Особенности современной ангажированной поэзии хинди

Полный текст

Введение

Ангажированная литература как опыт слияния литературы и политики появилась в кругах французской левой интеллигенции, особенно экзистенциалистов, после Второй мировой войны. В частности, Ж.П. Сартр в своем эссе «Что такое литература?» (1947) провозглашает задачей такой литературы «совмещение „формальной свободы слова“ и „материальной свободы действия“»¹. В начале XXI в. критики, отмечая, что в современной мировой литературе появилась «потребность в ангажированной литературе и социальных идеях» (Униловский, 2009), не могут окончательно определить причины интереса к созданию таких произведений.

Новый всплеск ангажированных произведений коснулся и Индии. Изначально в течение борьбы за независимость и после ее обретения Индией в 1947 г. обширная часть литературы хинди, по словам индийского литературного критика Амира Чанда Вайшьи, развивалась под влиянием социальных, политических и экономических движений (Vaišya, 2013). Писатели этого времени считали, что прозаические, особенно поэтические, произведения могут стать проповедью революционных идей. С помощью литературы они могли обращаться к народным массам и пропагандировать новые социальные идеи, которые шли вразрез с религиозным традиционализмом. Многие поэты считали своей миссией возвещать идеи гандизма и марксизма, обращаясь к читателям с нравственными наставлениями, освещая острые социальные проблемы (Очерки истории литератур Индии, 2014, с. 100).

Главным рупором такого литературного направления становится в 1936 г. Ассоциация прогрессивных писатели Индии (АППИ). Принадлежа к направлению прагативад (pragativād – прогрессивизм), писатели не скрывали свою приверженность к марксизму и социализму, идеи которых в их произведениях ограничивались темой борьбы с социальным неравенством, что во многом приводило к излишней дидактичности.

Ярким примером поэта, который в своем творчестве придерживался леворадикальных прогрессивных настроений, может послужить Раджан Мадхав Муктибодх (1917–1964), ведущий представитель новой поэзии хинди (Naī kavitā). Его вовлеченность в слияние эстетики, политики и этики сформировали новую модель модернистской поэзии хинди, особенно в развитии стихотворного жанра lambī kavitā, длинной поэзии (Goulding, 2018).

Стоит отметить, что индийским литературным критикам в данном случае свойственно гиперболизировать. Так, они утверждают, что идеи протеста совсем не новы для индийской литературной традиции и уходят корнями в ведическую литературу, приводя в пример образ Прахлады, который первым выступил против неэтических действий своих наставников, и средневекового поэта-бхакта Кабира, который в ХХ в. считался радикальным поэтом, восставшим против разобщенности религий индусов и мусульман и кастовой системы (Anjum, 2012, p. 4).

Современные литераторы хинди, особенно поэты, также начинают относить себя к последователям марксистской эстетики, которые, как и поэты начала XX в., «стремились подойти к оценке своего классического наследия с марксистских позиций, определить его роль в развитии прогрессивных тенденций в современной литературе» (Гринцер, 1977, с. 31). Более того, поэты хинди XXI в. за основу своего творчества взяли одно высказывание Премчанда (1880‒1936), писателя, реалиста и основателя АППИ, которое звучит следующим образом: «Литература – это идущий впереди политики, освещающий правду факел» (Paṇḍey, 2016, p. 65).

Обсуждение

Следует начать с того, что Манаджар Пандей, индийский литературный критик, который в свое время заведовал кафедрой новоиндийских языков в Университете имени Дж. Неру, в своих статьях довольно часто, опираясь на европейские исследования, выступает против принципа исследования литературы хинди XXI в. на основе методологии марксизма. Однако его исследования находятся в русле общественно-социального направления. Поэтому, говоря о современной поэзии, М. Пандей принципиально придерживается позиции, заключающейся в том, что «литература играет неотъемлемую роль в социологии» (Paṇḍey, 2016, p. 3).

Об особенном влиянии народных движений на формирование индийской поэзии говорится в калькуттском журнале «Вагартх» (Vāgarth, «Знание речи») в статье «Поэзия хинди после 80-х». Главный редактор литературной газеты Экант Шривастав проводит красной линией идею о том, что «стихотворения снова стали политически и социально направленными, а прообразами становятся деревенские люди Индии» (Kumar, 2005, pp. 17‒18). При этом он также подчеркивает, что поэзия как таковая должна быть ориентирована на простого человека, его горести и унижение.

Еще один индийский критик, Девендра Иссар, в своей книге «Новый век и литература: вопросы, мечты, творчество» отмечает: «XX в. породил такой кризис, хаос в мыслях, идеях, в отношениях культур, религий, стран, что возникло ощущение, будто иссяк „источник“ примирения различного рода разногласий, столкновений, непонимания… „почва“ превратилась в „пустыню“, и она продолжает наступать. Наша задача в XXI в. – преодолеть этот всеобщий кризис, распад ценностей, и только тогда мы сможем предсказывать и создавать будущее» (Issar, 2000, pp. 9‒10).

