Том 21, № 1 (2021): Концептуализация проблем мировой политики сквозь призму теории международных отношений

Предмет исследования - взаимосвязь двух междисциплинарных направлений в социальных науках, активно развивающихся с 70-х и 80-х гг. ХХ в.: Постсовременности и Постколониальности. Анализируется ситуация социального транзита и постулируется типологическое родство данных масштабных процессов общественной трансформации - своего рода исторический rite of passage . Комплексная реальность, возникающая в лоне Современности, реализует полицентризм, основанный не на этатистской симфонии, а на распределенном по планете множестве корпоративных, групповых и личностных суверенитетов. Концепту глобализации как «финалу истории» - политической и экономической связности современного мира - противопоставлен взгляд на универсальную перестройку как следствие кризиса институтов всемирной бюрократии, национальных, административных, партийных и прочих унифицирующих механизмов. Внимание обращено на набирающие силу тенденции индивидуализации и приватизации, замещение субординативности субсидиарностью, что отражает кризис национальной государственности. Постсовременность, отрицая прежнее мироустройство, воспроизводит в планетарном масштабе подобие постколониальной ситуации самоопределения, что позволяет обратиться к опыту суверенизации стран, осваивающих свой новый статус в различных версиях его становления. Колониальность при этом понимается как гегемония, выходящая за рамки сложившегося толкования колониализма - это доминантная эманация мира-империума, предлагающего субалтерным иным два модуса поведения: подчинение либо ассимиляцию, отрицая легальность альтернативной самореализации или сопротивления. Политическая деколонизация - исторически недолгий период, в то время как Постколониальность - длительное, комплексное состояние реабилитации бывших колониальных и зависимых территорий с ослабленной субъектностью. Речь также идет о деколониальности - политической, социокультурной и смысловой контргегемонии, отрицающей диктат конъюнктурной картины мира как инструмента модально-ассимилирующего комплекса «знание - власть». Пафос постсовременной, постимперской и постколониальной позиции, в котором присутствуют также тревожные обертоны, декларирует право индивида и сообществ на реализацию оригинальной идентичности, диссимиляцию прежних лояльностей и суверенный поиск альтернатив. Актуальность данной проблематики подтвердили массовые беспорядки, вспыхнувшие в 2020 г. в США и ряде других мест планеты.

В статье раскрывается авторская концепция изучения региональных комплексов, разрабатываемая в Центре комплексного китаеведения и региональных проектов МГИМО МИД России, и оценивается опыт ее применения на примере международно-политического анализа текущей ситуации в региональном комплексе Юго-Восточной Азии. Актуальность предмета исследования обусловлена международно-политической ситуацией вокруг Мьянмы, остающейся одной из наименее изученных стран Юго-Восточной Азии. Целью исследования является научное рассмотрение рохинджийского кризиса с применением разрабатываемой автором прикладной методики регионального анализа. Суть данной методики заключается в том, чтобы выстроить сценарии развития международно-политической ситуации в регионе исходя из типа взаимодействий в рамках соответствующего регионального комплекса. В статье приводится авторское определение регионального комплекса, основанное на работах А.Д. Воскресенского, рассмотрен алгоритм сценарного анализа, выделены шесть «идеальных» типов региональных комплексов, обозначены стабильные и нестабильные типы региональных комплексов. Первая часть статьи посвящена существующим подходам к изучению региональной проблематики в теории международных отношений и мировом комплексном регионоведении, во второй части описывается авторская концепция прикладного международно-политического исследования региональных комплексов, а в третьей части приводится пример использования сценарного анализа на конкретном регионально-страновом материале - современной ситуации в мьянманском штате Ракхайн. На основе проведенного исследования получены следующие результаты: 1) посредством сочетания методов новостного мониторинга и ивент-анализа собрана информация о политических процессах, происходящих в Ракхайне в течение последних пяти лет; 2) данная информация ранжирована в соответствии с предложенной автором матрицей, характеризующей развитие ситуации по пессимистическому (-5…-1) и по оптимистическому (+1…+5) сценариям; 3) по результатам проведенного анализа сделан вывод о характере и степени интенсивности рохинджийского кризиса, намечены основные пути его урегулирования. В заключении автор выражает надежду на то, что предложенная методика может быть востребована регионоведами-международниками для анализа аналогичных международно-политических ситуаций.

