фронт» и ряд других мелких несистемных коммунистических партий и движений. Современные отечес твенные исследователи обозначают эти группы как неотроцкистские и неосталинистские, отмечая их маргинальность и относя к причинам их невысокой популярности опять же апеллирование к советскому опыту как к главной «истории успеха» левых в России [Сергеев, Кузнецова 2022]. Такое отношение справедливо лишь отчасти, поскольку помимо выражения почтения к самой идее Октябрьской революции некоторые из этих движений продвигают и более западный вариант левой повестки, связанный с борьбой за права меньшинств (этнических, сексуальных и проч.), феминизмом и экологизмом. Это отчетливо проявляется на примере объединений, костяк которых составляет молодежь, причем в данном случае речь идет не только о социальных движениях - так, многие из этих групп оформляют свою деятельность прежде всего как медийные проекты. В этой связи уже не вполне уместно говорить об отсутствии успехов у этого сегмента левых, ведь такие проекты и издания, как «Вестник бури», STATION MARX и DOXA, насчитывают аудиторию в десятки тысяч подписчиков, многие из которых становятся активистами. Следует упомянуть и медийные проекты более консервативные по духу (т.е. не связанные с поддержкой ЛГБТК+), например медиаресурсы Дмитрия Пучкова, Константина Сёмина и Вероники Крашенинниковой, которые развивают каналы-агрегаторы левой повестки, балансирующей на грани между парадигмами АЛ и ДЛ. Ко второй они тяготеют в вопросах поддержки рабочих и неимущих слоев населения, мигрантов и этнических меньшинств, к первой - в дискурсах, связанных с ностальгией по СССР, использовании «красной» символики и т.д. Поскольку концепт «левые» является частью парной оппозиции, нельзя упустить из виду восприятие левыми в качестве оппонента и значимого Другого «правых». В этой связи необходимо отметить, что созданию идентичности «консервативных» левых способствует восприятие правых прежде всего как защитников элитизма и интересов наиболее богатых слоев общества, а идентичности более «прогрессивных» левых - восприятие правых еще и как носителей «традиционных» ценностей, связанных с сохранением в обществе иерархии и притеснением разного рода меньшинств [Паин, Никипорец-Такигава 2016]. При этом «консервативные» левые (вписывающиеся в парадигму АЛ) нередко сходятся с правыми в отношении поддержки традиционных ценностей, однако, с учетом постсоветской специфики, с обязательной приверженностью многонациональности и дружбе народов, что отличает их от крайне правых с их антииммигрантской и, в отдельных случаях, ксенофобской риторикой. А «прогрессивные» левые (ДЛ), напротив, особенно активно противостоят в том числе и любым традиционалистским и националистическим проявлениям правых. В обоих случаях правые при этом воспринимаются как капиталисты и, соответственно, эксплуататоры. Однако нельзя не учесть тот факт, что категория «правые» в РФ в связи с рядом исторических и социально-политических перипетий долгое время была еще более многозначна и размыта, чем категория «левые». Правые в 2010-е - 2020-е гг.: от либералов к либертарианцам, республиканцам и националистам Если левые в РФ сегодня - уже не только коммунисты и «сталинисты», то правые - уже в принципе не тождественны либералам, как было принято считать в начале 2000-х гг. в связи с отождествлением с правыми таких деятелей, как, например, Анатолий чубайс, входивший в «Союз правых сил». В настоящее время большинство тех, кто называет себя правыми в РФ, критически относятся к либерализму, причем это характерно для «новых правых» независимо от того, к какому конкретно течению они принадлежат (при этом важно отметить, что те, кого иногда выделяют в качестве российских «новых правых», не тождественны известному европейскому движению Новых правых, хотя отчасти и вдохновлены ими). Максимально широкое рассмотрение современных российских правых позволяет выделить типы, схожие с типологией Капустина, хотя и не тождественные ей полностью по некоторым причинам. К тем, кто близок к парадигме АП, можно отнести «ультраправых» монархистов (медиа «Царьград», движение «Сорок сороков») и националистов. Последние довольно сильно различаются между собой: к ним можно отнести и «Русский марш» (часть организаторов которого фактически являются экстремистами неонацистского толка), и национал-демократов (незарегистрированная «Национальнодемократическая партия» философа Константина Крылова, движение «Общество. Будущее» Романа Юнемана и Даниила Махницкого), и так называемых «царистов», представляющих медиа «Спутник и Погром» Егора Просвирнина. Последнее движение попадало в поле зрения исследователей как социальное движение в 2021 г. и получило обозначение «либеральный националистический клуб» [Клеман 2021]. Такая характеристика не вполне соответствует реальности, поскольку в последние годы это объединение существенно радикализовалось и отмежевалось от любых ассоциаций с либерализмом. Примечательно и то, что некоторые медийные инфлюенсеры поддерживают одновременно все эти националистические движения (например, публицист Егор Холмогоров). К парадигме ДП тяготеют либертарианцы (Либертарианская партия России, или ЛПР) и республиканцы (проекты «Центр республиканских исследований», или ЦРИ, и «Res Publica», напрямую не связанные с политической деятельностью, но всячески популяризующие атлантическую республиканскую традицию). Правда, внутри некоторых из этих объединений имеют место свои точечные размежевания по линии «левые-правые», особенно это характерно для либертарианцев [Думлер 2021]. Однако лицо либертарианского движения (и ЛПР) Михаил Светов многократно заявлял о правизне своих воззрений, возводя их генеалогию в том числе к такому праволибертарному мыслителю, как Ганс-Герман Хоппе[60]. В связи с этим либертарианцы, его поддерживающие (т.