О данном принципе понимания задач литературы и говорят представители «левой поэзии». По мнению американского профессора Чарлза Алтьери, в литературе после «конца истории» и «конца литературы» наступил такой хаос, что гораздо легче представить себе конец света, чем конец непонимания (Алтьери, 2017). И основной художественной задачей современной поэзии является протест против людей, обладающих властью, а также призыв к отказу от лжи. Несмотря на мнение о том, что литература постмодернизма вывела литературу из сферы идеологии, идеология литературы несомненно существует. И тогда снова встают перед писателем и поэтом вопросы: для чего существует литература? для кого она пишется? кто такой автор? Девендра Иссар ставит под сомнение сами задачи постмодернизма, полагая, что они заключаются в принижении ценностей человека, его способности к мышлению и самобытности. Многие индийские писатели и критики придерживаются мнения, что умственный и духовный потенциал человека принижается литературой постмодернизма, поэтому и исследование реальных проблем, которые волнуют и самого поэта, а также и читателя, становится псевдоисследованием, ограничивающим жизнь литературного произведения в свои строгие рамки (Vaišya, 2013, pp. 7‒9).

Однако, несмотря на все убеждения критиков, весьма опрометчиво заявлять, что современные поэты и писатели, создавая в настоящее время ангажированную литературу, которая до этого была оторвана от реалий современной жизни, позабыв о классических образцах индийской поэтики, безоговорочно отказались от установок модернизма и постмодернизма. Несомненно, автоматизированные приемы модернизма и постмодернизма используются поэтами хинди часто неосознанно, но анализ художественного мира и троп этих произведений не находит этому подтверждения. Наоборот, создаваемая поэзия левонаправленных поэтов наполнена аллегориями и ссылками на предшествующую литературную традицию.

Рассмотрим стихотворения двух ярких представителей ангажированной литературы хинди – Алокадханвы и Авинаша Мишры. Начала их творчества разделяют три десятилетия. Это позволяет более четко проследить преемственность художественной поэтики данного направления и проанализировать изменения, произошедшие в течение времени.

Алокдханва – поэт хинди, родился в 1948 г. в штате Бихар. Он является представителем Ассоциации прогрессивных писателей, а также Ассоциации народных писателей. Его стихотворения переведены на все индийские языки, а популярное американское издание Critical Inquiry опубликовало их перевод на английский язык. По настоящее время Алокдханва является главой Академии песни и драмы в Бихаре. Он одним из первых дал новый толчок к развитию поэзии 1970-х гг., особое влияние на его поэзию оказало движение наксалитов, вооруженных коммунистических (маоистских) группировок в Индии, заявляющих, что они борются с помещиками, эксплуатирующими труд крестьян, и защищают бедные слои населения. Его первое стихотворение «Человек народа» (Jantā kā ādmī) было опубликовано в 1972 г. в журнале «Левый» (Vām). Стихотворение «Приглашение на стрельбу» (Golī dāgo posṭar) стало главным произведением в левом культурном движении (Vāmpanthī sānskṜti āndolan), вызвав огромный резонанс среди поэтов. Его поэзия была названа поэзией сопротивления, а стихи «Тканая обувь» (Kapṛe ke jūte), «Бумажный змей» (Patang), «Сбежавшие девочки» (Bhāgī huī laṛkiyān) остаются программными на протяжении четырех десятилетий.

Авинаш Мишра – молодой поэт 1986 г. рождения, выпускник Делийского университета, исследователь женской поэзии хинди, является заместителем главного редактора в литературном журнале «Птица» (Pākhī). Свое творчество он позиционирует как поэзию «свободную от украшений и изяществ, создающую маленькие стихи» (Šrotriy, 2016, p. 18). Его стихи чаще всего имеют краткую форму, состоят из двух-трех строк, которые тем не менее содержат в себе гиперинтерпретируемый смысл.

Так в чем же на самом деле заключается суть современной ангажированной поэзии хинди? О чем пишут и думают современные поэты? Что пытаются они донести до современного читателя? Поэты, основываясь на реалистическом правдоподобии, провозглашают систему эстетических идей реализма и соответствующую им художественную практику, которая изображает действительность конкретно и даже буквально при изначально сходных образах и реальном социальном контексте. В их поэзии на первый план выходит словесная и устная борьба лирического героя, риторически призывающего своего читателя внимательно присмотреться к существующим и не устаревшим в новом веке проблемам.