В статье представлен анализ климатических политик стран БРИКС на глобальном и национальном уровнях. Рассмотрены позиции данных государств в рамках проводимых под эгидой ООН с 1992 г. международных климатических конференций (Конференций Сторон), а также на саммитах государств - членов группировки в 2011-2020 гг. Охарактеризованы стратегии и результаты осуществляемой в этих странах национальной климатической политики. Авторы использовали методы структурного и сравнительного анализа и контент-анализа, отмечая, что сегодня странам БРИКС отводится ключевая роль в стабилизации климата нашей планеты. Без комплексной климатической трансформации обществ стран - участниц данной интеграционной группировки достижение главной цели Парижского соглашения (удержание роста глобальных средних температур воздуха к 2100 г. на уровне 1,5-2 ˚С) неосуществимо. Страны БРИКС являются мировыми лидерами по эмиссиям парниковых газов (более 40 % мировых выбросов СО2). В своей международной климатической позиции группировка придерживается принципа «общей, но дифференцированной ответственности». Тем самым страны БРИКС выступают за устойчивый экономический рост посредством внедрения новых, экологических технологий и против ограничительных мер, препятствующих их экономическому развитию. В Китае, Индии, Бразилии и ЮАР осуществляются многочисленные проекты экологической трансформации, направленные на декарбонизацию экономики этих стран и достижение углеродной нейтральности. Особенно глубокие изменения заметны в энергетическом секторе перечисленных государств. Вместе с тем высокая зависимость экономики России от добычи и экспорта топливных ресурсов осложняет процессы экологической трансформации. В стране доминирует негативный нарратив в отношении климатических преобразований, в котором необходимая экологическая модернизация экономики страны видится как угроза для ключевых секторов экономики (нефтяного и газового). Реализация международных договоренностей по снижению углеродоемкости, а также создание условий в стране для перехода к климатически нейтральным технологиям не только способствовали бы борьбе с глобальным изменением климата, но и стали бы мощным стимулом для модернизации экономики России, повышения ее конкурентоспособности и инновационности.

Внешнеполитическая активность Р.Т. Эрдогана показывает, что современная модель мирового порядка уже не удовлетворяет видению ближайшего будущего Турецкой Республики. «Мир больше пяти» - формула, предлагаемая первым лицом Турции с 2013 г. Однако Анкара меняет мир не только на эмоциональном уровне - по крайней мере, в нескольких ключевых регионах, но и на уровне воздействия на него через «жесткую и мягкую силу»: Восточное Средиземноморье, Ближний и Средний Восток, Черноморский регион, Кавказ и Центральная Азия. Авторы рассматривают основные показатели турецкой «мягкой» и «жесткой силы»: военный, экономический, технологический факторы и фактор притягательности широкой массовой культуры - с целью определить геополитические возможности Турции в качестве влиятельного глобального актора в ближайшей исторической перспективе и выявить последствия приобретения такого статуса для двусторонних российско-турецких отношений. Были применены геополитический, цивилизационный и системный подходы с требуемым в каждом случае набором методов для решения конкретной исследовательской задачи. Исследование осуществлено в рамках парадигмы классической и критической геополитики. За время нахождения у власти Партии справедливости и развития умеренные исламисты дали стране новый импульс развития, который можно охарактеризовать как возвращение к своим цивилизационным корням. Государство сделало заметные успехи в развитии экономики, военно-промышленного комплекса, армии и флота и позиционировании себя в мире как защитника всех мусульман. Современную Турцию можно определить как великую региональную державу с секторальным глобальным лидерством в военных показателях и в области притягательности модели развития - успешного мусульманского государства. Анкара инвестирует значительные средства в «мягкую силу», а ее успех основывается на существовании турецкой идеологии развития как синтеза неоосманских, неопантюркистских и панисламистских идей в определении картины будущего. Возрождение Турции в качестве региональной державы и ее стремление стать мировой державой неизбежно будет увеличивать пространство противоречий в российско-турецких отношениях, сокращая сферу сотрудничества двух держав.

В статье предпринята попытка критического анализа политики 45-го президента США Дональда Трампа по ужесточению мер миграционного контроля. Детально раскрывается вектор развития современных подходов Вашингтона к проблеме пограничного контроля США по южному и юго-западному направлению, а также проводится комплексную оценку основных программ, стоящих в основе наиболее актуальных изменений политики Дональда Трампа в данной сфере. В частности, особое внимание уделяется структуре миграционных потоков в 2017-2019 гг., а также причинам, стоящим за происходящими изменениями. Рассматриваются первопричины беспрецедентного роста масштабов потока потенциальных мигрантов и беженцев в контексте прогрессирующего политического, экономического и гуманитарного кризиса в Центральноамериканском субрегионе. Важное место отведено возрастающей роли Мексики в урегулировании данного вопроса, а также потенциальным последствиям подобного сотрудничества властей США и Мексики для ситуации в Центральной Америке и регионе Латинской Америки в целом. Актуальность статьи обусловлена объективной необходимостью научного осмысления и качественной оценки политики администрации Дональда Трампа. Автор приходит к выводу, что подход 45-го президента США по ключевым и наиболее деликатным вопросам, как, например, пограничный контроль на южной границе между США и Мексикой, а также миграционный вопрос, основан на усилении роли силовой составляющей при показательном игнорировании социальных первопричин возникающих проблем. В этом ключе одной из уникальных отличительных характеристик подхода Дональда Трампа является попытка перенести ответственность за решение проблемы беженцев из Центральной Америки на пограничное государство, которым в данном случае является Мексика.