е. большинство их) все же больше ассоциируются с правыми (то же самое характерно и для московских республиканцев из ЦРИ во главе с Родионом Бельковичем). Примечательно, что упомянутые инфлюенсеры активно сотрудничают и вместе продвигают концепцию правых как борцов прежде всего с государством как таковым[61] (не только российским). Критикуют они и демократию, особенно современную западную либеральную демократию, опять же сближаясь с идеями Хоппе, так что представляемые ими движения нельзя в полной мере относить к парадигме ДП. Парадоксальным образом объединяет между собой описанные два типа правых групп даже не отношение к левым как к врагам, но отождествление обоими типами левых и с просоветсткими социалистами и коммунистами, и с либералами одновременно. К «левым» тенденциям эти группы относят и огосударствление экономики, и разрыв с традиционными ценностями и всем национальным. При этом к капитализму, с которым их ассоциируют левые, российские правые относятся в целом нейтрально, констатируя, что анархо-капиталистическое устройство общества является объективной данностью. Неприемлем для правых обоих типов эгалитаризм, являющийся для левых «идеологической константой». Основная же линия размежеваний между двумя разными типами правых - отношение к этатизму: одни придают государству сакральный смысл и даже иногда выступают за реставрацию монархии, тогда как другие нарекают государство проводником левой повестки и выступают за различные практики борьбы с его аппаратом и правящими властями, именуя их «номенклатурой», а также противопоставляя республиканизм империализму. Последняя линия размежеваний между разными группами правых особенно ярко проявилась в 2022 г. в связи со стартом Специальной военной операции (далее - СВО), углубившей раскол между ними, как никогда раньше. В связи с этим интерес представляет так называемый «Красный список правых»[62], интернет-проект, разделивший правых идеологов на категории «правые за русских» и «„правые“ против русских» (имея в виду под первыми противников СВО и под вторыми сторонников). Связанные с этим списком курьезы (такие, как отнесение принципиально левого Захара Прилепина к одной из категорий правых и внесение сразу в обе категории политика Романа Юнемана) демонстрируют неразрешенность в общественном сознании коллизии на тему того, кого (и что) считать правым сегодня. Заключение Проведенное исследование позволило прийти к ряду значимых выводов относительно текущего состояния современной российской карты идеологических размежеваний. Во-первых, предложенная Б.Г. Капустиным версия идеологического спектра в последние годы вновь становится актуальной, но не для политических партий, а для объединений разных типов: от социальных движений до медийных проектов, с поправкой на то, что вместо категории «демократические» относительно парадигм данного спектра уместнее говорить скорее о категории «либертарные», дабы четче обозначить противовес категории «авторитарные», не упуская при этом из виду критику либертарными правыми концепта демократии. Во-вторых, можно не только утверждать, что концепция «правые» уже не может считаться тождественной концепции «либералы», но и констатировать проблемность ориентации самих либералов в рамках лево-правого спектра, поскольку они систематически становятся объектами критики и со стороны тех, кто сегодня называет себя правыми, и со стороны левых. В-третьих, внутренние расколы между разными типами правых и левых по линии «этатизм-антиэтатизм» и некоторым другим, скорее всего, будут только усугубляться в ближайшие годы под влиянием текущих политических процессов и событий. Немаловажно, что такие расколы свидетельствуют об отсутствии внутри самих левых и правых движений единого понимания того, что такое государство в принципе, какова его роль в истории и в жизни современного социума - при том, что критическое отношение к демократическому политическому строю стало характерно для многих лидеров мнений из совершенно разных движений, идейно противостоящих друг другу. Все это в совокупности дает повод считать тему внутренних размежеваний в каждой из сторон лево-правого континуума достойной отдельных исследований.

Об авторах

Константин Викторович Жигадло

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Автор, ответственный за переписку.
Email: kzhigadlo@hse.ru
ORCID iD: 0000-0001-5138-3601

аспирант Аспирантской школы по политическим наукам, cтажер-исследователь Научно-учебной лаборатории политико-психологических исследований

Москва, Российская Федерация

Список литературы