Так, Авинаш Мишра обращается к проблеме кастовости и религии в стихотворении «Таланты в своем огне» (Pratibhāen apnī hī āg men), теме, которая появляется еще в 1937 г. в стихотворении Ниралы «Камни дробит она!» (Vah toṛtī patthar). Единственный художественный прием, аллюзия, в этом стихотворении – упоминание города Аллахабада: «Камни дробит она! / Я увидел ее по дороге в Аллахабад: / камни дробит она» (Челышев, 1990, с. 143). Авинаш Мишра продолжает использовать этот географический топоним: «Кто-то был из Аллахабада, / это было для него много. / Кто-то был «Сингх», / это была его самая лучшая способность. / Но последует ли тот своему имени? // Все таким образом в своем собственном / местном и кастовом величии / были очень пригодными // пока огромное количество пригодных людей / не было убито только по той причине, / что они отказались от своего имени» (Koī ilāhābād kā thā / yah uske lie bahut thā / koī ‘Sinh’ thā / yah uskī sabse baṛī yogyatā thī / vah ise nām ke āge lagāe yā na lagāe // sab is tarah apne-apne / janpadīy aur jātīy vaibhav men / bahut aur yogy the // jabki bahut sāre yogy log / sirf is vajah mār die jāte the / kyonki ve inkār karte the)².

Тема социального неравенства и кастовой предопределенности для современного поэта остается актуальной и по сей день. Единственным отличием является язык поэзии: если стихотворение Ниралы акцентирует читательское внимание на сентиментальное сопереживание девушке, которой уготовлена тяжелая судьба, то Авинаш Мишра не прибегает к сложным метафорам и образам. Его язык прост и понятен, отсутствие звукописи и рифмы является своего рода важным художественным приемом, с помощью которого поэт добивается краткой констатации факта, изображения неизменной и страшной повсеместной жизни, которая не меняется.

Можно предположить, что преобладающий пессимистический из-за безысходности голос поэтов создает образ лирического героя, который готов молча созерцать происходящее. Так, в стихотворении Алокдханвы «Голодный ребенок» (Bhūkhā baccā) малыш изображается вытянутой худой струной, он «каждую неделю на ветру встает и / кожа его твердеет» (har saptāh havā men ūpar uṭh rahā hain / uskī tvacā kaṛī ho rahī hai). Поэт может только безучастно смотреть на него, превращаясь: «даже не песчинку соли / в кровообращении того ребенка, / а только в подобие воды / в одно волнение воды» (dhundhalā namak bhī nahīn hūn / us bacce ke raktsancār men / main ek jalaākār hūn / keval ek jal uttejnā hūn).

Однако моделью художественного творчества в поэзии левонаправленных поэтов является установка на поэзию сопротивления. Поэты не признают исчерпанности реалистических форм и их эстетическую истощенность, обосновывая свой выбор социальным постоянством индийского общества, «которое не избавилось от традиций, унижающих человеческое достоинство» (Parmar, 2015, p. 13).

Лейтмотив замкнутого круга, из которого не может выбраться индийское общество, можно найти в творчестве Алокадханвы в его произведении «Приглашение на стрельбу», написанном под впечатлением восстания наксалитов в 1972 г. В этом стихотворении лирический герой говорит о том, что продолжительная борьба, начатая при жизни его матери, не закончится при его детях: «Я со своими детьми / как отец могу жить? / Как наполненная чернилами чернильница – / как мяч / неужели я со своими детьми / как поле с травами смогу жить?» (Main apne bacce ke sāth / ek pitā kī tarah rah saktā hūn? / Syāhī se bharī davāt kī tarah ‒ / ek gend kī tarah / kya main apne bacce ke sāth / ek ghās bhare maindān kī tarah rah saktā hūn?)³.

Изображенный политический радикализм в словах с яркой негативной коннотацией «убийца» (hatyārā), «кожаная перчатка или бинокль агрессора» (camṛe kā dastānā yā hamlāvar kī dūrbīn), а также в строчках «ублюдки заминдары, которые целую страну / хотят сделать собакой ростовщика» (dogale zamindar jo pūre deš ko / sūdkhor kā kuttā banā denā cāhte hain) и «не правительство – этой страны, самая / дешевая сигарета меня поддержала» (sarkar ne nahīn-is deš kī sabse / sastī sigareṭ ne merāsāth diyā) не призывает к открытой борьбе. Эти сравнения – явная отсылка к прагативаду и творчеству Премчанда, который с помощью сравнений с животными обличает произвол помещиков и их подручных-управляющих, чиновников и ростовщиков.