Проведен анализ турецко-венесуэльских отношений на фоне активизации связей Турции и Латинской Америки. В 2015-2019 гг. данный вектор межконтинентального сотрудничества вышел на пиковую стадию. Это отразилось и в интенсификации торгово-экономических отношений, и в укреплении дипломатических связей. Выявлены причины и международные факторы происходящего сближения. Исследование проводится при прослеживании траектории изменения внешнеполитической линии Турции, проявляющемся в постепенном отходе от прозападного курса. Основной акцент сделан на рассмотрении эволюции и актуального состояния турецко-венесуэльских отношений. Пережив периоды спадов и подъемов, к 2016 г. отношения между Венесуэлой и Турцией вошли в фазу кульминации. В последние годы их двустороннее партнерство заметно выделяется на фоне отношений Анкары с остальными государствами региона. Об этом свидетельствует рекордная частота межгосударственных официальных визитов и высокая степень взаимопонимания турецкого и венесуэльского руководства по ряду принципиальных вопросов. В статье проводится компаративный анализ политических и исторических особенностей двух государств. Автор приходит к выводу, что турецко-венесуэльское партнерство строится на основе реагирования на текущие внешние вызовы, общие для двух государств. И Венесуэла, и Турция находятся под санкционным давлением, хотя и в разной степени; в экономиках обоих государств наблюдаются кризисные моменты. Данные факторы оказывают стимулирующее воздействие на развитие экономического взаимодействия между государствами на взаимовыгодной основе. Для Венесуэлы экономическое сотрудничество с Турцией является значимым фактором, позволяющим амортизировать отрицательные последствия перманентного экономического кризиса. Поставки турецких продуктов питания во многом помогают снизить остроту продовольственного дефицита в Венесуэле, а закупки Анкарой венесуэльского золота способствуют пополнению бюджета латиноамериканской страны валютными средствами. Можно говорить о сложившемся геостратегическом партнерстве, имеющем если не долгосрочный, то среднесрочный потенциал.

Анализируется роль кипрского вопроса в двусторонних отношениях Греции и СССР в 1956-1960 гг. Работа выполнена на основе исследований, проведенных в архиве Константиноса Караманлиса (AKK) и Дипломатическом и историческом архиве Министерства иностранных дел Греции (DIAYE) в Афинах. Анализ недавно рассекреченных документов относится к событиям 1954 г., когда Советский Союз поддержал притязания Греции на самоопределение кипрского народа в ООН на основе антиколониальных принципов. За этим последовал существенный рост объемов торговли между Грецией и СССР, особенно по итогам неофициального визита министра иностранных дел СССР Д.Т. Шепилова в Афины в 1956 г. На фоне обострения международной обстановки в 1957 г. Кремль выступил с критикой решения НАТО по размещению американских баллистических ракет средней дальности на подводных лодках (БРПЛ) на территории Европы, пытаясь оказать дипломатическое давление на страны - члены НАТО, включая Грецию. Характерные для советской дипломатии в отношении Греции переходы от напряженности к мирной наступательной стратегии в долгосрочной перспективе привели к весьма неоднозначным результатам. Автор приходит к выводу, что обе страны использовали кипрский вопрос в собственных интересах: Москве удалось воспользоваться недовольством Греции своими союзниками по НАТО как средством повышения собственного престижа в регионе, в то время как греческое правительство взяло на вооружение советскую тактику для усиления политических рычагов в противостоянии НАТО по Кипру.

Россия и Иран поддерживают непрерывные дипломатические отношения c 1592 г. За постсоветский период связи между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран (ИРИ) значительно укрепились. Руководство обеих стран стремится превратить их отношения в стратегическое партнерство. Однако главным препятствием для достижения этой цели, по мнению аналитиков, является негативное восприятие народами двух стран друг друга. Цель данного исследования - понять, как современные россияне и иранцы видят друг друга и российско-иранские отношения. Рассматриваются данные социологических опросов, мнения российских и иранских экспертов, проводится анализ образа Ирана и России в школьных учебниках истории двух стран. Приходится констатировать, что среди современных иранцев сохраняются негативные стереотипы, недоверие по отношению к России. В иранских школьных учебниках истории России уделяется гораздо больше внимания, чем Ирану - в российских. Причем для иранцев видение России как страны-соседа преобладает над идеей России - великой мировой державы. Однако образ России в целом иллюстрируется в негативном ключе, она представляется страной, которой следует опасаться. Формирование негативного образа России среди иранцев обусловлено не столько реальными историческими фактами, сколько их селективной и часто ошибочной интерпретацией. В современной России, несмотря на то, что социологические опросы демонстрируют в целом позитивный имидж Ирана, эта страна не имеет первостепенной важности для россиян, она остается далекой, экзотической и непонятной. Современные россияне имеют весьма слабые представления о своем южном соседе - Иране. В российских школьных учебниках Персии и Ирану уделяется настолько мало внимания, что трудно говорить о положительном или отрицательном образе этой страны.

-

-

-

-