Поэт акцентирует внимание читателя на том, что «стрельба», выведенная в заголовок стихотворения, метафора писательства, бесконечно-испещренного ручкой листа бумаги, борьба, соотносимая с крестьянином, работающим плугом: «это не стихотворение / это понимание стрельбы, / которая для всех исписывающих ручки, / встречается со всеми, кто работает плугом» (yah kavitā nahīn hai / yah golī dāgne kī samajh hai / jo tamām kalam calānevālon ko / tamām hal calānevālon se mil rahī hai). Ангажированная поэзия конца XX – начала XXI в. переосмысливает главные задачи поэтического творчества, заключенного в границы «искусство – ради прогресса», не умаляя при этом свою дерзость и чувствительность. Важная тема для Новой поэзии находит отражение и здесь: фигура поэта как прорицателя в поэзии Ниралы и Муктибодха, занимает важное место в левой поэзии. Поэт одарен божественным предназначением; перед ним простирается сложный путь – быть гласом народа – и он не имеет права сойти с этой дороги.

И если у старшего поколения поэтов, как у Алокадханвы в «Бумажном змее» (Patang), в этом столкновении прослеживается только надежда на светлое будущее: «Утро наступило после бхадона […] // А вдали ребята в ярких красках / запускают змеев, в небо ясное. / И летят – они все выше-выше. // […] Босоногие и гордые мальчишки / бегают по краю крыш, / и земля кружится вместе с ними / все быстрей-быстрей-быстрей», то у молодого поколения поэтов, примером которого становится творчество Авинаша Мишры, не слышно однозначной литературной тематики. В его стихотворении «Дождь» (Bāriš) уверенности в будущем с призывами «Ты еще живой… открой глаза, / подними голову, и миллионы за тобой пойду» сопутствует мотив одиночества и разочарования в жизни: «И я, примеряя в себе связь с дождем, ищу свою сущность в судьбе городов. / В них предки мои боролись за жизнь, пачкая реки в крови». Такая пессимистическая мелодика стиха напоминает индийскому читателю поэзию чхаявада (chāyāvād), литературного направления 1910‒1920-х гг., в котором господствует тема безысходности, отчаяния и призрачности бытия. Более того, образ воды (дождя, слез) становится символом оплакивания проходящей бесплодно человеческой жизни. Авинаш Мишра усиливает этот образ, он соединяет своего лирического героя с дождем, создавая как бы единое целое: «Я не силен в вековой той борьбе, оставив себя одиноким дождем / […] / Но кто может также связаться, как мы? – в дожде, влаге, в силе…».

Заключение

Именно слово «борьба» вводит каждого современного индийского поэта в тот круг левых писателей, которые в настоящее время играют доминантную роль на индийской поэтической арене среди представителей женского письма, поэзии далитов (неприкасаемых) и адиваси (поэзии племен).

Тема протеста против несправедливости индийского общества в поэзии XXI в. остается едва ли не единственной и актуальной в творчестве молодых поэтов, а тема социального неравенства занимает важное место в тематике лирики. Поэты сознательно придерживаются минимального использования стихотворных тропов, поэтических украшений с целью придания своему лирическому произведению более живого характера, близости к разговорному языку. И Алокдханва, и Авинаш Мишра переосмысливают мотивы и образы предшествующих направлений, отстраняя свое индивидуально-авторское «я» от прошлого, нацеливаясь на читателя-мыслителя-соучастника, который сможет изменить вместе с поэтом мир.

 

^{1 Краткая литературная энциклопедия (КЛЭ). URL: http://feb-web.ru/feb/kle/KLE-abc/ke9/ke9-0581.htm (дата обращения: 15.02.2023).}

^{2 Перевод представленных стихотворений выполнен авторами статьи. Hindī samay. Mahātmā Gāndhī antarrāṣṭrīy višvavidyālay kā abhikram. URL: https://www.hindisamay.com/content/9292/1/अविनाश-मिश्र-कविताएँ-प्रतिभाएँ-अपनी-ही-आग-में.cspx (дата обращения: 29.01.2023).}

^{3 Kavitākosh. URL: http://kavitakosh.org/kk/गोली_दागो_पोस्टर_/_आलोक_धन्वा (дата обращения: 29.01.2023).}

Об авторах

Гюзэль Владимировна Стрелкова

Институт востоковедения Российской академии наук; Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Email: gstr@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4989-2428

кандидат филологических наук, доцент, старший научный сотрудник, отдел литератур народов Азии, Институт востоковедения, Российская академия наук; доцент кафедры индийской филологии, Институт стран Азии и Африки, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Российская Федерация, 107031, Москва, ул. Рождественка, д. 12; Российская Федерация, 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 1

Ксения Александровна Лесик

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова; Дипломатическая академия МИД РФ

Автор, ответственный за переписку.
Email: ksundra-l@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-6534-403X

преподаватель, Дипломатическая академия МИД РФ; старший лаборант, кафедра истории Южной Азии, Институт стран Азии и Африки, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Российская Федерация, 125009, Москва, ул. Моховая, д. 11, стр. 1; Российская Федерация, 119021, Москва, ул. Остоженка, д. 53/2, стр. 1

Список литературы